ОТЗЫВЫ на очерк Татьяны Березняк
« До чёртиков счастливая» - http://www.proza.ru/2017/03/30/2433
НИКОЛАЙ ВОЛЫНСКИЙ: Сегодня я лег спать. как всегда очень рано - в 7 часов утра и не смог уснуть. Перед глазами была Ляля Ланская и весь тот ужас, о котором ты написала. Встал и сразу пишу тебе. Как это дико, как иррационально, как абсурдно и... никогда я даже не мог представить себе, что такое вообще возможно даже в самых жутких фантазиях... Кажется, я даже заболел от этого. Пульс 140.
ВЛАДИМИР БОНДАРЕНКО: Таня, мои воспоминания о Ляльке - это отзыв на твой великолепный очерк о ней. Черновик, если хочешь. Можешь использовать без ограничений. Только обязательно с описываемой афишкой!
ПРОВЕРЕНО: МИН НЕТ
Временами мне кажется, что все талантливые режиссеры, презрев иные возможности для встречи со своими кумирами, пробиваются в кино или на театральную сцену с единственной целью – познакомиться с выдающимися актерами. Не могу припомнить, чтобы актрисами становились фанатки, толпящиеся на задних дворах театров или у проходных киностудий. Не могу также знать, насколько удачливым театральным режиссером и администратором была Римма Ланская (в период ее неоспоримых достижений мы уже не встречались), но сценаристом своей творческой жизни, как выяснилось позже, она была потрясающим. Часто ездила в Москву, привозила незамысловатые совковые сувениры и устные рассказы о знаменитостях, с которыми успевала подружиться. Сейчас бы это назвали презентацией, а тогда мы устраивали свойские посиделки в гостеприимном доме Ланских. Участники посиделок – начинающие поэты из литературной студии «Бригантина» - прародительницы литературного объединения «Сівач». По большей части – вечно голодные студенты.
- Как-то Володька Высоцкий пришел с новой песней…- начинает Лялька. – А Васька Лановой ему говорит…
- Так уж и говорит…- сомневается застолье.
- Плохо вы Ланового знаете!
В подтверждении своих слов Лялька указывала на афишу Василия Ланового со своими собственноручными изменениями.* Причем демонстрировала это с царским величием. В глубине вагонно расположенных комнат виниловым голосом пел Александр Вертинский.
Время от времени голос затухал, прерывался; Лялька, накинув на плечи чудовищных размеров цыганскую шаль, меняла исполнителя. Теперь мы слушали Булата Окуджаву, и хозяйка дома нам казалась связной между Кировоградом, Арбатом и бананово-лимонной страной; в Лялькиных глазах стояла неизбывная аравийская ночь, подсвеченная изнутри незлобивыми украинскими зорями.
Такой она и была – царственно неприступной и одновременно беззащитной. Одевалась нарочито вызывающе, но делала это не для того, чтобы поразить воображение потомков, - входила в образ героини, который сама же себе придумала.
…
«Проверено мин нет» - такую надпись (орфография военного времени сохранена) - можно было увидеть лет 40 назад на стене одноэтажного дома Ланских – в двух шагах от Дома офицеров и сквера им.Т.Г.Шевченко. Скорее всего, авторства безызвестного сапера, освобождавшего Кировоград в 1944 году, мы не узнаем никогда, а упоминать реставраторов, эту надпись впоследствии затерших, мне лично противно.
Нынче в моде другие граффити.
Могу лишь предположить, что росту минёр был немалого. Чтобы освежить надпись, Ляльке приходилось влезать на стульчик. Эту надпись, вопреки всяким архитектурным запретам, вначале обновлял глава семьи дядя Володя, а затем повзрослевшая Лялька.
Непременной участницей священнодействия была лучшая Лялькина подруга Света Ярошевская. Лялька макала кисть в баночку, а Света с невинным видом говорила: «О, как боялся я свалиться, огромный свой рост кляня…».**
Стихов Света знала наизусть великое множество. Мастерски читала классиков и писала свои, бесконечно нам дорогие, поэзии…
Лялька (в производственной жизни - фотограф-ретушёр) солдатские руны подправляла с той неотвратимостью, с которой в Кировоград приходила весна. Это было частью задуманного ею сценария, где прологом значилось «мин нет», а каноническое театральное ружье, наперекор сценическим правилам, не упоминалось вовсе.
А оно выстрелило, это ружье.
Владимир Бондаренко
*Афиша с изображением легендарного В.Ланового восстановлена по памяти.
**«Песня об органисте» Михаила Анчарова из книги «Сода-солнце».
ВАЛЕРІЙ СІДНІН
• ПРО ЛЯЛЬКУ...
Рімма Ланская - одна з трьох, як на мене, найяскравіших постатей усього кіровоградського літературного осередка...
Лялька, так її звали поважні "сівачівці", навіть у мене, на той час невігласа-підлітка, в мить, як її побачив, а головне - почув, викликала якесь неісповедиме зачарування... й досі пам"ятаю її сакраментальне "брєдятіна" - стосовно чергової галіматні в поезії когось із презентантів...
Лялька - то не просто шикарна жінка, Лялька - то не лише пік епатажу, Лялька - то не лише фонтан кпинів, дотепів й решти ознак наявності мізків, Лялька, себто Рімма, засновник "Театра Луны", режисер-постановник комедії якогось там італійця Даріо Фо,/як казала сама Рімма: «Мені приятелька переклала з італійської»/, на хвилинку, трохи згодом Даріо Фо стає лауреатом "Нобєля"
"Лялька" мала величезні плани... якби не куля тварюки, що перекреслила геть усе...
АНАТОЛИЙ САРЖЕВСКИЙ: Наша с тобой "бригантиновка" Ляля Ланская была среди нас самой красивой. «До чертиков красивая!»
ТАТЬЯНА БЕРЕЗНЯК: А кто спорит, Толик?! Актриса и должна быть неотразимой!
АНАТОЛИЙ САРЖЕВСКИЙ:
Таня, как мало осталось нас - тех, кто помнит Лялю! До сих пор вспоминаю, как мы собирались (частенько и у неё дома) , чтобы почитатать новые стихи, поспорить о многом - нам времени не хватало выговориться в библиотеке. К тому же, я с Лялей даже дружил, как дружат мальчики и девочки. У меня остался ее автограф в книжечке поэзий Сильвы Капутикян, а ещё - маленький рассказ о нас, двоих, который я так и не напечатал... Как жаль, что Ляля ушла так рано... Она была среди нас самой красивой: «До чертиков красивая!»
А тебе, Таня, спасибо за память о всех нас, ещё живущих, что-то творящих, и тех, кого уже нет с нами.