СЕРДЦЕ, НЕ ВОЛНУЙСЯ! (роман-хроника в 4-х частях)
Часть первая: НАВОДНЕНИЕ
18. ПЕРЕЕЗД В ЕРМАК
Мы переезжаем на новое место, это окончательно решено, мать уже подыскала избу, просят за нее 150 рублей, но если, по рассказам родителей, хорошо поторговаться, отдадут дешевле.
Приезжал наш тамыр Жакия, до него дошла весть, что у бакенщика Василия вернулся сын со службы из солдатов и рассказывает много интересного, вот он и приехал узнать, так ли это.
Увидев брата Петра, он обнял его за плечи, долго и пристально смотрел в глаза, цокал языком и сочувственно говорил:
- Ай бай-бай! Сабсем плакой смотри. Нашалник твоя, шорт, дурак такой,пошто плоко корми твой? Помирай сабсем не надо! Солдат ходи шибко плакой. Дома ходи бывай - шибко карашо. Баба молодой твоя бери, рядышком вместях спать лежать надо - шибко сладко!
Жакия не советовал отцу покидать бакена, считал это место самым лучшим, тут и приволье, и хорошая рыбалка, и много природных даров (ягода, грибы), а летом, в навигацию, идет бакенщику плата, или как тогда говорили - жалованье. Отец был склонен не уезжать, но мать, старший брат и старшая сестра не хотели слушать его доводы, мыслями они уже жили на новом месте, в Ермаке.
В день переезда Жакия прислал подводу и сына, чтобы помочь нам. Вторую подводу взяли у дяди Петра, третья была наша. На первую брат положил навильник сена, сверху кошму, подушки, одеяла, мы уселись на них, укутанные в теплую одежду, сверху тулупы, на вторую поставили сундук и уложили разные хозяйственные вещи и посуду, на третьей везли в корзинах птицу.
Старшая сестра держала на руках кота Ваську, его не хотели брать, но женщины настояли на своем. Замечая суету людей, кот проявлял беспокойство - громко мяукал, вырывался, сестра крепко держала его и успокаивала. Дядя Попов оставался жить до весны в нашей избе, он просил оставить Ваську ему, но наши не согласились. Старик опечалился и, обращаясь к Розочке, говорил жалостно:
- Ну зачем ты так волнуешься, дорогуша? Конечно, нам будет скучно вдвоем, но ничего, мы постарался песни петь чаще.
Попов помогал нам укладываться и на прощание смахнул даже слезу с ресниц.
- Значит так, берете кота? - подошел Петр к сестре. - Не хотите оставить дяде Попову? Тогда запомните, ежели что случится в дороге - вы будете в ответе, - почти угрожающе закончил он. - Кошки одно только несчастье приносят в дороге!
Это не страшило нас, мы были уверены, что ничего не случится. Когда переселяются на новое место, кошек, правда не берут с собой (это мы тоже знали), но нас это будто не касалось.
Хотя мы выехали засветло, но в пути нас застала ночь, на чистом небосводе сверкали крупные звезды, слева светила большая низкая луна, мороз слегка пощипывал щеки, скрипели полозья повозок, дорога далеко просматривалась вперед. Кругом лежали нетронутые снега, белые, искристые. Ехали мы всю дорогу шагом, потому что коровы шли за санями плохо, натягивали привязи, останавливались, поворачивали головы, ревели, только на большом расстоянии от дома они успокоились. Старший брат упарился, подгоняя их.
- Ну и скотинка, другой раз подумаешь да раздумаешь переезжать, - говорил он, подходя к нашим саням.
Нам хорошо было, мы сидели в тепле, глазели на небо, по сторонам, иногда сани спускались в лощину и мы невольно подавались вперед, а когда взбирались на гриву - отклонялись назад. Под копытами сочно похрустывал снег. Под лунным светом медленно проплывали справа и слева кусты и стога сена, притрушенные снегом.
Старшая сестра передала мне кота Ваську и пошла на смену брату подгонять коров. Я задремал; на второй подводе вдруг громко запел петух, я вздрогнул, кот напугался, выскочил из-под тулупа и стрельнул прямо по целине в луга. Он уходил прыжками, легко и быстро, собаки бросились за ним, но тут же провалились в снег. Брат видел всю эту картину, свистнул и захохотал.
Наш маленький обоз остановился, мать спросила:
- Что случилось?
- Петух пропел полночь, и кот Васька убежал, - ответил брат не без удовольствия. Мать подумала и посоветовала:
- Догнать надо Ваську. Ведь он может замерзнуть.
- Ничего ему не сделается.
- Через час Васька будет дома. И правильно сделал, что убежал, - отозвался отец. - Кошки трудно с домом расстаются.
Кот Васька действительно в ту же ночь был дома, дядя Попов обрадовался и отворил ему дверь, а Розочка прыгала и разок лизнула друга в нос. А мы с сестрой Дашей долго вспоминали Ваську.
Приехали мы ночью. Мороз набирал силы. Ясная луна закатилась за горизонт, наступила предрассветная тьма. В селе хоть бы один огонек теплился. Собаки примолкли, а когда услышали неясные шорохи и поскрипывание саней, насторожились, бросали в темноту отрывистый лай. Коровы настолько притомились, что едва переставляли ноги.
Въехали на широкий двор, огороженный плетнем, брат засветил фонарь, желтые полосы света, перекатываясь, осветили высокие досчатые ворота. Прежде чем заводить коров в крытый теплый двор, мать сняла с себя зеленый кушак, распахнула его по земле поперек ворот, только уж потом были введены буренки. Махая рукой, осенила их морды мелкими крестиками и прочитала короткую молитву. Точно также она делала и раньше, когда покупали и приводили домой скот. На наши расспросы, она отвечала: "Положено так. Скот чтобы водился". Отец знал, что это предрассудок, но не оговаривал ее.
Сонных сестренок перенесли на руках из саней в новую избу. Я не захотел, чтобы меня несли, взялся матери за руку и пошел рядом с нею. Во дворе было темно, кочковатая земля то и дело бросалась нам под ноги, я спотыкался и повисал у матери на руке, она задерживала шаг и говорила: "Осторожно, ты так меня уронишь".
В избе горела лампа на высоком пустом столе, в углу перед иконой теплилась лампадка. Тут я снова увидел нашу старую бабушку. Седая, бледная как картофельные ростки развившиеся при отсутствии света, в длинной просторной рубахе, открыв на дверях крючок, она тут же снова улеглась в постель.
Пока переносили самые необходимые вещи, одежду и постель, мать сбросила с себя тулуп, пальто и затопила дровами плиту... Пламя загудело и по избе от плиты волнами заходило тепло.
*****
Окончание первой части здесь: http://www.proza.ru/2019/04/08/462