"Чародейка", опера Чайковского, 5 апреля 2019 года, новая сцена Мариинского театра
Князь Курлятев - Владислав Сулимский, Настасья, кума - Мария Баянкина, Мамыров - Станислав Трофимов, княгиня - Анна Кикнадзе, княжич Юрий - Александр Михайлов. Дирижер - Валерий Гергиев.
Хорошо прозвучала эта редкая опера Чайковского! Не многие театры имеют ее в репертуаре!
Прекрасный состав исполнителей, интересная музыка, некоторые фрагменты особенно волнующи. Замечательные эмоциональные голоса! Яркое сопрано Марии Баянкиной, красивый властный мощный баритон Владислава Сулимского, звучный бас Станислава Трофимова, выразительное меццо-сопрано Анны Кикнадзе, приятный тенор Александра Михайлова, а также оркестр под управлением Валерия Гергиева позволили услышать творение Чайковского во всей красе!
Отдельные мелодии особенно легли на душу.
Замечательная русская хоровая песня в финале, почти траурная. Ведь все главные герои оперы умерли. Запоминающаяся "говорящая" увертюра. Тут и плясовой наигрыш, игрецкий, многократно использованный в русской оперный музыке и самим Чайковским (в "Пиковой даме"), и Римским-Корсаковым (в "Садко"). И мелодии, рисующие нижегородский волжский простор, от которого так вольно дышится, и переливчатые мотивы, почти зримо воплощающиеся в речные омуты, быстрины и заводи. А потом скоморошьи пляски, хлебосольные застолья, традиционные русские уговоры и подчивания дорогого гостя, когда всем известно, сколько раз надо пригласить "откушать что Бог послал", сколько раз отказаться и когда прилично согласиться сесть за трапезу. Как это замечательно все описано у Мельникова-Печерского в его почти забытых романах "В лесах" и "На горах", которые должен знать каждый уважающий себя русский человек! Там как раз о Нижнем Новгороде и его окрестностях, по правому (высокому, "на горах") и левому (низкому, "в лесах") берегам Волги, там, где сливается она со своим мощным притоком - Окой. Эти русские просторы, вольные русские люди, обуреваемые русскими страстями, где истинное чувство и раскаяние могут уживаться с ужасными поступками, картины русской жизни в самом сердце страны, где создавались ее слава и сила, русские мелодии и напевы - все заложили создатели оперы - Чайковский и Шпажинский - в "Чародейку". И было бы естественно ждать в российском театре понимания, что все эти национальные символы (хотя бы "Волга-матушка") не менее важны для граждан России, чем Фатер-Райн (батюшка Рейн) для немцев, Нотр Дам для французов и Алтарь Отечества для итальянцев. И предвкушать их воплощение на сцене, особенно, если учесть, что молодое поколение, прежде всего в крупных городах, почти не знает русские национальные традиции, костюмы, песни и танцы. Боюсь, что и слово "скоморох" не каждый из них об'яснит. Но ничего этого в сценическом воплощении оперы Чайковского нет. Ни национальных костюмов, ни национальных пейзажей, ни национального колорита. И это странно. Ведь "Чародейка" - национальная русская опера. Чайковский очень болезненно переживал засилье "итальянщины" на русской сцене, в ущерб национальному. Глинка, Балакирев, Мусоргский, Римский-Корсаков, наконец, Чайковский, положили массу сил и энергии на то, чтобы создать великую русскую национальную оперу на народные сюжеты, с особой русской стилистикой не только в музыке, но и в костюмах и декорациях. Чайковский принимал участие в постановках многих своих опер, дирижировал ими, обговаривал в письмах детали будущих спектаклей, разъяснял особенности поведения своих героев. Да и либретто, написанное модным тогда, немного архаичным языком, близким к популярному в это время фольклору, нацеливает на "русских дух" и русский вид (знаменитая триада министра просвещения Уварова - православие, самодержавие, народность, хоть и критиковалась многими образованными людьми позапрошлого века, тем не менее народность находила отражение в творчестве большинства писателей, композиторов, художников). Желание показать народный быт и русский колорит, рассказать вслед за Карамзиным, что "крестьянки тоже любить умеют", проявлялось не только в использовании национальных сюжетов, мелодий и образов, но и в стремлении подчеркнуть несправедливость, предвзятость и незаслуженность притеснений власть имущими, богатыми и именитыми простых и беззащитных людей. Не зря в большинстве историй, положенных в основу национальных опер, подлости совершают князья, бояре, опричники, другие облегченные властью или силой представителя высших слоев общества, а страдают от этого чаще всего те, кто не может ответить им тем же - слабые и бесправные женщины, люди из низов. Этот мотив у образованной части общества был очень силен, и в искусстве он проявлялся весьма заметно. В этом художники видели свой долг перед своей совестью и перед народом. Как бы пафосно это ни звучало. "Чародейка" - один из ярких тому примеров! Но в спектакле ничего этого нет. И не может быть, без дОлжных костюмов и декораций нельзя понять, кто есть кто. Одежда и жилище тогда - индикатор социальной принадлежности.
Я не первый раз смотрю этот спектакль. Постановка меня не порадовала на премьере, но и не сильно огорчила. Пели хорошо, музыка замечательная, а на изыски режиссера можно было закрыть глаза. Мешали не сильно. Но 5 апреля мне почему-то особенно стало обидно, что опера не может выглядеть так, как ее задумывали авторы, как "просят" музыка и слова, звучащие из уст героев. Постоялый двор кумы Настасьи на берегу Волги, откуда она любуется далями и поёт, что от этого становится так же широко и вольно на душе, превратился в какой-то палаццо-трасформер, который и княжеским дворцом может быть, и развесёлым борделем, и темным лесом у волжского уреза. Часть партии кумы в начале исполняет вообще непонятно кто, некий двойник Настасьи в шести лицах, как бывает в ужастиках. Затем "с небес" является сама чародейка Настасья, спускаясь на малиновом диване. Только ковра-самолёта тут ещё не хватает. Потом она велит подать наместнику вина, зовёт его за стол, а приносят цветы, которые всех одурманивают. Хотя в исполняемой арии речь идёт о бокале вина, о его вкусе, о перстне, брошенном князем в бокал Настасьи в награду за хлеб-соль. Но в руках артистов только цветы. При этом хозяйка постоялого двора так явно действиями соблазняет князя, что затем странно звучит ее отказ принять его любовь в обмен на обещание осыпать ее несметными богатствами. Но смешнее всего выходит со скоморохами, которых кличет кума для развлечения князя. Никто на зов не является, но, словно под действием колдовских красных лилей, скидывают платья танцовщицы-куртизанки и продолжают свою вакханалию с партнерами уже в ниглиже. Эдакая стилизованная групповушка. Князь же не замечает этого безобразия и сидит, как ни в чем не бывало. Этим примерам несть числа!
Словом, все, что происходит на сцене, противоречит либретто настолько, что возникает ощущение, что режиссер (англичанин Дэвид Паунтни) полагает, что зрители не понимают по-русски (как, видимо, он сам). Визуально из русской национальной оперы "Чародейка" он создал эдакую помесь бордельных и кафешантанных мотивов "Травиаты" и "Сицилийской вечерни", готических деталей "Поворота винта" и "рогатой" "Иоланты", аллегорий разрухи из "Бориса Годунова", подчеркивая эффект театральности происходящего, как в бархатовском "Отелло" (спектакли Мариинки). Так и хочется спросить, а для российской ли публики это сделано? Ведь "высшая оценка" у зрителей такого режиссерского шедевра в лучшем случае звучит как "я думала будет хуже" или "меня это совсем не раздражает"! Замечательно!? И это об опере Чайковского в России. Или это продукция на экспорт? В западном тренде? Продать франшизу!? Тогда, как говорится, ой! А оперу жалко, ведь какой неотразимой она была бы, если бы ее поставили, как Петр Ильич Чайковский задумал. И не было бы другого театра, у которого есть такой уникальный спектакль! А так - обычный ширпотреб. Потому и сюжет не трогает, и герои кажутся какими-то картонными. Хотя артисты выкладываются по полной, выполняя задумки режиссера. Но если в таком синтетическом жанре, каким является опера, как у Крылова в басне, "лебедь рвется в облака, рак пятится назад, а щука тянет в воду", то "на лад их дело не пойдет". И хорошее пение, прекрасная музыка не заиграют всеми красками без адекватной добротной "картинки". Хотя есть выход - закрыть глаза и слушать. Певцы и музыканты в "Чародейке" того стоят.