Главка нового романа 032 - 08. 04. 2011 Омск

Дробот Андрей
      «Играя в театре, в котором не появляется элита общества, актер никогда не обретет славу»
      Лида уже в Муравленко. Глядя в омское окно, я вспомнил вид из окна моей квартиры в маленьком нефтяном городе на Крайнем Севере. Тут же, утреннее пение птиц сменилось барабанной капелью дождя и тающего снега по жестяному балконному козырьку. Веселое голубое небо сменилось серым, унылым, снег полетел, словно пепел звезд, сгорающих где-то за облаками. Голые ветви тополей, предрекавшие скорое цветение, сменились черным тонким кабелем с чердака моего дома в окошко-амбразуру на чердаке соседнего.
      Большую часть пейзажа, открывающегося из окна моей северной квартиры для сидящего на диване, составлял глухой и слепой коричневый торец панельного дома, расположенного всего метрах в двадцати, не более. Блеклый, облезлый, с серыми безобразными цементными стыками, делящими стену на правильные квадраты, с измятыми прутьями ограждения на крыше.
      Пристреленный к стене кронштейн, предназначенный для установки фонаря, чтобы освещать проход между домами, так и остался без фонаря. Но это может и к лучшему. Зачем народу видеть как запоздалые пьяницы, выкрикивавшие нецензурные оскорбления во все горло: «…. вы все!», проходят мимо по загаженному домашними собаками тротуару под табачными звездочками балконных сигарет, дарящих рак легких в приоткрытые рядом окна. Достаточно и одного беспокойства от прерванного сна и удаляющегося пьяного крика. Правда, описанная картина, пожалуй, характерна для многих городов России, население которой жаждет уважения к своим правам, но само плюет на права даже своих соседей, родных и близких.
      В какой-то мере, сейчас я даже благодарен этим пьяницам за то, что они громко говорили жителям маленького нефтяного города то, что я по скромности своей не решался. Все-таки пострадал я, будучи журналистом, через защиту интересов этих людей, которые и слова доброго в мою защиту не сказали. Впрочем, то, что город, молча, глотал оскорбления и даже участковые, занимавшие квартиру на первом этаже по ходу следования этих пьяниц, тоже не реагировали, свидетельствовало об общем молчаливом сытом таежном согласии или глубоком болотном равнодушии ко всему иному, кроме личного благополучия.

Фотография сделана из окна моей квартиры в маленьком нефтяном городе Крайнего Севера, правда не в апреле, а в июне.