КРОВАВЫЙ ДОМУШНИК
Гл.1
Началось всё с того, что Лёнька Малеев, вернувшись из Армии, надеялся занять пост участкового в их селе, но его опередил Санька Бойченко, который прибыл со срочной службы двумя месяцами раньше.
Ну как же так? Ведь Лёнька писал стареющему участковому, мол, Константин Валерьевич, потерпи полгодика, а я, как только возвернусь, так и сразу все дела мне передашь. Стареющий страж порядка соглашался, но почему-то, в первую очередь, угодил вездесущему Саньке, которого Лёнька недолюбливал с самого раннего детства. За что? А и сам не знал.
Но этот Санька постоянно везде был в первых рядах: и в школе учился получше Лёньки, и в институт потом поступил заочно, а он, Санька, даже техникум не потянул. И не успел Лёнька глаз положить на местную красавицу, Машу Соловейчик, как смотрит, а её уже Санька до дома провожает. Ну всё ему: и радость жизни, и благополучие, не многовато ли для одного? Теперь вот, и работать будет, и гранит науки грызть одновременно, а Лёньке ещё надобно всё обдумать, куда определяться, дабы самостоятельно идти по жизни.
Пока лишь в одном повезло, в любви. Нина Квасникова ничуть не хуже раскрасавицы Машки и отдала своё предпочтение "пограничнику" Лёньке. Да вот жениться ещё рановато. Во всех смыслах. Нина студентка и ей два годка осталось учиться, поэтому речи про свадьбу и быть не может. Есть ещё некоторые неустроенности. Например то, что родители Лёньки не из богачей, хоть всю жизнь в колхозе проишачили. Не бедствовали, конечно, не голодали, но вот хатёнка совсем мала, чтобы привести туда будущую жену. У Нины, вернее, её родных, дом побольше, но в примы Лёнька ни шагу. Да его потом заклюют в деревне, при каждой встрече так и будут в глаза тыкать. Вроде в шутку, но Лёнька обидчив сызмальства и посчитает такое за личное оскорбление.
Вот по ту пору и созрело желание податься в город. А что оставалось делать? Да работы полно и на селе, только поворачивайся: требуются скотники, механизаторы, полеводы и прочие те, кто подрядится пахать без выходных и праздников, а заработка хватит лишь на небольшой прожиточный минимум, и хорошо, если хватит. Много заслужили его отец с матерью? Ото ж...
А в городе, худо ли бедно, а деньжат можно поболее "срубить", там иногда платят честно и по труду. На здоровье парень не жаловался, весь, как кровь с молоком да и время есть, пока любимая девушка занята учёбой в высшем учебном заведении.
Часто Лёнька думал и о другом. Ну выучится Нина на врача, а где работать приступит? У них на селе есть фельдшер со стажем, потому никто место ей не отдаст, а до районной больницы далековато с утра добираться. Может, правильно он и делает, что едет в незнакомые места, когда-то надо и там привыкать, а вдруг, Нине потом квартиру там дадут?
Сам стеснялся заводить с девушкой такой разговор, потому что предложить он ничего ей не мог, но Нина, как-то невзначай, всё же начала эту тему. Оказывается, её направляют в район на практику и если понравится, то может там и останется. Предоставляют общежитие, но это пока она не обременена брачными узами. А как только выскочит замуж, то это уже будут её проблемы, где вить своё семейное гнёздышко. Нет, ну со временем, возможно, и дадут какую квартирку, а пока она ещё не доросла мечтать о подобном. То есть, вначале покажи себя в работе, на что способна, а мы потом тебя оценим, как специалиста.
И Лёнька загрустил. Это что же он за мужик такой, если не предоставит жене крышу над головой? Но каким образом? Самую захудалую избёнку следует купить, а где денег возьмёшь, если сам недавно только прибыл из Армии. И вот, за эти два года необходимо решить эту сложную задачу, Нинка не зря обмолвилась, то был намёк.
А тут и день Рождения Лёньки подоспело. Мать предупредила всех гостей, чтобы дарили, исключительно, деньгами, мол, парню ехать в дальнюю дорогу, поэтому расходов предстоит множество. Родня не подвела, и Лёнька через день уже сидел в поезде, который проходил мимо той станции, куда он направлялся.
Бабуня егошняя черкнула короткую записку своей сестрице, чтобы приняла внука на постой и чем смогла, тем помогла. На эту помощь очень рассчитывали, всё же не тратить средства за квартирование. Вообще, Лёнька ехал с настроением и лёгкой душой. Хоть убей, а ему казалось, что всё будет в лучшем свете.
Рядом с ним пристроился мужик на соседнюю полку, а внизу расположились два парня, весь путь играющие в карты на деньги. Предлагали и Лёньке принять в этом участие, но он отказался, подложил под голову свой армейский рюкзак, да и заснул богатырским сном.
Разбудила проводница, в аккурат на вокзале, а так бы проспал ещё неизвестно сколько. Мужика и парней уже не было, они сошли ещё раньше, а он и не слышал когда. И только на перроне, когда облапил себя по карманам, то понял, его обворовали, всё унесли до последней бумажки. Говорила ему мать, что надо в трусы позашивать купюры, то Лёнька не согласился, мол, я что, маленький? Получается, что так...
Вернуться к проводнице? И что это даст? Можно думать, воры перед нею объяснились. Лёнька затосковал, жаль было денег. Предполагалось, что ему, если не шиковать, то на месяц хватит прохарчиться, потому что неизвестно, когда дадут первую зарплату. Ну что же, придётся довериться бабе Наташе, что не только угол выделит, но и немного подкормит.
Старушка жила далековато от железно-дорожной станции, а денег нету даже на автобус. Да ладно, как-нибудь. Кроме рюкзака, Лёнька тащил ещё кое-какие гостинцы для бабки, а то неудобно показаться с голым носом, всё-таки жить тут собрался. Часа за полтора добрался до нужной улицы и вскоре нашёл небольшой домик, покрашенный голубой краской.
Лёнька бывал здесь в детстве, приезжал с родителями и бабой Катей, поэтому сразу узнал этот двор да он почти и не изменился. Только сирень разрослась под окнами и вишенка выросла возле лавочки, а так всё по-прежнему, и парень открыл калитку. Огромный замок на двери он увидел почти сразу. Вот незадача, где же это баба Наташа прохлаждается? Оно и понятно, кто знал, что к ней гость едет? Вот и пошла по своим делам. Лёнька уселся на порог и принялся терпеливо дожидаться. Даже нервничал немного. Ну где можно ходить так долго, что, средств много, чтобы тратить их в бесконечных магазинах?
Потом он не выдержал и пошёл покричать соседям. Обычно сосед за соседа почти всё ведает. На улицу вышла девчушка лет восьми, выслушав вопросы незнакомого парня, она спокойно ответила:
- А бабушке Наташе сделали сложную операцию на печени и она лежит в больнице. Но вы не волнуйтесь, её уже выпишут со дня на день. Ключи она нам не давала, мы просто походим вокруг дома, посмотрим и всё.
Лёнька растерялся, что теперь делать? И когда это случится "со дня на день"? Он не стал объясняться перед девчонкой: кто он и что, а просто занёс к ним тяжёлую сумку с передачей, а сам развернулся и отправился в город. Ночи сейчас не очень холодные, на дворе апрель, так, может в парке пока где перекантоваться, если менты не заинтересуются. Да скрывать ему нечего, документы в порядке, разве он виноват, что такие обстоятельства возникли?
Плохо, что денег совсем нету, а есть хотелось сильно, просто так подсасывало в желудке, что Лёнька в этот момент и слона бы съел. В той сумке, которая предназначена для гостинца, ничего такого не было, чем можно насытиться. Сырое не солёное сало, картошка, две куриные тушки и сушёные яблоки с грушами. Пошарив по карманам, Лёнька отыскал кое-какую мелочь, её хватило лишь на один пирожок с печенью, который он проглотил за один укус и ничего не почувствовал во рту. Неизвестно, когда из больницы прибудет дражайшая родственница, ведь так и ноги можно вытянуть.
Парень побрёл в парк, когда-то они сюда приходили на карусели. И сейчас тут много народу, а запах чебуреков и шашлыков определённо сводил с ума голодного юношу. Он наблюдал за счастливыми обладателями сосисок в тесте и тарелочек с мясом, и невольно сглатывал слюну. Вдруг, его кто-то тронул за плечо. Обернувшись, парень увидел пожилую женщину, смущённо протягивающую ему два беляша.
- Угощайтесь, молодой человек. Я взяла себе три, но этого многовато. Так сказать, пожадничала. - и она добродушно улыбнулась.
- Спасибо. - Лёнька немного застыдился.
"Наверное, женщине бросился в глаза мой голодный взгляд."
Он присел на лавочку и в одну минуту расправился с горячими беляшами.
"Ну вот, уже веселее! Хорошо, если бы завтра выписали бабу Наташу. Сразу нажарю картошки на сале и наемся до отвала."
На ночь парень не рискнул остаться в парке, везде то и дело сновали патрули, это пить дать прицепятся, потом доказывай, что ты не верблюд. Он нехотя поднялся с насиженного места и побрёл, куда глаза глядят. Любоваться городом совсем не хотелось, сейчас бы мягкую постель и спать, пока выспишься. В одном из двориков Лёнька приметил подходящую лавочку, с трёх сторон обтянутую брезентом. То, что надо для ночлега, если поднимется ветер, так сильно и не будет задувать.
Глаза слипались, голова клонилась на грудь, но Лёнька терпел, он знал, что старухи бдят и всё видят. Ещё не хватало, чтобы наряд вызвали. А вот когда стемнеет, то можно и развалиться во всю длину. Как же медленно смеркается, сил почти не оставалось с собой бороться и Лёнька уснул сидя. Но чуткое его ухо расслышало, как кто-то поблизости шумит и всё вокруг кроет крепким матом. Парень мгновенно открыл глаза и сразу вычислил пьяного мужичка, размахивающего руками, будто он с кем-то невидимым ведёт беседу и эти "ласковые" слова относились к этому "невидимке". Мужик направлялся в тот подъезд, возле которого устроился Лёнька. Пьяный-пьяный, а парня сразу обнаружил.
- О, ёксель-моксель, ты кто такой? Что-то я тебя не знаю. Хотя, мы с моей лапусей недавно в этом доме поселились и многих я в упор не видел.
Лёньке не хотелось распространяться о своём мытарстве, тем более признаваться, что у него, служившего на границе, так легко увели деньги, поэтому воспользовался тем, что мужик не со всеми домочадцами здесь знаком.
- Да я к бабушке приехал издалека, а её в больничку уклали. Может завтра выпишут, вот я и жду.
- А с какого она этажа? А вообще, какая разница, я старух стороной обхожу, поэтому, паря, поднимайся, айда ко мне! С недавних пор я вдовец, вот и помянем мою лапушку, пусть земля ей будет пухом. - и только сейчас Лёнька засёк, что два брючных кармана у выпивохи, отдувались, потому что там покоились две бутылки водки.
Гл.2
Ещё в прихожей Лёнька обратил внимание, что здесь живут зажиточные люди. Ни то, чтобы миллионеры, но денежки, видать, водятся. Красивая мебель, ковры, на окнах дорогие шторы, да, для их деревни это просто роскошь. Несмотря на то, что хозяин плоховато выглядел, весь опухший от пьянки, с недельной щетиной на лице, но в квартире было чисто и везде царил домашний уют.
- Ты не думай, будто я алкаш, не, я раньше только по праздникам принимал и то, в небольших дозах, а вот как Маня моя померла, так и не сдержался. Детей нам Бог не дал, но мы здорово не горевали, свыклись, что век коротать вдвоём. Всё у нас проходило ладно и складно, никогда не ругались. Маруся покладистой была, она и голос повышать не умела, так за что с такой скандалить? - мужчина замолк, сглатывая подступивший к горлу ком. Заплакать постеснялся при чужом человеке и поэтому перевёл тему в другое русло.
- Давай хоть познакомимся, что ли? Меня Андреем родители нарекли, а тебя как звать-величать?
- А я Лёнька. Значит, будем знакомы. - и парень протянул руку навстречу огромной ладони хозяина.
Потом прошли на кухню и Андрей засуетился, без конца бегая от холодильника к столу. Вытащил батон копчёной колбасы, свиную грудинку и солёные огурцы, не спеша всё нарезал и болтал без умолку. Из услышанного Лёнька узнал, что семь месяцев назад Андрей похоронил жену, которая померла от неизлечимой хвори, вступил в наследство, а радости от этого никакой. Ладно бы дети имелись, а то совсем никого нету из родных, и все эти богатства, по его меркам, ему одному не приносят удовольствие. Правда, коллеги по работе успокаивают, мол, время лучший лекарь. Совсем не забудется, но раны на сердце, всё же малость зарастут. Боль помаленьку утихнет да и женщина может хорошая подвернётся, а то как самому на старости лет? Недолго и умом тронуться.
У нас, Лёнька, такая дача с лапушкой была. Двухэтажная, понял? - хозяин прекратил нарезку и посмотрел на собеседника, какие эмоции вызовут его хвастливые слова. - Нам все завидовали, потому что домик стоял почти что на берегу реки. Там сад такой шикарный, всё своё было. Мы не знали, что такое покупать на рынке фрукты с ягодами. И овощи сами выращивали, а потом Маруся творила из них заготовки в зиму. Эх, вернуть бы всё назад да только ничего не воротится.
Немного помолчав, хозяин продолжил:
- А я продал дачу недавно. А зачем она мне одному? Здорово выручил за неё, а куда тратить, если всё есть?! У меня и машина есть, и мотоцикл. Вот и пьянствую, горе беленькой заливаю. Знаю, что не вариант, ну да, человек слаб становится, когда его обстоятельства в угол загоняют. Ладно, давай уже помянем, а то руки трясутся, я уже пятый день вот так расслабляюсь. А после похорон, вообще месяц не просыхал. Думал помру, не, организм пока не подводит. Кабы б я мог половину своего здоровья Марусе подарить, я бы не задумываясь это сделал, лишь бы она жила и по-прежнему щебетала, моя ласточка.
Лёнька слушал эти сердечные излияния, даже поддакивал в нужных местах, а сам наворачивал за обе щёки. Молодость требовала много энергии, а она поступала, в основном, через желудок. Хозяин оказался хлебосольным, подносил к столу всё новые и новые закуски. То консервы рыбные, то салаты, купленные уже в готовом виде. Он всё вспоминал свою жену-хозяюшку, у которой всегда все кастрюли и сковородки были наполнены вкусной и полезной едой. А что взять с одинокого вдовца? Что купил в магазине, то и съел.
И самое странное, что Лёнька заметил, водка разливалась в стаканы, хотя везде стояло полно и другой посуды: бокалы, всякие стопки различной расцветки, но, видать, у хозяина старая закалка, предпочитал только стакан, в который булькал ровно по половине. Пару раз Лёнька вежливо отказался, ссылаясь на усталость и голод, который пришлось перетерпеть некоторое время, поэтому нельзя так сразу напиваться.
- Андрей, вы простите, но раз уж мы близко познакомились, я вам расскажу всю правду. Меня обокрали в поезде, вытащили все деньги. Приехал сюда, а тут сюрприз. Бабулю мою в больницу положили, но соседи сказали, что скоро выпишут. Не стал я искать её по городу и ключи просить от дома, как-то неудобно там одному находиться без неё. Я всё к чему? Нельзя у вас искупаться, а то двое суток в дороге, весь потом провонял и так неприятно это ощущать. Я могу над раковиной ополоснуться, чтобы не доставлять неудобства, просто хочется маленько освежиться.
- Да какие проблемы, паря? Пожалуйста, вон там ванная. У нас и душ есть, где хочешь там и купайся. Воды, что ли жалко? Иди, пользуйся на здоровье. Шампунь и всякие гели сам найдёшь, их целая полка наставлена. Погоди, тебе же переодеться надо, а то как ты, выкупанный, напялишь на себя грязную одежду? Я смотрю, мы с тобой почти одинаковой комплекции, сейчас я что-либо пошукаю. Где-то костюм лежит спортивный, я его не ношу, дюже молодёжный, чего зря место занимать, забирай себе, если понравится. И нижнее тебе найду: новое, ни разу не надёванное. Маруся любила шмотками запасаться, мне теперь до конца дней своих не переносить. Погоди маленько, я и носки отыщу, и майку.
Вот уж поистине повезло, так повезло! Лёнька представил, как бы он сейчас гнулся на той лавочке, тем более на улице начался сильный дождь, ветер так и набрасывал на окна обильные струи воды, сопровождая свои действа характерным завыванием и шумом настоящего весеннего ливня.
Лёнька не стал наполнять ванну, быстро ополоснулся под душем, а потом облачился в чистую одежду, любезно предоставленную ему хозяином, а свои грязные вещи засунул в рюкзак, потом всё постирается.
Когда Лёнька подошёл к кухне, то увидел странную картину: хозяин стоял в самом углу, а в руках держал большую глиняную вазу и кажется, что-то из неё вытаскивал. Вроде, деньги. Лёнька тихо отошёл к ванной и нарочно громко кашлянул, дабы на кухне слышалось - он уже идёт. Пусть хозяин не знает, что его застали врасплох, при таких пикантных обстоятельствах. И когда парень вновь появился в проёме двери, Андрей, как ни в чём не бывало, уже сидел за столом и делал вид, будто закусывает.
- О, - воскликнул он. - ну, как новая копейка! Посвежел, похорошел, садись выпьем за это. Слушай, а может мы ещё за литрухой сгоняем, а то осталось полбутылки, а для нас двоих, это раз плюнуть. Ночь-то долгая, а, паря? Оставайся у меня на сколько хочешь, а как выпишут твою старуху, тогда и переедешь к ней, договорились?
Лёнька кивнул, соглашаясь, но ему уже ничего не хотелось.
- А можно я больше не буду пить? Разморило после купания, мне бы поспать. Глаза так и слипаются.
- Ну, это дело хозяйское, нету желания, так нету. Я никогда никого насильно не заставляю и не люблю, когда меня принуждают к чему-то, чего я не хочу. Тогда и в магазин не пойдём, мне одному этого достаточно. А тебе, если невмоготу, иди в спальню и спи. Мы там с Марусей отдыхали, а когда её не стало, не могу я там и часу находиться, всё о ней напоминает. Вот и облюбовал диван в зале. Эх, горе горькое... - и Андрей одним глотком выпил содержимое стакана.
- Иди, иди. Я не обижусь, что же я не человек? - сказал он, кривясь от выпитой водки и засовывая в рот кусок колбасы.
Лёнька, как только прикоснулся головой к подушке, так сразу и провалился в сон. Хоть и молод ещё, а тело требовало заслуженного отдыха.
Проснулся среди ночи и не сразу сообразил, где находится. Из другой комнаты раздавался смачный храп хозяина. Лёнька улыбнулся, вспоминая вчерашнее застолье. Добрый мужик, но если не прекратит тосковать по супруге, то так может и спиться. Дурное дело не хитрое.
Да ладно, это его жизнь и ему руководить своими поступками. Кто он такой, чтобы поучать взрослого мужчину? Если бы тот родственником ему приходился, то ещё куда ни шло, а так нету у него никаких моральных прав. Лёнька перевёл взгляд на окно. На улице совсем тихо, дождь закончился. Ну и хорошо, зачем нужна эта слякоть?
Внезапно парень переключился на ту вазу, которую вчера видел в руках хозяина. Видимо в ней он прячет деньги от проданной дачи и там их, наверное, много. Да, ему бы такие деньги... Хватило бы не только на свадьбу, но ещё и на хату осталось, а то и на дом кирпичный. В их глухомань не здорово кто едет на постоянное проживание, поэтому и кирпичное строение можно приобрести по сходной цене.
"Да, Нина бы осталась довольной. А ну-ка, какой завидный жених! И свадьбу ему по силам сгулять, ещё и крышу над головой предоставить."
Сердце учащённо забилось.
"А что если... Ну почему нет? На кой ляд дядьке столько денег, он их всё равно пропьёт? А мне они в дело сгодятся, мне надо жизнь с нуля начинать: детей родить, а потом на ноги их поднять. А мужик своё почти отжил, к тому же, разве кто последнее забирает? Вон, квартирка какая... О такой только мечтать! Хватит и на его век. Может у того, ещё и на книжке есть средства, а у таких, как я, только что вернувшихся из Армии, ни гроша за душой.
Вот сейчас встану потихоньку, заберу деньги в рюкзак и поминай, как звали. И правда, откуда он меня знает? Даже если предположить, что он в милиции расскажет о моей бабке, то мало ли бабуль лежит по больницам? А если и вычислят её, то я ведь ей не родной внук, у бабы Наташи внучка, она с родителями живёт в другом городе. Менты и беседовать с ней не станут, у них есть на каждого такие данные.
Ну а что, если завладеть этими средствами, то можно и назад поворачивать, чего пупок надрывать, коли нужная сумма уже имеется?
А что я родителям скажу? А, ерунда... Совру, вроде в карты выиграл. Конечно, скандалу не оберёшься, особенно отец проявит своё недовольство. Ну, да ничего, пообещаю, что это случилось в первый и последний раз."
Гл.3
Лёнька встал тихонько и, едва дыша, направился в сторону кухни, постоянно прислушиваясь к храпу хозяина.
"Да ладно, чего трусить, после вчерашнего застолья мужик будет непробудно дрыхнуть до самого обеда. А вот лампочку включать не стоит, зачем подставляться? Мало ли, кто там за окном бродит, а этаж первый."
Горевший возле подъезда фонарь давал определённую видимость и Лёнька без труда добрался в тот дальний угол, где застал хозяина в обнимку с глиняной вазой. Видимо, из этой крайней тумбочки он её и вытащил.
Осторожно, чтобы не скрипнуть дверцей, Лёнька открыл незамысловатую мебель и пошарил там руками.
"Есть! Да тяжёлая какая, наверное, денег там полно."
Сердце учащённо забилось, отдаваясь гулом в голове. Как же хотелось разбогатеть и вот так дома хранить крупные заначки, чтобы не считать копейки, а жить в своё удовольствие.
Глупцы те, кто считает, будто надо работать и честным путём получать положенное по труду. Ага, дураков нету, от работы даже лошади дохнут.
Лёнька, скалясь в темноте от привалившего счастья и одновременно подступившей жадности, выудил посудину на свет божий и принялся быстро извлекать оттуда пачки денежных купюр, складывая их стопками на столе.
Сейчас он всё это добро разместит в своём рюкзаке и смоется отсюда, вроде ни разу тут и не был.
Увлёкшись "ответственным" делом, парень совершенно потерял бдительность, уверенный, будто никто и никогда не сможет его уличить или изловить, и только внезапно включенное освещение, заставило воришку опуститься на эту грешную землю.
- Что же ты делаешь, ирод? Я же тебя приютил, как бездомного котёнка: накормил, напоил, человеком тебя посчитал, а ты, не успел я заснуть, по нышпоркам полез. Да где же твоя совесть, сволочь ты этакая! Убирайся вон из моего дома, я видеть тебя не могу, тварь ты последняя! Таких убивать надо, а не жалеть. Вот так и помогай людям, а что в благодарность потом получишь? - кричал разгневанный хозяин, намереваясь подойти к Лёньке поближе. Но тот сам шагнул к нему навстречу, чтобы немедленно заткнуть рот этому горлопану. Разорался тут, а если соседи услышат и, чего доброго, милицию вызовут?
Лёнька со всей силы ударил хозяина вазой в лицо, из которой посыпались на пол оставшиеся в ней деньги. Удар пришёлся очень сильный, так, что лицо было размозжено до неузнаваемости, а нос расплющился и куда-то провалился. Хозяин сразу рухнул, как подкошенный, и кругом всё забрызгал вытекающей изо рта и носа, кровью.
Как ни странно, но Лёнька не испугался, а ведь он только что убил человека. Сработал инстинкт самосохранения и парень заметался по квартире, уничтожая следы своего пребывания.
Сначала собрал все деньги в рюкзак, а вазу поставил на место, предварительно стерев с неё кровь и отпечатки пальцев. Потом вымыл посуду, которой пользовался, и навёл на столе такой порядок, вроде хозяин сам тут выпивал, а после упал пьяный и убился. Вскоре, возможно, и разберутся, что к чему, но пока надо выиграть время. Следующей была ванная. Там он тоже всё тщательно вытер, вплоть до дверных ручек, и только потом пошёл к выходу, но внезапно остановился. Привлёк внимание горевший на кухне свет, включенный хозяином. Плохо. Он там шмон наводил при ярком освещении, а вдруг кто-то видел?
Парень отмахнулся от этих мыслей не в его пользу, решил верить лишь в самое наилучшее.
Интуиция подсказывала, что следует валить отсюда немедленно, но соблазн пошарить ещё в зале, переборол весь страх. Лёнька вошёл в большую комнату и сразу обратил внимание, что окна плотно задёрнуты шторами, поэтому можно воспользоваться светильником, висящим на стенке над диваном.
Да, не хило жили хозяева... Полки мебельной стенки сплошь ломились от хрусталя и дорогой посуды. Но Лёнька не мелочился, брал только крупные предметы, а в одном из расписных горшочков обнаружил ювелирные украшения из драг-металла.
Какие самоуверенные, всё у них на виду. Припомнилось, как его бабуле всей улицей складывались, чтобы купить золотые серьги, когда она уходила на пенсию. Так, старуха потом прятала их за семью замками, если случалось снимать, а тут - бери не хочу.
Сумку для хрупкой "тары" он нашёл тут же, внизу платяного шкафа, и очень аккуратно сложил всё "добытое". Ну вот, теперь можно и отчаливать. Лёнька огляделся, следов вроде не оставил, потому что ничего не трогал голыми руками. Он натягивал на кисть рукав от спортивной куртки, а затем уже действовал. Со всеми предосторожностями, он выключил свет на кухне и в зале, не создавая лишних звуков, выбрался из квартиры и бегом, насколько позволяла тяжёлая сумка, побежал на улицу.
Стараясь прижиматься ближе к дому, чтобы с нижнего этажа его не заметили, Лёнька отправился в сторону того микрорайона, где проживала баба Наташа.
Вообще, было желание покинуть этот город навсегда и прямо сейчас двинуться к железнодорожному вокзалу. Но было боязно нарваться на патруль, а ещё, всё-таки стоило попрощаться с престарелой родственницей. А то как-то подозрительно получается, взять и смыться, не сказав ей ни слова.
Было решено: если бабу Наташу сегодня не выпишут, то он, оставив в её дворе баулы, съездит к ней в больничку. Ну, а если она уже поправилась, то можно и погостить какую пару-тройку деньков, чего торопиться.
С чистой и спокойной душой, Лёнька, прячась в тёмных закоулках от посторонних глаз и иногда останавливаясь, чтобы размять затёкшую от нелёгкой ноши, руку, постепенно подходил к нужной улице. Даже при малейшем движении, хрусталь переливался нежным перезвоном, а это радостно и грело душу. В их деревне такая посуда ценилась также, как и золото. Например, в Лёнькиной семье его сроду не было. Мать всегда с бережностью относилась к единственному чайному сервизу и десятку красивых тарелок, которые выставлялись только в случае великих праздников или во время приезда дорогих гостей.
Мамка и сейчас откажется от такой безумной роскоши, ну ничего, им с Ниной это пригодится, когда начнут самостоятельную жизнь. Лёнька только представил, как девушка округлит глаза, увидев значимый подарок, в виде пригоршни украшений из настоящего жёлтого золота. В паху сладко заныло и Лёнька улыбнулся себе любимому, такому удачливому и успешному.
Так незаметно он добрался ко двору бабы Наташи и вдруг, ему показалось, что в доме горит слабый огонёк. Присмотрелся, точно. О, да наша бабуня уже дома, а я по чужим хатам разгуливаю.
На всякий случай заглянул в небольшое оконце и различил худенькую фигурку престарелой родственницы. Баба Наташа, держась за бок, медленно передвигалась по комнате, цепляя объёмными тапками самодельные половики. Лёнька постучался. Пенсионерка оглянулась и тут же её лицо засияло.
- Лёнечка, это ты, сынок? - развернувшись к двери, она принялась открывать все засовы.
- А я знаю, что ты приехал, тем более письмо от сестрицы прочла, оно сверху пакета с салом лежало. Да ты проходи, проходи, дай я тебя поцелую, мой ненаглядный.
Шли в комнаты не так скоро, бабу Наташу беспокоили спазмы в прооперированном месте, она проснулась, чтобы выпить таблетку.
- А гостинцы зачем, Лёнечка? У меня теперь такая жёсткая диета. Ну то ладно, не пропадут, ты их съешь. Лёнечка, да где же ты пропадал, я переживаю. Только ушёл, а тут и я на такси приехала, меня после обеда отпустили. Но пока дождалась своего врача, еле к вечеру освободилась. Тебе надо было к соседям попроситься, а то ихняя внучка вышла на порог, но откуда дитё знает, как вести переговоры в данной ситуации? Наверное, продрог весь и голодный? У меня ничего и нет особенного, потому что сама только явилась, но в холодильнике яйца лежат, ты пожарь себе хотя бы яичницу, а уж завтра, Бог даст, что-либо сварганим.
- Не, бабунь, спасибо, я сытый. В парке гулял и пирожков там наелся. Да ты не беспокойся за меня, я же не маленький.
- Да как же не беспокоиться, не чужой ведь ты мне. Ну раз не голодный, то одной проблемой меньше. Лёнечка, из письма я узнала, что ты у нас на работу хочешь устроиться и денег выручить на свадьбу. Думаю, что такое возможно. На наш рынок столько больших машин съезжается и все их надо разгрузить, а некоторые и загрузить. Вот туда тебе и прямая дорога. Там платят, Лёнечка, нормально и каждый день, а это живая копейка. Алкашей туда не берут, они ненадёжные. Получат заработок и запьют на неделю. Со студентами тоже предпочитают не связываться. Потому что те днём на занятиях, а машины кто обслуживать будет? А тебя возьмут. Вон, ты какой ладный у нас.
- Посмотрим, ба, утро вечера мудренее. Я, как высплюсь, так схожу на рынок и всё разузнаю, какая там перспектива.
- Ага, сынок, хорошо, договорились. Ну а жить где думаешь? Мне всё равно, можешь со мной в доме, а хочешь, так иди в летнюю кухню. Там прибрано. Мне и здесь ты не помешаешь да вот боюсь, что наоборот я могу тебе помешать. Иногда ночами мучаюсь от болей. Встаю, шумлю, а когда и стонать надумаю. Ну и зачем тебе это слышать? А там, Лёнечка, никто тебя не потревожит.
- А я и собирался расположиться в летней кухне. Но если что, буди меня, ба. Ну, там, может Скорую вызвать.
- Спасибо, Лёнечка. Иди, детка, отдыхай и мне уже полегчало.
Лёнька не стал заносить в комнаты свои манатки, оставил их на крыльце. Теперь же, на обратном пути, подхватил их, снял в коридоре ключ с гвоздика от своего временного жилья, и, наконец, остался в желаемом одиночестве.
Тут ничего не изменилось. Тот же диван, на котором он в детстве спал, когда гостили у бабы Наташи. Рядом старый буфет, а в углу стоит этажерка, заваленная книгами известных русских классиков и тонкими тетрадями, исписанными различными кулинарными рецептами. Посередине комнаты - квадратный стол, а по бокам его четыре венских стула. Пол устлан плетёными ковриками, на сей счёт бабуня мастерица, она много чего умеет в рукоделии и других учила. Да только терпения мало у кого хватило.
Лёнька разобрал диван и вытащил из его глубин постельное бельё. Потом опустошил сумку от хрусталя, последний он поместил в буфет. Ну и что, если бабуня увидит, скажу, что по дешёвке купил. А вот если в "котомке" его прятать, то как раз это и вызовет подозрение. А золото и деньги он спрятал, засунул за этажерку. Туда баба Наташа не полезет, куда ей с больным боком?
Гл.4
А поутру баба Наташа, действительно, посетила летнюю кухню, когда Лёнька спозаранку отправился на рынок. Старушка прозевала его уход да и не видно из окон дома дверей этой постройки. Везде заросли сирени, а особенно лесной лещины, которую ей когда-то привезли с юга. Подарили один кустик, а она расхозяйничалась по всему двору. Пустила корни и каждый год, то там, то здесь выскакивала на поверхность земли молодая поросль.
Приходилось уничтожать некоторые побеги, ну зачем её столько, так зато осенью лещина одаривала хозяйку своими вкуснейшими плодами, орешками. Иногда их столько сыпалось у подножия дерева, что баба Наташа и на базар носила, чтобы продать излишек. В зиму себе заготавливала, порой и в варенье измельчённые орешки добавляла. Вкуснота непередаваемая.
Постарела, в прошлом умелая и скорая хозяйка, здоровье стало подкачивать. Некогда за двором следить, а надо бы забор подремонтировать и лишние кусты повырубать, а то скоро домик будет походить на лесную избушку, расположившуюся в дремучих дебрях.
"Лёнечка вовремя явился, вот на выходные и работа ему предстоит. Раньше он рос хорошим и послушным мальчиком, никогда в помощи не отказывал, но давно это было, интересно, не изменился ли?"
Баба Наташа уснула лишь под утро, потому и промухала, как Лёнечка прошмыгнул на улицу. Запасным ключом она открыла пристройку и морщась от колик в боку, осторожно перешагнула порог помещения.
"Божечки! - в глаза сразу бросился хрусталь, занимающий почти весь буфет. Старушка присела на аккуратно застеленную постель и залюбовалась. - Красота-то какая! Вот уж умница наш Лёнечка, вот кому-то муж домовитый достанется. Ещё не женат, а уже о семейной жизни подумывает, вот и хрусталя накупил на барахолке."
Там всё дешевле: и одежда, и посуда, и бытовая техника. Люди продают либо излишки, а старики за ненадобностью, или чтобы выручить лишнюю копейку.
Ещё лет десять назад баба Наташа сама пользовалась услугами барахолки, она там книги покупала, считай даром. Да, любила читать, а нынче и в очках глаза слезятся, так что и двух страниц одолеть не в состоянии.
Ещё раз похвалив про себя внука сестры, пожилая женщина поспешила к себе в дом. Уже таблетки пить пора, а она и позавтракать до сих пор не успела. А на голодный желудок баба Наташа никогда не принимала никакое лекарство.
А Лёнька тем временем, бродил между рядами на рынке. Присматривался, приценялся. Он и сам не в курсе, зачем пришёл сюда, но на работу устраиваться он явно не торопился.
"Нафига надо, коли бабло уже имеется? Так, покручусь пару деньков да домой отчалю. Бабуле скажу, вроде все вакантные места заняты, а копейки я и у себя в колхозе с таким же успехом заработаю."
Вкусно запахло чем-то жареным и желудок молодого парня недовольно заурчал.
"В кафе, что ли сходить? Вон, как раз оно и стоит, прямо у входа. Ну-ка, попробуем, как в городах умеют готовить?"
Лёнька заказал простую и знакомую ему пищу, борщ и котлеты с пюре. А ещё два стакана компота и большую булку с изюмом. Еда понравилась и он съел всё до крошки. Да и цена не очень высокая, вполне доступная почти для каждого.
Ковыряясь во рту зубочисткой, прихваченной со столика кафешки, парень вновь продолжил шествие между прилавками, на которых горами возлежали различные фрукты и овощи.
"Апельсинов, наверное, домой куплю в гостинец." - и он стал в очередь к говорливому кавказцу, обещающему неповторимый вкус своего экзотического товара.
- Все вы так говорите, а потом и есть невозможно, когда домой принесёшь. - проворчала женщина, стоящая впереди Лёньки.
- Ай-ай! Чего ругаешься, красивая? Вот, пробуй! Всё перед тобой. Ты не ел ещё такой апельсин, мне даже продавать его жалко. - услужливый и хитрый кавказец указал на разложенный по долькам цитрус, который предназначался для пробы.
- Ой, молчи уж. - тётка махнула рукой. - Ага, тут вы не дураки, на пробу лучшенькое выставляете.
Они продолжали "вежливую" перебранку, но Лёнька знал, почему очередь именно к этому прилавку. Гость с юга немного занизил цену, и покупатели тут как тут. Огрызаются с ним, но стоят, потому что у него дешевле, а кавказец это понимал.
Вдруг, Лёньку привлёк разговор с соседнего торгового места. Совсем рядом расположилась русская женщина с помидорами, луком и картофелем. Вот она и вела беседу со своей престарелой покупательницей. В другой раз Лёнька бы и не обратил на это внимание, но уж больно старуха была приметной. Одета в пальто с норковым воротником, под стать шляпка из натурального меха, а пальцы на обеих руках, унизаны массивными золотыми кольцами.
- Ну и как ты теперь одна будешь, Максимовна, в пустой квартире? И словом перекинуться нету с кем. Ну ничего, терпи, сердечная, так Богу угодно. Дарует Он тебе дальше жить, значит так надо. - проявляла сочувствие продавщица.
- Ой, Любочка, и не говори. Никогда не думала, что на старости лет останусь одна. Троих деток родила да все погибли. А у нас две квартиры, дом за городом и теперь кому это всё? - вздохнув, старушка полезла в карман за платочком.
- А племянники? Вроде, у Демьяныча твоего двое племянников было.
- Да какие там племянники, Люба? Один в тюрьме сидит, другой скоро сопьётся. Урки они, не хочу никаких дел с ними иметь. Как своих детей нету, так чужие вовсе не опора. Как же я тебе завидую, Любочка! И детки, и внуки, всё ж поддержка есть в трудную минуту.
Продавщица покачала головой и тихо промолвила:
- Да кто его знает, по каким меркам счастье то меряется? Повыходили замуж мои девчата, внуков мне нарожали, это так. Но Валюха, старшая, разошлась, как третий год уже, к нам переехала. На работе ей копейки платят, вот мы с дедом и тянем их, как можем. Ещё и Тане помогаем, потому что зять пропойца и гулёна. Трудиться не любит, деньги в дом принести, это не про него. А нам же дочь и внуков жалко. Вот и стою здесь: зимой от холода загибаюсь, а летом сознание теряю от жары. Болячек уйму нажила на этом базаре, а деваться некуда, потому что не могу и мысли допустить, чтобы внучата мои бедствовали да в рот другим детям заглядывали, кто конфетами да шоколадами лакомится. Так что, Максимовна, живи для себя, пока есть такая возможность. Плохо, когда нет кровных родных, но и с ним порой так тяжко, что себе не рада. Пусть Господь прощает.
Старушка кивнула молча, то ли соглашаясь, то ли каким-то своим мыслям, и попрощавшись, пошла в сторону выхода. Лёнька, как загипнотизированный, направился следом за ней.
Пенсионерка не оглядывалась, поэтому преследование было не нервным, а спокойным, вроде прогулки. Парень ещё не знал, чем закончится всё это и как он поступит дальше, но идти за старухой продолжал, недобро смотря ей в спину.
Он сам себя не узнавал, откуда столько жестокости, вроде среди таких никогда не числился. Неужели всё из-за денег? Получается, так. За счастливую улыбку матери и любимой девушки, за те слова восхищения, которые они произнесут в его честь, он готов на всё и ему абсолютно всё равно, что будет с его жертвами и какую физическую боль те испытают перед собственной кончиной.
Теперь понятно, почему у богачей столько денег и живут последние припеваючи. Да они по трупам ходят и ничего, не спотыкаются. Наверное, так жизнь устроена, выживают "сильнейшие". Он смотрел по телевизору программу про животных. Отнимает добычу слабый у сильного, перегрызая друг другу горло, из-за какого-то куска мяса. Вот так и человек. Неужели это и есть весь секрет сытого и обеспеченного бытия?
Между тем, женщина повернула к новой многоэтажке и зашла в крайний подъезд. Лёнька сорвался с места и побежал бегом, а то приотстал, замечтавшись. И лишь за малым не спалился. Оказывается, старуха жила на первом этаже, и если бы не проблемы с ключом, который она несколько раз пыталась воткнуть в замочную скважину, то Лёнька наверняка её не нагнал бы. Он мгновенно замер и весь сгруппировался, как зверь перед прыжком. Наконец, дверь поддалась и хозяйка, возмущаясь на своё зрение и дурацкие замки, шагнула в прихожую.
Вот и пришёл его час. Лёнька сделал мгновенный выпад: метр, другой, только бы никто не спускался по лестнице и не заходил снизу. Он дёрнул закрывающуюся дверь на себя, а старуху, которая стояла к нему задом, с силой толкнул вперёд. Та, даже не успела ничего понять, с грохотом упала на свою авоську, наполненную бутылками с молоком и краснобокими помидорами. Лёнька спешно закрылся на все засовы и внимательно присмотрелся к поверженной хозяйке. Не шевелится.
"Уже всё, что ли? Ну и слаб народец пошёл. Точно, ударилась виском о бутылки и тут же окочурилась. Ну и слава Богу, руки марать не придётся лишний раз. А теперь приступим."
Он обшарил трёхкомнатную квартиру вдоль и поперёк. Нашёл денежные сбережения в большом количестве, снова ювелирные украшения и конечно же, хрусталь. Сумку позаимствовал на кухне, клеёнчатую, но вместительную, и обернув дорогое стекло в газеты, быстро её наполнил. На этот раз прихватил и чайный сервиз, уж больно он ему понравился. В таких вещах убийца мало разбирался, но почувствовал, что посуда стоит немалых денег. Фарфор очень тонкий и безумно красивый своей росписью.
"С Ниной чай пить будем и наслаждаться семейным комфортом. А старухе это всё ни к чему, она своё уже отходила. Всё равно ни детей, ни внуков, а я жить собрался - долго и счастливо.
Кстати, она там не очухалась? Да нет, лежит и не дышит. Но я её не убивал, она сама башкой об авоську шмякнулась."
А о том, что если бы хозяйка не споткнулась и осталась в здравии, а он, в любом случае умертвил бы её, Лёнька старался не париться.
Гл.5
Как и в квартире хлебосольного Андрея, Лёнька навёл "порядок" по уничтожению следов собственного прибывания в жилище богатой старухи, только на этот раз он пользовался носовым платком. Но вот мимо неё, по-прежнему лежащей в коридоре, пройти просто так не смог, жадность не позволила. Пошарил в карманах и вытащил из кошелька деньги, а с пальцев и ушей поснимал кольца и серьги, а после, совершенно со спокойной совестью, прикрыл дверь и поспешил на улицу.
Везде ему везло: в подъезде никто не встретился да и потом никто на него не обращал внимание. Рядом рынок, поэтому было вполне естественно, что парень тащит в руках тяжёлую покупку.
Распределив по местам всё добытое, Лёнька наведался в дом к бабе Наташе.
- Лёнечка, ты уже дома? А я и утром не видела, когда ты ушёл, и сейчас тебя прозевала. Ну что ты там выходил, с пользой ли время потратил?
- Да какой там, бабунь. Грузчиком меня не берут, говорят, своих набрались. Ну а что, работа оплачиваемая, поэтому все и держатся за неё. Там, вообще состав меняется не чаще одного раза в столетие, так что, попасть туда - совсем никаких шансов.
- Да ты что? Вот горечко... А может, ещё куда попытаешься? - старушка очень расстроилась, парень ехал за тысячу вёрст и всё зря.
- Да можно, конечно, но только получишь за это гроши. А такие деньги я и у себя в деревне могу заработать.
- Это верно. Какой смысл жить на чужбине, если и дома то же самое. Ну и что ты собрался делать, поедешь обратно? Вот неприятности какие, только деньги прокатал без пользы.
- Да сам ещё не решил, если честно. Схожу завтра ещё в одно место, если никаких вакансий с нормальной оплатой, то, наверное, придётся отчаливать отсюда.
- Мне жаль, Лёнечка, но что поделаешь. Ты проголодался? Я курочку отварила, которую ты привёз. Бульончику похлебала, а остальное мне нельзя. Так что, садись, детка, покушай.
- Да я в столовой борща поел, ба. Не беспокойся.
- Как же так, а что же теперь, пусть пропадает мясо? Тогда засунь его в холодильник, может завтра съешь.
- Да чё завтра, ба, я её и на ужин слопаю. Не боись, не пропадёт.
Лёнька заторопился к себе в летнюю кухню, прихватывая с собой тазик с курицей, а старушка ещё долго сидела и горестно вздыхала.
"Это ж надо такому? Молодой здоровый парень, а никуда устроиться не может. Вот времена пошли. И когда такое было, чтобы в сельской местности не хватало работы? Да не успевали поворачиваться. А нынче арендаторы закупили колхозные и совхозные земли, и народ на них пашет за жалкие гроши. Если раньше на селе трудились без выходных на благо Родины, то теперь на кого, на благо дяди-толстосума? А ещё обижаются, что молодёжь не оседает в деревне, а разъезжается по городам. А кому они там нужны?"
Баба Наташа не посмела Лёньке сказать, что видела у него хрусталь. Несмотря на то, что дом её, но как-то неудобно стало, ещё подумает, что она специально шарит по углам.
"Да и забор теперь не буду просить, чтоб подчинил, парню и так не до чего. Если завтра с устройством ничего не выгорит, то пусть поняет домой, может там что найдётся. А то с этими бесполезными разъездами не только на свадьбу не накопит, но и на кусок хлеба не раздобудет. Ну а сидеть на родительской шее, в таком возрасте, уже стыдно."
А у Лёньки, в этот момент, мозги напрягались от весьма важных и неотложных мыслей. Уехать или остаться? Он подсчитал все имеющиеся у него средства и радостно смекнул, что тут уже хватает и на жильё, и на предстоящее торжество, поэтому можно смело покупать билет в обратную дорогу. Да и не с пустыми руками предстоит возвращение, это помимо денег. Хрусталь, золото. Люди на это, между прочим, годами собирают.
Но глубоко внутри сидел "червь" жадности и требовал ещё и ещё. Почему нет? Всё достаётся очень легко, в родных краях такое не подфартит, может и правда сделать ещё одну-две вылазки, а потом и попрощаюсь с этим гостеприимным городом.
Лёнька так и сделал. На следующий день снова вышел "на охоту", но не с утра, а ближе к вечеру. Рынок давно закрыт и он просто так околачивался по улицам, внимательно разглядывая прохожих и прислушиваясь к их общению. Недалеко от парка стояли три цыганки и громко спорили между собой на русском языке.
- С каких пор это твоя территория? Ну-ка, ответь, ты когда сюда приехала? Мы с Витой уже три года тут промышляем, а ты явилась и клиентов наших уводишь. Чтобы завтра тебя здесь не было, а то барону пожалуюсь. У нас тут всё честно, поняла?
Обиженная цыганка отделилась от компании и понуро побрела в сторону, а эти двое, оживлённо беседуя и хохоча, отправились по своим делам. Лёнька побрёл за ними. Он знал, что цыгане иногда хорошо за день имеют: где клянчат, где за счёт гадания, а то и подворовывают, но тощим кошельком редко когда обходятся.
"Жаль, что их двое."
Темноокие красавицы, разогретые недавним спором, совсем не подозревали, что за ними по пятам следует русский парень, и у него отнюдь не доброжелательные намерения, по отношению к ним.
Вскоре они свернули к одной из пятиэтажек и Лёнька очень этому удивился. Он прикидывал, будто цыганские девицы проживают не ближе окраины, а тут, хоть и сумерки начали спускаться, а всё равно попадаются редкие прохожие, и кое-где на лавочках восседают престарелые граждане нашего общества. Вот облом. Попробуй, тронь их здесь да они такой визг поднимут, что сбежится вся вселенная. Ну, и что теперь делать?
Товарки, меж тем, скрылись в одном из подъездов, продолжая жестикулировать и обсуждать недавнее происшествие, Лёнька рванул за ними.
Ворвавшись в подъезд, убийца замер. Смех и топот обуви смолк в пределах второго или третьего этажа. Без лишних звуков отворяемого замка, дверь открылась и он побежал наверх, а дверь так и осталась распахнутой, и тут же, из прихожей донеслись голоса:
- Ну как сегодня? - спрашивал мужской голос.
- Как всегда, Баро! Или сомневаешься? - ответили цыганки.
Лёнька боялся, что сейчас подойдут к выходу, чтобы закрыться, и обнаружат его присутствие. Ладно, то мелочи, можно сделать вид, будто он кого-то ищет. Но никто не напрягался по этому поводу, и убийца, с колотящимся сердцем, шагнул в пропахшее потом и грязью, жилище.
Сразу бросился в глаза невысокий мужчина, пересчитывающий деньги перед горящей свечой. Он стоял к Лёньке полу-боком. Краем глаза душегуб заметил, что одна из девиц юркнула в туалет, другая же, скрылась в ближайшей комнате.
Вокруг было темно, видно цыгане не платили за электричество, только поэтому его пока никто не усмотрел. Лёнька замер у порога и быстро соображал, с чего начать и есть ли ещё здесь люди, кроме этих троих?
Помог определиться мужчина. Наконец, закончив манипуляции с финансами, он развернулся, чтобы прикрыть входную дверь, и тут же встретился взглядом с незваным гостем.
Вначале, на лице цыгана мелькнуло удивление, а потом что-то похожее на страх, потому что рот незнакомца скривился в страшной гримасе и от него самого веяло холодной беспощадностью и неминуемой смертью. Цыган хотел вскрикнуть, или, может спросить о чём-то, но не успел. Словно пружина, Лёнька подскочил к нему и обеими руками сдавил горло.
Мужчина пытался вырваться, но лишь негромко захрипел и довольно чувствительно стукнул ногой прямо в живот нападающего бандита. Парень рассвирепел. Какой-то вонючий клоп посмел нанести ему удар. Он придавил мужчину к стене и изловчившись, дёрнул за голову. Тот стал оседать, но чтобы цыган, раньше времени, не создал шума при падении, Лёнька подхватил его и осторожно положил на пол.
"Вот жмотяра, - подумал запыхавшийся убийца, отбирающий у жертвы зажатые в кулаке купюры. - сам умирает, а с деньгами не хочет расставаться."
На всё про всё ушло не более трёх минут, и Лёнька, тихо закрыв вход, проскользнул в ту комнату, куда вошла одна из цыганок.
Молодая женщина склонилась над колыбелькой, в которой лежал грудной ребёнок. Рядом с ним, на маленькой кроватке, спал мальчуган лет пяти, наверное, брат малыша.
Он быстрой тенью метнулся к жертве и повалил ту на грязный палас. Справиться с нею не составило труда, его хорошо обучили в Армии нескольким приёмчикам.
Успела ли молодая мать, перед смертью, сообразить, что же это такое было? И почему ей приходится расставаться с жизнью, даже если она кого-то когда-то и обманула, то за это ведь совсем не убивают.
Лёнька помнил, что в туалете находится ещё одна представительница цыганской семьи, и осторожно выглянул из-за угла. Щёлкнула задвижка и убийца проследовал к туалетной комнате, столкнувшись нос к носу с дородной девицей. На улице она показалась ему много худее, придётся повозиться. Вон, шея вся жиром обросла и до костей не доберёшься.
Цыганка охнула, но тут же оказалась в объятиях незнакомца. Он повернул её к себе спиной, но свернуть вязы с первого раза не получилось. И всё же она успела закричать, а силы ей придал тот ужас, когда она увидела лежащего на полу мёртвого мужчину.
- Вот дрянь какая, всё-таки заорала. - чертыхался Лёнька, снимая с неё золотые украшения. Потом прислушался. Тишина. - Ну и слава Богу.
Душегуб вернулся в спальню, собираясь обшарить там все закоулки. Не может быть, что у них это последние деньги. Все цыгане делятся со своим бароном, это понятно, но ведь не каждый день. Значит, где-то есть заначка.
Гл.6
Лёнька уже заканчивал обследование ветхого шкафчика, стоящего в углу спальни, как вдруг почувствовал, будто кто-то смотрит на него, и мгновенно мороз пошёл по коже.
"Неужели, сделал промашку и кого-то не добил?"
Парень вскинулся и тут же столкнулся взглядом с мальчишкой, испуганно наблюдавшим за его действиями.
- Тсссс. - Лёнька приставил палец к губам. - Не вздумай орать, понял? - прошипел он ребёнку.
Тот кивнул и силясь, чтобы не заплакать, прикрыл рот ладошками, но выдавали большие чёрные глаза, наполненные слезами.
Лёнька слышал, каким именем цыганки называли мужчину, поэтому без запинки спросил:
- Где Баро хранит деньги?
Тот убрал с лица ладошки и хлопнул ими по своей худенькой груди.
- То есть, с собой всегда носил?
Мальчик вновь кивнул.
- Лежи смирно. А иначе... - душегуб толкнул ногой мёртвое тело женщины, возможно, матери этого мальчугана, давая понять, что с ним будет то же самое.
Вернувшись в коридор, Лёнька пощупал нагрудные карманы безжизненного цыгана и обнаружил две приличные пачки денег.
"Ага, одна из них, которая побольше, наверное, предназначалась барону. Ну что же, теперь я побуду ихним бароном."
- Я сейчас выйду, а ты сохраняй тишину и спокойствие. Шевельнёшься, убью. Я всё услышу, потому что буду стоять за дверью. - припугнул Лёнька мальчика, снимая с цыганки золотые украшения. Ребёнок за всем наблюдал и заливался беззвучными слезами.
Наконец-то свежий воздух. Убийца с жадностью вдыхал его, когда очутился на улице.
"Как они живут в таком свинарнике и не противно им? Ну что с них возьмёшь, цыгане..."
Вдоль этого дома он прошёл беспрепятственно, а вот в соседнем дворе гуляла молодёжь. Они брынькали на гитаре, подпевая подвыпившими голосами и ржали, как кони на всю округу. Туда идти не стоит, ещё чего доброго привяжутся. Лёнька не боялся их, но не хотел, чтобы его лишний раз тут видели. Хорошо, что сумки у него в руках нету. У цыган не нашлось приличной посуды. Ну и ладно, у него и так её некуда девать. А вот рыжья и деньжат неплохо разжился.
Он остановился в тёмном месте и размышлял, как ему пробраться незаметно, как вдруг, заметил того цыганского пацанёнка, со всех ног бегущего куда-то в сторону. Этого ещё не хватало... Видать, к своим стребает, рассказать о случившемся. Ну сейчас начнётся, тем более, если те цыгане живут где-то поблизости. Не хотелось обходить молодёжь окольными путями, а придётся. Теперь уж точно нельзя светиться.
Обойдя опасные места, чуть ли не за пять кварталов, уставший и измученный, он добрался до небольшого домика бабы Наташи. Потихоньку, чтобы не звякать замком, отворил дверь и скрылся в спасительном жилище. Свет не включал. На тёмную определил золото к золоту, а деньги к деньгам. Зато с утра пораньше подскочил и принялся собираться в дорогу. У бабы Наташи попросил иголку с нитками, ссылаясь, будто штаны надо отремонтировать, а сам, с изнанки трусов и рубахи, нашил большие карманы, куда определил пачки с купюрами и ювелирные украшения. Посуду же, с любовью обернул в газеты, каждый предмет, и разместил по большим сумкам. Всё, пора прощаться с бабуней.
Если честно, то Лёнька дрейфил идти на вокзал. По всей видимости, после убийства, там уже менты везде рыскают, и сейчас он движется по лезвию ножа. Риск очень велик, но деваться некуда, время терять нельзя. Уезжать отсюда и побыстрее, а потом, ищи свищи ветра в поле. Залёток тяжело разоблачить.
Так бы всё и было, сотрудники милиции уже бы зачищали всё, что можно зачистить, и в первую очередь, вокзалы. Но цыгане совершили глупость, разъярённые и беспощадные, они решили найти преступника своими силами, считая, что с этим справятся без внутренних органов. Барон, вообще предполагал, что это какой-то алкаш или наркоман, поэтому дело не будет стоить и выеденного яйца. Вскоре всплывут побрякушки, у него везде связи, куда бы их не принесли, чтобы поменять на деньги. На вокзал они совсем не явились с поиском, считая, что это кто-то свой, даже уже составили список подозреваемых. Вернее, они были на перроне, но это женщины с детьми, занимающиеся своим повседневным ремеслом, предлагая услуги многочисленным пассажирам. Жизнь продолжалась.
Но только Лёнька высунулся из-за угла, как сразу заметил компанию цыган, которые громко о чём-то совещались. Среди детворы он узнал вчерашнего мальчишку, тот стоял у стены и с безразличны видом посматривал на прохожих. Глаза ребёнка были опухшими от слёз.
"Вот это попал... А если он меня узнает?" - Лёнька вытащил из рюкзака кепку и натащил её на лоб, ведь ночью он был без головного убора, авось пронесёт, и на ватных ногах, стараясь не поворачиваться в ту сторону, прошёл прямо к поезду.
О том, чтобы пройти к кассе и купить билет, не могло быть и речи. Мелькать тут перед цыганами негоже, придётся уповать на милость проводницы подошедшего состава.
- Красавица, возьми меня безбилетного, некогда в очереди толкаться. Домой спешу, жена в роддоме и хочется успеть к выписке. Я вот и гостинцев ей везу. Будь ласка, выручи, а я тебя не обижу.
Молодица во весь рот улыбнулась услышанному комплименту.
- Ну, раз супруга в роддоме, то проходи, это дело срочное. Постой пока в проходе, а там что-либо придумаем.
Лёнька, несмотря на тяжеленные сумки, взлетел по ступенькам, как на крыльях, а когда примостился в вагоне, то осторожно выглянул на улицу, немного приоткрыв засаленную и не стиранную занавеску. Там всё спокойно, никакого шухера. Значит, пацан или не узнал, или просто не обратил внимание.
За долгую дорогу Лёнька всё хорошенько обдумал, что будет говорить родителям и Нине. Да с Нинкой-то проще. Та, как увидит такие дары, так и за вопросы забудет. Ей без разницы откуда всё взялось, главное, теперь оно ей принадлежит. А вот с родителями посложнее. Всю жизнь они трудились в колхозе, честно зарабатывая свои копейки, и считали, что так и должно быть всегда. Чужого никогда не брали и его с детства справедливости учили, поэтому как объяснить им про золото и хрусталь?
Понятно, что посуду можно купить на дешёвых рынках, но их насторожит количество.
"Скажу, что просто повезло, мол, люди переезжали в другую страну и брали с собой только необходимое. Ну, а золото и необязательно матери всё показывать. Припрячу, а поженимся с Нинкой, ей потом подарю. За деньги тоже решено. Я их выиграл в карты. Поклянусь, что такое никогда не повторится да и сейчас нужда заставила, а так бы - никогда в жизни не посмел.
Да и что стряслось особенного? Ну убил несколько человек, но ведь никто не собирался это делать."
Если бы мужик не вышел той ночью, когда он вазу обнаружил, то так бы и жил. Он бы спокойно забрал деньги и на следующий день уже уехал. Остался потому, что не было свидетелей, а так бы, он не рискнул, Андрей хорошо его запомнил.
А значит, осталась бы в целости и старуха, и цыгане.
"Да старухе той и жизнь была не в радость, как и Андрею. Тот напился и всё причитал, что к жене на небеса хочет, вот я и исполнил его волю. Так что, может они мне спасибо теперь говорят, но ментам это не докажешь.
А цыган жалеть, кому вообще такое в голову взбредёт? Какая от них польза обществу? Да никакой, одна головная боль."
У них в деревне несколько раз "гостил" их табор, так люди не могли дождаться, когда они отчалят куда подальше. Потом не досчитались кур, поросят и всякой другой живности, а также "помогли" некоторым и с уборкой огородов. В последний раз, так вовсе обнаглели, даже магазин умудрились обворовать.
"Ну, и за что их жалеть?"
Доехал Лёнька благополучно, даже место для него нашлось, но вот родители долго допытывались, как можно за совсем маленький срок нажить такое богатство? Это ещё золото он им не показал. Но через время все свыклись с этим, значит сын у них такой успешный и удачливый, и переключились на другие проблемы. В этом же селе приобрели ему дом кирпичный, потом машину, а с Нинкой они скоро подадут заявление в ЗАГС. Теперь торопились со сватовством, а иначе неудобно, невеста уже живёт у жениха, а по сути они друг другу пока никто. Не порядок.
Лёнька был счастлив. Просто душа замирала, когда ловил на себе завистливые взгляды, особенно от Саньки Бойченко.
Однажды тот не выдержал, подошёл:
- Может, и с нами поделишься, где за неделю заработать целое состояние? - нехорошо скривившись, спросил участковый.
- А чего я должен с тобой делиться? Я уж и так не жадничал. И место, что мне обещалось, ты к рукам прибрал, и невесту мою охмурил. Или не так?
- Ты жалеешь о чём-то? - Санька намекнул на скорую с Нинкой свадьбу.
- Ни в коем случае! Теперь. А тогда было плохо. А мы ведь дружили с тобой, помнишь? Разве так друзья поступают? - Лёнька с достоинством отошёл от участкового, а развернувшись добавил:
- От бабки двоюродной мне наследство перепало, понятно?
Гл.7
Ильин Валерий Петрович, старший оперуполномоченный по особо тяжким преступлениям, сегодня собрал свою команду в своём кабинете. Два дня назад позвонили в дежурную часть испуганные соседи Махницкого Андрея Ярославовича, проживающего по улице Строителей 15, квартира 37. Они сказали, будто сквозняком открыло его входную дверь и последняя хлопала, создавая в подъезде большой шум. Две пенсионерки, Пруткова Анна Демьяновна и Ласточкина Эльза Эдуардовна, вошли к нему в комнату, чтобы узнать, почему он не запирается, и увидели хозяина, лежащего у себя на кухне с разбитой головой. Престарелые дамы тут же подняли вой и крики, а потом вызвали милицию.
И не успел Ильин дать распоряжения по расследованию данного преступления, как к вечеру этого же дня поступил ещё один звонок, теперь уже с улицы Коммунаров 83. Почтальонка не могла достучаться к Зориной Клавдии Максимовне, а потом, вдруг поняла, что входная дверь вовсе не закрыта. Может случилось чего? Женщина осторожно заглянула во внутрь и тут же обнаружила мёртвую пенсионерку.
С первого взгляда можно подумать, что в обеих случаях имеет место быть несчастный случай. Пьяный мужик упал и ударился мордой обо что-то твёрдое, а старуха тоже приземлилась виском на купленные бутылки с кефиром, но опытные криминалисты, без всяких сомнений определили, что это не меньше, чем обдуманные убийства.
К тому же, девочка, лет пятнадцати, наблюдала такую картину, как дядя Андрей, поздно вечером бывшего дня, заходил к себе домой с каким-то незнакомым парнем. А ещё одна старушка тоже видела, как сосед с квартиры напротив, шёл в компании молодого человека. Толком никто его не мог описать, лишь то, что высокий, плотный, за плечами рюкзак.
"Странно, - подумал Ильин. - почему вдруг рюкзак? Залётка? Тогда крышка, очередной глухарь. Редко удаётся таких словить. Бывает, конечно, но всё по чистой случайности и на это уходят многие годы."
Что касается второй убитой, то в отдел приходила женщина, торгующая на рынке, и которая с потерпевшей была в приятельских отношениях. Она вспомнила, будто вслед за Максимовной, когда та удалилась с покупками с базара, отправился какой-то паренёк.
"Опять паренёк... Значит, действовал один и тот же?"
- С рюкзаком? - спросил у неё Ильин.
- Кто, Максимовна? Да нет, она была с авоськой. - сообщила расстроенная женщина.
- Я имею в виду того парня.
- А, его? Да вроде, он без ничего был.
"Так, получается, наш залётка где-то квартирует, а пойди разберись, где? Город большой."
- Почему вы решили, будто незнакомец следил именно за Зориной? На рынке всегда полно народу и поэтому, тут обычное дело, если за кем-то продвигается ещё человек тридцать.
- Ну понимаете, он стоял в очереди за апельсинами, но как только Максимовна оторвалась от прилавка, то и он тут же передумал покупать цитрусы.
Ильин понимал, всё это в порядке вещей, если кто-то чего-то передумал покупать, но дюже совпадений много, значит, это и есть тот убийца.
- О чём вы разговаривали в этот момент с Зориной, и далеко ли он от вас находился?
- Да рядом и стоял. А говорили... Да она на жизнь жаловалась, мол, денег девать некуда, а кому это всё, если никого из родных в живых не осталось.
Ильину стало всё понятно.
"Парень случайно подслушал разговор и потом решил проследить за старухой. Удачно проследил, сволочь."
Старший опер оторвался от невесёлых мыслей и недавних допросов свидетелей.
- Ну, докладывайте, орлы, что удалось ещё раздобыть? Захар, давай с тебя начнём. Я тебе поручал к экспертам заглянуть.
- Да убийства это: и то, и другое. Мужик на спине лежал, а значит, не мог сам себе нанести такие увечья. Его стукнули глиняной вазой, которая стояла в дальней тумбочке кухни. Даже кровь там осталась, хотя её пытались стереть. Видно, хозяин с этим незнакомцем выпивали, а потом тот его убил и прежде чем уйти, постирал везде отпечатки, а также вымыл свою посуду.
- А причины?
- Есть и причины. Махницкий жил не бедно, после смерти жены продал их общую дачу и выручил за это круглую сумму. Возможно, убийца прознал об этом, а потом и расправился с хозяином.
- Откуда про дачу известно?
- От соседей. Махницкий лично им хвастался.
- Костя, Василь, а что по старухе?
- Тут глухо, Петрович. Вот только то, что торговка сказала, то и имеем. Никто не видел, когда Зорина выходила на улицу и когда заходила тоже нет свидетелей. И никто ничего не слышал.
- Так, может она и правда сама упала и убилась? - предположил Захар.
- Нет, не сама. Кто-то помог. - прервал его Ильин. - Я выезжал на место преступления. Понятые сказали, будто исчезла дорогая посуда, а также с убитой сняты ювелирные украшения. Они предполагают, будто в квартире находились ещё тайники с золотом и деньгами.
- А может это они всё и вытащили под шумок? - не сдавался Захар. - Мало ли таких случаев?
- Вряд ли. - заключил Ильин. - Это надо быть очень изворотливому, дабы всё провернуть, не вызвав подозрения у других жильцов. К тому же, труп обнаружила почтальонка и она оставалась там до последнего.
- Кстати, - подал голос следователь Саня Зарубин. - У Махницкого то же самое. Пропал хрусталь. Соседи часто приходили к ним в гости, когда ещё жена была жива, они говорили, что стенка ломилась от этого дорогого стекла, а теперь почти ничего не осталось.
- Петрович, так это же хорошо! - с широкой улыбкой заявил Костя. - Наш убийца скоро проявится, потому что начнёт сдавать наворованное. А у нас там есть свои люди. Так что, тебе стоит лишь предупредить их и всё.
- Рано радуешься. - не согласился опер. - Не такой он дурак, как тебе бы хотелось. Если это заезжий гастролёр, то дело безнадёжно или почти. Не станет он никуда ничего сдавать, может себе всё оставить. А если и задвинет, то там, на родине, то есть, на краю света, ну и как ты его отыщешь? Ладно, Костян, не забивай голову. Захар, а что с пальчиками?
- Да, кое-что нарыли доблестные криминалисты. Говорят, что кто-то тщательно зачищался, но всё-таки они сумели снять пару-тройку. Правда, расплывчатые, но если поймаем "оригинал", то сравнить можно, и с пользой.
- А где нарыли?
- У старухи. У Махницкого голяк, придраться не к чему.
- Нервничал, значит. Время поджимало. Всё-таки день деньской, мало ли кто мог нагрянуть к пенсионерке? Ты вот что, Захар, езжай в адрес и как хочешь уламывай тех свидетелей, которые видели Махницкого с неизвестным парнем, но привези их в отдел и составляйте фоторобот. Задача ясна?
Не успела за опером закрыться дверь, как кто-то постучался. Это пришёл дежурный снизу.
- Валерий Петрович, там до тебя целый цыганский табор домогается. Лично барон желает с тобой переговорить.
- Да ну? Не зря ромелы разволновались. Когда такое было, чтобы они к нам приходили? Не иначе у них, что-то серьёзное произошло? Ой, чую, что всё это звенья одной цепочки.
Все, как по команде подбежали к окнам. И действительно. Возле отдела собралось десятка три цыган, в основном, мужчины. Но вели себя тихо и с надеждой поглядывали на вход.
- Запусти барона. - распорядился Ильин. - Ваня, только одного барона. - крикнул он вслед дежурному.
Минут через пять в кабинет вошёл пожилой низкий человек с бородой и усами, в котором совершенно не просматривался цыганский вожак. Простая фетровая шляпа и видавший виды кожаный плащ, а в руке деревянная курительная трубка. Он вежливо поздоровался и застыл на месте.
- Проходите! - поманил его Ильин, указывая на свободный стул. Цыганский лидер слегка кивнул и спокойно продвинулся вглубь кабинета, усаживаясь напротив Ильина, и только потом повернулся и посмотрел оперу прямо в глаза.
- Найди мне его, начальник, Христом Богом прошу. Заплачу любые деньги, только отдай мне эту тварь живым и невредимым.
- Кого? - спросил опер, но уже знал о ком речь. - Давайте договоримся, что вы сейчас нам расскажете всё, от начала и до конца.
Гл.8
Рассказывая о той беде, которая заставила цыган прийти в отдел милиции, барон уже не был тем скромным и тихим человеком, он моментально превратился в злобного, не знающего пощады мстителя, готового на всё, только бы поймали того убийцу, без всякой жалости отправившего на тот свет двоих его людей.
- Выжила лишь моя племянница, мать двоих малых деток. Мы думали, что три трупа, но приехавшие на Скорой медики, прослышали слабое биение сердца, теперь Дарина в реанимации. Эта тварь всё совершала на глазах её старшего сына и он заслуживает самого жёсткого наказания. Отдай мне его, начальник.
Опер выставил вперёд ладонь, давая понять, что разговор ему не по душе и продолжил опрос.
- Меня зовут Валерий Ильин, а как к вам обращаться?
- Зови меня просто Михель.
- Очень приятно. Так вот, Михель, когда это случилось и кто первый обнаружил трупы?
- Позавчера ночью. Мой внук прибежал ко мне домой. Убийца угрожал ему, чтобы лежал смирно, но мальчик не побоялся, как только тот вышел из квартиры, сразу бросился следом. Да если бы ты знал, это не человек, а оборотень. Ну представь себе, с мёртвых снимал золото, а у Баро все деньги из-за пазухи вытащил. Он чистый сатана. Я знаю, мой народ не всегда поступает честно, но ты хоть раз слышал, чтобы в этом городе цыгане кого-то убили? - старик подался вперёд, его глаза горели гневом.
- Верно, не слышал таких случаев, но мы сейчас не об этом. Вот почему, скажи, преступление совершено позавчера, а вы пришли только сегодня? Партизанщину устроили? Ушло драгоценное время, а оно дорого в настоящий момент, каждая минута. Произошло ещё два убийства со сходным почерком, у нас сразу мелькнула мысль, что это дело рук заезжих гастролёров. Несмотря на то, что обычно одним-двумя убийствами дело не заканчивается, потому что жадность пересиливает, я всё равно приказал оцепить все имеющие в городе вокзалы. Но людей катастрофически не хватает, поэтому крутимся, как можем, хоть по два человека на такое общественное место, но посылаем дежурить.
Ильин не врал, всё было так, как он говорил. Лёньке очень повезло в тот день. Когда он уезжал, то на железнодорожном вокзале дежурил всего один представитель правоохранительных органов, второго забрали куда-то на срочный вызов. В основном, внимание уделялось вокзальному помещению и кассам, на перрон выходили изредка. Но Лёнька не покупал билет, а обратился сразу к проводнице, а милиционер в это время, проверял людей у многочисленных касс.
- Так вот, - продолжал Ильин. - если бы вы сразу обратились за помощью, то я бы сам пошёл шмонать всех пассажиров, вплоть до тех, кто уже сидел в поезде. Знаете почему? Да потому что, каждый душегуб понимает, что такое связаться с цыганами, и поспешит отсюда ретироваться. Ваши убиенные люди - это была последняя его охота. Всё, убийцы в городе нет. Я уверен в этом. Ну и чего вы умничали, кому от этого польза?
Старик растерялся, он не знал чем крыть, только что услышанную правду.
- Да понимаешь, - начал он и голос барона дрогнул. - я надеялся на свои силы, потому что мне и в голову не пришло, будто это залётка. Свой, думаю, наркоман или алкаш, которые не станут долго ждать, доза нужна срочно, а значит, засветятся в ближайшие часы. Но этого не произошло и я поспешил к тебе. А ещё, меня сбило с толка одно обстоятельство. Внук сказал, будто тот антихрист называл Баро по имени, вот и не оказалось сомнений, что это не наш, не местный.
Ильин развёл руками:
- А теперь я ничего обещать не могу. Страна большая, а планета ещё больше.
- Понимаю... - цыганский лидер соснул потухшую трубку и вдруг оживился.
- Слушай, а может в кассах поинтересоваться, кто покупал билеты? Ну всякое бывает, может прокараулили твои, а у операторов имеются все данные на пассажиров.
Ильин снисходительно улыбнулся.
- Михель, чтобы куда-то далеко уехать, не обязательно светиться у кассы, достаточно обратиться к проводнику, а уж заработать никто не откажется. Нет, искать всё равно будем. Проверим все поезда двухдневной давности, то есть, проведём беседу с обслугой составов, но я сам удивлюсь, если что-то получится. Проводники неохотно признаются в том, что берут пассажиров зайцами да и слишком объёмный это труд. Работники меняются: то выходные, то совсем увольняются и где гарантия, что сразу отыщется именно тот, кто может хоть что-то сказать о нашем душегубе.
*****
Баба Наташа сидела во дворе на маленькой скамейке. Ей уже стало полегче, поэтому пожилая женщина каждый день занималась какой-либо работой по очистке палисадника от сорняков, а вчера и кусточки некоторые удалила, которые были ненужными и лишь захламляли общий вид двора.
"Вот забор бы ещё привести в порядок, ну то ладно, вернулось бы здоровье. Накоплю денежек и позову кого-нибудь, кто его отремонтирует."
К пенсионерке присоединилась соседка.
- Наташенька, прости, что не проведываю. Дел домашних столько накопилось, еле разгреблась. Но я ведь знаю, что ты не одна, а с внуком. В случае чего - он подможет, так ведь?
- Нету внука, Таня, домой уехал, вот уж как две недели.
- Уехал? А почему?
- А зачем зря здесь околачиваться, да деньги тратить? Грузчиком его не взяли, сказали, будто своих полно, он помыкался-помыкался несколько дней да и укатил к себе в колхоз.
- Странно. А невестка говорила, будто её брат устроился грузчиком, буквально вчера.
- Да ты что? Вот повезло ему. Лёнечка только уехал и место освободилось. Ну надо же...
- Что значит, освободилось? Туда столько машин нагнали, что руки свободные постоянно нужны. Я ж говорю, Наташенька, как-то странно твой внук устраивался, может не туда ходил? Ну, да Бог с ним, молодой, заработает себе на свадьбу, я чего пришла? Наташа, а ты знаешь, у нас в городе кровавый домушник объявился? Уже третью часть населения вырезал, даже детьми не брезгует. Вот напасть, так напасть.
- Ой, Господи! А за что же режет-то?
- Как за что? За деньги, за вещи. Посуду, и ту подгребает. Особенно хрусталь любит. У одной богатой бабки целую тонну вазочек и бокалов всяких вынес. Говорят, и шубы норковые, и дублёнки дорогостоящие, всё прихватывает.
Но баба Наташа уже не слышала дальнейший рассказ приятельницы. Как только донеслось до неё слово "хрусталь", так и замерла, аж внутри всё сжалось и губы затряслись.
- Что ни день, то убийство, что ни день, то убийство. - продолжала говорливая Татьяна.
- И сегодня кого-то убил? - с надеждой спросила баба Наташа. Нет, она никому плохого не желала, просто старушка страдала от собственных догадок.
- Нет, сегодня все целые. Вот уже некоторое время он никак себя не проявляет. На дно залёг, падлюка.
Пенсионерка всю ночь мучилась, она не знала, как ей быть: сообщать ли в милицию или промолчать? Всё сходится к тому, что преступления совершал Лёнечка. Оно и не мудрено, пацаном она его помнит одним, но когда человек становится взрослым, он может сильно поменяться в характере. Только теперь дошло: ну откуда у него столько денег на покупки? Приехал и пожаловался, что бедствует, а сам заставил посудой весь буфет. Ну ладно вазу-другую купить, но не целую же магазинную витрину?
Пусть товар и дешёвый, то есть, с рук, но это не обыкновенная стекляшка, а дорогое стекло.
"А может, никому ничего не сообщать? Пусть себе живёт счастливо, не моё это дело. Да, а как поступить с совестью, он же многих людей в могилу уложил. А вдруг, понравится! И у себя там начнёт убивать всех подряд, или вновь сюда явится и её к праотцам отправит, как свидетеля? Нет, молчать нельзя." - и старушка набрала "02".
- Ну вот, - сказал довольный Ильин, после беседы с бабой Наташей, куда они тут же выехали, как только она им по телефону поведала о своих подозрениях. - мир ни без добрых людей! И расследование, кажется, подходит к своему логическому завершению. Захар, готовься. Поедем с тобой в дальнюю дорогу, нанесём визит Малееву Леониду Вячеславовичу. Думаю, он обрадуется.
- А может, ну его на фиг, а, Валера? Созвонимся с местным участковым и пусть они преступника сами конвоируют. Он же ихний, пусть у них голова и болит.
- Прекращай, Захар, фантазировать. Им он сто лет приснился. Малеев здесь навражничал, здесь и судить эту сволочь надо. Да и не доверяю я тем участковым, которых в глаза не видел. Случай был как-то. Позвонили в глухую деревеньку одному стражу порядка, а разыскиваемый приходился ему кумом. Кум, по родственным соображениям, и шепнул тому, чтобы ноги делал. Так, после едва на Севере отыскали беглеца, он же потом и подставил участкового. Вот так-то. Поедем сами, Захар.
*****
Лёнька лежал на новом диване и смотрел передачу по новому цветному телевизору. Вот жизнь началась! В собственном доме он давно почувствовал себя хозяином и с удовольствием отмечал на себе завистливые взгляды односельчан.
"Да пошли они! Лишь бы мне хорошо жилось."
К вечеру должна приехать Нинка на выходные и он ей подарит то золото, что привёз с такой дали.
"Надо бы предупредить, чтобы языком здорово не болтала да и не рисовалась пока. А то навешает на себя пять цепочек и десять перстней на все пальцы, так деревенские, вообще с ума сойдут. Надо всё постепенно им предоставлять, а то, так и до беды не долго. Вон, Санька, так и бросает косяки, чего доброго начнёт копать, а это к хорошему не приведёт."
Неожиданно раздался стук в двери. Лёнька выглянул в окно. На пороге стоял бывший друг Санька.
"О, лёгок на поминку! Чего ещё нужно этому завистнику?"
- Открыто! - крикнул в форточку хозяин и вновь вальяжно растянулся на диване. Пусть посмотрит, как у меня тут.
Но Санька вошёл не один, с ним были двое незнакомцев, в которых Лёнька почувствовал ментов. И сразу стало страшно.
- Малеев Леонид Вячеславович? - спросил один из них.
Лёнька кивнул, испуганно взирая на пришельцев. Он заметил ехидную улыбку Саньки, но сейчас это волновало меньше всего.
- Я буду краток. Вы обвиняетесь в совершении ряда убийств, с целью наживы. Собирайтесь.
- Нет, я никуда не поеду! Я никого не убивал! - Лёнька заметался по комнате. - Это всё мне досталось по наследству. - тянул он время.
- Уж не от той ли бабушки Натальи, которая нам сообщила о вашем нездоровом пристрастии к хрусталю?
- Я купил его, я не убивал! Почему вы мне не верите?
- Да потому что, - продолжал Ильин. - у нас есть два свидетеля, которые подтвердят, что ты заходил в дом к Махницкому Андрею, вместе с ним. А ещё два свидетеля засекли тебя во время совершения преступления. Это цыганский мальчик и его мать, которая чудом спаслась. Что, рука дрогнула в последний момент? Не убил ты её, Малеев, цыганка жива и готова дать показания. - поменял тон опер.
- Ненавижу! - заорал на весь дом Лёнька. - Тот мужик сам бы спился, а старуха тоже от горя последние деньки коротала. За цыган я вообще молчу, вы что этих мразей жалеете? А у меня только жизнь начинается, я бы обществу подарил достойных наследников. Ненавижу вас всех!
- Заткнись! - прошипел Ильин и сжал кулаки.
Но Лёнька не унимался. И тогда опер стукнул его в челюсть, отчего хозяин кирпичного дома плашмя рухнул на пол.
- Я ничего не видел. - откровенно произнёс участковый.
- А ничего и не было. - согласился Ильин, потирая костяшки пальцев.
- Ну и что ему теперь будет? - полюбопытствовал Санька, когда вышли на улицу.
- Неправильный вопрос. Ни "что", а как? Хорошо ему будет, Александр Григорьевич, поверьте. - опер поднял голову к Небесам. - Там всем хорошо, никто ещё не жаловался.