Хоронили мужчину пятидесяти лет. Не болел, позволял себе выпить поэтому. И поэтому же жил с родителями, а не с женой, хотя когда-то была была семья и работа, а до нее служба в армии, все как у людей. Но вот так как-то постепенно дожил до седины, а лишился постепенно семьи, работы, друзей, а потом и жизни. Все из-за пьянки. А пил из-за жизни. Не везло ему просто. Хотя была надежда, что скоро все наладится. Родители его были в полной уверенности, что сын их работает на какие-то секретные службы, он их легко убедил в этом, поскольку уходил и приходил в любое время дня и ночи, как только звонили ему. И вот нашли его, лежащим в парке под деревом, на стволе которого была кровь и кожа с головы несчастного.
На кладбище собрались все, кого смогли обзвонить старики-родители и любопытные, собравшиеся по зову сарафанного радио. Никто ничего не сказал у гроба, все надеялись, что найдется более близкий друг или родственник, более красноречивый кто-то. Еще и погода ветреная, того и гляди дождь заморосит, все хотели скорее за стол. Распорядитель трагически выдержал паузу и дал команду бросить по горсти земли. Застучали комья по гробу, старики тихо заголосили в терцию, чем порадовали ухо соседа-музыканта, которому поручили разливать спиртное желающим. Желающих не оказалось. Почти все были за рулем, остальные в завязке. Ну, значит, везем все в кафе, закрутил бутылку сосед и сунул ее в карман.
На поминках оказалось совсем мало народа, только самые близкие. Отец, глотая водку и слезы, начал рассказывать о том, какой замечательный был сын в детстве, пока не женился и начал пить, друзья после выпитого начали рассказывать случаи из совместной жизни, из рассказов следовало, что и друг он ненадежный, и денег он назанимал у многих, и женщины были обижены им и брошены. И конца не было этим рассказам, один другого красочнее, все в оттенках черного.
Хорошо, что водка все-таки закончилась, даже та, из кармана, поэтому быстро разошлись. Был человек, и нет человека. Все будет так. Исхода нет.