"Осенью 41-го, - рассказывал мне дядя (сидя у костерка вблизи своего дома на горе - с видом на вечереющее Полейское озеро; я подливал дяде и себе в стаканы душистый яблочный самогон и слушал его неторопливый рассказ), - мы со старшим братом Васей и ещё несколькими бойцами отправились по деревням для набора молодого пополнения. Никого мы не агитировали. Приходят партизаны в деревню, говорят молодёжи: "Собирайтесь, братки, настал и ваш черёд Родине послужить!" Ну кто тут откажется?
Шли мы смело, весело, молодые ведь все. Мне и вовсе 13 лет было. А уже "шмассер" на плече...
Командир у нас был не какой-нибудь доморощенный, а кадровый военный, лейтенант. Тоже лет двадцати с небольшим. В одной деревне на него клюнула девица - беженка, с Питера. Бойкая такая, не по годам "в теле". Словом, "всё при ней", что мужчину заводит... Прилипла эта Аннушка к нашему Андрею Михалычу, что банный лист. Особенно после того, как ночь провели вместе, в отдельной "изьбе". Так и оставил он её при себе в качестве ППЖ (походно-полевой жены). Мы-то называли её иначе... Что поделать - деревенский серый народ... Обо всём привыкли судить грубо и прямо, без городских этих заковыристых тонкостей.
Работа наша по мобилизации молодых кадров проходила успешно. Наш отрядик рос, как на дрожжах. Агитация была наглядная: заваливаем в деревню, устраиваем танцы с местными девчатами и парнями, а потом пир горой - выпивка, закуска, песни под гармонь. Стол всегда был полон, люди несли нам последнее, что имели, и уговаривать не надо было. А самогону - хоть залейся.
По молодости так хорошо пьётся! Опьянение лёгкое, весёлое, подвигает на всякие глупости. В старости уже не то...
Остановились на ночлег в деревеньке одной. Командир со своей ППЖ уединились в задней комнате, закрылись на крючок, а мы - пить да закусывать, да байки травить, да смеяться. Разговоры свернули на тему войны - про то, что немцу нос утёрли под Москвой и Ленинградом, а это только начало, ещё покажем , где раки зимуют, этим рыжим "гансам" и белобрысым "фрицам", что, смеясь, как на увеселительной прогулке, ехали на своих самоходных железных гробах по нашей земле с закатанными рукавами. Ещё наши "Катюши" им вгреют по первое число!... То ли ещё будет, господа фашисты!...
К полночи все перепились и заснули богатырским сном. Разбудил нас немец. Он кричал через рупор: "Партисан, сдафайся. Виходи по одному, без финтофка, с поднятые рука! Германское начальстфо сохраняйт тфоя жизнь!"
Командир с ППЖ вышли из своей комнаты хмурые, сели за стол. У хозяев ещё оставался самогон. Разлили по стаканам, шарнули. Слегка закусили.
- Вот же гад, такую рань поднЯл... - сказал брат Вася.
- Как же быть? - спросил лейтенант.
- А у нас есть выбор? - сказал Вася.
- Эт точно, - будто приободрился командир. - Бойцы! Слушай мою команду! Приготовиться к бою!
Все зашевелились, залязготАли оружием.
- Надо, пока туман не рассеялся, - сказал брат Вася.
- Выступаем через минуту. Кому надо в сортир - бегом.
Прошла минута. Немец где-то за околицей, на дороге, надрывался, орал в свой рупор... Деревня, хоть и на горе стояла, плавала вся в тумане.
- Вперёд, бойцы, за Родину! - приказал командир и первым, с пистолетом в руке бросился вниз под гору, за ним, как тень его подруга. Мы старались не отстать. Бежали все молча - только тупой топот стоял...
Со стороны вражеской цепи раздался первый выстрел. И в ту же секунду брат Вася задудЫкал тяжело сы своёй "бандуры" - пошёл косить вражью силу с ручного пулемёта, и все мы дружно его поддержали.
На дороге мы закидали гранатами два фашистских грузовых "Мерседеса", положили без счёта удиравших в панике фрицев и полицаев. И с тем рванули в лес, благо он был неподалёку.
Немцы опомнились и взялись садить нам вслед из всего, что у них было. Одна шальная пуля сразила наповал нашего храброго лейтенанта, другая убила его подружку. Больше никто не пострадал.
Молодую женщину мы схоронили на вершине лесного холма. А мёртвого лейтенанта принесли в лагерь. Никто не лил слёз - война.
Всё-таки мы ушли, вырвались из мешка. И это благодаря безрассудству и смелости, которые придал нам выпитый самогон. Ведь враг никак не ожидал нашей сумасшедшей атаки. По его плану, мы должны были держать оборону - это было бы разумно и... гибельно для нас. Так спас нас тогда... его величество Случай".
Примечание.
Автором намеренно использованы отдельные диалектные слова и обороты речи, не принятые в литературном языке.