Евангелие от Марии
Евангелие от Марии
Отношения Иисуса с женщинами - волнующая тема. В жизни Иисуса, судя по всему, немалую роль играла Мария Магдалина. Согласно евангелию от Филиппа, Мария была постоянной спутницей Христа. «Господь любил Марию более всех учеников, и он часто лобзал ее в уста. Остальные ученики, видя его любящим Марию, сказали ему: «Почему ты любишь ее более всех нас?» Спаситель ответил им <…>: «Почему не люблю я вас, как ее?» Ответ Иисуса, как видим, повернут против остальных учеников, которые сами по себе, как личности, не удостоились любви Учителя.
Именно Магдалина первая узрела воскресшего Христа. Христианские авторы (Епифаний) упоминали о существовании апокрифов «Вопросы Марии», «Родословие Марии». Ей отводилась роль наиболее доверенного лица. На эту роль претендовали и другие ученики. В Евангелии от Фомы сказано, что именно ему Христос открыл, что душе умершего надобно говорить, чтобы преодолеть преграды на пути к раю. Так сказать, передал пароль…
То же самое утверждается в евангелии от Марии. После вознесения Христа ученики спрашивали Марию, не говорил ли ей Учитель того, чего не знают они. Вот характерный диалог:
«Петр сказал Марии: «Сестра, ты знаешь, что Спаситель любил тебя больше, чем прочих женщин. Скажи нам слово Спасителя…». Петр не говорит, что Иисус любил Марию больше учеников. Говорит, что больше других женщин… Мария в ответ рассказывает поучение Христа о том, что душа должна ответствовать при преодолении «властей», то есть, препон на пути к «восхождению». Восхождение можно понять двояко: как углубление в себя, самоочищение – и как преодоление власти небесных сфер. И вот, дойдя до четвертой власти (тьма, вожделение, незнание, ревность, царство плоти, лукавство, ярость) Мария вдруг останавливается: Спаситель якобы говорил с ней только до этого места…
Какой трогательный момент! Если бы знать полный «пароль», то можно без помех вознестись на небо! Можно понять состояние учеников Христа: ничего подобного им не рассказывалось! И вот завистливая реакция. Андрей говорит: «Я не верю, что Спаситель это сказал. Ведь эти учения суть иные мысли». Его брат Петр, любимчик Иисуса, добавляет: «Разве говорил он с женщиной втайне от нас, неоткрыто? Должны мы обратиться и все слушать ее? Предпочел ли он ее более нас?»
Слово-то какое - «обратиться»! Как будто в новую веру обратиться! Сколько иронии в речениях Петра, ставшего столпом церкви Христовой! Мария в ответ заплакала: нешто это она сама придумала? Левий упрекнул коллегу: «Ты, Петр, состязаешься с женщиной, как с противником… Кто ты, чтобы отвергнуть ее? Спаситель знал ее очень хорошо. Вот почему он любил ее больше нас». Итак, Петру, как любимчику и выскочке, утерли нос: «Ты - то кто такой?» По-русски это звучит: «Сам дурак».
В Евангелии от Фомы приведен эпизод, когда Петр Симон требует, чтобы Мария Магдалина покинула их: «ибо женщины недостойны жизни». Надо думать, жизни вечной. Иисус же ответил в духе диалектики гностиков: «Смотрите, я направлю ее, дабы сделать мужчиной, чтобы она также стала духом живым, подобно вам, мужчинам. Ибо всякая женщина, которая станет мужчиной, войдет в Царствие небесное»
Ах, какие говорящие документы эти апокрифы! Римские воины метали жребий, чтобы поделить одежды казненного Христа, - а ученики спорят, кто был «ближе» и, стало быть, угоднее Учителю. За спорами явно просматривается перспектива борьбы за первенство, за власть в христианской общине. Известно, к примеру, что Петр и Павел недолюбливали друг друга…
Наличие множества евангелий, каждое из которых несет отпечаток личности составителя, его интересов, в том числе и своекорыстных, - лучшее свидетельство подлинности событий, разыгравшихся в Палестине при Понтии Пилате. Из множества свидетельств (в том числе и ложных) вырисовываются контуры правды о Христе как живом человеке – Христе философствующем, страдающем, любящем, тоскующем, мудром и страстном.
Апокрифы опубликованы в московском издательстве «Мысль» в 1989 году. Памятники христианства рассматриваются с историической, мифологической, мистической, философской точек зрения. Мне же интересен подход психологический. Правда человеческой психики - самая достоверная из правд. Будущие апостолы, суля по всему, были обычными людьми: своекорыстными, малодушными (отречение Петра), исполненными предрассудков времени (отношение к женщинам). Особенно трогательно каждый евангелист подчеркивал свою близость к Христу. Вот эпизод из Евангелия от Фомы: Иисус просит учеников «уподобить» его. Петр сравнивает Учителя с «ангелом справедливым». Матфей: ты похож на философа мудрого. Фома изрек: уста не имут сказать, на кого похож… И что же?
Иисус в ответ сказал: «Я не твой господин, ибо ты испил из источника, который я излил». Он отвел Фому в сторону и прошептал три слова». Товарищей, естественно, раздирало любопытство: что такого сказал Иисус?
«- Если я скажу вам одно из слов, вы возьмете камни, бросите их в меня». И далее: «Огонь выйдет из камней и сожжет вас». Ни больше - ни меньше! Братья по вере из зависти закидают любимчика камнями! Вот вам и кроткая дружина преданных учеников!
* * *
Сопоставляя ранние христианские свидетельства об Иисусе, понимаешь, что имел место поиск адекватной литературной формы для благовещения о новом учении. Тут тебе и собрание изречений Христа – наподобие Екклезиаста или притчей Соломона (Евангелие от Фомы). Тут и связные исторические повествования о жизни и подвиге Иисуса (синоптические Евангелия). Тут и попытки мистического изложения тайного учения Мессии, и форма диалога, взятая из античной традиции (Евангелие от Марии). Как в фольклоре, появляются сказания о детстве героя. Естественный отбор сыграл свою роль в том, что выжили и получили распространение формы документально-исторического повествования с элементами проповеднического свойства (Нагорная проповедь). Тут тебе и житие святого, и его учение. Синтетический жанр.
Интересна особенность, которую особо подчеркивают современные исследователи: связь раннего христианства с гностическими учениями. Главная идея гностиков – познай себя. Поскольку внешнее и внутреннее диалектически едины, то самопознание осознается как путь постижения мира.
«Тот, кто обладает знанием истины, - свободен». Понятия свободы и истины - нравственны: «Свободный не творит греха; тот, кто творит грех - раб греха» (Евангелие от Филиппа). Истина и ум связаны; были попытки связать процесс постижения новой веры умом, а не а не чувством присутствия живого Бога на земле. В евангелии от Марии Христос заявляет: «Где ум – там сокровище». Если бы ум был поставлен выше непосредственного чувства веры, новое учение быстро выродилось бы в секту мудрствующих умников.
18 ноября 1989.
* * *
P.S. В моих размышлениях о христианстве много такого, что можно воспринять как кощунство. Но это не так. Ищущий ум испытывает все возможные варианты, все аргументы «за» и «против». Недавно мне попался переводной роман Александра Лернет-Холенья «Пилат» (М., 2001), где рассказывается о театрализованном действии, которое разыгрывали студенты католической семинарии. Чтобы быть готовым к самым каверзным вопросам о вере, о Христе, они делились на две группы. Одна была «за» истинность сведений о смерти и воскрешении Спасителя, другие были «против». Меня поразила фраза, произнесенная одним из участников действа: «…даже самая нерушимая вера в него, сопоставленная с уверенность в нем самом, состоит из сплошных сомнений в существовании Бога, если даже не из отрицаний существовании самого Бога».
И далее: «что же это за Бог, <…> чье существование нужно было бы доказывать <…> он - не знание, а незнание, не закономерность, а чудо, не надежность, а опасность, не возможность, а невозможность <…> И никогда, пока существует церковь, не перестанут верующие в глубине своих сердец и во время своих самых таинственных часов сомневаться в том, что он существует».
Напомню, что именно Петр, прошедший через колебания и даже словесное отречение, стал величайшим Апостолом Христовой Церкви.
2 августа 2007.
*
Прение с дьяволом
Евангелие интересно мне и как т е к с т , несущий в себе код времени и языковой культуры тогдашнего человека. В антитезе (или синтезе?) "Сын Божий - Сын человеческий" я выбирал последнее как отражение мистерии Христа - вполне земного - хоть и необыкновенного существа. Интересно было проследить пути Иисуса в Индии, в Японии... Литературы на сей счет стало появляться немало. В 1988 году я за¬писал в дневнике этюд под названием "Прение с дьяволом".
Цитирую:
"У Бунина есть серия описаний святых мест Палестины. Обычно язвительный голос его тут звучит как хоралы Баха. Храм Гроба Господня просветляет самые черствые души... Я припоминаю посещение склепа в Тарханах, где в свинцовом гробу хранится прах Лермонтова; казалось, под тяжелой, холодно отсвечивающей оболочкой сокрыт мощный рентген, обнажающий самые потаенные мысли. Надо думать, Бунин испытал более глубокие чувства.
В одном из рассказов воссоздан образ пустыни, где Спаситель постился сорок дней и где испытал искушение дьявола. Названо имя врага рода человеческого: Азазел. Надо полагать, это и есть булгаковский Азазелло...Пустыня - горное плато вокруг Мертвого моря; море в котловине ниже уровня океана; сужие уступы, рыжие холмы, овраги и долины, наверное, за две тысячи лет нисколько не изменились. Тут, на фоне мертвой натуры, в отсутствие свидетелей, и происходило знаменитое прение. Я поражаюсь демагогическому мастерству участников спора. Вот искуситель предлагает Иисусу сотворить чудо - так сказать, на практике явить божественную сущность:
- Если ты Сын Божий, скажи, чтобы камни сделались хлебами.
Иисус, как опытный полемист, поворачивает проблему в плоскость спора теоретического - так сказать, сугубо спекулятивного. Он ссылается на Второзаконие, где написано: "Не хлебом единым жив человек, но всякими словом, исходящим из уст Божиих". Хитоумный оппонент тотчас ловит его: ах, словом божьим? Хорошо. Дьявол ставит Христа на крыло храма (Иерусалимского, очевидно) и молвит:
- Бросься вниз, ибо н а п и с а н о: ангелам своим заповедаю о тебе, и на руках понесут тебя.
Он ссылается на Псалом 90 (11,12), демонстрируя хорошую теоретическую подготовку. Иисус же отвечает:
- Написано также: не искушай Господа Бога твоего (Второзаконие, 6,16).
То есть, он снова - и довольно успешно - поворачивает практический вопрос о прыжках с крыши в лоно книжной дискуссии. Тут ключевое слово - "также". Странно, что Иисус постоянно ссылается только на Второзаконие.
Дьявол меняет тактику. Теория зыбка; на всякий вопрос в Ветхом завете отыщется десяток ответов - на любой вкус. Чувствуется, что Христос начитан (но не начетчик!), тут его не проймешь. И в то же время он н и –
ч е м не проявил божественной сущости! Так, может, он просто смертный? Не попробовать ли его смутить земными благами? Мало ли пророков при виде презренного металла забывали о красноречии, входили во вкус власти, только что проклинаемой?!
Дьявол возводит Христа на высокую гору, показывает все царства мира:
- Все это дам тебе, если падши поклонишься мне.
Иисус, однако, ответствует:
- Отойди от меня, Сатана, ибо сказано: Господу Богу твоему поклоняйся и ему одному служи.
Иисус снова ссылается на Второзаконие.
Видя такую твердокаменность, дьявол вынужден отступить. В самом деле: ошибается тот, кто совершает поступки. Иисус же последовательно держался книжного спора и даже пальцем не шевельнул! Дьявол выступил в споре как убежденный материалист: мерилом теории, на его взгляд, является практика, конкретные деяния.
Прение с дьяволом, однако, не пропало даром. Христос, личность умная, тонкая - быстро перестраивается. Книжным умствованием и начетничеством народ не проймешь. Нужны деяния. Отныне Сын божий начинает демонстрировать чудеса: лечит больных, изгоняет бесов, кормит тысячные толпы хлебом и рыбой, ходит по водам и поднимает мертвецов. Чтобы мудрость дошла до простонародья, активно использует жанр прит¬чи - своего рода побасенки.
Настоящий пропагандист - агитирует словом, делом и - телом...
Почему Христос оперировал только Второзаконием? Вернее всего, ответ не в личности Христа. У эпизода, изложенного Матфеем, как бы и нет свидетелей: спор шел в пустыне, один на один. Чистой воды беллетристика. Сюжет целиком с к о н с т р у и р о в а н по законам литературы. Отсюда - два ярко выраженных типа спорщиков: теоретик и практик. Помните, у Пушкина:
Движенья нет, сказал мудрец брадатый.
Другой смолчал и стал пред ним ходить...
Размышления о Христе, в сущности - размышления о человеческой природе. О менталитете землян. О том, что отличает жителей нашей планеты от обитателей, скажем, далекой Тау-Кита. Или Туманности Андромеды. Физиология? Технология? Психология и религия? Иисус - воплощение коренных свойств человечества: жертвенность и мессианство. Может, тау-китайцы и слыхом не слыхивали о подобных вещах. Как-то читал я статью покойного философа Ильенкова о вселенской миссии человека разумного. Когда наша Вселенная, охладев согласно второму закону термодинамики, придет к закономерному концу, человечество запалит всесветный пожар, в котором Вселенная обновится... Ильенков, кажется, и не подумал, насколько его космическая оптимистическая трагедия иллюстрирует христианский гимн: "Смертию смерть поправ...".
12 ноября 1988.