ПРОЛОГ
Матюша, рыжий и дюжий парень со сметливыми глазами, идет по современной Москве. В ухе Моти наушник плеера. Парень ритмически подергивается в такт музыки. А вокруг весна! Горланят птицы. Проносится табор собачьей свадьбы. На карнизах домов отчаянно флиртуют голуби. Герой оказывается на площади трех вокзалов. К нему пристает пожилая цыганка.
ЦЫГАНКА. Всю жизнь, красавец, предскажу! Позолоти ручку!
МАТЮША. Уйди, бабка!
ЦЫГАНКА (обижено). Ой, много тебе придется пережить… И зажаривать тебя будут! И на мачте высушивать! И…
Матюша подкручивает в плеере звук до максимума. Не слышит вещих слов. Он оказывается на тупиковой улочке. Над подвальным помещением табличка «ЛАВКА ВОЛШЕБНЫХ ВЕЩЕЙ».
Мотя вынимает наушники. Изумленно трет глаза. Заходит в лавку.
За прилавком стоит хозяин заведения, седоусый старичок в джинсовом костюме и раздолбанных кроссовках. На лацкане у него приколота визитка: «ЛУКА ЛУКИЧ. ХОЗЯИН ЛАВКИ».
В коробках с товаром роется наша будущая баба Яга, сексапильная дамочка с острыми глазками.
ЯГА. Товар-то какой-то паленый, залежалый.
ЛУКИЧ. На этой неделе свежий завоз. Фирма гарантирует!
Матюша приспевает к Лукичу.
МАТЮША. Чем промышляете?
ЛУКИЧ (показывает товар). Вот лапти-скороходы. Это аэрометла. А вот тут лежит гребень, коий оборачивается глухим стоеросовым лесом. Это, понятно, шапка-невидимка. Трендовая вещь! Она из кролика, мех слегка вылез. Но это ничего. Вот молодильные яблочки. В том пузырьке живая вода.
Матюша берет со стойки соломенную птицу.
МАТЮША. Птица не птица… Дракон не дракон…
ЛУКИЧ. Птица Магай.
МАТЮША. Тоже волшебная?
ЛУКИЧ. Птичка может и жизни лишить. Но, если полюбит, из любой передряги вытащит.
МАТЮША. Сколько?
ЛУКИЧ. Ты у меня сегодня первый покупатель. Бери так. Точнее, дай, сколько не жалко.
ЯГА. Не бери, парень, бед не оберешься.
МАТЮША. Еще одна цыганка-пророчица! Достали!
Матюша дает хозяину горсть монет, кладет птицу Магай в карман.
Вспышка.
Матюша оказывается в древней избе с родителями.
1.
Покои маленькой, скособоченной избенки. Русская печь занимает половину горницы. На гвозде над рукомойником рыжая вязанка лука. На жестяном предпечье охапка березовых дров. У низенькой двери деревянные крючья вешалки, на ней зипун, треух. Внизу — стоптанные набок валенки.
Дед, бабка и их сынок Матюша сидят за столом, который увенчан, уютно попыхивающим дымком, самоваром.
Матюша в могучем кулаке с треском давит сушку, смачно грызет, со свистом запивая чаем из блюдечка с красными петухами.
Он ест, левой рукой поглаживая соломенную птицу Магай, коя стоит на столе.
ДЕД. Да, убери эту чертову птицу.
БАБКА. Совсем, как дитя малое.
МАТЮША. А мне нравится! Когда на нее смотрю, желудочная секреция усиливается. И на подвиги тянет. И вообще, уйду я от вас.
БАБКА. Сыночка милый, куда ж ты пойдешь?
МАТЮША. Лучшую долю искать.
Дед возмущенно шарахает блюдце на стол.
ДЕД. Дураком родился, дураком и помрешь!
МАТЮША. Я, батенька, умный.
БАБКА. Помню, в детстве тебе сопельки всё подтирала, подтирала…
ДЕД. Помолчи, мать! Лучшую долю, говоришь, искать. А чего ее искать? Живи оседло, богатей потихоньку. Стабильность! Лучшая доля она вот здесь, подножно.
Дед бьет ногой по полу. Доска на вершок проваливается.
ДЕД (смущенно). По весне пол перекрыть бы…
МАТЮША. Жениться хочу.
БАБКА. Славно! У попадьи младшая сестренка, Акулина, тебе точно в масть. Рыжая, как подсолнух. Вся в веснушках. Плывет, как белая лебедь.
ДЕД. Или Матрена. Дочь кузнеца Степана. Она, правда, на глаз крива, зато приданное — о-го-го! В три жизни не скушаешь. Хлеб, а сверху коровье масло в палец толщиной.
БАБКА. Выбирай, Мотя, не промахнешься.
МАТЮША. На принцессе хочу.
ДЕД. Ну, не балбес ли? Думаешь, принцессы… (Толкает из-под стола кошку.) Пшла вон, проклятая! Как кошки под ногами шляются?
МАТЮША. Зачем (Гладит кошку.) под ногами? Мне ведь не только принцесса нужна, а богатырка.
БАБКА (хлопает в ладоши). Царица небесная! Ошалел парнишка!
ДЕД (играя желваками). Богатырка?! Да ты с какой-нибудь квёлой справься. Вон, зачем далеко ходить, у твоей матушки не косая сажень в плечах, а как влепит затрещину, так пару дён башка кругом идет. Капустные листы на темя притулять приходится.
МАТЮША. Не разумеете вы меня. Отсталые вы. Вне контекста.
ДЕД. Ты иди, рой колодец. Прежний-то сплошняком тиной зарос. Жабы в нем завелись. Вот дурь-то твоя, если повезет, и выйдет.
2.
Огород с посеревшим от дождей забором. Журавль колодца, навозная куча, кусты малины, в утренней росе кочаны капусты.
Матюша сидит на пеньке, вытирает лапоть листом лопуха.
Рядом громко дышит пес.
МАТЮША. Не понимают меня, брат Шарик. Сгину я в глуши! Тошно без принцессы-богатырки! Погибну в этих лопухах.
С тяжелым старческим карканьем с дуба слетает ворон. Садится неподалеку от дружков. Все происходящее вдруг стягивается в световой жгут и втягивается в глаз черной птицы. Воронье око записывает все, как видеокамера.
МАТЮША. Хочется сто стальных сапог истоптать. Сглодать сотню-другую каменных булок. Принцессу добыть. Что молчишь, Шаруся? Один у меня кореш, да и тот немой.
Шарик вскакивает, взбрыкивает башкой.
ШАРИК. Говорящий я… И с отменной дикцией!
МАТЮША (обнимает приятеля). Заговорил, родненький! Давно пора!
ШАРИК (смущенно). Стеснялся раньше… Не принято… Ведь вы собак за шутов держите…
МАТЮША. Только не я! Шарик, добрая душа, пойдем со мной совершать подвиги.
ШАРИК. Мне бы мозговую косточку, да по весне зазнобушку-секси.
МАТЮША. Будет тебе косточка! И зазноба.
ШАРИК. Тогда и пара-другая подвигов (зевает) не помешает.
МАТЮША. Дай твою лапу. (Жмет лапу.) Завтра пойдем, куда глаза глядят.
ШАРИК. Наобум не люблю! (Усиленно вбирает воздух ноздрями.) Направимся на северо-запад.
МАТЮША. Это почему?
ШАРИК. Там птенцам птицы Магай наша помощь требуется.
МАТЮША. Магай? (Достает из кармана соломенную птицу.) Этой?
ШАРИК. Та живая. Мне о них дочь мельника, кривая Варька рассказывала.
МАТЮША. Ну, пошел я сухари запасать.
ШАРИК. И кость! Мозговую! Всенепременно!
Ворон закрывает глаза, встряхивает крыльями, уносится прочь.
3.
Матюша с Шариком продираются через бурелом. Вокруг дубы с величавыми кронами. Земля усыпана прелыми листьями и желудями. Дело к вечеру, опускается сумрак.
МАТЮША. Сколько идем, ноги гудят, и ни одного предлога для подвига… Волком взвоешь.
В лесу раздается волчий вой.
Шарик рычит.
МАТЮША. Во! Слышишь!
ШАРИК. Не уважаю волков… За их немотивированную агрессивность. А у меня, между прочим, желудок сосет. Не до подвигов.
МАТЮША. Ты же кость слопал?
ШАРИК. Допустим… Но надо провиант иметь впрок. Не привык жить одним днем. Я пес не простой. Специальный! Средь людей жил. Умею говорить, размышлять о высоких материях.
МАТЮША. Добудем провиант. Набьем дичи. Где же твоя птица Магай?
ШАРИК (принюхивается). Где-то здесь! Носопырка меня не подводит.
Налетает сильный ветер. Хлестанул град. Кругом все потемнело. Дубы застонали, угрюмо зашумели листвой. А сверху, из огромного гнезда, раздается писк.
ШАРИК. Хвост даю, в этом гнезде птенцы Магаевские.
Крупные градины бьют Матюшу по макушке.
МАТЮША. Святые угодники!
ШАРИК. Лезь, хозяин, на дуб.
МАТЮША. А ты как?
ШАРИК. Я в низовом дупле схоронюсь.
Матюша карабкается по дереву. Добирается до гнезда. В нем три птенца, размером с индюков-бройлеров. Они истошно кричат и топорщат крылья.
МАТЮША (вынимает соломенную птицу Магай из кармана). Похожи!.. Сейчас вас уберегу, крылатки.
Матюша снимает кафтан, укрывает птенцов. Сам бережно ложится сверху. Жестокие градины секут его по спине.
4.
Робко светит утреннее солнце. Стихия ушла. Дубовая листва вспыхивает желточными бликами.
Вдруг на дерево налетает огромная тень. Это клювастая, когтистая, как доисторический птеродактиль, птица Магай.
Птица видит спящего Матюшу и не видит птенцов. Она хватает непрошеного гостя за загривок, треплет из стороны в сторону.
Птенцы выкарабкиваются из-под кафтана, лупают сонными зенками.
ПТЕНЕЦ С ХОХОЛКОМ. Не тронь его, мать!
ПТЕНЕЦ С ОЗОРНЫМИ ГЛАЗАМИ. Он нас кафтаном укрыл!
ПТЕНЕЦ С РАЗИНУТЫМ КЛЮВОМ. От кончины спас!
Магай опускает Матюшу. Смущенно одергивает ему рубаху.
МАГАЙ. Погорячилась… Время, знаешь какое… Лихое времечко… Кризис… Птенцы, всё-таки… Не хрен собачий.
МАТЮША. Я человек не обидчивый.
МАГАЙ. Проси чего угодно! Пособлю.
МАТЮША. Мне бы принцессу-богатырку. Возраст-то у меня самый тот, детородный… Журнал «Здоровье» не брешет.
МАГАЙ. Ага! Под этим дубом, со стороны зюйд-зюйд-вест, кувшин зарыт. Отпей из него ровно три глотка.
МАТЮША. И что?
МАГАЙ. Увидишь, милок!
Матюша осторожно спускается.
ПТЕНЦЫ (хором). Прощай, дядя! Не забывай нас, крылаток.
Матюша внизу, разводит заросли можжевельника, заглядывает в дупло.
МАТЮША. Выходи, браток. Как дрых?
ШАРИК (потягивается). Славно в непогоду спится…
МАТЮША. Ну, за дело! Давай кувшин заговоренный откапывать. Презент птицы Магай.
ШАРИК. С косточкой?
МАТЮША. Отстань... Вот здесь будем рыть. Именно здесь зюйд-зюйд-вест.
Шарик роет лапами, вырывает корни зубами. Матюша отбрасывает пласты солдатским ножом.
Показывается, завернутый в тряпицу, кувшин.
Мотя патетично достает его.
МАТЮША. Считай три глотка.
Жадно пьет.
ШАРИК. Раз! Пять! Два!
МАТЮША. Три, простофиля!
ШАРИК (обидчиво). В гимназиях не обучался… Самородок!
Магай слетает на нижнюю ветку.
МАГАЙ. Ну, Матюша, как ощущения?
Матюша разводит плечами, топает ногой. Земля гудит под ним. Шарик испуганно огрызается.
МАТЮША. Могу вкопать столб, поднажать плечом, да и поставить на попа матушку-землю.
МАГАЙ. Так еще Архимед говорил, да слабаком оказался... Ты, Мотя, меньше болтай, больше делай. Ступай теперь за своей богатыркой. И помни, если беда случится, кувшин заговоренный на прежнем месте. Я добро помню.
5.
В избушке у русской печи сидит баба Яга. Подкидывает поленья.
На лавке сидят черный Ворон, именно его мы видели во дворе Матюши, да черный Кот.
ЯГА. Время ужина, а пищевого довольствия нет. Вот время-то поганое! Совсем отощаю, как топ-модель на диете.
КОТ. Пошамать не отказался бы! Сливок, скажем, каких. Или стопроцентного ливера. Я даже черную икру есть могу. Противно, конечно, но с голодухи-то.
ВОРОН. Давно я не клевал богатырей! Один к нам идет. Живой пока. С собачкой Шариком.
ЯГА. Ладно, чего лясы точить да пустую печку топить? Полетим, может, его и встретим.
Яга выходит на крыльцо. Запрыгивает в ступу. Кот следует за ней.
Яга машет, как вертолетным пропеллером, метлой. Ступа взмывает ввысь.
Ворон, тяжко взмахнув крыльями, следует за хозяйкой.
6.
Ступа летит над пустынным лесом.
КОТ. Что-то никакой живности не видать. Неужели я опять голодным спать лягу? Это же дикое нарушение моих кошачьих прав. Я жаловаться буду. В Европейский суд! В Гаагу! Там только правда.
ЯГА. Помолчи, дурачок!
Вдруг ступа вздрагивает, кренится, ее несет вкривь, на верхушки деревьев. Ветки хлещут по лицу Яги.
ЯГА. Топливо, сучка, закончилось. Дозаправка!
ВОРОН. Сейчас я тебе меду принесу!
Ворон летит через лес, видит дупло, ныряет в него. Вылетает с сотой мёда в клюве. Возвращается к Яге.
ЯГА. Умница!
Яга кидает соту в топку ступы, летательный аппарат принимает вертикальное положение, взмывает.
КОТ. От этих пертурбаций меня поташнивать стало. А аппетит не прошел. Чудеса!
Внезапно ступу сильнее прежнего кидает вкривь и вкось. Она соскальзывает в лес. Жестокие ветки деревьев опять секут Ягу по лицу.
КОТ. Может, катапультироваться?
ЯГА. Ты что-нибудь умное можешь сказать? Ступа барахлит. В технической начинке что-то…
Яга нажимает на кнопки пульта ступы.
Но ступу кидает сильнее прежнего. Она неумолимо, со свистом, несется к земле.
7.
Матюша с Шариком пробираются по лесу. Видят кособокую избушку на курьих ножках.
МАТЮША. Во какая обитель! Пойдем, Шарик, пошукаем чего, перекусим, поразмыслим, где искать богатырку.
ШАРИК. Я уж в слюне путаюсь!
МАТЮША. Ну-ка, избушка, повернись к лесу передом, ко мне задом.
Избушка поворачивается к Матюше задом.
ШАРИК. Промахнулся, босс! К лесу передом, к нам задом.
МАТЮША. А я как? Ага! Как Шарик сказал. Живо!
Избушка, кряхтя, поворачивается.
8.
Шарик и Матюша входят в покои Яги.
ШАРИК. Пусто! Шаром покати. Ни мясного духа, ни даже хлебного. Чую, мы к самой Яге пожаловали.
МАТЮША. Вот они как живут, лесные старушки. А это что?!
Матюша подходит к тревожно мигающему красными лампочками пульту. Под лампочками таблички «Смертельный крен», «Смертельное снижение», «Смертельная тряска».
Кнопки в виде грибов. Монитор из бычьего пузыря.
Тут же кривой деревянный рычаг с подписью «Аварийная стабилизация».
МАТЮША. А бабка-то в беду вляпалась. Давай-ка, мы ее выручим. Хоть она и людоедка, а жаль все-таки. Пенсионерка. Может, ветеран труда. Или бери больше.
Матюша опускает рычаг «Аварийной стабилизации».
Красные лампочки мигать перестают.
9.
Ступа Яги принимает нормальное положение, взмывает ввысь.
ЯГА. Ничего не понимаю!
ВОРОН. А что тут понимать? Кто-то в нашу избу пожаловал и аварийный рычаг опустил. Не перевелись еще люди добрые на русской земле.
ЯГА. Визитеры, говоришь? Тогда — домой!
Ступа прилетает к избе.
Яга с котом выпрыгивают из ступы. Вприпрыжку бегут по ступенькам.
Матюша с Шариком хоронятся за горой ветхих корзин.
ЯГА (принюхивается.) Чу! Русаком пахнет!
Яга вертится, зыркает по сторонам.
Матюше кажется, что она его видит. Он вздрагивает, корзины обрушиваются на пол.
МАТЮША (заикаясь от страха). При-привет, бабуля! Перекусить не на-найдется ли?
ЯГА. Попались, калорийные!
ВОРОН. Я же говорил, у нас гости.
Баба Яга берет лопату, идет в атаку на визитеров.
Она поддевает на лопату Матюшу, подносит его к бушующему огню печи.
КОТ. Вообще-то я человечину не люблю. Не людоед, чай. Лучше бы молочка похлебать.
Ворон садится на плечо Яги, клюет ее руку.
ВОРОН. Ты соображаешь, что делаешь? Именно этот парень спас нас.
ЯГА. Да? (Матюше.) Трогал рычаг?
МАТЮША. Ну.
Баба Яга скидывает Матюшу с лопаты.
Мотя хлопает ладонями по тлеющей одежде.
Яга подходит к пульту. Видит опущенный аварийный рычаг.
ЯГА. Выходит ты наш спаситель.
ШАРИК. Мы твои спасители! Дуплетом!
КОТ. Что хотите со мной делайте, ан псов не люблю. Бесполезная тварь. И агрессивная!
ШАРИК. Рррр! Разорву!
ВОРОН. Молчите! Я знаю, этому парню принцесса надобна. Помоги ему, старая. Долг, к сожалению, платежом красен.
МАТЮША. Мне нужна богатырка.
ВОРОН. Парнишка мается.
КОТ. Я бы у принцессы пожить не отказался. Она, небось, своих котов сливками кормит. А псов всех кастрировала.
ЯГА. Может, и помогу. Не гони лошадей. Дай мозгами раскинуть.
ШАРИК. И еще, Яга, мы с хозяином голодны.
ВОРОН. Ради такого случая…
Ворон залетает за печку и возвращается с костью.
Отдает ее Шарику.
ВОРОН. Кушай, брат! Презентую. Кажется, мозговая.
ШАРИК. Это деловой разговор!
КОТ. Вот, Ворон, где ты свои заначки ныкаешь!
Матвей треплет кота по загривку.
МАТЮША. Курьезный котяра!
ЯГА. Со снедью у меня, гости дорогие, не густо. Всё вегетарианское. Болотные гнилушки вареные. Пирожки с мухоморами. Опять же морс из волчьей ягоды.
МАТЮША. Сойдет!
Яга накрывает на стол.
ЯГА. Раньше питалась мясным, слыла красавицей. На лесном конкурсе красоты первое место брала. Брат Кощеюшка Бессмертный меня одну никуда не пускал. Чтобы не надсмеялись охальники. А теперь не секси! Не бьютифул! В топлес не пофланируешь! Ну, не горе?!
Матюша наминают яговские блюда. Шарик трещит костью.
МАТЮША. Ничего… Сойдет…
ЯГА (достает бутыль). Вот настоечка из болотной тины. Для внутренней секреции.
Матюша хлебает настойку.
МАТЮША. Запах какой-то…
ЯГА. Не миндалем же пахнуть?! Из торфа. Кощей подарил. Стоп! Именно Кощей вам может помочь! Он технический гений. Именно он мою ступу модернизировал. У него подземелье к мировой паутине подключено. К нему ступайте!
ШАРИК. А где он? Какова географическая привязка?
ВОРОН. Как дойдете до столетнего дуба, обожженного молнией, он самый высокий в лесу, сразу увидите Кощеев бункер.
ЯГА. Будьте с братцем поласковей. Характер у него мрачноватый. Мизантроп стопроцентный. А все одиночество, гипертония, артрит, опять же предгробовой возраст…
КОТ. Хотя доброты неслыханной. Сами увидите. Меня как-то угостил печеночным ливером.
МАТЮША. Переночуем, а поутру двинем. Ложись, Шарик, ближе к печке, там теплее.
ШАРИК (нервно выкусывая блох). Однако в этой печке, хозяин, тебя чуть живьем не изжарили.
10.
Мотя и Шарик доходят до дуба, рассеченного молнией надвое.
МАТЮША (хлопает по стволу). Тот самый?
ШАРИК. Он! А вон из-под земли дымок вьется. Значит, именно там, за бугорком, Кощеев бункер.
Герои доходят до металлической двери в земле.
МАТЮША (стучит в люк ногой). Эй, есть кто-нибудь? Алло!
ШАРИК. Интересно, водятся ли у Кощея мозговые косточки?
Люк со скрипом отодвигается. Из него выглядывает зеленый, пупырчатый Кощей.
Он весь в коже на молниях. Одежда, как у рокера-металлиста. В ушах и в носу серьги. Взгляд угрюмо-настороженный.
КОЩЕЙ. Чего вам?
МАТЮША. Нас сестрёнка ваша прислала.
ШАРИК. Баба, мать ее так, Яга.
КОЩЕЙ. Спрашиваю конкретно, что надобно?
МАТЮША. Дорогу узнать в царство к принцессе-богатырке.
ШАРИК. И перекусить заодно. Мозговой косточкой!
КОЩЕЙ. Нет, таких наглецов еще поискать! Съесть бы вас, да аппетит никакой. Заходите…
Матюша с Шариком спускаются в подземелье, в готический мрачно-пафосный дворец. Длинный коридор с портретами маслом пупырчатых предков Кощея. Гулко проходят зал. А там, на цепях к потолку, подвешено яйцо. Сверху, снизу, сбоку на него направлены тонкие яркие лучи.
МАТЮША. Это что ж такое?
КОЩЕЙ. Мое бессмертие. В яйце Фаберже.
ШАРИК. Что за лучи?
КОЩЕЙ. Лазерная сигнализация. Чтоб не сперли! Там же, в яйце, иголка. Сломай ее, и мне каюк! Амба! Хотя смерти я не боюсь. Устал от всего. Суета вокруг, одна суета… Морок! Прав Экклезиаст.
МАТЮША. А я, Кощей, думал, бессмертным быть клёво!
КОЩЕЙ. Чего ж хорошего? Одногодки вымерли. Вокруг племя незнакомое, хамское. Дебилы! Реп, персинг, байки… Старпёром, молокососы, кличут. Как тут не погрузиться в мизантропию?!
ШАРИК. Да, видок у вас неважнецкий!
КОЩЕЙ. А все почему? Несварение желудка от богатырей! Съешь парочку, так мучат газы. Не буду вас грузить. Вот мой кабинет.
Заходят в комнату с компом, с анатомическим скелетом в углу, с огромным мрачным глобусом.
КОЩЕЙ. Принцесса-богатырка, значит?
МАТЮША. Она!
КОЩЕЙ. Понимаю… Они диетические. Закусить хотите?
МАТЮША. Зачем? Взять замуж!
КОЩЕЙ. Как же человек глуп!
Кощей садится к столу, врубает комп.
В строке поиска набивает «Адрес принцессы-богатырки».
На экране появляются сотни ссылок.
КОЩЕЙ. Этот линк, чую, устарел. А вот этот адресок свежий. За этим лесом царь Парамон Осьмнадцатый правит. Он вас на Настасью и выведет.
МАТЮША. Ввек не забуду.
КОЩЕЙ. Сантименты я не приветствую... Кстати, может мне от богатырей перейти на принцесс-богатырок? Они, чай, нежнее для кишечной микрофлоры.
ШАРИК. Настюху не тронь!
Кощей пупырчатым пальцем указывает на комп.
КОЩЕЙ. Сдалась мне ваша Настя! Их, этих прыщавых прынцес, в сети, что у собаки блох.
11.
Мотя с Шариком идут через жестокий бурелом.
Из ямы раздается жалобное скуление.
МАТЮША. Слышишь?
ШАРИК. Не резон нам, босс, останавливаться.
МАТЮША. Экий ты! Кто-то в подмоге нуждается.
Матюша с Шариком заглядывают в яму. Там скулят махонькие волчата.
ВОЛЧОНОК №1. Спаси нас, дядя!
ВОЛЧОНОК №2. Мы в жмурки играли и… провалились.
ВОЛЧОНОК №3. Жутко!
МАТЮША. А где же ваша мать?
ВОЛЧОНОК №3. Мы далеко от дома ушли. Наверное, нас потеряла.
МАТЮША. Сейчас, хлопцы!
Матюша, цепляясь за корни дерева, спускается в яму. Кладет волчат себе за пазуху. Выбирается из ямы.
Выпускает волчат на волю.
Волчата радостно кидаются к Шарику.
ВОЛЧОНОК №1. Дядюшка волк, где наша мама?
ВОЛЧОНОК №2. Дядюшка волк, ты наш родственник?
Волчонок №3 счастливо тыкается Шарику в брюхо.
ВОЛЧОНОК №3. Конечно, родич! Кровинка!
Шарик, как ошпаренный, отскакивает.
ШАРИК. Какой я вам родственник?! Ошалели!
МАТЮША. Ну-ну, Шарик! Будь с ними ласковее. Погляди, какие они малюсенькие.
ШАРИК. В гробу их видал. В белых тапках.
МАТЮША. Надо будет на досуге заняться твоим воспитанием. Никакой толерантности.
ШАРИК (огрызаясь). В гимназиях не обучались.
Внезапно из бурелома выскакивает волчица, хватает Шарика за горло.
Матюша в ужасе отступает, падает через ствол палого дерева.
ШАРИК. Караул! Насилуют!
ВОЛЧИЦА. Ты моих волчат своровал?!
ВОЛЧОНОК №1. Мамочка, погоди!
ВОЛЧОНОК №2. Они нас от смерти спасли!
ВОЛЧОНОК №3. Из ямы!
Волчица отпускает Шарика.
ВОЛЧИЦА. Бродят тут всякие… Сразу не раскусишь…
ВОЛЧОНОК №1. Погляди в яму.
Волчица с волчатами смотрит в яму.
Матюша встает, отряхивает штаны.
ВОЛЧИЦА. Да, яма глубокая.
ВОЛЧОНОК №1. Все бы там померли.
ВОЛЧОНОК №3. Дядя нас за пазухой вынес.
ВОЛЧОНОК №2. Ага! Герой он.
ВОЛЧИЦА (сконфужено глядит на Матюшу). Мы, волки, добро помним.
МАТЮША. Да чего уж тут. Нам пора.
ШАРИК. К принцессе-богатырке спешим.
ВОЛЧИЦА. Может, я вам сгожусь. (Волчатам.) По лесу больше не шландать!
ВОЛЧОНОК №1 (Матюше и Шарику). Прощайте, дяди!
Подельники уходят.
ШАРИК (ворчит). Нашли еще дядю. Хотя эта волчица вообще ничего. Фигуристая! Как-никак, дама-с! Секси!
МАТЮША. Любопытно получается… Мы с тобой птенцов Магаевских спасли, теперь вот волчат. Наверное, это и называется подвигом.
ШАРИК (зевает). Ты, блин, всё о дребанных подвигах.
12.
Матюша с Шариком выходят из леса. У развилки синей реки вспыхивает золотыми маковками церквей чудный город.
МАТЮША. Шарик, как думаешь, это тот самый град, о котором Кощей говорил?
ШАРИК. Он самый!
Навстречу странникам идет служивый человек в красном кафтане с медными пуговицами.
СЛУЖИВЫЙ. Ты кто, молодец?
Мотя ломит шапку.
МАТЮША. Я — Матюша. Странствую по миру, безоглядно нарываюсь на подвиги.
ШАРИК. Еще к богатыркам-принцессам имеем живой интерес.
МАТЮША. Помолчи, брат!
СЛУЖИВЫЙ. Скажи прямо, дело пытаешь или отлыниваешь?
МАТЮША. Пытаю.
СЛУЖИВЫЙ. А это кто? (Указывает на Шарика.) Почему говорит? Он не бешенный?
МАТЮША. Товарищ мой верный. В полном здравии. Потенциальный мудрец. А говорит? Да! Мы с ним с утра до ночи болтаем.
СЛУЖИВЫЙ. Подвигов тебе не обещаю. А вот на царский двор водовозом пристрою. Горящая вакансия имеется. Ступай за мной.
МАТЮША. Что с прежним водовозом?
СЛУЖИВЫЙ. Голову ему, дураку, отрубили. Всего-то делов.
МАТЮША. Как это голову?
СЛУЖИВЫЙ. Болтал много.
Шарик скулит, поджимает хвост.
СЛУЖИВЫЙ. Пару месяцев наверняка вытянете. А на царском дворе два месяца, что два года. Место хлебное.
13.
Малиново гудят колокола. Над звонницей в утреннем солнце трещат крыльями белоснежные голуби.
МАТЮША. А где же мы с напарником почивать будем?
Троица проходит мимо сарая.
СЛУЖИВЫЙ. А здесь… Хоромы!
Служивый заходит в сарай. Сдирает дерюгу с кучи. Поднимается облако пепла. Матюша чихает. Шарик трет лапой морду.
МАТЮША. Мне что-то здесь не тово…
СЛУЖИВЫЙ. Зола из покоев самого царя. Тепло, экологично, к шаману не ходи, дешево…
Матюша зачерпывает золу в ладонь.
Служивый тыкает Матюшину ладонь с золой указательный палец.
Рисует на лице Моти залихватские усы.
СЛУЖИВЫЙ. А кликать тебя будут, раз спать будешь на пепле, Матюша Пепельной. Водовоз царский!
Шарик с потягом чихает.
14.
На тощенькой кляче Матюша везет бочку воды. Вокруг лошадки бегает, по-весеннему ярится Шарик. Припадает к земле, охотясь на воображаемую дичь.
На взгорке перед храмом появляется глашатай. Разворачивает свиток.
ГЛАШАТАЙ. Указ царский! Я, царь града сего, жениться желаю. А в супружницы выбрал Настасью Вахрамеевну. Царевну-богатырку из тридесятого царства. Призываю охотников сватать меня. Я есмь царь всея белыя и не только белыя, Парамон Осьмнадцатый. (Глашатай откашливается.) А внизу постскриптум… Указ вступает в силу со дня провозглашения. За обсуждение и обжалование казнится с яростью лютой.
Матюша скребет под шапкой затылок. Шарик смачно чешет живот.
15.
На центральной площади пропасть народа. Крестьяне в армяках и лаптях. Баба с жирным гусем под мышкой. Солдат в картузе с лопнувшим козырьком и серьгой в ухе. Монах с холщовой сумой. Меж взрослых шмыгают босые пацанята.
Матюша с Шариком продираются в первый ряд.
В окружении брюхатой, расфуфыренной свиты появляется коротышка самодержец. Он в красных сапожках, в огромной, явно не по размеру, короне. На плече у него гордо восседает Попугай. Рядом, выпятив живот, шествует первый боярин.
ЦАРЬ. Ну, здравствуй, народ! Кака чего?
ПОПУГАЙ. Здравствуй, бляха-муха, народ!
БОЯРИН. Помолчи, Попка! У царя эпохальное дело.
ЦАРЬ. Появились добровольцы сватать меня? Первый боярин настаивает, что это надо делать безотлагательно.
БОЯРИН. Немедля!
Венценосец обводит всех подозрительным взглядом.
ПОПУГАЙ. Казнить с лютой яростью! На дыбу их! Рубить головы!
БАБА С ГУСЕМ. Да где ее найдешь, богатырку?
БОЯРИН. В заморском царстве живет. Есть точный адрес. Настасьей Вахрамеевной кличут.
ЦАРЬ. Ну? Чего молчим-то?
Взгляд его падает на солдата с серьгой в ухе.
СОЛДАТ. Я уже три войны прошел. К милой пора. Истомилась, поди… Детей мал-мала… А живности мало. Один козел Вася.
ПОПУГАЙ. Забрить лоб и на галеры. Жену выпороть. Детям подтереть сопли. Козла на татарский шашлык.
ЦАРЬ. Тьфу! Вот они, патриоты задрипанные. Только о бабьем подоле и думают. В последний раз спрашиваю.
Взгляд его гвоздем вонзается в тощего монаха с сумой.
ПОПУГАЙ. Не согрешишь, не покаешься! Аллилуйя!
МОНАХ. Мне пора о душе поразмыслить. В пустыньке келью рыть. Акридами питаться. Суета все вокруг… Тлен с мракобесием… Попугаи нынче в царские советники выбиваются… Птичья погань.
ПОПУГАЙ. На дыбу, завистника!
БОЯРИН. Может, и в правду, на дыбу? Чего он несёт? Это же подрыв основ государства. Самой вертикали!
ЦАРЬ. Я просто разочаровываюсь в своем народе! Разве с такими хомо сапиенсами можно построить светлое будущее?! Где героизм? Где подвиг? Где страстное желание отдать жизнь за царя? Сплошь лысые обезьяны.
БОЯРИН. Тотально мещане! Крыжовник растят да в банях с шалавами парятся…
Выходит баба Яга с черным Котом в руках. На плече ее сидит Ворон.
ЯГА. Стар ты уже женится, опора-государь! Да и ростом не вышел. Сиди лучше на печке, дави мух. Считай ворон.
ЦАРЬ (с повизгом). Казнить оппозиционерку!
БОЯРИН. Решение верное!
ПОПУГАЙ. Стража! В кипятке сварить! Или лучше в костер. Облить керосином.
Стража кидается к Яге.
А бабка гладит Кота. Черный кот взлетает. Бабка цепляется ему за хвост. Ворон клюет стражу.
Троица счастливо исчезает за облаками.
ПОПУГАЙ (в смятении). Мяу! Каррр! Мяу-у-у!
ЦАРЬ. Кто пропустил нечистую силу? Ну, не на кого опереться! Сплошь инфернальщики.
БОЯРИН. Плебеи! Подколодное племя.
Матюша с Шариком выходят из ряда.
МАТЮША. Разреши мне тебя сосватать, опора-государь.
ЦАРЬ. Кто есмь таков?
БОЯРИН. Водовоз тутошний. Пепельной. Пока еще не до конца выяснен. Может оказаться пятой колонной.
ПОПУГАЙ. Казнить! А потом уж допросить с пристрастием.
ЦАРЬ (попугаю). Тебе бы только изводить народ. Немотствуй, Попка!
МАТЮША. Матюшей меня кличут.
ЦАРЬ. Ну, гляди, судьбинушка, я тебя за язык не тянул. Сосватаешь, деревеньку Заплаткино отхряпаешь. А не сосватаешь, понятно, голова с плеч.
ПОПУГАЙ. Аминь!
Шарик скалит клыки на царя.
ЦАРЬ. А пёсик-то подозрительный! Не басурманин? Не пиндос?
БОЯРИН. Может, хотя бы собачку для острастки казнить? Запал-то в наличии?
ЦАРЬ. А кто же, Елистратыч, меня сосватает?
ПОПУГАЙ. Елистратыча на дыбу! Срочно! Надоел дурак.
16.
Мотя с Шариком на царском корабле.
На траверзе — заморский город.
Царь сидит на бочке, на плече у него советчик Попугай.
ЦАРЬ (скребет бороду). Ох, заворкуем! Эх, и исполним же брачный ритуальный танец! Я специально для энтих делов трактат «Камасутра» штудирую. Заучиваю наизусть. Перед зерцалом.
Матюша драит палубу.
Шарик охотится за косичками каната морской швабры.
Вдруг на Матюшу налетает шум дубовой рощи. Пронзительный, вещий крик птицы Магай терзает уши.
Мотя, как от боли, хватается за голову.
Невольно повторяет Магаевские слова.
МАТЮША (гипнотически). Не по себе ты, царь, дерево задумал рубить...
ЦАРЬ. Ты чего? Скоморохи у меня уже имеются. Нашелся юродивый!
ПОПУГАЙ. На дыбу! Шута на мыло!
Матюша отходит, опять берется за швабру.
Царь в бинокль рассматривает маковки церквей над крепостной стеной, дугу моста, переброшенную через реку.
ЦАРЬ (сладко потягивается). Благодать-то какая!
На Матюшу вновь налетает шум дубовой рощи и крик птицы Магай. Матюша повторяет слова вещей птицы.
МАТЮША. Будет, царь, лук, да не твоих рук. Будет конь, да не тебе на нем ездить. Будет и красная девица, да не тебе ею владеть.
ЦАРЬ (икает от гнева). Стража! И-ик! Стража! Схватить наглеца.
ПОПУГАЙ. Акридами его кормить! Обложить, не побоюсь этого слова, пиявками!
ЦАРЬ. К мачте его! За руки и за ноги! Всегда недолюбливал прорицателей…
ПОПУГАЙ. Аминь! Караул! SOS!
Стража тащит Матюшу. Привязывает его к мачте.
ЦАРЬ. И без тебя, пророка, посватаюсь.
17.
Ялик с гребцами и царем на борту, причаливает к кораблю.
Самодержец вернулся из вояжа к царю Вахрамею.
На палубе царь садится под мачту с привязанным Мотей.
Рядом лежит Шарик, таращится зло на царя.
МАТЮША. Что не весел, опора-государь?
ЦАРЬ. Эх, Пепельной, мне б твои заботы.
Попугай церемониальным шагом расхаживает рядом с царем.
ПОПУГАЙ. Казнить инородцев!
ЦАРЬ. Помолчи, Попка! Дай собраться мыслям.
ПОПУГАЙ. Молчание — золото!
Шарик брешет на Попугая. Тот прячется за царя.
МАТЮША (царю). Почеши левую пятку, опора государь! Сил нет терпеть!
Царь машинально чешет левую пятку распятого.
ЦАРЬ. Ну и задачку мне задал Вахрамей, тамошний царь-самодур. А без этого дочку не желает отдавать. Зря я тебя, верно, пришпилил к мачте.
МАТЮША (отдергивает левую пятку). Спасибо. Теперь правую. Что за задачка?
Царь чешет правую пятку.
ЦАРЬ. Стопудовым мечом вековой дуб под корень подсечь. С единого раза! Кому это по силам?
МАТЮША. Лесорубов, что ль, нехватка?
ЦАРЬ. Прикажу якоря катать, да ночной порой прочь от греха уберемся.
МАТЮША. Я же говорил, будет меч, да не тебе им сечь. Прикажи развязать. Деловое предложение имеется.
ЦАРЬ. Стража! Живо! (Дает ногой под зад самому толстому матросу.) Ишь обрадовались, палачи! Душегубы! Лишь бы человека помучить! Разве с такими людьми воздвигнешь храм свободы? Никакой демократии.
Развязанный Матюша потирает затекшие руки.
Шарик кидается ему на грудь.
ШАРИК. Свободен!
МАТЮША. Ты вот что Вахрамею скажи, когда тебе меч принесут. Мол, таким ребячьим оружием пусть кто-нибудь из моих слуг позабавится. Мне об него только руки марать.
ЦАРЬ (облизывает губы). И кто же возьмет меч?
МАТЮША. Я!
ЦАРЬ. По мачте соскучился?
ПОПУГАЙ. Мотю на кол! Шайбу!
Матюша разводит плечи, выпячивает грудь.
МАТЮША. Доверься мне.
ЦАРЬ. Ну, гляди, я тебя за язык не тянул! Выручишь, град Дыряево с царских плеч отвалю. А не выручишь… (Играет желваками.) Стража! (Спохватывается.) Ах, нет… Рано еще! Поживи чуток! Авось и выручишь. Кто тебя знает. Я в юной поросли не совсем разбираюсь. Набежали молодые, кудрявые. В жопе моторчик.
18.
Площадь заморского города. Толпа пытливого люда.
На точеных креслах восседают царь Вахрамей и его дочурка Настасья Вахрамеевна.
Вокруг помазанника гуляет, то и дело, распуская радужные перья, советник заморского царя — Павлин.
Рядком с площадью высится исполинский дуб.
Десяток слуг согбенно выносят меч.
ВАХРАМЕЙ. Ну-кась! Дочурку могу только в надежные руки отдать. Хлюпики мне не надобны.
ПАВЛИН. Под корень!
ВАХРАМЕЙ. Молоток, Павлин, хорошее испытание измыслил.
ПАВЛИН. Представь меня к ордену.
ВАХРАМЕЙ. Будет тебе крест за интеллектуальную доблесть.
Павлин распускает хвост, радостно гогочет.
Слуги с мечом подходят к нашему царю.
Тот с ужасом гладит рукоять меча.
ШАРИК (Моте). Да он его и от земли не оторвет.
Матюша закрывает Шарику пасть.
МАТЮША. Молчи, старина!
ЦАРЬ (от испуга пищит фистулой). У нас такими мечами только малые ребята тешатся. Пусть кто-нибудь из моих слуг побалуется.
ВАХРАМЕЙ. А сам чего?
ПАВЛИН. Слабо, доходяга?
ЦАРЬ. Не хочется руки марать! Смешно даже!
ВАХРАМЕЙ. Так кто же? Кому доверишь?
ЦАРЬ (указывает на Мотю). Он!
Выходит Пепельной. Берет грозное оружие одной рукой.
МАТЮША. Да, не царской руки игрушка! Ерунда какая-то…
Матюша со свистом размахивается.
Слуги Вахрамея пригибаются, иначе не сносить им черепков.
Матюша подсекает дуб под самый корень.
Взвихренный сноп щепок взмывает в небо.
ВАХРАМЕЙ. Какое дерево в расход пустил! Ах, ты!
ПАВЛИН. «Зеленых» на вас нет! Экологов… Лесорубы хреновы!
НАРОД (шумит и вкривь и вкось). Богатырь!.. Понаехали инородцы!.. А парень-то ничего!..
Настасья Вахрамеевна впивается взглядом в Матюшу. Маково краснеет.
НАСТАСЬЯ. Завидный паренек!
Вахрамей толкает ее в бок.
ВАХРАМЕЙ. Ты на царя пялься. Холоп ей понравился… А еще принцесса! Голубых, если мамка не согрешила, кровей!
Царь ставит на поверженный дуб ногу в красном сапожке.
ЦАРЬ. Вы бы меня еще чертополох попросили срубить… Насмешки строите?
ВАХРАМЕЙ (Павлину). Ну что, переходим ко второму заданию?
ПАВЛИН. Ух, как я зол! А то бы уж сегодня вся грудь в крестах!
ВАХРАМЕЙ. Второе задание будет круче. (Павлину.) Какое? Озвучь.
ПАВЛИН (на ухо). У царя Берендея маковку расписного терема стрелой снести.
ВАХРАМЕЙ. Сегодня вечером получишь медаль.
ПАВЛИН. Только медаль…
ВАХРАМЕЙ. Будет орден!
НАСТАСЬЯ (шепотом). Коротышка царь мне не люб. Ему бы пасти овец!
ВАХРАМЕЙ. А слияние бизнесов? Надо будет с ихними олигархами дружбу водить. В нашей державе наблюдается острая нехватка онуч и дёгтя.
ЦАРЬ (прислушивается). Что за задание?
ВАХРАМЕЙ. Есть у меня лук весом в триста пудов. А к нему стрелы каленые. Стрельни из оного, да сбей маковку расписного терема в царстве моего шурина, Берендея. Должок за ним. Тысячу бочек с каштановым медом по лету занял. Так пусть, коррупционер, вспомянет.
19.
На корабле паника. Мимо окоченевшего монарха бегают матросы, спешно укладывая пожитки.
С пудовым мешком на плече переваливается Матюша. Рядком вьется Шарик.
ЦАРЬ (говорит Попугаю). Вон оно как повернулось! В полночь будем якоря катать.
ПОПУГАЙ. Семь футов под килем! На дыбу!
МАТЮША. Может, погодишь чуток? Зря, что ли я дуб рубил?
ПОПУГАЙ. Экологов на тебя натравить!
ШАРИК. Вы как хотите, а от Настасьи глаз не оторвать!
ПОПУГАЙ. Кто старое вспомянет, тому глаз вон!
ЦАРЬ. Да ну их к черту! Что я себе бабу не найду?! Лук какой-то выдумали… В дикую история меня боярин втравил. Приеду, разберусь с ним.
ПОПУГАЙ. Поджарить без масла!
МАТЮША. Я тебе говорил: «Будет лук, да не твоих рук».
ЦАРЬ (передразнивает). Я тебе говорил… Я тебе… Скажи лучше, что быть? Пророк недоделанный!
Шарик угрюмо рычит на царя.
МАТЮША. Завтра придем на испытание, ты молви: «Я думал у вас богатырский лук. А тут, тьфу, цыплячья забава! Обидно даже! Я царь, всё-таки…»
ЦАРЬ. На понт берешь?
ПОПУГАЙ. На понт! На понт посадить!
МАТЮША. Ты на меня переведи стрелки.
ЦАРЬ. А ты из лука тово?
МАТЮША. В огороде, по чучелу. Шарик мне в зубах стрелы носит.
ЦАРЬ. Жалко мне тебе голову откручивать, ан придется.
ПОПУГАЙ. Каленым железом выжечь! Отхлестать злой крапивой!
ЦАРЬ. А выручишь, назначу козырным водовозом в своём государстве. Твоему же Шарику выдам ошейник с брюликами. Чистой воды!
ШАРИК. Что брюлики? Мне бы мозговую косточку!
20.
Столпотворение на площади. На красном крыльце дворца восседают царь Вахрамей и Настасья.
На ступеньках пониже — князья и бояре.
Мужики несут огромный лук и колчан с калеными стрелами.
ВАХРАМЕЙ. Ну, коллега, принимайся за дело.
Царь подходит к луку, дергает указательным пальцем тетиву. Лук в два раза выше его.
ЦАРЬ. Из него только сопливым мальцам по воробьям пулять.
ВАХРАМЕЙ. Ох, и силен же ты!
НАСТАСЬЯ. На словах!
ПАВЛИН. Жуть!
ЦАРЬ. Пусть с этим пустяшным луком кто-нибудь из моих слуг потешится.
ВАХРАМЕЙ. Опять увиливаешь?
НАСТАСЬЯ. Папенька, пусть тогда вчерашний голубчик стрельнет.
ВАХРАМЕЙ. Ну, стрекоза. (Целует дочку в лоб.) Будь, по-твоему.
Выходит Мотя.
ВАХРАМЕЙ. Цель-то помнишь? (Машет рукой.) Туда надо садить.
Матюша достает из-за пазухи подзорную трубу.
МАТЮША. Ага, вот он терем расписной. Маковка. Заметано!
Прячет трубу. Поднимает лук, вкладывает стрелу в тетиву.
Стрела загудела, как баллистическая ракета, да и скрылась из виду.
21.
Царский пиршественный стол. Наяривают балалаечники, домристы, гусельники. Кто-то даже играет на ложках.
Пафосно вносятся жареные поросята с зеленью в пасти.
Медовуха разливается по медным чашам.
Вбегает рыжий гонец в красной шапке.
Падает Вахрамею в ноги.
ГОНЕЦ. Не вели казнить!
ВАХРАМЕЙ. Говори…
ГОНЕЦ. Начисто снесло маковку терема! Брат Берендей обижается. Недвижимость, всё-таки… Грозится иск подать в Европейский суд.
ВАХРАМЕЙ. Плевать на него. Он у меня в детстве леденцы отбирал. Да и опять же тысячу бочек меда… Тем более, застрахован терем. Чего баламутит? Значит, начисто? Вот, молодчина!
ГОНЕЦ. Как будто и не было.
ВАХРАМЕЙ. Ударно накормить гонца.
Холопы провожают посыльного в дальний край стола.
ВАХРАМЕЙ. Выходит, управились…
ЦАРЬ. А ты думал?!
ВАХРАМЕЙ. Есть у меня и третья загадка. Позаковыристей. Озвучь, Павлин!
ЦАРЬ (трет ладоши). Люблю заковыристое! Только давай что-нибудь неподдельное. Чтобы было по моему плечу. Плечу широкому, царскому!
ПАВЛИН. Ага! Так вот… Пусть твоего огненного жеребца объездит.
ВАХРАМЕЙ. Просек, коллега? Стоит он в конюшне за двенадцатью дверями. И нет тому скакуну достойного всадника.
ЦАРЬ. Ерунда! От вида моего любой конь дрожмя дрожит.
ВАХРАМЕЙ. Всех кто пробовал обуздать его, конь вусмерть затоптал.
ЦАРЬ. Это шутка? Ха-ха. Смешно.
ВАХРАМЕЙ. Тридцать царей полегло, как один.
ПАВЛИН. Пали, бляха-муха, смертью героев!
У царя от жути кость застревает в горле.
Он краснеет, склоняется над столом.
Мотя лупит его по спине.
22.
На корабле торопливые сборы.
Холопы в припрыг несут клетки с мартышками и хамелеонами.
Матросы поднимают паруса.
Матвей подходит к царю.
МАТЮША. Помнишь, надежа-государь, я тебе говорил: «Будет конь, да не тебе на нём ездить?»
ЦАРЬ. Тикать надо!
ПОПУГАЙ. Отдать швартовы! На дыбу!
ЦАРЬ. Яростных коней пусть дураки объезжают.
МАТЮША. Поручи мне. Скажи Вахрамею: «Попытай, Матюша, конька! Смогёт ли он меня, богатыря, выдюжить».
ЦАРЬ. Думаешь, согласится?
ПОПУГАЙ. Поднять паруса! Форштевень! Брашпиль!
МАТЮША. Ты только скажи.
ЦАРЬ. Ну, Матюша, выручишь, быть тебе боярином. А не выручишь… Сам знаешь чего. Ноги начисто выдерну. Я тебя за язык не тянул.
Шарик скалит клыки.
23.
На дворе Вахрамея ожидание.
Царь запаздывает.
Вахрамей возмущенно переворачивает песочные часы с золотистым песком.
ВАХРАМЕЙ. Двадцать минут пятого… Совсем охренел! Я кто для него? Привокзальная шлюха?
НАСТАСЬЯ. Вон они, папенька. Едут!
Появляется царь в сопровождении свиты.
ЦАРЬ. Ну, и где чудо-конь? Не терпится мне его поприжать к ногтю!
Мужики за узду ведут исполинского коня.
Скакун щерит белые зубы, щедро разбрасывает по сторонам пену, копыта до колокольного звона колотят землю.
НАРОД. Ведут! Матёрый зверюга!
ВАХРАМЕЙ (ухмыляется на царя). Удивите, коллега!
Царь поводит цыплячьими плечами, задирая подбородок, пальцем подзывает Матюшу.
ЦАРЬ. Ну-ка, Матюша, попытай, способно ли мне, богатырю на этом квелом коньке кататься? Доходяга какой-то. Хвост у него подозрительный. Не трубой! Кажись, мокрый.
Матюша подходит к коню. Гладит гриву.
Скакун встает на дыбы, воинственно ржет.
Царь хватается за грудь, путаясь в двух ногах, отступает.
ЦАРЬ. Матюша!
ВАХРАМЕЙ. Опять подмена?
ЦАРЬ. Нет, почему? Я не отказываюсь… Матюша пройдет кружок, и я сяду.
ВАХРАМЕЙ (хмурится). Ну-ну.
ЦАРЬ. Мое слово — свято! Царь всё-таки… Не дерьмо коровье.
Мотя вскакивает на жеребца, взмывает до небес.
Конь перелетает крепостную стену, опускается на зыбучие пески речного брега.
Пытается сбросить Матюшу, приседает, взбрыкивает, совершает сальто-мортале, но наш герой сидит, как влитой.
Пройдя все страдания, скакун смиряется.
КОНЬ. Чего тебе надобно, молодец?
МАТЮША. Фу! Аж башка закрутилась!
КОНЬ. Говори!
МАТЮША. Как воротимся, сядет на тебя наш царь. Он комплекции хлипкой, а ты пади на передние ноги, будто в нем веса триста пудов.
КОНЬ. А скакать как? С меланхолией? Задумчиво? Или, к бабке не ходи, все-таки молодцевато?
МАТЮША. Окоченей, замри!
КОНЬ. Как только не унижают нашего четвероногого брата…
24.
На площади Пепельной спрыгивает с коня.
Царь трусоватыми мелкими шажочками подбегает к Матюше.
ЦАРЬ. Как? Усмирил бестию?
Мотя распутывает гриву коня.
МАТЮША. Что шелковый!
ЦАРЬ (шепчет Матвею на ухо). Может, ну его на фиг? Пойдем якоря катать!
Вахрамей делает возле своего уха ладони рупором.
ВАХРАМЕЙ. Испужался, заморский коронованный шут!
ПАВЛИН. Орден хорошо бы с подвеской!
НАСТАСЬЯ. А мне этого убогого венценосца жалко.
ВАХРАМЕЙ. Еще чего! (Царю.) Ну? Мы ждем!
МАТЮША (царю). Давай, государь! Нечего державу срамить!
Царь, тараща глаза, вспрыгивает на коня, а тот сразу же падает на колени. Самодержец вгоняет в бока шпоры, но жеребец будто обмер.
ЦАРЬ (Вахрамею). Опять издеваетесь? Этому доходяге на погост пора! Не жилец конёк! Почти жмурик.
ВАХРАМЕЙ (Настасье). Что с жеребцом?
НАСТАСЬЯ. Может, волхвы порчу навели? Или какая инфекция?
ВАХРАМЕЙ. Эх, говори с бабским племенем! (Гостям). Слово мое нерушимо. Окручивайте девку!
25.
Подготовка к свадьбе. Двор гудит растревоженным ульем.
На вертелах коптят молочных поросят.
Варят медовое пиво.
Наливают из десятипудовых бочек по кувшинам зелено-вино.
Конопатый мальчишка и девчонка с косичками ловят растрепанного петуха.
Вахрамей лично повсюду ходит с инспекцией.
Строго указывает на пережаренный бок порося.
Вытянув губы трубочкой, сдувает с котла пивную пену.
Сощурившись, дегустирует вино.
Отстранив мальчишку и девчонку, лично ловит вёрткого пернатого.
ВАХРАМЕЙ (говорит направо-налево). Смотрите у меня! Единую дочурку отдаю. Чтоб всё по разряду люкс, экстра… (Глядит под ноги.) И ведь кому отдаю? Ему не на престоле сидеть, а баранов пасти! Тьфу, ты, пакость, какая!
26.
Свадебный стол ломится от пиршественных блюд.
Во главе сидят молодожены, царь и Настасья.
НАСТАСЬЯ. Кушай, царь-государь! (Наливает ему с верхом медовуху.) Кушай, муженек дорогой!
Царь вгрызается в шмат поросятины, взахлеб пьет бражную медовуху.
Настасья гладит его коленку.
Царь самодовольно ухмыляется.
НАСТАСЬЯ (про себя). А вот мы сейчас проверим твою удаль молодецкую!
Настасья изо всей силы сжимает коленку царя.
Кусок свинины ядром вылетает из царских уст.
Венценосец ошалело хватается за кубок с медовухой, но рука дрогнула, он опрокидывает кубок себе за шиворот.
НАСТАСЬЯ (в сторону). Ах, вот что?! Каков богатырь! Обманом девушку высватал, да и батюшку обошел. Мошенник. Жулик. Ну, погоди, муженек! Правильно батенька говорит, тебе только овец пасти.
27.
Царская свита у сходней корабля.
Матросы взбегают с мешками поклажи на плечах.
ЦАРЬ. Спасибо, тесть, за хлеб, за соль, за ласку. Пора Настасьюшку в новые хоромы доставить.
Мотя с Шариком стоят неподалеку.
ШАРИК. Какую бабу урвал!
МАТЮША. Зазнобушка! Сердце стынет! Именно о такой принцессе-богатырке мечтал.
ШАРИК. Мало ли еще как жизнь повернется…
Вахрамей со слезами на глазах целует Настасью.
ВАХРАМЕЙ. Прощай, дочурка!
ПАВЛИН. Мне бы орден какой!
ВАХРАМЕЙ (Павлину). Молчи, птица безмозглая!
Павлин шарахается.
ПАВЛИН. Без ордена нельзя. Советник, всё-таки…
28.
Корабль плывёт в открытом море.
На палубе царь с Матюшей. Шарик у бухты канатов свернулся клубком. На канате сидит Попугай.
ЦАРЬ. Помнишь, Матюша, ты говорил мне: «Будет меч, да не тебе сечь. Будет лук, да не твоих рук. Будет конь, да не тебе на нем ездить. Будет и красная девица, да не тебе ею владеть».
ПОПУГАЙ. На дыбу!
МАТЮША. Руку, царь, на отсечение даю, языком своим тогда я не властвовал.
ПОПУГАЙ. Руку говоришь?
Царь выхватывает меч.
МАТЮША. Ваше величество! Срам глядеть на тебя.
ЦАРЬ. Ах, так?! Эх!
Самодержец с размаха отрубает Матюше правую руку.
Выпихивает Мотю за борт.
ЦАРЬ. Прощай, Матвей! Я тебя за язык не тянул.
ПОПУГАЙ. Семь футов под килем! Смерть засранцам!
Шарик подхватывает отрубленную руку хозяина, кидается за борт.
Матюша уцелевшей рукой цепляется за хвост верного товарища, а тот гребет к дальнему берегу.
29.
На берегу лежит Матюшина рука.
Шарик подтаскивает Матюшу к суше, но волна опять относит его на прежнее место.
МАТЮША. Брось меня! Не жилец я!
ШАРИК. Ни за что…
На берегу, из-за густых кустов появляются наши волчица и волчата. Только волчата повзрослели, заматерели.
Шарик носом чует волков, оборачивается, рычит, но узнает друзей.
ШАРИК. Спасайте, родимые!
ВОЛЧОНОК №1. Выручим, дяденьки!
ВОЛЧОНОК №2. Держись!
ВОЛЧОНОК №3. Сейчас!
Волчата с матерью кидаются в воду. Живо вытаскивают Мотю.
ВОЛЧИЦА. Вот и сгодились!
МАТЮША. Уж думал, каюк!
Волчонок №1 лижет Матюшу.
ВОЛЧОНОК №3. Жив дяденька!
ШАРИК (в раздумье). А, может, они и взаправду родственники…
30.
По пустынному берегу моря бредет всклокоченный Матюша. Под мышкой держит завернутую в рубаху руку. Рядом трусит Шарик.
ШАРИК. Я всё о мозговой косточке тоскую. Может, зайца какого словить? Или какого ежа? Даже гадюку!
МАТЮША. Подумал бы, как спастись нам.
ШАРИК. Тебе же птица Магай предлагала кувшином воспользоваться.
МАТЮША. А где ее сыщешь? Ищи свищи! Русь-то большая… Кувшинов раз-два и обчелся.
ШАРИК (раздувает ноздри). Мой нос доведет не только до Киева.
31.
Матюша с Шариком в лесу, пронизанном солнечными лучами. Подходят к заповедному дубу.
Шарик его обнюхивает.
ШАРИК. Экий дремучий запах!
В гнезде дремлет птица Магай. Её птенцы свешиваются через край.
ПТЕНЦЫ. Мама, проснись! Дядя Матюша! И евойный друг, Шарик!
Магай слетает с дерева.
МАГАЙ. С возвращением, дерзкие путники!
Шарик роет землю под дубом.
ШАРИК (оборачивается на птицу). Надо Матюшину руку спасать. Помоги, Магай, кувшин выкопать.
Магай когтистыми лапами срывает пласты земли, клювом достает целебный кувшин.
МАГАЙ. Вот! Вспрысни рану, да приставь обрубок.
Мотя выполняет указ.
Рука прирастает, увечья, словно не бывало.
МАТЮША. Благодарю вас, Магаюшка!
МАГАЙ. Теперь глотни еще тройку раз. Силы воротятся.
Матюша отпивает, распрямляет стан, разводит плечи.
МАТЮША. Воротилась силушка!
ШАРИК. Я тоже умаялся. Можно хлебнуть?
Шарик лакает и на глазах превращается в стройного, огненно-рыжего юношу. Шапка его волос кудлата, как песья шерсть.
ШАРИК. Ой, что это?
МАГАЙ. Лучше б тебе было воздержаться…
ШАРИК. Обратно хочу! В собаки… В людях жутко!
МАГАЙ. Обратной силы кувшин не имеет.
Шарик, задрав башку, по-собачьи воет.
32.
Матюша с пришибленным Шариком подходят к знакомому царству.
МАТЮША. Как там наш подлец царь-государь поживает?
ШАРИК. Чай, снишься ему по ночам. Типа, призрака. Отца Гамлета.
На друзей бредет баранье стадо. За ними пастух с длинным кнутом. Пастух маленький, семенит ножками, шутовски подпрыгивает на ухабах. На плече царя сидит Попугай. А стадо это необыкновенное, сплошь бояре в бараньих шкурах.
МАТЮША. Где же твой хваленый нос? Вон он, монарх, живодер хренов.
ПАСТУХ-ЦАРЬ (щелкает кнутом). Геть! Пошли, шерстяные бока!
ШАРИК. М-да, в человечьем образе нос пошаливает.
В овечьей шкуре, на четвереньках, трусит знакомый нам первый боярин.
Отставной царь рьяно хлещет его.
ЦАРЬ. Получай первый боярин! Именно ты надоумил меня принцессу-богатырку в жены взять.
ПОПУГАЙ. Казнить его! На дыбу! Живьем в кипяток!
БОЯРИН. Так для пиара же… Для поднятия, мать его, имиджа…
Монарх свирепо хлещет боярина.
ЦАРЬ. Вот тебе пиар! Вот тебе имидж! Меня царица в пастухи спровадила, а тебе я повелеваю до конца твоих дней в баранах ходить. Как и другим боярам. Прицепом!
ПОПУГАЙ. Колесовать для острастки!
МАТЮША (царю). Здравствуй, венценосный пастух!
ЦАРЬ. Узнали меня?
ШАРИК. Как же ты гуртоправом стал?
ЦАРЬ. Угораздило меня жениться на Настасье Вахрамеевне. Определила она меня (тыкает боярина-барана кнутом в бок) к этим выродкам!
ШАРИК. Не тронь наших братьев меньших. Аф-аф! Так бы и разорвал на куски.
МАТЮША. Спокойно, Шарик! Ты ж теперь человек!
Царь ошалело пучит глаза.
ЦАРЬ. Шарик?! Матюша?! Как я рад! А как же ручка? Приросла-выздоровела?
ШАРИК. Нет, я все-таки не стерплю!
Шарик опускается на четвереньки, хватает венценосца зубами за ляжку.
ЦАРЬ. Караул! Лихоимцы жизни лишают!
МАТЮША. Чего орешь, дурень?
ЦАРЬ. Убери шавку! Она бешенная.
МАТЮША. Шарик оставь гуртоправа! Место!
Шарик вскакивает на ноги, отплевывается какой-то трухой.
ШАРИК. И зубы-то стали послабже… Зачем я только из кувшина хлебнул?!
МАТЮША (царю). Проваливай из этого царства!
ЦАРЬ. Ты с кем говоришь? На колени! Стража!
ПОПУГАЙ. На галеры охальников! На кол! Срочно!
БОЯРИН. Стража! Ме-е-е-е!
Шарик опять падает на четвереньки.
ЦАРЬ. Караул! Я хороший!
Шарик кубарем летит за улепетывающим царем.
За царем в припрыг бежит стадо во главе с первым боярином. Над гуртом парит Попугай.
ПОПУГАЙ. В кандалы и по этапу в Сибирь! Ироды! Сгноить в Соловках!
Шарик спотыкается. Кувырком летит по пыльной дороге.
МАТЮША. Да, на четвереньках ему несподручно…
33.
Шарик с Матюшей входят в город.
Останавливаются, оглядываются, вспоминают известные улицы.
Навстречу им идёт старушка, через плечо у нее короб с пирогами.
МАТЮША. Здравствуй, бабушка-старушка!
Старушка кланяется в пояс.
СТАРУШКА. Почет и уважение, добры молодцы! Возьмите пирожок. Полушка всего.
Матюша платит монету, берет пирог, переламывает пополам. Одну долю берет себе, другую протягивает Шарику.
МАТЮША (с наслаждением жует). Где бы нам с приятелем переночевать?
СТАРУШКА. А вы с делом пришли? Или так, шландаете?
ШАРИК. За невестой пожаловали.
МАТЮША. Богатыркой.
СТАРУШКА (узнает Матюшу). Ой, не ты ли в царский двор раньше воду возил?
МАТЮША. Я, бабушка.
СТАРУШКА. Ах ты, дитятко желанное! (Целует Матюшу.) А у нас говорили, сгинул ты.
ШАРИК. Живые-здоровые! Мы — семижильные.
СТАРУШКА. А у нас новый водовоз бедному и ковша не нальет. Горевали мы по тебе. Ты никого не обижал. Гуманист толерантный.
МАТЮША. Ну, так, где нам с дружком ночь провести?
СТАРУШКА. Айдайте ко мне. Я вам баньку по белому протоплю. Щами накормлю из щавеля. На баранине!
МАТЮША (с ужасом). На баранине?!
34.
Старушка идет мимо стражников царского двора.
СТРАЖНИКИ (сдвигая секиры). Куда лезешь, карга?
СТАРУХА. Пустите, родные.
СТРАЖНИКИ. Родных нашла! Пш-шла!
СТАРУХА. С секретным донесением я.
СТРАЖНИКИ. Сейчас мы тебе покажем донесение!
На балкончик выходит Настасья Вахрамеевна.
НАСТАСЬЯ. Что за гомон?
СТРАЖНИКИ. Вели этой баламутке голову отрубить.
НАСТАСЬЯ. Ишь, разохотились! Голов не напасешься! Чего хочешь, старушка?
СТАРУХА. Царица ясная, соколик твой вернулся.
НАСТАСЬЯ. Никак ты с ума накренилась?!
СТАРУХА. Ни-ни! В город воротился водовоз наш прежний, Мотя Пепельной!
НАСТАСЬЯ. Откуда ж ты знаешь, что я его люблю?
СТАРУХА. Слухами земля полнится. Весь город знает.
Настасья споро сбегает по лестнице.
НАСТАСЬЯ. Жив!
СТАРУХА. И с приятелем! Тот на пса смахивает.
35.
Матюша с Шариком робко входят в царские палаты.
Настасья спрыгивает с крутого резного крылечка, берет Матюшу за руки.
НАСТАСЬЯ (оборачивается на слуг). Вот мой суженый!
МАТЮША. А как же царь Парамон?
НАСТАСЬЯ. Не тот муж, кто баранов пасет, (целует Матюшу) а тот, кто умел высватать.
В ступе прилетает баба Яга. Выпрыгивает из ступы, достает из-за пазухи ворона и черного кота.
ЯГА. Отличная пара! Туз в туз! Козырь с джокером.
МАТЮША. Яга, помолчи!
КОТ (насупясь). Кажется, нам не рады…
ВОРОН. Рандеву исключительно для влюбленных.
Кот трется о ногу Настасьи.
КОТ. А мне она люба!
36.
В крепостные ворота царства Настасьи Вахрамеевны входят предки Матюши.
ДЕД. Не верю я ничему! Дураком родился, дураком и помрет! Яблоко от яблони…
БАБКА. Может, какую дурищу высватал?
ДЕД. Бает, саму царицу, балаболка.
БАБКА. А где же тогда законный муж ейный? Вертикаль?
ДЕД. Мол, баранов пасёт.
БАБКА. Ой-ой!
Подходят к стражникам с алебардами.
Воины бьют палками алебард по каменным плитам, вытягиваются в струнку.
ДЕД. Ух, ёлки-моталки! Может, и не врет!
Навстречу родителям выбегает Мотя.
МАТЮША. Подзаждался я вас.
Бабка указывает стражникам на Матюшу.
БАБКА. Вот мой сынок. У него с самой царицей шуры-муры.
37.
Молодожены, Матюша с Настасьей, выходят из храма. Под ноги им летят цветы, по плитам прыгают звонкие монеты.
НАСТАСЬЯ. Ты чем-то озабочен?
МАТЮША. Через пару деньков мне надо к птице Магай.
НАСТАСЬЯ. Спятил, зазноба?
МАТЮША. Пойми, для куража пару-тройку подвигов совершить надо всенепременно.
НАСТАСЬЯ. Чую, намаюсь с тобой. Ты мой крест.
38.
Матюша, подбоченясь, стоит у красного крыльца.
Слуги собирают его в дальнюю дорогу. Шарик им помогает укладывать вещи в повозку.
Рядком, в боярских кафтанах, лущат подсолнух дед с бабкой.
БАБКА. А Шарик, Матюша, пропал. Как ты ушел, так и он канул.
ДЕД. Да, ваше величество… А животинка была гладкая, жирная.
МАТЮША (морщится). Папа, что за церемонии? Никаких величеств! Блин, демократия!
ДЕД. Разве мы ропщем?
БАБКА. А мне, сынулька, жаль пёсика.
Матюша призывно свистит.
МАТЮША. Шарик, подь сюда!
Шарик подбегает, по-собачьи озираясь, одергивает рукава кафтана.
ШАРИК. Что надобно, босс?
ДЕД. Так изменился? Подрос!
БАБКА. Шарик?
МАТЮША. Почеши его за ухом. Обожает.
Бабка трусовато чешет молодца за ухом.
Шарик поджимает руки, как песьи лапы, восторженно трясет ими.
БАБКА. Голубчик!
МАТЮША. Я его недавно назначил своим премьер-министром. Парень идет в гору!
ДЕД. Неужели Шарик?!
Дед хватает Шарика за ухо.
ДЕД. Кто колбасу мою перед побегом сожрал? Ты, подлец?
Шарик скалит на клыки.
ШАРИК. Мотя, чего он премьер-министра за уши дерет? Смутьяна к медведям швырнуть! Моду какую взяли простолюдины…
Дед падает под ноги сыну.
ДЕД. Не вели казнить, великий государь!
Матюша поднимает отца.
МАТЮША. Ну, что ж ты, батя?! Это же вчерашний пес. Я его вмиг разжалую.
ШАРИК. Не надо!
МАТЮША (отстраняет Шарика). Садись на козлы, шалопай!
БАБКА. Может, раздумаешь, сынок?
Матюша вскакивает на повозку.
Шарик охаживает лошадей плетью.
ШАРИК. Эх, залётные!
Повозка трогается.
МАТЮША. Прощайте, родные!
Бабка крестит удаляющуюся повозку.
Дед плюет под ноги, трясущимися руками раскуривает цигарку.
ДЕД. Ну что ты скажешь…
39.
Кощей с Бабой Ягой бражничают за дубовым столом.
Яга выглядит помолодевшей, похорошевшей.
Кот звучно лакает молоко из миски под столом.
Ворон важно гуляет по столешнице, клюет что приглянется.
К сотрапезникам подсаживаются бабка с дедом.
КОЩЕЙ. Давай, сестренка, чокнемся!
Кощей с Ягой, дед с бабкой чокаются, пьют.
Дед ненароком разглядывает Ягу.
ДЕД. Как вы, мадам, хороши! Хоть на подиум!
ЯГА. Поганочьи припарки помогают. На болотном-то торфе.
Кощей целует Ягу.
КОЩЕЙ. Кхех! Обожаю сестренку!
Дед всматривается в бабку. Щелкает языком.
ДЕД (явно захмелев). Может, и тебе, бабка, какие припарки поделать? Сама рассуди, сын у нас в цари выбился. А у тебя видок старорежимный. Замшелый!
Бабка щелкает деда по лбу деревянной ложкой.
БАБКА. Тебе, дурачина, тоже не помешали бы припарки на одно место. (Берет Ягу за руку.) Шепни, дорогуша, пару эксклюзивных рецептов!
ТИТРЫ
*** Журнал «Синопсис&Сценарий», Москва