1903г
Упадок школьной дисциплины, как предмет пастырского попечения.
Крупною новостью последних дней является циркуляр Министра Народного Просвещения об упадке дисциплины школьной и о принятии мер к устранению этого печального, гибельного для школы и просвещения явления. Циркуляр ясно рисует картину деморализации школьников с одной стороны, а с другой – слабое и безучастное отношение к поведению учеников со стороны педагогического персонала учебных заведений. Правда, то и другое явления не составляют какого-либо открытия для общества, как вещь довольно всем известная, однако нельзя не приветствовать в циркуляре реши-тельного шага, который сделан на пути борьбы с злом, развившимся у нас вследствие какой-то общей светобоязни в этом отношении, нельзя не радоваться попытке выставить наружу эту болезнь школы, чтобы тем удобнее уврачевать ее.
Ведь доселе еще, как справедливо заметил недавно один почтенный публицист (князь Мещерский), у нас в печати не раздалось ни одного возгласа против школьной распущенности и дурного невозможного поведения учащихся. А если, прибавим мы, и поднимался, как редкое исключение голос иного благожелательного человека против неблаговоспитанности юношества, то такой голос всегда вызывал против себя всевозможные обвинения в отсутствии любви к детям, в отсталых взглядах на воспитание, в посягательстве на свободу мысли, чувства, действий, в развитии каковой свободы будто бы и лежит залог успеха человечества в деле просвещения.
(По поводу этой статьи считаем не лишнее заметить следующее. Упадок школьной дисциплины, о которой говорится в циркуляре Министра, замечается не в одних только министерских учебных заведениях. Мы не должны закрывать глаза на свои духовно-учебные заведения и, печалясь о детях других сословий, молчаливо обходить вопрос о том, каковы наши дети, воспитывающиеся в училищах и семинарияхъ. Напротив, этот вопрос заслуживает самого обстоятельного обсуждения, ибо «семинария есть колыбель священства» и все ненормальности её воспитательного строя крайне вредно отзываются на успехе пастырского служения. Прим. Ред.)
Но вот, наконец, не частное лицо, а высший представитель власти, коей вверено обучение и воспитание детей в государстве, сообщает о таких случаях неблагоповедения учащихся, каковы, например: отказ целого класса исполнять распоряжение учебного начальства, при наличности действий в этом случае скопом: грубые и дерзкие выходки со стороны учащихся по поводу полученных неудовлетворительных отметок, замечаний или внушений преподавателей, прямое нападение (sic!) учащихся на лиц педагогического персонала и нанесение им оскорбления действием и, между учениками старших классов, широкое распространение противоправительственной пропаганды, дающей немало жертв.
Как сказали мы выше, эти ужасы школьной деморализации не составляют особой новости, тем более, что и явились они как неизбежный вполне естественный результат известного общего направления, приобретшего забытое теперь уже название нигилизма. Можно только удивляться тому, что мы еще не так скоро, как этого можно было ожидать, дошли до такого состояния нашей школьной дисциплины, при котором уже не остается больше возможности продолжать дело обучения, так как, по одному справедливому суждению, прямое последствие упадка дисциплины в школе есть «полное атрофирование её учебных функций».
Замечательно, что расстройство дисциплины отмечено и в низших учебных заведениях, из которых в циркуляре Министра названы городские училища. Но недалеко то время, когда об этом заговорят и руководители начального школьного обучения, ибо и среди детей начальных училищ и даже среди сельских школьников отражается неизбежно тот же тлетворный дух ослабления дисциплины в высшей школе.
Это неизбежно уже потому, что поколение нынешних отцов воспитывалось в духе тех либеральных веяний, которые все и всегда направлены были против всяких авторитетов и существующего порядка, разрушая который, они не создавали ничего, кроме пустоты, отсутствия основ. Школа, семья, общество – всегда находятся во взаимодействии и учащийся приносит в школу те понятия и воззрения, какие воспринимает в кругу домашних. Вот почему наблюдаются у нас отмеченные в том же циркуляре Министра явные признаки слабости учебной администрации и педагогов в борьбе с указанным злом.
«Начальство и педагогические советы», говорить Министр, «не пользуются имеющимися в их распоряжении средствами для воздействия на учащихся как в смысле применения к ним различных репрессивных мер, поскольку таковые оказываются необходимыми, так и для достижения педагогическим влиянием желательных воспитательных результатов».
Причина такого печального явления лежит именно в том, что наше распущенное, недисциплинированное общество во всяком конфликте педагога с учеником всегда станет на сторону школьника, а не педагога, каковых всех принято уже представлять какими-то врагами юношества. С другой стороны, безучастное отношение лиц, служащих по учебному ведомству к явным уклонениям учеников от установленных правил поведения, также коренится в свойственной нашему обществу безучастности ко всяким проявлениям беспорядка, неблаговоспитанности и т. п.
Как-то мы имели случай отметить значительное ослабление среди старших прежде более ясно сознаваемой обязанности останавливать дурные проявления детей, чьи бы они ни были. Так, нередко в прежнее время и простолюдин заметит иному из детей лиц выше его стоящих по происхождению, его худой поступок или напомнит о сдержанности, напр., в храме. Теперь дети и в храмах, и на улицах, и в др. местах держат себя часто до последней степени распущенно, нетерпимо, и никто из взрослых не имеет настолько мужества, чтобы прекратить бесчинство их.
Но возвращаемся к предмету настоящей статьи, Спрашивается, в чем же собственно может выразиться должное пастырское отношение к вопросу, поднятому циркуляром Министра Народного Просвещения?
Если поднятие дисциплины в школе есть прямая обязанность учебного начальства и педагогических советов учебных заведений, то распространение среди недисциплинированного нашего общества истинных понятий о воспитании и обучении, в частности о значении дисциплины, есть обязанность наша, пастырей и учителей церковных. Будучи призваны Высочайшим и Всемилостивейшим словом к тому, чтобы усугубить участие свое в общественной жизни, духовенство не может, не должно оставаться глухим и безучастным к таким общественным явлениям, даже можно сказать, бедствиям, как отсутствие всякого сдерживающего начала в жизни и поведении.
Еще более должно вызывать самое горячее участие и содействие духовенства в борьбе с злом общей распущенности то, что в сущности явление, вскрываемое в циркуляре Министра представляет собою явное и угрожающее доказательство оскудения, или забвения, незнания среди общества христианских основ жизни и поведения и в частности результата полного забвения, игнорирования заповеди о почитании родителей и старших. Если, так называемая, у нас интеллигенция ускользает от пастырского воздействия, то главная масса населения, благодаря Богу, еще находится в общении с Церковью и её пастырями, к ней еще доступно разумное, жизненное слово духовного отца, она и сама нередко у него ищет вразумления, наставления и помощи, особенно в отношении воспитания и поведения детей…
Мы не можем не вспомнить и не указать на один прекрасный опыт раскрытия в речи значения дисциплины в жизни человека. Речь эта была произнесена Товарищем Синодального Обер Прокурора, В. К. Саблером и в свое время была напечатана во многихъ изданиях светских и духовных. (См. Орл. Епарх. Вед. за 1898г.)
Итак, вопрос об упадке школьной дисциплины – близкий и насущный вопрос для духовенства, потому что это вопрос об упадке среди детей и юношества благочестия. Можно ли быть равнодушным кому-либо из нас к этому явлению? И кто же, как не пастырь, мог бы лучше, понятнее, убедительнее раскрыть основные требования дисциплины, которые всегда коренились и коренятся в христианских воззрениях на поведение и выражаются в смирении, кротости, скромности? И для борьбы с тем весьма распространенным, по заявлению Министра, среди юношей ложным взглядом, по которому скромное и вежливое обхождение со старшими будто бы унизительно для молодого человека и является видом заискивания пред начальствующими, для борьбы с этим взглядом – какой богатый запас мудрых наставлений, живых увлекательных примеров представляет слово Божие и история Церкви ревностному проповеднику?
В числе других побуждений, к пастырской деятельности в указанном направлении нельзя, наконец, не отметить с особенно отрадным чувством и того, столь редкого в подобных официальных бумагах указания, какое дает циркуляр г.Министра относительно обращения к религиозному чувству учащихся.
«Педагог не выполнил бы своего назначения, если бы не развивал в молодых душах восприимчивости к заповеди Божией", а далее выражается удивление по поводу того, как может быть, что учащийся, дошедший вследствие тех или других причин до полной нравственной растерянности, граничащей с отчаянием, не встречает со стороны своих наставников религиозного утешения, способного «успокоить и вовремя ободрить его».
Подпись А.
(С) Текст подготовилд в печать - В.И. Агошков, апрель, 2019г