Октябрь начался атаками немцев с целью проверки надёжности нашей обороны в границах, определённых сентябрьским приказом по 62-й армии, и выявления её слабых мест на левом и правом флангах. 2 октября ночью около батальона немцев в форме красноармейцев вышли к Волге на стыке с 13-й дивизией у Крутого оврага. Чтобы ликвидировать прорыв пришлось комдиву самому вместе со всеми командирами штаба и разведротой участвовать в продолжительном бою. Комдив Николай Филиппович Батюк не в первый раз выходил с винтовкой под осколки и пули. И так в трудные моменты - до конца сталинградского сражения. Н.И.Крылов назвал его «комдив-боец».
Из книги В.Зайцева: «Наша дивизия вела бои за Мамаев курган. Батальоны 1047-го полка вгрызались в оборону противника на восточных скатах кургана. То там, то тут вспыхивали яростные схватки — наши штурмовые группы наносили короткие истребительные удары.
Противник тоже преподнес свою тактическую новинку: создавал большую плотность огня с помощью «кочующих» ручных пулеметов. В нужный момент легкие пулеметы выбрасывались на бруствер и сосредоточенным огнем неожиданно захлестывали подступы к своим траншеям. Для наших штурмовых групп они были опаснее любого дота или дзота, потому что внезапно появлялись и так же быстро исчезали».
Беспокоили немцы нас и своими шестиствольными миномётами.
«Над нами пролетают тяжелые снаряды шестиствольного немецкого миномета. Они взрываются в глубине нашей обороны, подымая столбы земли. Такие снаряды-великаны видны в воздухе. Они летят со скрипом, напоминающим голос ишака. Летят, переворачиваясь в воздухе с боку на бок, как поросенок в грязи. Немецкий шестиствольный миномет мы прозвали «ишаком» еще и за то, что он кричал раза два-три в день: на заре, часов в пять, потом в полдень и с наступлением темноты. Видно, знал минометчик, когда наши санитары относили раненых к Волге». – В.Зайцев.
Эти «ванюши» обстреливали и переправу.
Оборона дивизии была активной. Каждый день, держа противника в напряжении, проводились: разведка боем, ночной поиск, огневые налёты. В 1047 полку, который был основным и стоял напротив вершины с баками, в некоторые ночи выпускали по приказу Батюка по 1000 мин. Устанавливали противотанковые и противопехотные мины. Перед метизным было «натыкано мин наших и немецких гуще, чем картошки в огороде». Ставили проволочные заграждения. Из колючей проволоки на деревянных барабанах крутили спирали Бруно, потом растягивали их на передовой перед окопами.
«Наступать нельзя было, так как в этом случае мы несли большие потери. Так, чтобы все – таки приносить немцам урон и улучшать ежечасно свое положение, шли вперед траншеями. Днем вели огонь насколько возможно, ночью расстреливали блиндажи и дзоты и рыли траншеи вперед. Улучшение переднего края сыграло большую роль в обороне Сталинграда, поскольку можно было проходить в разных направлениях для ведения огня. Мы создали там удобную систему перекрестного огня. Блиндажи располагались в разных местах. Мы простреливали лощины в любое время дня и ночи, и немцы никак не могли туда проходить…» - Н.Аксёнов.
Пополнения в дивизию поступали слабо, после сентябрьских наступлений она сильно поредела, а немцы атаковали по 5 – 6 раз в день. И Батюка вызывали сначала к командующему армией, а потом вместе с начальником политотдела дивизии В.Э. Ткаченко в политотдел армии. Сначала давали указания, а потом настойчиво доказывали необходимость создания заградотрядов. Но Батюк был непреклонен. "За стойкость людей своей дивизии я ручаюсь, у меня даже раненые не хотят покидать передовую, зачем же для таких надежных бойцов и командиров заградотряд?"
И солдаты отвечали героизмом и верностью.
Вот как боец дивизии Василий Зайцев высказался о необходимости взаимопонимания: «Доверие — источник солдатского вдохновения, решимости, осмысленного шага к подвигу. А вера — мать дружбы и солдатской храбрости. Вот где для командира и политработника ключи к солдатскому сердцу, к тайникам той скрытой энергии, о которой солдат порою и сам не знает».
Слева и справа у оврагов располагались батальоны 1043 и 1045 полков, посередине, против баков, – 1047-го. Его командир майор И.И.Метелев, воин с опытом гражданской, был на хорошем счету и у командования, и у бойцов. Его полк считался самым сильным в дивизии.
Вот что рассказал о нём капитан Н.Аксёнов. «Опытный командир, очень заботливый командир, он был также одним из первых командиров в Сталинграде, который быстро усвоил особенности уличного боя. Подполковник Метелев (рассказ был в 1943, когда его повысили, А.Т.) в октябре и ноябре ночью никогда не спал. Какое бы положение не было на передовой, плохое или хорошее, он никогда не спал и просиживал ночами в блиндаже без сна. Нож не выходил из его рук: или он строгал или точил им что-нибудь, но не спал. Спал он или утром, или днем и очень мало. Страха не имел. Часто ходил на передовую. Один раз был контужен, в другой раз дом разрушило крупнокалиберным снарядом и его придавило, шапку его как-то прострелило пулей, но обходилось благополучно».
По сравнению с заводским районом, где велись очень тяжёлые бои с массированными налётами авиации, с артиллерийскими крупных калибров и миномётными обстрелами, с танковыми атаками - у Мамаева кургана было относительно спокойно. До конца октября продолжалась эвакуация гражданского населения.
Только 24 -26 октября и 11 -12 ноября немцами были предприняты попытки прорыва нашей обороны.
В остальное время противник активных действий не предпринимал, занимаясь укреплениями и подготовкой к зиме – строили тёплые блиндажи, дзоты с системой глубоких траншей, использовали от артиллерии и миномётов склоны оврагов. Подступы к укрытиям прикрывали дзоты с пулемётами. Амбразуры дзотов закрывались стальными плитами. Дзоты соединялись с блиндажами. У железнодорожного туннеля на южном склоне были и пушки. Вот такого противника приходилось атаковать.
Вот что рассказал об одной из них В.Некрасов.
Комдив приказал взять сопку с тремя основными и ещё со вспомогательными пулемётами, что была неподалёку от баков. Поддержка только одним «кукурузником», отбомбит – и вперёд. Разведчики вернулись. Можно. Пока луна не вышла - перебрались через овраг и минное поле. Всего двадцать восемь человек. С собой пулемёты, еда, вода, провода для связи. Траншеи взяли. Те, что вели к бакам - перекрыли. В блиндажах обосновались. Установили пулемёты: наши – «максимы» и немецкие. И стали отбивать атаки, по нескольку в день. За два – три дня вода кончилась - и у пулемётов, боеприпасы на исходе. Только немецкие патроны и гранаты в достатке. Боеспособных осталось несколько человек. Немцы окружили и связь перерезали. Свои пробиться не смогли…
К Мамаеву кургану перед ожидаемым наступлением немцев прибыли 9-10 ноября два свежих батальона с моряками-тихоокеанцами 92-й стрелковой бригады. Они заняли окопы у оврага Долгий и метизного завода, сменив 2-й батальон 1047-го полка и 1-й батальон 1043-го полка.
Для усиления позиций учебного батальона и 1045-го сп на правый фланг, через овраг от завода «Красный Октябрь», перекинули даже с труднейшего заводского направления 7-ю стрелковую роту 161-го полка 95-й дивизии. Как-никак в километре был командный пункт армии!
И это было своевременно. Даже после принятых мер 11 ноября на короткое время немцам, наступавшим одновременно на участке фронта в пять километров от «Баррикад» до Мамаева, всё же удалось захватить окопы передовые окопы и слева, и справа - на стыках 1047-го полка с 92-й бригадой у метизного; и у Банного оврага на северном участке. И это при том, что их атаки дважды успешно отбивали дивизионные «катюши», стоящие под обрывом.
Но противник выдохся. Это наступление армии Паулюса было уже последним. А 13 ноября Сталинград бомбили в последний раз.
Во времена затиший на берегу под прикрытием береговых склонов и оврагов оживала жизнь.
Вот строки бывшего инженера-сапёра В.Некрасова: «На берегу точно муравейник. Что-то копают, тащат, строят. Дымят прилепившиеся к обрыву кухни. Сохнет белье — рубашки какие-то, кальсоны. Сияют медные горы снарядов — маленьких, средних, больших, с красными, синими, желтыми головками. Ящики с патронами. Мешки. Опять ящики. Исковерканная пушка без ствола…
Днем мы отдыхаем, оборудуем блиндажи, конопатим лодки. (В 1047-м полку их было около десятка с понтонами, А.Т.) С первыми звездами собираем лодки и кирки и отправляемся на передовую. (До передовой было где-то от восьмисот до полутора тысяч метров, А.Т.)
После работы, покуривая махорку, сидим в тесном, жарко натопленном блиндаже (на передовой в одном из батальонов, А.Т.), ругаем солдатскую жизнь, завидуем тыловикам. Иногда играем в шахматы. Утром, чуть начинает сереть, отправляемся домой. В блиндаже ждет чай, оставшиеся с вечера консервы и уютно потрескивающая в углу печурка.
На языке сводок все это, вместе взятое, называется: «Наши части вели огневой бой с противником и укрепляли свои позиции».
В ноябре уже начинались морозы, и выдавали зимнее обмундирование: ушанки, телогрейки, стеганые брюки, суконные портянки, меховые рукавицы. Ожидались валенки и меховые жилетки.
Ели в основном пшённую кашу («пшённый суп», В.Некрасов), её раза два в день приносили в потёмках на передовую. Котелки потом снаряжали кого-то мыть в Волге. А ложки совали за голенища сапог.
Хорошо, когда выдавали консервы из поставок союзников да осьмушки с махоркой-полукрупкой, да хлеб. Снайперов кормили поосновательней. А у разведчиков, как и у командования, и не такое водилось. И апельсины были и коньяк, и кофе… Говорили про склад Чуйкова, где хранилось как неприкосновенный запас четырнадцати тонн шоколада, который раненым выдавали.
Пили сырую воду, а Волга была загажена и нефтью, и трупами и обломками деревьев и т. п. почти все люди дивизии болели поносом. Поносы очень изнурили всех (Н.Аксёнов, 1047 полк). В Волге и мылись, а в холода - в корытах.Для командиров была банька на берегу, «покосившаяся, без крыши хибарка». И помывшимся выдавали «чистое, даже глаженое белье».
В склонах оврагов и берега отрывали землянки. Это были настоящие туннели длиной метров до пятнадцати с ответвлениями слева – справа. И над головой - земли - глины, «твёрдой, как камень», метров за десять. Надёжно. Такая землянка была и спальней, и едальней, и баней, и могла быть командным пунктом. Отличные постели были из снарядных ящиков. А у офицеров - и кровати.
Но не всем хватало места в землянках – за месяц до зимы спали прямо на земле. Рыть было некому, да и сил не у всех хватало. Надо было укрепления на передовой строить.
Так, у старшего лейтенанта А.Д.Борисова из Новосибирской области, командира миномётной батареи, отличавшейся точностью стрельбы, был отрыт целый учебный класс миномётного дела для новобранцев, откуда по первому сигналу бойцы переходили на огневые позиции, не выходя из укрытий.
А вот как по описанию В.Некрасова выглядел блиндаж полковых сапёров – для себя делали!
«Новый блиндаж великолепен — чудо подземного искусства. Семиметровый туннель прямо в откосе. В конце направо комната. Именно комната. Только окон нет. Все аккуратненько обшито досками: тоненькими, подогнанными, ножа не воткнешь. Пол, потолок, две коечки, столик между ними. Над столиком овальное, ампирное зеркало с толстощеким амуром. В углу примус, печка-колонка. Тюфяки, подушки, одеяла». В коридоре склад для взрывчатки.В большой землянке-норе с нарами в два этажа, с пирамидой для винтовок и инструмента, столом, скамейкой, «кухонным углом» жили восемнадцать сапёров.
Один из шикарных блиндажей, сделанных для комполка Метелева, взял себе под командный пункт Чуйков, когда пришлось от «Баррикад» перебираться. Понравился очень. В нём он и сражение завершал. Но, к сожалению, его не сохранили.
Немецкие блиндажи были получше.
Вот как описал солдатский блиндаж В.Зайцев, проникший туда с товарищами: «В деревянную стену у двери вбиты гвозди. На каждом гвозде автомат (ну, положим, не всё автоматы, было немало и винтовок, А.Т.). Под автоматами каски, около касок — электрические фонарики. Вдоль правой и левой стен — сплошные нары. На нарах под одеялами спят гитлеровцы. Спят тихим, мирным сном. Над головой у каждого — верхнее обмундирование. Посреди блиндажа висит маленькая электрическая лампочка, отчего в блиндаже полумрачный успокаивающий молочный свет». А офицерский блиндаж обрисовал В.Некрасов в «Окопах Сталинграда».
Но какие бы немцы себе блиндажи ни оборудовали и какие укрепления ни строили - одни только снайперы на кургане больше тысячи фрицев положили.
Хоть и говорят, что снайперское движение возникло в 1941 году, славу оно получило в Сталинграде. И началось оно как раз в 1047-м стрелковом полку 284-й дивизии Батюка на Мамаевом кургане. Зачинателем был сержант-сибиряк Александр Калентьев. После его гибели на метизном, его начинание продолжил боец батальона капитана В.И.Котова В.Зайцев. В жбд дивизии появились записи: от 20 -21 октября, что «снайпер 1047-го стрелкового полка имеет на своем счету 40 гитлеровцев», а 25-ю годовщину Октября «знатный снайпер-главстаршина 1-й статьи Василий Зайцев встретил 100 уничтоженными фрицами».
Но «главная заслуга Зайцева – не в его личном боевом счете, а в том, что он стал ключевой фигурой в развертывании снайперского движения среди руин Сталинграда». - Федосеев С. Л. (Учебник выживания снайпера).
В конце февраля 1943 года ему, самому известному снайперу Сталинграда, было присвоено звание Героя Советского Союза.
В первую группу зайцевских снайперов на 24 октября 1942 года входили — Грязев, Морозов, Шайкин, Куликов, Двояшкин, Костриков – первоначально она формировалась из раненых. А самыми знаменитыми его учениками, их было около 30 человек, стали Ильин, Медведев, Гончаров.
Со слов Н.Аксёнова – в 1047-м полку «было 48 снайперов. За время сталинградских боев на улице города и на Мамаевом кургане они уничтожили 1 278 немцев». Учеников Зайцева в шутку называли «зайчатами».
Об успехах метких стрелков информировало Совинформбюро. Из сводки 14 октября: «Северо-западнее Сталинграда двадцать два снайпера Н-ской части за 14 дней истребили 323 немецких солдата и офицера».
Для эффективной борьбы с огневыми гнёздами и с самолётами оптические прицелы стали устанавливать и на противотанковые ружья. Диапазон использования снайперов расширился. Обучением бойцов стрельбе по самолётам занимался младший лейтенант Шевченко.
Вот несколько записей о пэтээровцах-снайперах из боевых донесений дивизии: «27.10.1942 года. На участке 1045-го стрелкового полка красноармеец Кузнецов и сержант Репа из ружей ПТР сбили 2 немецких самолета бомбардировщика. 29.10 1942 года. На участке 1047-го стрелкового полка из ружей ПТР сбит 1 бомбардировщик противника. На участке 1045-го стрелкового полка 27 октября заместитель политрука Плешков из ружья ПТР сбил 2 немецких бомбардировщика. 28 октября младший лейтенант Шевченко из ружья ПТР сбил один самолет противника». В политдонесении от 1 ноября было сообщение о пяти сбитых самолётах с перечнем отличившихся снайперов и др. И в результате их стрельбы немецкие лётчики стали избегать летать на низких высотах (инф. Н.Н.Аксёнова).
Плешакова наградили орденом «Отечественной войны». Тогда в первую очередь награждали особистов, да видимо, и политработников не забывали.
В самом конце 1941 года Сталин произнёс речь, в которой сказал: «Все немцы должны быть уничтожены». И в Красной Армии было организовано соцсоревнование, кто уничтожит больше. И этим занимались политруки. И передовиков к наградам представляли.
Вот курьёз о той обстановке у Некрасова: «Один раз в расположение нашего полка падает «мессершмитт». Кто его подбил — неизвестно, но в вечерних донесениях всех трех батальонов значится: «Метким ружейно-пулеметным огнем подразделений нашего батальона сбит самолет противника».
Прославился на кургане своей точной стрельбой из «кочующих» миномётов миномётчик 1047-го полка Волков. Крепкого телосложения, он перетаскивал с места на место сразу два ротных миномёта и ещё боезапас мин и стрелял попеременно. Один справлялся за четверых.
Были и выдающиеся артиллеристы.
Командующий Сталинградским фронтом Ерёменко быстро оценил эффективность деятельности снайперов и 29 октября 1942 года подписал приказ «О развитии снайперского движения и использовании снайперов в борьбе с врагом», где говорилось о создании и подготовке команд снайперов по всему фронту.
К ноябрю в дивизии по данным журнала боевых действий на довольствии числилось 5234 человека, из них бойцов пехоты - 2509 человек. На левом берегу в их числе - около 1300 чел. Фактически же – гораздо меньше. Так, по свидетельству Виктора Некрасова: «у меня в батальоне восемьдесят человек, а в полку три батальона — двести сорок. Плюс артиллеристы, химики, связисты, разведчики, еще человек сто. Всего триста пятьдесят. Ну, четыреста. Ну, пятьсот. А комдив говорил, в других полках еще меньше. А воюет из них сколько? Не больше трети…
В батальоне бойцов (не все же на передовой стреляли, А.Т.) - тридцать шесть. А в сорок третьем полку по пятнадцать – двадцать».
В связи с готовящимся на 19 – 20 ноября нашим наступлением и опасениями относительно возможностей дивизии командующий фронтом предложил В.И.Чуйкову поредевшую 284-ю дивизию отвести в тыл для переформирования, а сюда переправить новую, полноценную. И комдива Н.Ф.Батюка вызвали на заседание Военного совета 62-й армии.
Но от имени своих бойцов и командиров он заверил Военный совет, что дивизия будет героически сражаться, как и прежде. И дух его солдат силён. И сказал, что его сюда послали после личного телефонного разговора со Сталиным, позиции на Мамаевом они отстояли, и «неужели теперь дивизия лишится чести воевать в Сталинграде?» Зная Батюка и его боевых находчивых подчинённых, члены Военсовета его обращение поддержали. И Чуйков под свою ответственность решил 284-ю дивизию на Мамаевом кургане оставить.
И это был отличный пример для остальных – надо воевать с головой и солдат зря не губить.
Малочисленной дивизией суметь с минимальными потерями удерживать позиции, а потом во время наступления в январе захватить Мамаев курган, который немцы сделали неприступной крепостью, уже не примитивным смертельным для бойцов массовым ударом «в лоб», а по-умному. А после взятия баков комдив решил нанести решительный фланговый удар по укреплениям у Долгого оврага, два полка не могли пробиться, и ещё – после их быстрого успешного захвата - прорваться в центр города к последним немецким опорным пунктам – к вокзалу и центральной гостинице. Комдив Н.Ф.Батюк говорил правительственной комиссии сразу после завершения боёв в Сталинграде, что у него человек восемьсот было. Вот это был подвиг так подвиг!
Но об этом в заключительной главе.