Пролог
Говорят, что перед смертью не надышишься. Феранор прочувствовал это только теперь, когда первый солнечный лучик пробился в камеру сквозь окошко под потолком. Он сел поудобнее на охапке сухого тростника, подтянул ноги к груди, обхватил колени руками. Ещё раз оглядел своё узилище — низкий каменный мешок, в котором душно и тесно. Прислушался, не доносится ли позвякивание ключей и шарканье надзирателя?
Половину ночи он не спал. Вначале мучила неизвестность, потом не давали покоя мысли о смерти. Не отпускало чувство обиды. Его нагло обворовали, лишив не только наследства, чина, чести, Отчизны.
На улице протяжно запел азан, призывая к первой молитве.
До молитвы не начнут. Значит, ещё есть время.
Краткая отсрочка принесла одновременно облегчение и раздражение. Он устал ловить каждый шорох. Ждать, что сейчас дверь откроется и надзиратель, в сопровождении крепкой стражи, скажет ему: «пора!»
Азан снова запел. Как долго будет длится молитва? Скорей бы уже… Надоело тянуть!
Пусть жизнь его не долгая, но зато насыщенная. Перворождённый, внук великого героя, капитан с пограничья, командир посольского эскорта, дезертир и беглец и вот в итоге он здесь. Атраван. Шагристан. Тюрьма Шах-ан-шаха.
Его должны обезглавить на рассвете, на Базарной площади, напротив лотка с дынями и арбузами. Чумазые дети будут играть его головой, а калеки и прокажённые драться за право собрать кровь, из-за глупого суеверия, что она может исцелять. Это — Атраван, такое тут норма. С ласковыми речами и подобострастной улыбкой тут преподносят яд, а отвергнутая женщина не плачется подругам, а хватается за кинжал. А женщины здесь злые, как кошки и абсолютно развязанные. Понравишься — схватят, обнимут и зацелуют. Хотя, есть в Атраване места, где всё иначе и за один взгляд в сторону чужой жены могут убить.
Убить его здесь пытались неоднократно. Иногда для успеха врагам недоставало лишь маленькой толики везения. Или же наоборот, его собственное везение перевешивало смерть на ту самую толику?
Рука непроизвольно потянулась за пояс, пальцы нащупали гладкий ободок перстня — прощального дара Даемары. Поддавшись внезапному порыву, он вынул его, осмотрел. Отлитый из олова, но с затейливым орнаментом, в виде змея, свернувшегося вокруг отшлифованного яблочно-зелёного камня, кусающего свой хвост.
...Гнетущую тишину разорвал человеческий гомон, топот и бряцанье. В соседней камере проснулся и замычал узник. Феранор не успевал спрятать перстень за пояс, потому просто надел на палец. Понадеялся, что в темноте охрана не заметит его сокровище.
У решётки возникло четверо бединов в дешёвых доспехах из нескольких слоев простёганной ткани, набитой хлопком. Плечами они почти полностью перегораживали коридор. Чёрные лица так сливались с окружающим мраком, что если бы не поблескивающие белки глаз, то можно было подумать, что голов у них нет. Нацелив на Феранора копья, они дождались пока прячущийся за их спинами тощий и горбатый надзиратель отомкнёт цепь от стены. Лёгкими уколами наконечников они погнали его перед собой.
Эльдар шёл молча, держа провисшую цепь в руках и борясь с искушением, врезать с ею разворота ближайшему.
Пока не время.
Его ослепил яркий солнечный свет. Полуслепого его затолкали в клетку. Звякнула закрывшаяся дверь, щёлкнул засов, заскрипели, проворачиваясь, оси колёс. Феранор понял, что едет. Базарная площадь недалеко, но у него ещё есть время подумать и ответить для себя на вопрос, как так случилось, что он оказался здесь? Где совершил ошибку?
Перед внутренним взором словно листалась книга, с хаотично перемешанными страницами. Он снова слышал отголоски песчаной бури, звон золотых монет, скрежет сшибающихся мечей. Вот он в пустыне. Ищет среди руин проход в заброшенные подземелья, а вот его пытается убить собственный друг. Бредёт в цепях, умирает под палящим солнцем от жажды, мчится, как ветер, спасаясь от погони. Уютный будуар, глубокие оливковые глаза волшебницы и рожа орочьего вожака, расплывающаяся в довольной ухмылке…
Нет, всё началось раньше, в Киррбен-Фарродене…
Это портовой город, по-своему неповторимый и незабываемый. Ажурные мостики, тянущиеся через каналы и проливы. Много зелени. Иногда попадаются целые острова, покрытые светлыми ухоженными рощами и водные палисадники, где растут великанские кувшинки и лилии. Мраморные дворцы, вырастают из воды словно утёсы…
В один из таких дворцов пришёл он, движимый наивными надеждами и любовью.
А начиналось всё так…