Материал обработан и составлен по архивным и личным материалам отца автора УспенскогоЕ.В.
В пределах Тульской области сохранилось немного архитектурных памятников 17-го века. К числу таких памятников относится здание бывшего Анастасова монастыря в Одоевском районе. Вот уже около двухсот лет прошли с тех пор, как монастырь перестал существовать; а здание его, построенное руками искусных русских мастеров, интересует многих людей своим особым самобытным русским архитектурным стилем. Ещё больший интерес вызывает у всех история монастыря, так как она связана с героической историей русского народа, его борьбой за независимость своей родины против многочисленных врагов, стремившихся поработить русскую землю.
Здание бывшего Анастасова монастыря – ценнейший памятник славе и искусству русскому народу.
Цель настоящей работы – обобщить всё то, что написано об Анастасовом монастыре в различных материалах: монастырских книгах, статьях, летописных и исторических очерках, сохранившихся полностью или частично до наших дней. Большинство статей и очерков о монастыре было издано до Великой Октябрьской революции, но они содержат на своих страницах ценнейшие цитаты из монастырских книг, описания предметов монастырского имущества и поэтому представляют собой большой интерес и своеобразные литературные памятники. К сожалению, монастырские книги и монастырское имущество не сохранилось. На кладбище монастыря можно видеть в настоящее время девять намогильных камней, но только на одном сохранилась надпись.
Об Анастасовом монастыре были изданы такие литературные работы:
1. «Церковно-историческое описание упразднённых монастырей, находящихся в пределах Калужской епархии». Составил Оптиной Пустыни иеромонах Леонид. 1983 год. Страницы 164 – 170: «Лихвинский Анастасов монастырь».
2. «Анастасов Богородице-Рождественский монастырь» - Василия Ивановича Шумова, преподавателя Тульской Духовной Семинарии; опубликовано в Тульских Епархиальных ведомостях в 1864г., в № 22, от 15 января, на 58-69 страницах.
3. «Богородице- Рождественский Анастасовский мужской монастырь, близ Одоева, теперь приходская церковь» - П.Мартынова; помещено в «Тульских Губернских Ведомостях» за 1870г., 2 декабря , в 62-м номере, на страницах 813-816.
4. «Приходы и церкви Тульской епархии» - в «Церковно-приходских летописях». Тула, 1895 год, страницы 582-587. «Село Анастасово».
5. «Одоевский Анастасов Богородице-Рождественский монастырь».летописный очерк преподавателя Тульской Духовной Семинарии Николая Ивановича Троицкого. Тула, 1910 год.
6. «Исторический очерк бывшего Анастасова монастыря» М.А.Поликарпова. Белёв, 1912 г.
7. «Дела минувших дней» - статья профессора Тульского педагогического института имени Л.Н.Толстого А.Ашуркова. газета «Коммунар» от 8 августа 1968 года.
Авторы статей об Анастасовом монастыре – Шумов В.И.,П. Мартынов, Троицкий Н.И. – имели возможность читать древний «Синодик» и «Вкладную книгу» Анастасова монастыря. Например, Троицкий обращает в своём очерке внимание читателей на то, что историей монастыря интересовались давно: в конце «Синодика» есть пометки о чтении его «для собрания исторических сведений» смотрителем Одоевского уездного училища, титулярным советником Петром Алексеевым, сыном Покровским 2 августа 1835 года. А по предписанию военного губернатора города Тулы и Тульского гражданского губернатора – Одоевским земским исправником и столоначальником Худяковым 26 февраля 1838 года. Извлечения, сделанные читателями «Синодика», не были опубликованы; однако в 1848 году в «Калужских Губернских Ведомостях» была напечатана статья «Синодик Лихвинского Анастасова монастыря». Об этой статье упоминает Леонид в «Описании Анастасова монастыря».
Характерной чертой опубликованных очерков об Анастасовом монастыре является описание внешнего вида здания, его внутренних помещений так, как всё это видели авторы очерков. Лица, писавшие об Анастасовом монастыре, не были учёными историками, археологами, архитекторами. Это были люди, которые пытались сохранить для потомков всё, что они могли узнать об истории Анастасова монастыря. Они сделали нужное дело: их материалы используем мы, для того, чтобы привить у молодёжи любовь к Родине, её славному народу, научить молодёжь высоко ценить всё созданное руками предков, приумножать и возвеличивать славу трудового русского народа.
РАСПОЛОЖЕНИЕ.
Здание бывшего Анастасова монастыря расположено в южной части села Анастасова. Оно находится в полутора километрах от юго-восточной оконечности Одоева на правом берегу реки Упы, который полого поднимается от реки к северу. К востоку берег реки становится более крутым, а затем – пологим, переходящим в заливной луг. Более пологий склон к востоку от здания покрыт берёзовым лесом, носящим название «Сладкий», видимо, потому, что в этом лесу бывает много клубники. За рекой от него, по высокому крутому берёзовому склону, раскинулся Головинский лес (по названию деревни Головинское, которое находится рядом), из берёзы. Дуба, липы, черёмухи, орешника.
Мимо здания бывшего монастыря проходит дорога через село Анастасово на северо-восток, а потом – на север и через два километра соединяется с шоссе, идущим на Тулу. Вниз от здания, на запад, дорога спускается к заливному лугу, проходит мимо поселения Нижний Посад к мосту через Упу. В западном направлении, за рекой, в северной части Одоева видны земляные валы древнего Одоевского городища; к востоку, на расстоянии двух с половиной километров, находится село Филимоново, известное всему миру своей знаменитой игрушкой. Ещё далее, к востоку, почти смыкаясь с Филимоновым, располагается деревня Красёнки. К северу от Филимонова, в полутора километрах, лежит деревня Татьево
Расположенное на довольно высоком месте за рекой, здание монастыря отлично видно из Одоева, с дороги, идущей на Тулу через Крапивну, и всякий, кто проезжает через Одоев, не может не заметить это величественное и оригинальное здание.
Хороши эти места! Очень хороши! Заливной луг, орошаемый обильными росами цветёт весной и летом всем многообразием душистых трав. Вечерние седые туманы стелятся над спокойной засыпающей рекой и лугом и исчезают от лучей проснувшегося солнца. Ароматы душистого горошка, полевой герани, клевера особенно густы по утрам, когда головки цветов, высыхая под первыми тёплыми лучами солнца, приподнимаются и раскрывают во всю свои прелестные лепестки.
А Упа катит и катит свои глубокие воды; выше по течению она мельче и раздаётся вширь. Там когда-то были плотины, несколько плотин на пути реки, вращавшей колёса монастырских мельниц, а дальше – снова луга, влажные, душистые, разноцветные, и леса. В этих лесах, по берегам реки, растут берёзы. Но какие берёзы! Войдёшь в такой лес – и дух захватывает от горьковатого и влажного запаха листвы. Смотришь – и не насмотришься на белое кружево уходящих вглубь леса причудливо расположившихся березовых стволов, драпируемых мелкой листвой на тонких свисающих ветвях. Поляны берёзовых лесов напоминают терема из старинных русских сказок. Мелкая, шелковистая трава на них, как ковёр, мягкий, ласкающий. А сколько грибов в этих лесах!
В том месте, где стоит здание монастыря, были леса, высокие, дремучие, а после людям пришлось постепенно сводить их и распахивать землю под посевы: увеличивалось население – росла потребность в хлебе; но лесные почвы не давали больших урожаев.
В начале текущего века возле здания росли плодовые деревья, а поодаль – две вековые могучие ели, под которыми, как вспоминал М.А.Поликарпов, находились два питейных заведения – необходимая принадлежность старого русского убогого быта.
Теперь нет возле здания монастыря питейных заведений. Здание охраняется, как памятник старины государством и используется под зерновой и овощной склады колхозом «Рассвет», правление которого возглавляет Иван Михайлович Фондуков.
Поля, луга и небольшие рощи вблизи села Анастасово, где трудится колхозная бригада, принадлежит тому же колхозу, который по мере возможности производит ремонт занимаемых под склады помещений.
В течение лета 1946 года в помещении на колокольне монастыря жила Чекулаева Анна Ивановна, оставшаяся в годы войны без крова. Теперь, в 70-х годах, изменился внешний вид селений, расположенных неподалёку от бывшего монастыря, как и всюду. Тесные прокопчённые низкие деревянные крестьянские избы, крытые соломой, заменились каменными строениями под железом и шифером, с просторными светлыми верандами. Во многих домах есть телевизоры, радиоприёмники и во всех домах – электричество, радиотрансляция. Книги, газеты, журналы выписывают колхозники. Навсегда покончено с неграмотностью и нищетой. Почти ничего не осталось от старого крестьянского бедного уклада жизни в этих селениях, но многие люди, особенно молодёжь, мало знают о жизни своих предков.
ВНЕШНИЙ И ВНУТРЕННИЙ ВИД ЗДАНИЯ МОНАСТЫРЯ.
Если смотреть на здание монастыря из Одоева или с дороги, которая идёт от Одоева на Тулу через Крапивну, оно кажется несколько массивным. Детали его художественной отделки на значительном расстоянии не различаются, но чем ближе к зданию будет подъезжать наблюдатель, впечатление массивности постепенно исчезает и вблизи здание кажется пропорциональным, стройным и художественным ансамблем.
К востоку удлинённое, здание имеет над вторым этажом надстройку кубической формы, шестиметровой высоты; над настройкой, в центре, поднимается сводчатое возвышение потолка основного помещения, а на нём – цилиндрические основания четырёх малых куполов с крестами, которые были укреплены на куполах цепями, порвавшимися с течением времени.
С севера, примыкая к четырёхметровому на сводах переходу от основного здания, возвышается шатровая восьмигранная колокольня, имеющая в основании квадрат с длиною стороны в шесть метров; в здании колокольни различаются её части: четырёхугольное основание на сводах , звонница с высокими сводчатыми окнами в каждой из восьми граней, коническая восьмигранная кровля, оканчивающаяся цилиндрической надстройкой, на которой укреплён шарообразный купол с семиконечным крестом; три основные части колокольни не одинаковы по своей высоте, до верхнего конца креста от основания – двадцать пять метров. Грани конической части колокольни отделаны украшениями из фигурного кирпича, напоминающими по своей форме кокошники, расположенными в два этажа с небольшими окнами над ними.
Всё основное здание монастыря имеет прямоугольную форму длиной 31 метр и шириной 20 метров. Площадь здания составляет 620 квадратных метров; оно разделено по вертикали на две части толстой капитальной стеной, переходящей выше второго этажа в стену кубической надстройки, по углам которой выложены кирпичные основания куполов. Все четыре стены надстройки украшены троечастной, в виде сводов, отделкой фигурным кирпичом.
Фундамент, цоколь здания, стены первого этажа построены из толстых известняковых плит, а местами из тёсаного цокольного камня и кирпича. На цоколе – кирпичные стены, выложенные преимущественно из так называемого двенадцатифутового кирпича, а украшения, отделка оконных наличников, конусообразных вверху, выполнена с большим искусством фигурным кирпичом.
Пол нижнего этажа из каменных плит ниже уровня земли в среднем на метр; потолки – прочные своды над каждым из восьми сравнительно небольших по площади помещений, среди которых выделяются в каждой из половин здания по одному, наиболее просторному. В нижний этаж имеется два входа: один – с западной стороны и второй – со стороны колокольни, под сводом перехода из-под колокольни по каменным ступеням во второй этаж здания. Это переход был крытым, но в настоящее время кровля его не сохранилась, а стены частично разрушились.
Наиболее просторные помещения нижнего этажа имеют окна и ниши в стенах для светильников и икон. Окна снаружи закрывались массивными ставнями на толстых металлических крючьях. В вечернее и ночное время в нишах горели свечи: своды некоторых ниш покрыты копотью. Эти комнаты были жилыми и отапливались, что подтверждается ещё сохранившимися отверстиями для дымоходов. Можно сделать предположение о назначении этих помещений: в них, вероятно, находились кухня, столовая, пекарня, места для сборов обитателей монастыря.
Другие, меньшие по площади помещения, использовались, скорее всего, для хранения продуктов, монастырской утвари, одежды, ценностей. А некоторые, возможно, для заключения провинившихся монахов. В небольших комнатах не было отопления и естественного освещения – глухие, тёмные, сырые каменные мешки.
Южный фасад первого этажа к востоку переходит в изящную аркаду из четырёх арок, поддерживающих крытую четырёхарочную галерею второго этажа с художественно отделанными кирпичным переплётом. С галереи имеется вход во внутреннее помещение монастыря.
В стенах второго этажа и верхней части надстройки местами сохранились в стенах узкие коридоры, из которых наружу проделаны узкие щели, безусловно, оборонительного назначения; такие щели были сделаны и в основаниях куполов; здание в любое время могло превратиться в настоящую крепость.
Наличники окон, выложенные из фигурного кирпича, и полуколонны украшают восточный фасад здания, особенно пострадавший от выветривания.
Во второй этаж здания, кроме указанных, имеются ещё два входа: один – с северной стороны, в восьми метрах от основного, и с западной. К этим входам были сделаны деревянные крытые лестничные входы, в настоящее время не сохранившиеся.
Второй этаж здания, как и первый, делится основной капитальной стеной на две части: западную и восточную. В западной части расположена просторная трапезная, сводчатый потолок которой опирается на одну толстую колонну в центре помещения. Трапезная хорошо освещалась и была отделана фресками, частично сохранившимися на верху стен.
В восточной части второго этажа располагалась богослужебные помещения. Самое просторное из них – соборный храм Рождества Богородицы ( 1676 год); храм делился на алтарь, к востоку, - меньшую часть, и место для богомольцев, более просторную. Своды потолка храма высокие, до основания главного купола. На западной стене храма – фреска, изображающая рождество Богородицы. В проходе, к выходу в сторону колокольни, слева, на стене сохранились фрески, изображающие святых. Полы в богослужебных помещениях были выложены толстыми, в семь сантиметров, тяжёлыми дубовыми квадратами, с длиною стороны в 45 сантиметров. Несколько из них сохранилось на полу бывшего алтаря. Полы были переделаны и постланы сосновыми досками; теперь они довольно обветшали.
К северу от храма Рождества Богородицы, в той же части второго этажа здания, находился придел Варлаама Хутынского ( 1675 год), а к западу от него – придел святой Екатерины (1673 год). В середине 19-го века, когда здание монастыря стало приходским храмом, одоевский купец П.М.Зеленов в память своей матери «устроил» в помещении бывшей трапезной придел святой Ольги. Над приделами Варлаама Хутынского и Екатерины высятся два купола меньшего размера по сравнению с пятью куполами надстройки.
Все стены монастырского здания скреплены толстыми металлическими полосами. В нижней части здания металлические полосы завершаются с южной, внешней стороны, петлями, заделанными толстыми стальными клиньями, особенно прочными именно с этой стороны склона к реке. Строители, видимо, предполагали, что под действием грунтовых вод здание может смещаться по склону вниз и поэтому так укрепили стены. Кроме металлических креплений стены поддерживались с южной стороны двумя контрфорсами. Действительно, здание смещается и под огромной силой давления массы стен концы клиньев в петлях металлических полос выгнулись наружу. Позднейшие крепления северо-западного угла храма – контрфорсы – разрушились и не оказывают сопротивления смещающимся стенам, вследствие чего образовались трещины. Особенно они заметны в западной и восточной стенах здания, в сводчатых потолках палат нижнего этажа. В окнах первого этажа сохранились толстые металлические решётки.
Весь архитектурный ансамбль монастыря представляет собой необыкновенно редкий памятник строительного искусства, подлинно русского, самобытного, в котором сочетаются изящество, стройность пропорций и то особенное содержание русского характера – мягкость и мужество, - выразительно переданное в нём талантливыми строителями и архитектором.
ИСТОРИЯ МОНАСТЫРЯ.
Название монастыря, его прошлое, скрывающееся в глубине ушедших веков, известных многими замечательными и трагическими событиями в жизни русского народа, не могли не привлекать к себе интереса местных жителей. Не имея точных исторических данных о названии и постройке монастыря люди, делали различные предположения с намерением как-то ответить на волновавшие их вопросы. Так появлялись легенды. Они и теперь существуют, переданные новым старшими поколениями Одоева и окрестных селений.
Одна из них повествует о том, что Одоевская старинная крепость и Анастасов монастырь созданы были для обороны русской земли и представляли собой опорные пункты целой цепи таких сооружений, расположенных по берегам реки Упы, текущей в этом месте с востока на запад. Одоевскую крепость и монастырь якобы соединял тайный подземный ход, прорытый под рекой: остатки этого хода можно видеть в северо-восточной части бывшей Одоевской крепости на крутом склоне к реке. Место подземного хода действительно сохранилось, но этот ход был сделан из крепости к реке для того, чтобы брать воду для защитников крепости и скрывающихся в ней жителей из реки, так как грунтовой воды на верхней площадке крепости не было. За рекою, от монастыря к городищу, никаких остатков подземного хода никто никогда не обнаруживал. Такого двухкилометрового хода, конечно, не было. Однако интересно то, что в Анастасове ещё живёт предание о якобы существовавшем тайном подземном ходе от монастыря к реке, но в южном, а не в западном направлении. Легенда о подземном ходе, соединявшем монастырь с Одоевской крепостью, оказалось просто предположением.
Восточнее монастырского здания в сторону реки сохранилось углубление, которое, может быть, и есть остатки старого подземного хода. Тогда можно предположить, где находилось старое деревянное здание монастыря. Оно находилось восточнее нового, каменного здания, во-первых, потому, что в сторону запада ничего нельзя было строить из-за крутизны склона, а, во-вторых, потому, что восточнее здания действовавшего монастыря строить было невозможно по религиозным соображениям.
Название монастыря, напоминающее женское имя Анастасия, казалось загадочным, и о нём тоже сложены были народом легенды. В одной из них рассказывается о том, что Иван Грозный в наказание заточил в этот монастырь свою первую жену Анастасию и с тех пор он и называется Анастасовым. Интересно в этой легенде то, что упоминается имя русского царя Ивана Грозного, т.е. в сущности, почти верно определяется время возникновения монастыря. Как известно, Грозный был в Одоеве и, возможно, в монастыре в 1569 году.
Во второй легенде рассказывается о том, что монастырь был женский, в нём жили монахини, и от этого предположения прошлое монастыря окрашивалось особенно романтической окраской. Название же своё монастырь получил по имени первой игуменьи его Анастасии. В этой легенде вызывает удивление то обстоятельство, что первым игуменом монастыря в действительности была не Анастасия, а Анастасий.
И, наконец, в третьей легенде излагаются сведения наиболее близкие к правде, настолько близкие, что Одоевский старожил Поликарпов М.А., написавший брошюру об Анастасовом монастыре, принял её за правду. В легенде рассказывается о том, что основатель монастыря князь Иван Михайлович Воротынский назвал монастырь в память жены Анастасии. Однако и это предположение отпадает, потому что монастырь был, воздвигнут по указанию князя Воротынского в память праздника Рождества Богородицы, и иначе при жизни князя, да и позже, он называться не мог.
Наиболее вероятным можно считать предположение П.И.Троицкого, также написавшего брошюру об Анастасовом монастыре. Автор брошюры исходит из того, что монастырь был мужским во все времена своего существования, и назвать монастырь женским именем никто бы не решился. Монастырь назван АНАСТАСОВЫМ, а не Анастасьевым. Во всех документах, сохранившихся до нашего времени, он называется АНАСТАСОВ или просто Настасов и нигде не называется Анастасьевым или Настасьин. В монастырском синодике (книге о поминовении умерших) перечисляются в разделе, озаглавленном: «Здесь писать сего Анастасова монастыря игуменов и строителей…», игумены и в первой строке записан «строитель Анастасий». Он строил монастырь, который и был, вероятно, назван его именем. С таким предположением можно вполне согласиться. Подобно этому названию образованы наименования многих русских селений, например, Филимоново, Нестерово, Денисово. Название Анастасов монастырь, безусловно, присвоено ему народом.
Известны были два синодика Анастасова монастыря: Осипа Васильевича Недоброго и Михаила Петровича Колупаева. Первый синодик наиболее древний. Это рукопись 17-го века, древнейшая часть которой написана полууставом.
В этом синодике, в разделе о поминовении родов бояр и князей, вслед за именами «великого князя Василия, Царя и Великого князя Иоанна(Грозного)» записан «род боярина князя Иоанна Михайловича Воротынского», который и был основателем монастыря. После записан «род боярина князя Иоанна Никитича Одоевского» и его предков, князей: Симеона, Иоанна, Василия, Петра, Фёдора, Романа. Далее записаны роды многих именитых и менее именитых людей.
В монастыре велась с особой тщательностью и так называемая «Вкладная книга», в которой записывалось, кто, когда и что дал в дар монастырю и сколько времени следует поминать вкладчика и членов его рода. Первая «Вкладная книга» находилась в одном переплёте с синодиком. Именно в этой «Вкладной книге», в начале, есть такая запись:
«Лета 7066-го(т.е. в 1558 году) Ноября в 1 де. Приказали князь Михайла, да князь Александр Иоанновичи в своей вотчине в Одоеве у Рожества Пречистые Богородицы в Анастасовом Монастыре игумену Герману, и священником и всем старцам по родителях своих кормити кормы, потому что они те монастыри в своей вотчине ставили и строили их всяким строением, а земли к тому монастырю подавали, доколо и монастырь стоит».
Князья Михаил и Александр были сыновьями Ивана Михайловича Воротынского т, судя по содержанию записи, можно предположить, что монастырь в 1558 году уже был, основатель монастыря и его супруга умерли – следовательно, монастырь был построен значительно раньше пятидесятых годов 16-го века. Это предположение подтверждается и тем, что игумен Герман был четвёртым игуменом со времени основания монастыря. Первым в списке игуменов, как было указано, записан «строитель Анастасий», вторым – «строитель Игнатий Печёнкин», « строения его в монастыре много», третьим – «строитель Нафанаил» и только четвёртым – игумен Герман, который «устроил» «Вкладные книги», ничего не построив в монастыре, так как всё уже было построено и укреплено.
История возникновения Анастасова монастыря связана с историей рода князей Воротынских. Это древний княжеский род, он берёт своё начало от Черниговского князя Михаила Всеволодовича, убитого в Золотой Орде в 1246 году. Его потомок, упоминаемый в 14-м столетии Семён Михайлович, именовавшийся Новосильским и Глуховском князем, предводительствовал новосильскими дружинами на поле Куликовом в 1380 году, как о том повествует «Новгородский свод летописей». У Новосильского князя Семёна Михайловича был единственный сын Роман, живший в Новосиле. Земли Новосильского князя часто подвергались татарским набегам и разорялись. Князь Роман Семёнович в 1374 году перешёл «житии от насилия татарского» в Одоев и стал первым Одоевским князем. У него было три сына: Василий, Лев и Юрий. У Юрия тоже было три сына: Семён, который был убит в 1473 году, Иван, упоминаемый под 1477 годом и Фёдор.
Сын Одоевского князя Василий Романович получил в удел от Литовского князя Белёвскую вотчину и стал родоначальником князей Белёвских.
Фёдор Юрьевич около половины 15-го века женился на внучке Литовского князя Ольгерда и получил в удел город Воротынск с обширными землями, простиравшимися к востоку до самого Одоева, и стал родоначальником князей Воротынских; он перешёл жить в Воротынск в 1492 году.
Жалование уделов русским князьям Литовским великим князем объясняется тем, что эти земли с 1407 года принадлежали Литве и служили ей надёжным щитом в борьбе с татарами, а русские князья были подданными Великого князя Литовского. Литовцы грабили русские земли, унижали русских князей, насильственно вводили католическую веру. Всё это не могло не возбудить протеста со стороны русских. Старший сын князя Фёдора Юрьевича Воротынского Михаил Фёдорович в 1484 году перешёл на сторону Московского князя Ивана 3-го, что вызвало военные действия между Литвой и Москвой.
В 1493 году Семён и Дмитрий Воротынские «били челом» Московскому князю Ивану 3-му «служити с отчиною», Серпейскими и Мещовскими землями. 7 февраля 1494 года договором между Литвой и Москвой земли князей Воротынских были признаны Московскими. В 1509 году по договору Москвы с Литвой они окончательно вошли в пределы Московского княжества. Семён и Дмитрий Фёдоровичи Воротынские не имели детей, и наследником «отчин» князей Воротынских стал сын Михаила Фёдоровича Иван Михайлович. Это был опытный воин, воспитанный в суровые годы борьбы с Литвой, умелый предводитель русских дружин. В начале второго десятилетия 16-го века южные области Московского княжества начали подвергаться жестоким нападениям крымских татар, уводивших русских в неволю. Иван Михайлович Воротынский не раз вступал с ними в борьбу и не раз побеждал их.
Особенно грозным был набег в 1517 году, когда двадцатитысячное татарское войско двинулось с юга к Туле. Земли князей Воротынских защищались опытными дружинами, большим числом ратников из крестьян. Иван Михайлович Воротынский изгнал незваных пришельцев из пределов своих земель и повёл дружины к Туле, защищавшейся от главных сил татарского войска. Князь сумел собрать много воинов, и умело расположить их в засады в лесах и у бродов на реках, а с самой опытной ратью он двинулся на врага. Удар дружины Воротынского был так стремителен и так бесстрашен, что татары побежали от Тулы, но их повсюду встречали из засад русские воины и долго преследовали. Немного уцелело врагов, да и те пришли в Крым, по словам летописца, «пеши, наги и босы».
В ознаменование этой победы и приказал князь Иван Михайлович «поставить» в своей вотчине монастырь Рождества Богородицы, как ставились на Руси храмы и монастыри в честь этого праздника и дня победы Дмитрия Ивановича Донского над ордой хана Мамая.
Анастасов монастырь построен был вскоре после победы русских под водительством И.М.Воротынского над татарами. Строительство монастыря продолжалось в течение двух, а вероятнее всего и трёх десятилетий. Три первых игумена монастыря названы «строителями», а строить нужно было много: здание монастыря, монастырскую слободку, конюшни, дворы, оборонительные сооружения. Хотя монастырь находился в лесу, в каждую минуту можно было ожидать нападения крымских татар, которые часто большими и малыми отрядами вторгались в пределы Московского княжества. Русские летописи указывают годы наиболее крупных татарских набегов: 1517года, 1521 года, 1530-го, 1541-го, 1552-го, 1555-го, 1558-го и другие. Вот тогда-то, в первой половине 16-го века, и были воздвигнуты прочные стены вокруг монастырского подворья, и тайный подземный ход к реке был выкопан, чтобы в осаде не погибнуть от жажды и чтобы тайно уйти из монастыря, если бы понадобилось.
Не сохранилось ни преданий, ни документальных свидетельств, которые повествовали бы об обороне монастыря от врагов, не сохранилось ничего, чтобы можно было судить и о внешнем виде монастыря. Известно лишь то, что постройки монастыря были деревянными. Около 150 лет простоял деревянный монастырь, двадцать один игумен сменился со времени его основания. Здания монастыря восстанавливались, отдельные его помещения перестраивались, о чём можно судить по списку игуменов. Шестнадцатым из них записан строитель Афанасий.
К шестидесятым годам 17 века здание монастыря обветшали: их нужно было перестраивать. Игумена Иосифа в шестидесятых годах сменил игумен Иона, обладавший, по-видимому, недюжинными архитектурными познаниями: он в упомянутом списке значится «строителем», так как именно он при содействии митрополита Сарского и Подонского Павла построил в 1676 году каменное здание монастыря, существующее и в настоящее время. О строительстве каменного здания монастыря повествует «Летопись», которая находилась в том же синодике.
Вот что написано в «Летописи» о строительстве каменного здания: «Лета… 7177(т.е. в 1669 году) го мая в 5 де, в Лихвинском уезде в Настасовом монастыре зачата строиться каменная, церковь, Рождества Пресвятой Богородицы. с трапезой и с приделами и с папертями. придел святой великомученицы Екатерины и с преподобного отца Варлаама Хутынского на палатах. При царствии Великого князя, Алексея Михайловича, «всея великие и малые и белые России самодержца. Межпатриаршества по указу преосвящённого Павла митрополита Сарского и Подонского. и его тщанием и радением, довершена сия церковь, … 7181 (т.е. в 1673 году) году а освящён придел святой великомученицы Екатерины, с трапезой, того же года, ноября в 3, день, а во… 7182 ( т.е. в 1674 году) м, году построена колокольня каменная, а во …. 7183 (т.е. в 1675 году ) м году мая , во, 18, освящён придел преподобного отца нашего Варлаама Хутынского чудотворца. того же года построен погреб каменный; того же лета в Одоеве построена соборная церковь Воскресения Христова каменная; а всё то каменное строение, по указу великого архиерея, строил того же Анастасова монастыря игумен Иона. и в …7184 (т.е. в 1676 году) году, сентября в 7, освящена соборная церковь Рождества Пресвятой Богородицы. а все три церкви по указу великого архиерея, святил Доброго монастыря архимандрит Варсонофий, того же монастыря с игуменом Ионою, и с прочими игуменами и священниками собором».
Более семи лет строился монастырь «тщанием и радением» митрополита Павла, т.е. главным образом на средства, собранные монастырями и пожертвованные дворянами; собственные средства Анастасова монастыря также затрачивались на строительство. Строитель монастыря игумен Иона умер в 1699 году и похоронен, по его желанию, под порогом двери, ведущей из церкви Рождества Богородицы на галерею, над аркадой.
Список игуменов монастыря заканчивается в 1722 году именем игумены Илариона; этот список дальше уже никто не продолжал.
В начале 18-го века в Анастасовом монастыре было сосредоточено административное управление монастырскими и церковными делами Лихвинского, Одоевского и Чернского уездов. По указу Крутицкого митрополита Игнатия 1719 года, лица, наделённые административной властью, имели право производить допросы виновных, но не имели права выносить какие-либо решения, « а присылать записные книги для вершения на Крутицы по вся месяцы неотложно». На колокольне монастыря сохранилось небольшое помещение, которое и служило канцелярией управления.
В 1764 году в России был издан закон об упразднении мелких монастырей; в числе их оказался и Анастасов, но исполнение закона было применено к нему в 1784 году, по предположению П.Мартынова, потому, что Анастасов монастырь владел даром частных лиц. С 1784 года здание монастыря стало приходской церковью, а монахи были переведены в Белёв, по преданию, сохранившемуся до начала текущего века в с. Анастасове, о чём свидетельствует М.А. Поликарпов.
ЖИЗНЬ МОНАСТЫРЯ.
Два с половиной века утреннюю и вечернюю тишину долины реки Упы и ближайших лесов будили монастырские колокола, призывая монахов, странников и нищих к молитве.
Приезжали в монастырь и основатели его, князья Воротынские, с супругами и детьми, охраной и «челядью», чтобы помолиться о предках своих: таково было назначение «обители».
Монастырь был небольшой, в нём жило от двадцати до тридцати монахов, иноков, или как они себя называли «братьев»; а люди, жившие в ближайших к монастырю селениях, называли их «старцами». В монахи постригались люди преимущественно пожилого возраста. Пострижение было делом добровольным, за редким исключением; обряд пострижения был обставлен торжественностью и таинственностью. По условиям этого обряда, человек отрекался от всех жизненных развлечений, «уходил из мира», т.е. из жизни среди людей для служения Богу и замаливания чужих и своих грехов. При пострижении в монахи человеку давалось другое имя. В 1590 году постригся Евтихей, а «во иноцех Ефрем», в 1597 году постригся «пушкарь Никита».
В монастыре был свой устав, выполнения которого строго требовал игумен, он же настоятель монастыря. Иноки, нарушавшие устав, не выполняющие обета, данного при пострижении, наказывались. Наказания были различные: работы по переноске тяжестей, многочисленные, исчисляемые сотнями и тысячами, в зависимости от тяжести совершённого проступка, поклоны перед иконами, пребывание в заключении в одиночной тесной келье на хлебе и воде, перевод в другой монастырь или самое большое наказание – расстрижение и изгнание из монастыря, т.е. лишение человека иноческого сана, что считалось непоправимым позором. Монахов, изгнанных из монастыря, называли «расстригами». Изгоняли монахов из монастыря за непомерное пьянство и воровство.
В начале 18-го века в Анастасовом монастыре был игумен Моисей, отличавшийся буйным, злобным нравом. В 1712 году его отстранили от настоятельской должности; «по старости лет» он числился «в братстве». Несмотря на свою дряхлость Моисей «буйствовал» в монастырских деревнях. «Буйство» это проявлялось в избиении крестьян. После одного из припадков буйства Моисея в 1714 году в селении Дряплах, крестьяне уже не могли терпеть истязаний и подали на него жалобу митрополиту. Велико, видимо было «буйство» разжалованного игумена, если жалоба крестьян была расследована, а Моисей был переведён в Добрый монастырь ( находился этот монастырь на берегу реки Оки, возле села Доброго Суворовского района Тульской области; на месте здания монастыря в настоящее время остались только развалины).
Игумен не только требовал от монахов соблюдения устава монастыря; он следил за своевременностью поминовений, поступлением «вкладов», «даяний» и доходов от монастырских земель, расходами монастырской казны. Один из монахов, «келарь», вёл так называемые «келарские» книги, в которых указывались даты поминовений; учёт и расход средств производил казначей, по указанию игумена.
Поминали только тех, кто основал монастырь, « строил его всяким строением», игуменов – строителей и тех людей, которые делали всевозможные вклады в монастырь, учитываемые во «Вкладных книгах», но бесплатно поминовений не совершалось.
Игумен Герман в 1558 году первым сделал записи во «Вкладной книге». Он писал о поминовении князей Воротынских «доколе и монастырь стоит» и далее «…А кто дал пятьдесят рублёв или больше, и тот написан в оба синодика, в вечный и повседневный без выкладки (т.е. навсегда), доколе и монастырь стоит. А кто дал меньше пятидесяти рублёв, и того держать в повседневном синодике сколько рублёв, столько и годов, а в вечном без выкладки».
Вкладчиков, как о том записано в монастырском синодике, поминали ежедневно столько лет, сколько рублей или полтин во вкладе, и все вкладчики записывались в вечный синодик.
Особенно торжественными были поминовения основателя монастыря Ивана Михайловича Воротынского. Они совершались два раза в год: «един корм на рождение его!, а другой поры « на преставление ( день смерти, 21 ноября) его» и «милостыню раздавать нищим, по полтине на кормле, а на другой кормле потому же по полтине, доколе и монастырь стоит». В эти торжественные дни в трапезной монастыря за столы садились те, кто участвовал в поминовении: богомольцы, нищие; за столом, на самых почётных местах, восседали игумен и наиболее почитаемые монахи. Простые монахи, «служки», приносили еду из кухни нижнего этажа, куда вела из трапезной лестница, раздавали пищу, вероятно, довольно скромную, так как накормить нужно было многих.
Пожертвования в монастырь принимал игумен, он распоряжался средствами, но не всегда эти пожертвования использовались по назначению. Видимо, не все игумены отличались честностью. Зная об этом, Герман писал во «Вкладной книге» « а который игумен или строитель по сим книгам пети и правити не учнёт, и руки своей не приложит тот и сам ответ Богу даст». Строитель Нафанаил вторил Герману: «А который игумен или строитель заложит, и он сам в том Богу ответ даст».
Во «Вкладной книге», по свидетельству автора очерка об Анастасовом монастыре Н.И.Троицкого, сохранилось двадцать четыре записи вкладов. Вот некоторые из них: «2. Да того же году дал в дом Пречистой пятницкой Еуфимий съ с. Крутово мерин сивожелезь за два рубли да два рубли денег». «5. Лета 7082 (т.е. в 1599 году ) го, дал в дом Пречистой Бдцы (Богородицы) вкладу Денис Иванов сын Батищев с Черни мерина голубого за три рубли, да рубль денег». « 9. Лета 7083 (т.е. в 1575 году) го дал в дом Пречистой Бдцы в Настасов мыстрь въкладу Широкой Никифоров снь (сын ) пушкарь доспех кольчужек восьмдесятъ». « 11. Лета 7087 (т.е. в 1579 году) го дал въкладу в дом Пречистой Богородицы в дом Михайло Покровский с Павловского скатерть 11 локтей да ширинку золотом да серебром навожену». «19. Лета 7122 (т.е. в 1614 году) го дал въкладу в дом Пречистой Богородицы … в Настасов монастырь князь Василий Михайлович Тюфякин две кипы хмелю за пять рублёв».
Что только ни жертвовали монастырю! Вкладывали деньги, лошадей, коров, колоды с пчёлами, зерно, солому, церковную утварь, одежду, книги с драгоценными украшениями, серебряные сосуды, колокола, целые деревни вместе с крестьянами, их детьми, имуществом и землёй. Один из колоколов был пожертвован в 1568 году главой московских стрельцов Михаилом Петровичем Колупаевым, другой колокол был пожертвован в 1739 году «господином сенатором» Торокановым, внуком М.П. Колупаева.
Иван Михайлович Воротынский подарил монастырю две деревни. Вот как записано об этом во «Вкладной книге»: «А даяние княжь Ивана Михайловича рождеству Пречистыя, в Настасов монастырь: деревня Рымнино и Мартыновская, и Подроманово, тоже». Сын И.М. Воротынского Владимир дал монастырю деревню Филимоново, стоимостью 50 рублей: «А даяние княжь Володимирова Иоанновича к Рождеству Пречистыя в Настасов монастырь, деревня Филимонова».
В разное время Анастасову монастырю дарили деревни главным образом князья Воротынские, так что в начале 18-го века монастырь уже владел деревнями: Подмонастырской слободкой (с. Анастасовым), с. Дряплами Одоевского уезда, с. Лосинским Белёвского уезда, с. Подъяковлевым Новосильского уезда, деревнями Филимоновым, Татевым, Голеновым, Подромановым, Гостыжем, Красёнками Одоевского уезда.
В 1713 году деревня Голеново, которая находилась неподалёку от Татева, полностью сгорела, жители её «разбежались неведомо куда».
В 1716 году монастырь владел 244 дворами крестьян, в которых проживало около 1500 душ. Это были крепостные крестьяне, но владел ими монастырь, который довёл их почти до полного разорения. В росписи монастырских крестьян 1716 года говорилось, что они «ходили по миру» (нищенствовали) или « жили в скудности». В с. Лосинском в 1710 году было по росписи 36 дворов, а в 1718 осталось 18, так как другая половина «запустела».
Монастырь имел все права крепостника и подобно барину принуждал крестьян не только работать на своих полях и лугах, но и платить оброк. Во «Вкладной книге» есть запись, в которой сказано о сборе оброка: «Лета 7122 (т.е. 1614 года) го привёз Пётр Кожухов оброчных денег с крестьян с монастырских сорок алтын (алтын – три копейки), а взял их игумен Сергий». Невесть, какие суммы собирали монахи с оброчных крестьян!
От полевых работ на монастырских землях освобождались престарелые и больные крестьяне, мужчины и женщины, но не от оброка. Оброк платили те, которые собирали подаяние, кто занимался ремёслами или извозом ( перевозкой грузов на лошадях за плату). Оброчные деньги, о которых говорилось выше, не попали к казначею, в монастырскую казну. Их взял игумен Сергий. Монастырь крепко держал в руках монастырские земли. По неизвестной причине он лишился с. Подъяковлева Новосильского уезда, но ненадолго. В указе 1714 года о селе Подъяковлеве было сказано, что оно исстари было за Анастасовым монастырём и снова ему возвращено.
Крестьяне «жили в скудности», так как много времени им приходилось затрачивать на барщинный труд, а их собственные наделы были ничтожны. Зато в монастырь стекалось немало богатств: зерна, овощей, сена, волокна, мёда, воска, скота. В с. Анастасове находились архиерейский и монастырские скотные дворы. Монастырь владел огородами, мельницами на реке Упе, лесами, правом сбора денег за провоз через реку. До настоящего времени от пожилых людей Одоева можно услышать не название села Анастасова, а просто – монастырь, монастырский луг, монастырские плотины; а в селе Берёзове (Дряплах ) ещё существует фамилия Игумновы.
Монастырские крестьяне несли и второй гнёт – перед государством, выполняя многочисленные повинности. В монастырском архиве, частично уцелевшем к началу текущего века, сохранились за 1712 – 1720 годы указы Крутицкого архиерея о поставке монастырскими крестьянами подвод «боярскому сыну Беляеву», о « доправе с монастырских крестьян денег за медные пушки с 244 дворов 47 рублей 17 алтын 4 деньги» и другие указы. По тем временам, когда лошадь стоила от 2-х до пяти рублей, такая «доправа», т.е. недоимка, была для крестьян очень большой суммой.
После 1784 года власть монастыря над крестьянами утратила свою силу, но они продолжали оставаться закрепощёнными государством. Жизнь крестьян не улучшилась.
МОНАСТЫРСКОЕ КЛАДБИЩЕ.
К югу от здания монастыря располагалось монастырское кладбище; площадь его – 3520 квадратных метров. В настоящее время на этом месте еле заметны старые, осевшие почти до уровня земли могилы с вросшими в них намогильными камнями. Но это могилы позднего времени. Впрочем сохранились девять камней, из них – два больших тёсаных камня, по своей форме напоминающих высокие гробницы. На одном из камней можно видеть остатки надписей, которую трудно прочитать. На другом камне не сохранилось никаких надписей, но можно предполагать, что они на нём когда-то были. Именно эти камни являются наиболее древними. Они сдвинуты с тех мест, на которых находились, и лежат не так, как того требовал обычай.
На старых фотографиях здания монастыря, сделанных в начале 20-го века, видна узорчатая кирпичная ограда с воротами, за которой поднимались деревья. Кирпичная ограда была построена в начале второй половины 19-го века ( по сведениям М.А.Поликарпова). ранее церковь и кладбище ограждала деревянная изгородь, а в 16-м веке – крепкая стена, которая могла сдержать хотя бы на время нападение врагов. Теперь ограды нет: она не сохранилась. Скоро и кладбище сравняется с окружающей здание монастыря местностью и утратит свои характерные черты. А, казалось бы, сравнительно недавно, немногим более ста лет тому назад на могильных камнях монастырского кладбища можно было прочитать надписи. Н.И. Троицкий в своём очерке об Анастасовом монастыре приводит полностью тексты двенадцати надписей.
Особенно интересна следующая: «Лета 7120 (т.е. в 1612 году) го года в Московское разорение убиен в Одоеве с башни Никита Колупаев за то, что с изменники креста не целовал тело погребено в Настасовом монастыре». Это Колупаев, который был сброшен с северной башни Одоевской крепости за то, что отказался присягать Лжедмитрию. Видно, дальше других, дальше многих, обманутых интервентами людей видел Колупаев: не освобождение русским нёс Лжедмитрий, а польскую кабалу и разорение русской земли. Потомки Никиты Колупаева много драгоценностей дали монастырю. Их род был записан в вечном синодике монастыря.
Судя по надписям на кладбищенских камнях, удостоились погребения у стен монастыря Зыбины: Иван Михайлович, его жена Евдокия Ивановна, Андрей Михайлович, его жена, Иван Андреевич, Кирилла Андреевич; Соковнины: Гаврила Иванович, его жена Антонина Ивановна; Иван Гаврилович Сомов; Кологривова Татьяна Остафьевна.
Трудно сказать, когда было закрыто монастырское кладбище. Возможно, на нём хоронили и после того, как монастырь перестал существовать. Подлинно известно, что Поликарпов М.А. пытался читать в начале текущего века надписи на кладбищенских памятниках, и тогда он знал о времени упразднения кладбища.
Неподалёку от села Анастасова, к западу, прямо за оврагом располагается сельское кладбище, существующее давно.
Восстановить кладбище монастыря в том виде, какой имело оно до упразднения, в настоящее время невозможно.
ПОСЛЕСЛОВИЕ.
Здание бывшего Анастасова монастыря представляет собой редкий памятник русскому зодчеству, замечательным мастерам каменной кладки, именно той её степени, когда труд каменщика становится подлинным искусством. Где эти бородатые, с умными глазами мастера, одетые летом в белые холщёвые рубахи и синие домотканые брюки, а осенью – в тряпьё из рыжего домашнего изготовления сукна, в лаптях, в передниках, забрызганных известковым раствором, работавшие сами, как опытные инженеры-строители? Где они, с такой любовью их к своему делу и точностью, клавшие камень к камню, кирпич к кирпичу, не просто, чтобы было прочно, а с большим художественным вкусом, глубоким пониманием того, что делают они на века, что после их смерти будут люди вспоминать о них добрым словом, оценят их мастерство и искусство?
Не на монастырском кладбище, под дорогими памятниками, покоятся их кости. От могил замечательных мастеров давно ничего не осталось, и никто не помнит их – Гришек, Васек, Пантелеев. По скромности своей славянской не оставили они собственных имён на стенах величественного здания, заканчивающего третье столетие своей жизни, но они воздвигли себе и славе русской достойный памятник.
Нельзя не хранить его, нельзя без благодарности не вспоминать о его скромных строителях – людях с тёплым сердцем, ясным умом и тонким художественным вкусом – русских людях.
Февраль 1971 год-апрель 2018года