––Проснись и пой, Семён!
––Который час? – простонал я, не открывая глаз.
––Половина восьмого. И нечего прятать голову под подушку. Я и так дала тебе поспать лишних полчаса.
Да, Достоевский был сто раз прав – нет ничего хуже вынужденного сожительства. Все пионеры в «Совенке» – счастливчики – расселены по общим интересам. Один я попал как кур в ощип – жить в одном домике со старшей вожатой – это вам не булочка со сгущенкой.
––Может, вы все-таки выйдете, пока я буду одеваться?
––И не мечтай! Знаю я вас! – рассмеялась Ольга Дмитриевна. – Я отвернусь, если ты такой стеснительный. Хотя с Виолой ты вчера был…смелее.
«Вот, блин!»
Я оделся и, подхватив пакетик с мыльно-рыльными, на автопилоте побрел к умывальникам.
––Физкульт-привет! – раздалось сзади. А через секунду меня обогнала отвратительно бодрая Славя, вышедшая на утреннюю пробежку.
––Физкульт-пока, – буркнул я ей вслед и поежился – утренний холодок давал о себе знать.
Умывшись водой, температура которой составляла 1 градус по Цельсию, я вернулся назад, забросил туалетные принадлежности в тумбочку и поплелся на линейку. Ничего нового для себя я там не услышал, а вот пионеры, узнав о предстоящей дискотеке, заметно взбодрились. И возбужденно переговариваясь, направились в столовую. Лично я их энтузиазма не разделял, ибо был одним из тех, кому предстояло эту самую дискотеку готовить, а потом сидеть на скамейке и терпеливо ждать её конца.
«Можно свести коня к воде…» – в который раз подумал я.
Взяв поднос с завтраком, я стал было искать свободное местечко, как меня кто-то дернул за рукав. Женя. Опять.
––Иди за мной. Дело есть, – бросила она.
Я пошел. Женя быстро нашла полузанятый столик на четверых. Два пионера из второго или третьего отряда, видя какое соседство им привалило, поставили рекорд по скоростному поеданию пищи, и через три минуты мы остались одни.
––Вот так всегда, – усмехнулась Женя и сразу перешла к сути, – Вижу, ты не горишь желанием дергаться под Юрия Антонова. Поэтому у меня встречное предложение – помочь мне с уборкой. После ужина. Ну, так как?
Предложение, от которого невозможно отказаться! Но я решил чуточку набить цену:
––А чай будет?
––Само собой. Но стулья вперед.
––Я в деле. И да! Приятного аппетита.
––Тебе того же.
И мы приступили к завтраку.
На выходе из столовой я был захвачен в плен Ольгой Дмитриевной. Утешало лишь то, что не я один – в сети коварной вожатой попались кибернетики и Алиса.
Окинув, нас оценивающим взглядом, пушистый цербер вынес такой вердикт:
––Сергей и Алиса – к Мику. Семён и Александр – на сцену. Вопросы?
У сцены нас ожидала Славя.
––Вот что, мальчики. Вам надо будет перенести усилитель и колонки на площадь, – с виноватым видом сказала она и с надеждой спросила нас. – Может, я чем-нибудь могу помочь, а?
В который раз я удивился этой девушке: она чувствовала себя не в своей тарелке, если была не у дела, когда другие работали. Хотя, на мой взгляд, руководить работами – это тоже работа, но она считала иначе.
––Можешь. Отсоедини от колонок провода, распутай и аккуратно смотай их по одному, – нашелся Шурик.
Обрадованная Славя принялась за это нелегкое дело, а мы с Шуриком взяли усилитель и потащили его на площадь. Твою ж дивизию, какой же он был тяжелый! Чертыхаясь, мы дотащили его до площади. Отдышались, и – за колонками.
Вернувшись к сцене, мы обнаружили, что Славя не только распутала и смотала провода, но и где-то раздобыла пару пакетов, в которые аккуратно сложила результаты своих трудов и теперь светилась от радости. Я незаметно слегка ударил Шурика кулаком по спине. Он же подмигнул мне в ответ.
Пришла пора колонок. Если усилитель был просто тяжелым, то колонки оказались еще жутко громоздкими. Мы сначала сгрузили их со сцены, а потом втроем – Славя, видя наши мытарства, не смогла остаться в стороне – поволокли их по одной на площадь. На грунтовом участке дороги от колесиков на днище было толку ноль. Поэтому мы подняли колонку – Шурик со Славей за нижний, я – за верхний край и протащили её таким макаром проблемный участок пути. Дальше было легче, хотя выбоины в асфальте попортили нам изрядно крови.
Пока мы таскали усилитель с колонками, Алиса с Электроником доставили из музыкального кружка пульт, подставку для него и усилителя, а так же проигрыватель и теперь сидели на скамейке и перебрасывались репликами.
––А где пластинки? – спросила у них Славя.
––А ты загляни к Мику, – сказала Алиса, и расхохоталась.
––Наш музрук сидит у себя на полу плюется и держится за голову, – пояснил Эл и присоединился к Алисе.
Я вздохнул и понял, что мне придется спасать эту дискотеку в третий раз.
––По-моему, здесь не хватает гирлянд, – как бы невзначай бросил я.
Славя была умной девочкой и поймала намек на лету.
––Алиса, как вижу, ты отдохнула. Не составишь мне компанию?
––Какую такую компанию? – насторожилась та.
––Не бросишь же ты своих товарищей? Саша и Сережа сейчас будут тут все подключать, Семён пойдет и поможет Мику определиться с выбором музыки, а мы с тобой сходим за гирляндами и развесим их на деревьях, – не допускающим возражений тоном сказала Славя.
Алиса сразу скисла, но остатки совести не позволили ей послать Славю куда подальше. Она вздохнула и встала со скамейки, одернула юбку и, что-то бубня себе под нос, отправилась вслед за помощницей вожатой. Я же направил свои стопы к Мику.
Если в моем положении и было что-то хорошее, так это знание будущего, которое сильно облегчало мне жизнь в настоящем. Я первым делом успокоил Мику, а затем мы составили точно такой же плэйлист, как в первом и во втором витке.
––Но все равно, я под ЭТО танцевать не стану! – заявила японка. – И зачем я только взяла это платье? – кивок в сторону изумительного платья как раз под цвет её волос.
––А что тебе мешает встать за пульт в нем? Будешь самым красивым диск жокеем!
––Семён, ты просто чудо! – воскликнула девочка-оркестр и закружилась на месте.
––Стараюсь. Ну, пока, – сказал я и поспешил покинуть музкружок, потому, что знал следующий вопрос Мику: буду ли я на дискотеке. А ни врать, ни говорить ей правду мне не хотелось.
После обеда я, с чувством выполненного долга, отправился на боковую. Проснулся я отдохнувшим и бодрым, чего со мной после дневного сна обычно не бывало.
«А не пойти ли благородному дону на пляж?»
Идея пришлась мне по душе. Я взял из тумбочки плавки и, переодевшись, неспешным шагом направился к самому любимому месту 99% пионеров лагеря «Совенок».
Вода была просто чудесная. Наплававшись всласть, я развалился на песочке и задремал. Очнулся я от ощущения, что по мне ползет что-то холодное и мокрое. Я вскочил на ноги и услышал хохот Ульянки.
––Ульяна! – прорычал я.
––Не догонишь, не догонишь!
––А я и бегать не стану, просто спрячусь где-нибудь, поймаю тебя и выхожу ремешком по пятой точке, – зловещим голосом пообещал я.
––Эй, а что я такого сделала? Просто разбудила тебя к ужину, – надулась девочка и, не удержавшись, расплылась в довольной улыбке, – Правда, хороший будильник?
Я перевел взгляд вниз, у моих ног копошился небольшой рак – из тех, что «по три». Я аккуратно поднял его и вернул в исконную среду обитания.
––Подумаешь, другого поймаю, – сказала Ульяка и показала мне язык.
«Ну почему так всегда? У меня, что, на лбу написано: «Над сим индивидуумом прикалываться можно и нужно!»? – думал я по пути к столовой.
На ужин была тушеная капуста с курицей, плавленый сырок и неизменный компот. Свободное место было только рядом с Леной и Славей.
––Можно?
––Садись, конечно, – радостно улыбнулась Славя.
Лена, не поднимая глаз, кивнула головой и продолжила есть.
Я сел и принялся за еду, а все те невеселые мысли о моей карме объекта для приколов продолжали крутиться у меня в голове.
––Семён, ты что такой мрачный? – спросила меня Славя. – Из-за Ульянки, что ли? Брось, просто ты ей нравишься. Вот она и ухаживает за тобой, как умеет. Ты не представляешь сколько досталось моим косам от мальчишек, когда я была помладше. Да и маленький рак – не скорпион.
––С неё станется и скорпиона в постель запустить, – проворчал я уже для приличия. Злоба на мелкую рыжую прошла. Да и на неё невозможно было злиться долго.
––Лучше посочувствуй Лене, – сказала Славя, покончив с крылышком, – Виола попросила её помочь провести ревизию новых лекарств и прочего. Так что Лена не сможет пойти на дискотеку.
––Жаль, – согласился я. – Мне подкатило такое же счастье: я сегодня помогаю в уборке библиотеки и вот… – я с виноватым видом развел руками.
––Ах, Семён, Семён, на кого ж ты нас бросаешь? На кибернетиков? – с грустью вздохнула Славя.
Лена не удержалась и прыснула со смеху. Славя посмотрела сначала на Лену, потом – на меня. Однако, я продолжал сидеть с траурной миной и поедал свой ужин.
Закончив с приемом пищи, я отнес поднос с грязной посудой к мойке и, стараясь не искушать судьбу, окольными тропками пробрался к библиотеке. На двери висела табличка с лаконичной надписью «Уборка». Я постучал.
––Кого это принесло? – раздался недовольный голос изнутри. – Если не можете прочесть одно-единственное слово, чего вообще сюда припёрлись?
––Ну, если вам не нужна помощь, то я пошел.
––А, это ты, – дверь открылась, и мне вручили уже знакомую банку. – Я закрывать не стану. Ты только давай побыстрей, пока ещё кого-нибудь не принесло.
Я мухой слетал за водой и вошел в библиотеку. Поставил банку на ближайший столик и закрыл дверь.
––Молодец. Теперь переставь воду на мой стол и иди сюда, – донеслось откуда-то из-за стеллажей.
––Тебе когда-нибудь говорили, что ты редкостная вредина? – спросил я, ставя банку, куда было указано.
––Говорили. Мама с папой, – отрезала Женя. – Мне тебя еще долго ждать?
––Ты сначала покажись, чтобы я не блуждал.
––А тебе не говорили, что ты редкостный зануда? – Женя вышла из прохода между первым и вторым стеллажами.
––До тебя – никто.
––Видать, жалели тонкую и ранимую душу, – фыркнула Женя.
Беседа с ней временами очень напоминала фехтование на рапирах. Она одновременно завораживала и заводила. Причем, такая манера общения доставляла удовольствие нам обоим, так что никто и не думал обижаться на эти уколы.
––Ладно. В чем состоит моя часть работы? – перешел я к делу.
––Ты снимаешь книги со стеллажей и подаешь мне. Я протираю их от пыли и возвращаю тебе. Ты ставишь все туда, откуда взял. Понял?
Я кивнул головой.
––И еще: если тебе среди этой Марксистко-Ленинской лабуды вдруг встретится что-нибудь вроде «Графа Монте-Кристо», сразу говори мне. Я их храню на отдельном стеллаже. А то эти пионеры, когда сдают книги, суют их куда ни попадя. Ну что? Поехали?
––Поехали, Гагарин, – усмехнулся я, вставая на табурет.
Незаметно пролетели почти три часа. Женя просвещала меня в разнице между нашим и этим миром. Она была рада тому, что нашла того, с кем могла поделиться своими знаниями. Скорее всего, в той жизни она работала учителем – её выдавала отчетливая лекторская интонация. Но спросить напрямую я все же не решался – что-то подсказывало мне, что момент для обмена личной информацией еще не пришел. Да мне не хотелось заводить такой разговор за работой. А, если быть уж честным до конца, не хотелось вообще – я боялся разочаровать Женю в себе – она закончила универ, я – бросил на третьем курсе. Она, скорее всего, делает полезное дело – учит детишек. За зарплату, которой едва хватает на жизнь. Я – почти все время сижу в четырех стенах, уткнувшись в монитор, юзая клавишу F5, и перебиваюсь от халтурки к халтурке. Хотя, это как посмотреть. Я – сам себе хозяин, чего не скажешь о ней. Так как? Стакан наполовину полон или пуст?
––Вот, вроде, и все, – сказал я, поставив последнюю книгу на место.
––Ага, сейчас бы умыться, – вздохнула Женя и села на стул.
––И чайку, – мечтательно произнес я.
––Я все помню. Но сперва я хочу немного отдохнуть и умыться. А ты, если не устал, будь добр, вынеси ведро.
––Исплататрша, – проворчал я и пошел выполнять нечто среднее между просьбой и приказом.
Когда я вернулся, Женя встала, забрала у меня ведро и отнесла его на место.
––Ну что, готов к стелс-забегу до умывальников и обратно?
––А от кого прятаться? От Шляпы? Так она сейчас зажигает на дискотеке.
––Она – да, а вот Саныч – нет. Медведь сейчас обходит окрестности и шугает парочки. Причем этот здоровяк передвигается, как настоящий ниндзя. Если попадемся – отправимся слушать хиты советской эстрады, – предупредила меня Женя.
––Встречное предложение – никакого стелса. Простой забег по освещенным дорожкам. Внаглую. А Саныч пусть осматривает темные закоулки. Как тебе такое?
––Сёма, ты гений, – улыбнулась Женя, – Именно внаглую.
Моя идея сработала на все сто. Обратно мы вообще шли пешком, но, решив все же излишне не искушать судьбу, шли молча.
Закрыв за нами двери, Женя принялась готовить чай, а я, видать, сегодня переобщался со Славей, и:
––Тебе помочь?
––Помоги. Сядь и не мешай.
––Вредина, – буркнул я себе под нос.
Довольный смешок был мне ответом.
––Жень, ты только со мной такая?
––Ага. Другому я бы уже давно дала подзатыльник и выпроводила вон.
––А я у тебя еще ничего не просрочил, так что право на рукоприкладство ты пока не получила. Кстати, как тебе Рушди?
––Можешь забирать. Твой смарт в нижнем ящике.
––Не понравилось?
––Наоборот! Я прочитала все от корки до корки. Или от байта до байта, если быть точной.
––Уже? – изумился я.
––Скорочтение. Знаешь такое слово? Очень полезный навык. Особенно, когда надо прочесть пятьсот страниц какого-нибудь бреда, по которому завтра зачет. Или когда читаешь со смарта, а заряда с гулькин нос.
––Чем ты меня еще удивишь? Стенография? Десять языков? Машинопись? Хотя машинописью ты меня не удивишь. Сам владею.
––И какая у тебя скорость? – с ревнивой ноткой заинтересовалась Женя.
––Двести сорок семь.
––Обогнал, чертяка. У меня двести сорок два. А языков всего два – русский и инглиш. На этом – все. Так что я вовсе не чудо-девочка. Извини, если разочаровала, – со своим непередаваемым смешком сказала Женя. – Чай готов, извольте кушать.
По негласному договору, чай мы пили молча, наслаждаясь его вкусом и ароматом, которые были куда лучше чем у той дешёвой пакетированной ерунды, что я пил у себя дома.
––Ну что, Сёма, ты про меня уже кое-что знаешь. Я про тебя ничего. Нечестно. Колись, кто ты и что ты, а так же, как тебя сюда занесло, – сказала Женя, допив чай.
––Никто. Гражданин Немо. Двадцати пяти лет от роду. Средняя школа. Три курса универа. Курсы по веб-дизайну. Фрилансер. Интернет-зависимость. Ночной образ жизни. Оказался здесь так – сел в автобус, уснул и все – конечная «Совенок», – не глядя на Женю, чеканя каждое предложение, произнес я. А на душе было так паршиво, как никогда. Я только что с каждым словом все больше и больше понимал, что же я за ничтожество и что мне здесь не место.
Я встал и пошел к выходу. Но уйти мне не дали – Женя все поняла, догнала, схватила за руку, рывком развернула меня к себе и неожиданно крепко обняла и прошептала:
––Не надо, Сёма. Не оставляй меня. Пожалуйста.
––Если только я тебе не противен, – с огромным трудом выдавил я из себя.
––Не противен. И обними же меня, наконец.
Я осторожно обнял её.
––Смелее, я не хрустальная, – всё так же шепотом сказала Женя. – Да, вот так…
Время – странная штука. То оно летит со скоростью сверхзвукового истребителя, так что порой не понимаешь – вот только что было утро, а уже вечер. То ползет, словно контуженная улитка, когда минуты кажутся сутками. Вот и сейчас. Я не знал, сколько его прошло, пока Женя тихо не спросила:
––Ну что? Полегчало? Больше не будешь убегать?
––Да. Спасибо. Полегчало. Не буду, если только сама не прогонишь.
––Не прогоню, – я почувствовал, что она улыбается, – Хочешь еще чаю? Тем более, мою историю ты так и не услышал, эгоист.
––Вредина, – пробормотал я и снова почувствовал её улыбку.
На этот раз Женя пошла, несмотря на мои протесты, за водой одна, сказав только загадочную фразу:
––Мне одной тут ничего не грозит. Чего не скажешь о нас, – и закрыла за собой дверь.
Я прошелся по библиотеке туда-сюда и вспомнил, что не забрал смарт. Подошел к Главному Столу и открыл нижний ящик. Внутри царил восхитительный бардак. «Ай да Женя!» – покачал я головой и открыл верхний. Контраст был поразительный – стерильный до оскомины, порядок. «Ну и где же она настоящая?» – покачал я головой и принялся искать свой смарт. Он обнаружился только на дне, в толстой тетради с обложкой из грубого картона. Я заинтересовался, что это за тетрадь такая, для которой используют столь экзотичную закладку. Пробежал глазами несколько строк и быстро её закрыл. Это был дневник. Вещь личная, интимная. И совать туда нос порой опасно для жизни.
Я вернул дневник на место и забросал его прочим хламом. Теперь мне все стало ясно – этот бардак служил только для одного: спрятать дневник. Увы, ошибочная тактика! Вместо того, чтобы отвлечь внимание, он только его привлекал. Но Жене этого не скажешь. Да и кто рискнет сунуться в стол к Спящему Дракону?
В дверь пару раз стукнули и, судя по звуку, стукнули ногой. Я усмехнулся и открыл. Спрашивать «Кто там?» было не нужно – стучать ногой в библиотечную дверь могла себе позволить только Хозяйка Книжной Горы.
––Слушай, я у тебя так весь чай выпью, – сказал я, наблюдая, как Женя готовит очередную порцию нектара.
––Полкило за четыре дня? Валяй, – ухмыльнулась Женя, ставя передо мной стакан с дымящимся напитком.
Отпив глоточек, Женя задумчиво взглянула на меня и сказала:
––Помнишь пословицу про чужую беду, что руками разведу, а к своей…
Я кивнул.
––Мои предки спали и видели, как их дочурка оканчивает юрфак, становится крутым адвокатом, зарабатывающим большую деньгу, и содержит их до самой кончины. Да только дочурка оказалась упертой и своевольной и, после бесконечных скандалов, поступила на истфак, разбив вдребезги розовые мечты о безоблачной старости. Они не видели, что юристов и менеджеров уже, как собак… Дочурка их не винит – они всю жизнь отпахали на заводе у станка, и профессия адвоката им казалась золотым дном. А она любила историю и хотела интересную работу. Начиталась Стругацких с Лемом, дурочка, – с неожиданной злобой сказала Женя и тремя большими глотками допила свой чай. – Дочурка окончила универ, поступила в аспирантуру, стала писать кандидатскую, да вот только не дала, кому надо, и её аккуратно из аспирантуры выжили. Ладно, хоть хватило умишка не искать справедливости, а утереться и пойти работать в школу, благо универ был педагогическим. (Спасибо маме с папой, что уговорили: «Если уж поступать на истфак, то поступай хоть туда».) А сколько было «Мы же говорили!!!». А чего стоил разговор с мамой «Дура. Тоже мне, нашла сокровище. А теперь будешь училкой до конца дней», после которого дочурка послала родные пенаты открытым текстом и съехала в съемную комнату на другой конец города. Вот так она и нашла интересную работу, о которой мечтала, – вздохнула Женя, – Отдельное спасибо завучу, которая сразу дала ей бесценный совет: «Будешь спрашивать по-полной – тебя возненавидят, по чуть-чуть – сядут на шею. Ищи золотую середину». И молоденькая училка нашла. Ученики стали если её не уважать, то хотя бы не делать гадостей, да учить предмет на твердую тройку, за которую она им ставила четверки. И вот однажды, возвращаясь домой, она села в троллейбус, её стало клонить в сон, она не стала противиться – ей было ехать до конечной – уснула и проснулась уже здесь. Вот такая история, Сёмчик. Так что мы с тобой два лузера, и нечего стесняться друг друга.
––Не совсем. Я просто бросил весла и поплыл по течению, а ты…
––Ой, только не надо про мои высокие моральные качества! Просто это был старикашка, у которого в придачу убойно воняло изо рта. Будь он вдвое моложе, я приняла бы его предложение, не раздумывая. Так что я ничуть не лучше тебя. И давай прекратим мериться у кого… ну, ты меня понял.
––Понял, – выдохнул я.
––Вот и чудненько, – Женя взглянула на часы, – Ну что? Мыть посуду и по люлям?
Как и вчера, я пошел провожать Женю. Но на этот раз спрашивать её разрешения не стал. Через десять-пятнадцать шагов она, пробормотав «Ну вот, все приходится делать самой», взяла меня за руку. Я уже и забыл, что это такое – держать девушку, которая тебе нравится, за руку, и сбавил ход, наслаждаясь каждым мгновением. Женя поняла и не стала ни смеяться, ни язвить. Похоже, она и сама сейчас переживала нечто подобное.
––А что ты вчера сказал Шляпе? – спросила меня Женя уже у самого домика.
––Что было, то и сказал. И она пригрозила, что ещё одни такие посиделки и мы будем...
––Таскать сахар, – закончила Женя и рассмеялась.
––Смейся-смейся, а я вот один раз потаскал. С меня, знаешь ли, хватило, – проворчал я.
––Обещаю, завтра нам сахар таскать не придётся, – улыбнулась Женя.
––Тогда до завтра?
––До завтра, – сказала Женя и, вдруг быстро поцеловав меня, скрылась в своем домике.
Я же, когда ко мне вернулась дееспособность, направился к себе.
Ольга Дмитриевна, похоже, так оторвалась на дискотеке, что дожидаться блудного пионера у неё не осталось сил, и честно давила массу.
Я последовал её примеру и спустя уже пять минут отключился.