На фотографии - мы с Мэри.
Глава 17. Сент-Джонс
Заштопанная парусина на фоне непрекращающегося шторма волновала всех понимающих. Все понимающие без конца вглядывались в заплатки и сплёвывали через плечо.
– Так ведь починили всё… – сказала я Вове.
– Счастлив человек в своём неведении, идрит-ангидрит, – крякнул Вова. – Если бы ты хорошо учила в школе физику, я б с тобой поговорил про действие ветра на парус. В частности, на вручную штопанный парус...
Мы шли в Лабрадорском море. Беспокоясь за израненную парусину и кончающееся топливо, капитан Грэг принял решение нырнуть в пролив Белл-Айл, который разделяет Ньюфаундленд и полуостров Лабрадор. По Белл-Айлу мы, защищённые со всех сторон землёй, должны были выйти в залив Святого Лаврентия и, обогнув остров с юга, выйти к нужному нам Сент-Джонсу…
Девятнадцатого августа открылась земля. Канада. «Это ведь мы почти пришли, – подумала я. – Как быстро всё кончается. Мне совсем не хочется, чтобы всё кончалось…» – Вслух такое говорить я бы не осмелилась, никто бы не понял. Все по-детски радовались земле, устали. И никого дома не ждал муж, который ещё не знает, что он уже не муж…
Ветер неожиданно поменялся на встречный, и он усиливался, и мы меняли паруса на штормовые, и выгребали против волны – но всё зря. Долго топтались на одном месте рядом с проливом, но и двигатель не помог…
Из дневника Юрия Роста:
«Кто-то вбежал в кубрик: «Акула!» Оказалось, кит лежал на спине и хлопал плавниками. Потом опустил голову и хвостом перегородил вход в пролив Белл-Айл. Артём сказал: «Это чтобы мы в пролив не шли. Кит не пускает. Это не примета, это знак…» Так мы в него и не вошли, не смогли… Ветер поменялся. Пришлось идти на юг вдоль Ньюфаундленда».
Через два дня, замученные дождём и дутьём, с местным лоцманом вошли между скал в узкое горло бухты Сент-Джонса, наконец.
– И как это понимать? – засмеялась Ирка. – И минуты не прошло, как пришвартовались, а где дождь? И потеплело… Ты посмотри, какие собаки на пирсе! Это ж ньюфаундленды?!
***
– Задерживаться здесь не будем, – сказал капитан Грэг. – Прогноз погоды хороший для нас. Тёплый фронт. Мы получили согласие местных властей на заправку топливом и водой. Как только заправимся, пойдём дальше. На берегу – день-два от силы. Все русские освобождаются от вахт, пока стоим.
– Грэг всё-таки удивительный человек, очень добрый, очень… – расчувствовалась Ирка.
– Петрович, – подошёл Волков, – научные «Сергей Вавилов» с «Петром Лебедевым» здесь. Не хочешь в гости сходить? Хлебушка чёрного у них попросим.
Пока собирались, моряки подошли сами, увидев вывешенные флаги Совкомфлота и выложенные на палубу для просушки советские оранжевые рыбацкие непромоканцы.
– Ребята, – сказали моряки, узнав про наши планы, – мы вас хотели попросить письма домой отправить…
– Конечно! Это что, нужно марки наклеить?
– Нет, не надо марки. Вы когда в Союз вернётесь, отправьте, пожалуйста. Нам запрещают отправлять почту из чужих портов.
Петрович с Серёгой сходили к ним, притащили три буханки замороженного чёрного хлеба…
– Ну что, гулять-то пойдём? Мэри с Ростом нас ждут. – Вова торопил меня, а я выбирала, что на себя натянуть. Жалела, что не взяла ничего приличного.
Город Сент-Джонс построен на горах, и иногда наверх ведут не улочки, а крутые лестницы. Бухта была видна отовсюду, и даже я, совершенно не ориентирующаяся на местности, тем более чужой, не боялась потеряться. Более раскрашенного города я не видела: яркие красные, синие, жёлтые двухэтажные домики смотрелись вдвое ярче на контрасте с серыми во мху скалами, откуда они торчали, как грибочки после дождя. Плоские улицы тоже были, и Юра со своими сломанными рёбрами очень им радовался.
Поменяли совсем немного денег и гуляли до поздней ночи, заходя во все встречающиеся на пути церкви и магазинчики с сувенирами, удивлялись деревянным столбам с фонарями, хорошей погоде и прекрасным видам гавани имени Джованни Кабота – морехода, полтысячи лет назад нашедшего эту землю. Деньги не тратили, кроме как на открытки и марки, чтоб домой весть послать. Вова купил несколько значков для сотрудника Первого отдела, вспомнив о своём обещании…
Вечером, впервые в жизни пробуя джин, купленный и выставленный на общий стол доктором Эдиком, я слушала рассказ Ирки и других наших русских девушек о волшебном магазине, где все напокупали каких-то симпатичных вещей за сущие канадские копейки. Я ахала и охала, тоже хотела. Ирка нарисовала мне, где этот магазинчик расположен, и я поняла, что легко его найду.
***
Утром за завтраком Волков с Вовой объявили мне, что Эл предложил вместе погулять перед отходом. «Что же делать? – заметалась я. – И с Элом погулять охота, и магазинчик без меня плачет…» Ладно, подумала я, что-нибудь придумаю.
Эл хорошо знал Сент-Джонс и повёл нас в маленький паб, совсем недалеко от нашей лодки. «Там недорого, – улыбнулся Эл, выслушав нашу драматичную историю про пиво в Рейкьявике. – Они пиво продают в бутылках, почти по магазинной цене».
До сбора на лодке перед отходом оставалось часа три.
В пабе было пусто, не считая четверых, сидящих за одним столом. «Привет, друзья», – сказал Эл.
Разместились. Играла музыка из автомата. Ещё один автомат продавал сигареты поштучно.
– Это хозяева, – объяснил Эл. – Я их знаю, хорошие ребята.
Музыка кончилась, и один из хозяев подошёл к автомату и купил у самого себя четыре сигареты, а потом бросил монетку в другой, спросив нас перед этим: «Как вы относитесь к Луи Армстронгу?»
Мы закивали, и Луи запел «What a wonderful world»…
– Пиво, – попросил Эл и показал четыре пальца.
– Я сейчас, – сказала я, вставая. – У меня вопросик к ним.
Вова с Волковым удивились.
Я подошла к троим, четвёртый пошёл нам за пивом.
– Здравствуйте, можно присесть? – И мне придвинули стул.
Достала Иркину схему: «Вот Кафедральная улица, вот церковь. А вот сюда мне надо. Это далеко отсюда? Это секрет от моих друзей, поэтому вас спрашиваю».
– Несколько минут хода. – Один из них обозначил на схеме, где мы сейчас, и стрелочками нарисовал, как идти. – А вы откуда?
– Из Советского Союза, – сказала я, и ребята оживились.
Через десять минут, выпив преподнесённого мне в подарок пива и поговорив про Горбачёва, я достала из кошелька русские деньги: несколько монет разного достоинства и бумажный рубль.
– Это сувенир.
– О мой Бог! – воскликнул один из них и схватился за сердце.
– Он сумасшедший нумизмат, – засмеялись его друзья.
Я вытрясла оставшиеся монеты:
– Это всё вам. Может, ваши друзья-нумизматы будут рады.
Нумизмат, рассмотрев монеты и записав мои объяснения про копейки и рубли, сорвался и исчез, а я культурно откланялась и вернулась к своим.
Через минуту наш стол заставили пивом: «Это вам от заведения!»
– Как ты это сделала, женщина?! – спросил Волков. Эл сидел с открытым ртом, улыбаясь.
– Мальчики, пейте пиво и гоните мне немного канадских денег, – сказала я по-русски. – Мне надо. Я быстро сбегаю кое-куда и вернусь.
Вова, недоумевая, отдал что осталось со вчерашнего дня, доллара три с мелочью.
«What a wonderful world...»
Магазин оказался секонд-хендом, мы тогда и слыхом не слыхивали про такое. Наши комиссионные магазины были совсем не похожи на то, что я увидела. Огромные корзины с яркими качественными вещами – джинсами, футболками, кофточками... Длинные штанги с повешенными на плечики вечерними платьями. Всё без ценников.
Первое, что бросилось в глаза – детские вещи. Взяла красный комбинезон для Вовиного внука Ваньки. С биркой, цена зачёркнута. Добавила свитерочек и шапку с шарфиком. Хоть бы хватило денег.
Девушка сложила всё в пакет, взвесила: «Пятнадцать центов».
– Ага, поняла, – сказала я по-русски.
Через час притащила в паб три огромных мешка. Поставила их на пол: «Мне пиво осталось? У меня хороший день… Закупилась».
Эл уже ушёл, и Волков с Вовой справлялись с подарком от заведения сами, поджидая меня.
– Это что, на три доллара? – спросил Вова.
– Причём канадских, – засмеялась я. – Вова, два мешка – тебе. В смысле, Ваньке.
– Док, это не женщина, – сказал Серёга. – Это валерьянка для души.
Забегая вперёд: Ванька был одет до трёх своих лет полностью.
***
На лодке было только одно большое зеркало, и приделано оно было на внутренней стороне двери нашей каюты.
– Показывай, пока время есть, – сказала Ирка. – Скоро отходим, моя вахта.
Я достала сиреневую велюровую юбку, розовую кофточку с пуговками: «Вот. И ещё куртка и футболок штук шесть, это потом покажу».
– Давай, меряй скорее, – торопила Ирка.
Открыли дверь, и я вышла в проход. Стояла перед зеркалом в сиреневой велюровой юбке и розовой кофточке.
Майкл-механик, проходивший по коридору, остановился, артистично закрыв ладонью глаза, как от яркого света: «Да у нас на борту Женщины!..»
Я кокетливо присела в реверансе.
– Веришь, Майкл, центов двадцать за всё. – Это Вова. Майкл удивился, подняв брови. Ну и кто тебя просил, Вова?! Я прямо расстроилась…
– А что я не так сказал? – засмеялся коварный Вова. Нечего, мол, на чужих женщин смотреть, идрит-ангидрит…
Продолжение http://www.proza.ru/2019/04/11/79