Камалока-2. Интерлюдия

Андрей Воин
Картинка с сайта art-house.com.ua

Интерлюдия

Женщина неземной красоты склонилась над пустыми колыбелями. Её пышные русые волосы давно не мытыми спутанными прядями упали на резные бортики низких деревянных кроваток, как будто хотели обнять и прижать к себе эти последние вещественные доказательства когда-то спавших в них младенцев.
Измождённое лицо женщины исказила короткая судорога. Блёклые губы искривились в вымученную улыбку. Когда-то прекрасные ярко-голубые глаза теперь уже не излучали божественный свет. Они потускнели, покрылись завесой страдания, унижений и невыносимых мучений, которых не может пережить ни одна мать, потерявшая своих любимых детей.
Лишь изредка в глубине глаз вспыхивали искорки жгучей ненависти, и тогда глаза преображались. Они сверкали неукротимым огнём, метая молнии налево и направо. Но когда приступ неудержимой ярости заканчивался, они опять становились тусклыми, блёклыми, остекленевшими.

Женщина тонкими пальцами с нежностью провела по бортику кроватки. Она не заплакала, слёз уже давно не было. Она выплакала реки слёз, но уже более века её глаза оставались сухими. Теперь в них пылала только ненависть матери разлучённой со своими детьми, со всеми своими детьми!
Она подобрала подол длинного лилового одеяния, теперь уже превратившегося в жалкие лохмотья, присела на каменный пол и прижалась щекой к бортику колыбели, как будто хотела услышать какую-то весть. Её глаза блуждали во тьме, пытаясь разглядеть грядущее её детей.
Переплетённые тела серых змей, обрамляющие бортики колыбелей, застыли неподвижно. Их рубиновые глаза, пронзающие мрак большого зала, казалось с любовью и нежностью взирали на женщину. Но змеи хранили беспристрастное молчание.

- Ах, дорогие мои, любимые мальчики, Халит и Багил. Скоро ли я опять увижу вас? – еле слышный шёпот слетел с выцветших губ женщины. – Видела вас недавно. У вас всё хорошо. Вы давно выросли и возмужали, – продолжала шептать она. – Благодарю Всевышний, что ты иногда позволяешь мне видеть их. И других моих детей тоже.
В подземелье висела удушливая, звенящая тишина. Ни один звук не проникал в это место заточения долгие, долгие годы. Лишь изредка сюда заходил старый демон-смотритель, удостовериться одумалась ли пленница? Хочет ли она снова стать любимой женой его несравненного могущества Брата? Но его попытки были тщетны.
- Пусть эти видения случаются крайне редко, но я уже смирилась с долей своей, – продолжала шептать женщина, нежными движениями поглаживая бортик кроватки. – Благодарю тебя, Всевышний, что посылаешь мне эти видения! Благодарю от всего сердца!
Женщина замолчала, уставившись остеклевшим взглядом в темноту.

Вдруг в конце обширного подземелья вспыхнула маленькая яркая точка. Точка осветила древние стены, покрытые трещинами, пылью и засохшей плесенью, мощные шестигранные колонны, по периметру подпирающие тёмный свод, женщину в середине эллипсовидного зала, склонённую над колыбелями, огромную каменную чашу с затхлой водой, и недалеко от неё широкий деревянный стол и внушительного размера шкаф.
Узница вздрогнула и прикрыла ладонью глаза. Точка начала быстро приближаться, расширяясь и принимая форму святящегося облака. Облако сформировалось в фигуру.
Через мгновение перед богиней Лилит предстал архангел Гавриил в сиянии ослепительного света. Он повёл рукой, и свет сразу потух, как будто на него набросили невидимое покрывало.

- Открой очи свои, дщерь Всевышнего! – торжественно изрёк Гавриил. – Теперь ты можешь смотреть!
Женщина убрала ладонь и открыла глаза.
- Да снизойдёт на тебя благодать Всевышнего, о божественный, – тихо произнесла Лилит и потупила взор.
После стольких веков проведённых в заточении ей тяжело было говорить.
- Всевышний услышал молитвы твои, богиня Лилит! Отныне тебе дозволено лицезреть всех твоих детей один раз в год, в видениях! На то воля Солнечного Иерарха! – он выдержал паузу. – Ты знаешь, грехи твои тяжки.
Узница судорожно вздохнула, не поднимая глаз:
- Сожалею о содеянном, о божественный. Благодарю Всевышнего за оказанную мне милость!
- Подними очи, дщерь Всевышнего. Благодарить будешь Солнечного Иерарха, когда выйдешь!
- Всенепременно, о божественный, – она подняла глаза. – Когда же мне будет даровано прощение?
- Сложный вопрос, Лилит, – архангел позволил себе сострадательно вздохнуть. – Солнечный Иерарх помнит о тебе. Он ищет пути твоего освобождения! Ты знаешь, в эту темницу так просто не пробиться. Даже мне это не по силам, – он тяжело вздохнул. – То, что ты видишь – это не я сам, это моё отражение.
- Так сколько же мне ещё ждать? – узница с мольбой взглянула на архангела.
- Не простой вопрос, Лилит, – небожитель с любовью и сожалением посмотрел на коленопреклонённую женщину. – Будем надеяться, что в обозримом грядущем Солнечный Иерарх найдёт решение этого вопроса, и ты выйдешь на свободу.
- Молю о милосердии, о божественный! – узница опять потупила взор.

Небожитель воззрился на женщину с сочувствием:
- Лилит, ты знаешь сама, насколько тяжелы твои грехи.
- Знаю, о божественный, – узница пала ниц.
- Лилит, даже если бы Солнечный Иерарх простил тебя, ещё, как тебе ведомо, существует Закон Кармы, против которого он не пойдёт, – веско изрёк архангел. – Поднимись, дщерь Всевышнего.
- Нет, о божественный, – узница замотала головой, отчего её пышные длинные волосы рассыпались по пыльному полу. – Моё место здесь, в пыли. Только так я смогу искупить свою вину перед Солнечным Иерархом.
- Ну как знаешь, – архангел с сожалением взглянул на лежащую у его ног на грязном полу женщину. – Будь стойкой, богиня Лилит! Мы помним о тебе. Мы делаем всё возможное ради твоего спасения!
Он поднял правую ладонь в знак прощания:
- Благословляю тебя, дщерь Всевышнего! – торжественно изрёк он.
Через мгновение фигура архангела Гавриила растаяла, превратилась в сверкающую точку и исчезла. В обширном зале подземелья опять воцарилась кромешная тьма.