Часть 2. Шкатулочка.
-Твое мать, они прут! – заорал Алехандров, оттолкнул от пулемета лишившегося половины головы пулеметчика, своими почерневшими от копоти руками схватил пулемет и вдавил со всей силы гашетку.
Крики финнов потерялись в мерном треске пулеметной очереди, серые шинели скрылись за небольшими неровностями земли, а в воздух взлетал оторванный мох.
-Валера, поддержи! – приказал Алехандров, и вскоре «Суоми» Ахромова выпускала по холмикам небольшие очереди.
Вот из-за самого большого холма вылетела граната, упала в окоп и раздался взрыв.
…А где шкатулка? А была ли она? А было ли вообще хоть что-то? Нет, точно было. Проклятая кровь. Нет, точно было. Что за шкатулка? А, та самая. Паулина смастерила ее сама – купила шкатулку небольшую в хозторге, взяла кленовый красный лист, на клей приклеила его к шкатулке, взяла желтоватой бумаги, нарисовала на нем все то, что запомнила из первого полугодия их общения с Ахромовым, свернула, вложила в шкатулку, а саму шкатулку обмотала прекрасной лентой. А где она сейчас? Дома, точно дома. Так, до того, как Ахромов очутился в психоневрологическом отделении, она лежала в шкафу, а потом… где она?