Надоедливый, яркий солнечный луч с невероятным упорством пробивался сквозь закрытые веки. Ирина нехотя перевернулась на другой бок, натянула на голову одеяло, но заснуть снова уже не получалось. «Опять забыла шторы задёрнуть, сама виновата»- с досадой подумала она. С вечера долго не могла заснуть, крутилась и вертелась в кровати, потом включила телевизор, потом вышла на кухню чайку попить, и так почти до четырёх часов утра. Вот тебе и свободное время на пенсии: режима никакого, спешить некуда, дела можно откладывать до бесконечности. Глупость какая-то получается, пустота и только, да и дни без цели словно в какую-то бездну летят и один на другой похож, вспомнить что было вчера, что неделю назад не о чем. Нет правда, иногда с подругами поболтаешь, иногда в магазин ( куда деться — есть -то надо) прогуляешься. Она ещё не привыкла так жить. Месяц всего как пришлось оставить работу. Последний год здоровье стало подводить и дочь настояла- «Что ж мы с мужем тебе не поможем? Лучше сейчас, чем потом ухаживать, когда сляжешь. Побереги себя и нас пожалей»- аргументировала её умная дочь. И Ирина сдалась. Может и впрямь хватит- через месяц шестьдесят стукнет.
Ближе к обеду пикнул смартфон- дочь прислала SMS-ку, интересовалась чем она занимается и как себя чувствует. Ирина ответила « всё нормально» и лайкнула на мордочку с растянутым ртом в глупой, дурацкой улыбке . Потом спустилась на первый этаж проверить почтовый ящик, вернее выбросить из него весь мусор, то бишь рекламные буклеты, которыми он уже, наверное, забит.
-Добрый день, Ирина Константиновна, что -то вас давно не видно? Болели что ли? - поинтересовалась не поворачивая головы сухонькая, весьма пожилая соседка, внимательно производя чистку своего почтового ящика и выбросив последний красочный, рекламный листок в стоявшую тут же на полу большую картонную коробку, предназначенную для этой цели, повернулась к Ирине.
-Вот сколько мусора нам пихают, такое безобразие!
-Добрый день, - ответила Ирина, стараясь вспомнить имя вежливой бабули. Она узнавала только некоторых жильцов в лицо, а по именам
знала вообще двух-трёх человек. Поэтому её несколько удивило, что пожилая соседка помнила её имя. Когда она жила в пятиэтажке, то там все в подъезде знали не только друг друга в лицо, но и по фамилиям, имени -отчеству, кто откуда родом и кто где работает. А здесь, в этом шестнадцатиэтажном доме, каждый, поднимаясь на лифте на свой этаж, в лучшем случае вспоминал, что едущий с ним вместе человек возможно тоже здесь живёт. Иногда приходилось с удивлением констатировать, что этот попутчик оказывался соседом по лестничной клетке.
-Надо жалобу написать всем подъездом, чтобы это безобразие как-то пресечь,- возмущалась соседка, запирая маленьким ключиком почтовый ящик,- какие-то компьютерные мастера, массажисты, ремонтники, всякая шушера ненужная.
-Да, да, шушера ненужная.- машинально повторила Ирина, всё же просматривая тот или иной листок, прежде чем выкинуть в коробку.
Попрощавшись, безымянная соседка ушла. Последнее вложение Ирина с трудом вытащила из ящика, его изрядно припёрли к стене предыдущие макулатурные произведения рекламного искусства. Это оказалась газета. Местная газетка их округа. Она уже собиралась по инерции отправить и её в мусорный ящик, но потом передумала, решив прочитать,что же пишут в таких местных изданиях. Оставила так, из интереса.
Вспомнила она об этой газете только после обеда. Уютно устроившись в кресле, начала просматривать эту самую газетку и неожиданно ей стало просто любопытно, чем живёт район, о чём можно ещё поведать- вроде всё о городских делах вещают по ТВ с утра до вечера и постоянный завсегдатай Новостей в строительной каске то бишь вездесущий и везде поспевающий мэр про всё сообщает. Не пропуская ни одной заметки, она обнаружила, что в такой непритязательной прессе повествуют о самых обыденных, но действительно интересующих население округа делах и событиях: там лавочки поставили, там храм начали строить, там жители отвоевали площадку для детей у посягавшей на эту территорию автостоянки и т.д. А в самом конце на последней странице помещалось маленькое объявление «Занятия китайской живописью», указывался адрес и телефон. « Боже мой, и такое бывает!». Ей стало любопытно и от нечего делать она позвонила.
К её удивлению, не последовало никакой навязчивой долгоиграющей музыки с редкими вкраплениями металлического голоса автомата, а почти сразу ответил живой милый женский. На вопросы Ирины ей подробно рассказали какие это занятия и где они проходят. Оказалось, что это программа «Московское долголетие» и за занятия ничего платить не нужно, а только приехать, зарегистрироваться и посещать занятия раз в неделю там-то и там-то.
Ирина, поблагодарив, повесила трубку. Всё оказалось так просто. Рисовать она любила с детства, разумеется, никакого таланта в себе она не ощущала, но сам процесс всегда приносил удовольствие и радость. Рисовала только для себя и акварелью, и гуашью, и даже маслом. Что-то весьма неплохо получалось, но в основном средненько. Учиться или ходить на какие-то курсы по рисованию ей даже в голову не приходило, да и времени на это не было. К тому же зачем? Это же просто так, хобби, как говорится теперь.
Но сейчас другое дело, время есть, может и вправду попробовать пойти. Один раз посмотреть, поприсутствовать, а там видно будет. Немного смущало, что контингент «новоявленных китайских живописцев» скорее всего будет уж совсем преклонного возраста, впрочем, ей-то что? Не обязательно и общаться.
Тем не менее по давно выработанной привычке прежде чем выйти в люди надо себя в порядок привести, то бишь посетить салон красоты, что она и сделала.
Удобно расположившись в кресле свободного мастера, Ирина с удивлением заметила, что рядом, очевидно с такой же целью прихорошиться, восседает мужчина весьма солидного возраста. Это было не то чтобы неприятно, но как-то некомфортно. Раньше всё же соблюдался некий интим в таких процедурах: Мужской зал и Женский зал. Пока мастер делала Ирине стрижку, мужика покрасили в чёрный цвет, и этот его новый облик настолько не соответствовал его возрасту( морщины избороздившие лицо и шею ведь никуда не делись), что когда он встал и оглядел себя, его немного качнуло от неожиданности, а Ирина еле сдержала смех. Все присутствующие мастера и клиенты замерли. Рассчитавшись с мастером, новоиспечённый мОлодец в гробовой тишине покинул салон.
« Как всё поменялось, сейчас и мужчин-то нормальных не осталось: если не пьёт, то или гей или с приветом, вроде этого!»- подумала Ирина. К мужчинам она испытывала нормальные чувства, но с возрастом заметила, что её ровесники или те, которые старше, уж очень старые, дряблые и ленивые. А молодые? Ну она-то им на что нужна!? И вопрос на эту тему закрылся сам собой. Молодость прошла, а в ней случалось всё, и прекрасное, и трагическое. Она ни о чём никогда не жалела. Одна так одна.
Занятия проходили в Детской художественной школе, которая располагалась довольно далеко от её дома. Добираться надо было с пересадкой аж на двух автобусах. Это огорчало, но не слишком. Когда она нашла эту самую Детскую школу и вошла в комнату для занятий, приятно была удивлена: старушечьего контингента не было. Были немолодые и пожилые женщины весьма интеллигентного вида, ухоженные и модно одетые. Её встретили приветливо. Они, как оказалось, занимались уже второй месяц и на неё, новичка, сразу обратили внимание. Народу эти занятия посещало довольно много, человек двадцать и все уже друг друга знали. Обменивались информацией, смотрели рисунки друг у друга. Преподаватель, молодая женщина лет 32-35, полноватая, совершенно не богемного вида, с очень добрым, домашним выражением лица, негромко и очень интересно посвящала в тайны китайской живописи. Каждый мазок, каждый штрих имели свой определённый смысл, символ, во всём должно прослеживаться значение мужского начала ян и женского инь. Для Ирины это явилось открытием, откровением, погружением совершенно в другой мир, другой подход, другую философию. И она решила, что походит на эти занятия ещё немного.
Ровно через неделю, купив специальные кисти для каллиграфии в красивом пенальчике с драконами, рисовую бумагу, палочку чёрной туши и камень для растирания её, Ирина приехала на следующее занятие. Она заняла место поближе к столу преподавателя и стала выкладывать на свой столик «драгоценные» приспособления китайского происхождения.
-Извините, где Вы покупали такие кисти?- за её спиной раздался чуть хрипловатый мужской голос. От неожиданности Ирина вздрогнула и обернулась. Голос принадлежал пожилому мужчине, одетому немного по- молодёжному в джинсы и свитер.
« Администратор, видимо, -подумала она,- охранник тот повыше ростом и моложе. Какая ему разница какие у меня кисти и где я их покупала?» Но из вежливости она объяснила, что заказывала всё это по интернету в Санкт-Петербурге. Там дешевле даже с пересылкой.
-Вадим Петрович, наконец-то,- к разговору присоединилась сначала одна женщина, потом подошли ещё несколько, окружив Иринин стол.
-Где Вы пропадали? Вас не было два занятия.
- Мы уже соскучились!-ворковали наперебой взволнованные художницы. Оказалось, что этот Вадим Петрович тоже посещает занятия и вполне успешно у него всё получается.
-Да я занят был, но ничего нагоню. Кто-то ведь снимал на видео уроки? Анна Ивановна или Татьяна? Поделитесь.
Вошла преподаватель и тоже, заметив его, поприветствовала отдельно.
« Местная знаменитость, что ли? Или просто потому что мужик?»- скептически констатировала Ирина, когда ажиотаж прошёл и взволнованная женская группа расселась по своим местам и началось занятие.
-А сегодня мы попробуем рисовать бамбук. Кисточку надо выбрать потолще, намочить и краску нанести только на самый кончик...
-Так, так, Ирина Константиновна, кисть надо держать вертикально, плотнее прижмите и ведите от себя... Вот уже хорошо...
Домой Ирина ехала в приподнятом настроении и решила, что будет ходить на «китайцев». Всю неделю до следующего занятия старалась выбирать время и рисовала этот самый бамбук, тренировалась и это даже доставляло ей удовольствие.
Когда в следующий вторник она садилась в автобус, услышала приветствие уже знакомого хрипловатого голоса:
-Добрый день!- это оказался Вадим Петрович, она его узнала сразу, но что-то в нём изменилось. Ах да, он уже не показался ей таким старым, брюки были нормальные, тёмные и на шее был повязан модным узлом серо-зелёный шарф.
-Добрый день,- ответила она и прошла в салон автобуса, села у окна. Он тоже последовал за ней и сел рядом.
-Мы, кажется, едем в одно и тоже место? Я не ошибся? На занятия по китайской живописи?
-Нет, не ошиблись. Я еду именно туда.- Она специально не назвала его по имени -отчеству, хотя прекрасно помнила. « А вот меня он, видимо, и не знает как зовут. Ну да, нас там много, а он такой петух один в курятнике китайском»- с досадой подумала и отвернулась к окну. Он не обратил на это никакого внимания и увлечённо стал рассказывать ей, как ему нравятся эти занятия, какая у китайцев древняя и своеобразная манера рисования гохуа, у-син и т.д и т.п.
С этого времени они стали почти каждый раз встречаться по пути на занятия или вместе ехать обратно. Где он живёт не было понятно, потому что оба встречались или расставались на конечной остановке автобуса у станции метро. Попрощавшись каждый спешил дальше: она на другой автобус, а он спускался в метро.
За время этих кратковременных поездок разговор вёл большей частью он, она внимательно слушала. О чём бы он не рассказывал, какой бы темы не касался, Ирина чувствовала насколько глубоко и досконально он разбирается в том, о чём говорит. Ей было по -настоящему интересно с ним. И ещё её стало удивлять, что теперь он , Вадим, не казался ей таким уж стариком, как она восприняла его с первого взгляда. Через месяц она уже знала из его рассказов, что ему 65 и он ещё работает, имеет докторскую степень, преподаёт экономику в нескольких университетах. Живёт один, поскольку пять лет назад похоронил жену. Дети, сын и дочь, давно живут отдельно со своими семьями. Его мать ещё жива, и он сетовал, что надо бы чаще её навещать. Про себя Ирина почти ничего не рассказывала, а он особенно и не выспрашивал, видимо из-за врождённой воспитанности и такта.
Незаметно Ирина стала замечать, что ждёт этих вторников не только из-за предстоящего занятия китайской живописью и желания научиться правильно изобразить сосну под разным ракурсом или изящно нарисовать ирис-цветок самураев, или пион с его нежными крупными лепестками. Гораздо важнее для неё оказалось это ненавязчивое общение с Вадимом. Вроде бы эти случайные встречи в автобусе, краткие - всего семь остановок, но они постепенно стали частью её жизни. Ей доставляло удовольствие смотреть в его тёмные, почти чёрные глаза, которые начинали светиться, когда их взгляды ненароком встречались. Его спокойный, тихий, чуть хрипловатый голос, когда он о чём-нибудь рассказывал. И ей уже было всё равно о чём. Это её пугало и волновало: « Это уже слишком, зачем мне привыкать к нему, это так глупо в моём возрасте. Неужели он мне не безразличен?». И она решила, что хватит: надо перестать ездить на эти занятия, а встречи с ним прекратятся сами собой. С уроками китайской живописи было покончено. Она так решила. А что он думал по этому поводу ей разумеется не было известно. Ведь за эти несколько месяцев он даже не спросил её номер телефона, хотя сделать это можно было под любым предлогом. На душе стало муторно, настолько муторно, что ничего не хотелось делать, никуда ходить: одна подруга звала на концерт, другая на дачу, а Ирине это было ни к чему, она вдруг ясно осознала, что просто-напросто влюбилась в свои шестьдесят как обыкновенная девчонка. Если бы кто-то ей рассказал подобную историю, ни в жизнь бы не поверила, сочла бы это каким-то надуманным бредом. И вот, так случилось с ней. Дочь заметила, что мать последнее время стала какая-то тусклая что ли, перепугалась -уж не со здоровьем ли опять проблемы. А как дочери такое расскажешь? Это же смешно! Влюблённая бабушка! Двое внуков... Придумала для дочери какую-то отговорку и твёрдо решила взять себя в руки, не распускаться, выбросить его, Вадима, из головы. Ничего-ничего скоро пройдёт.
Однажды в субботний вечер всё же согласилась пойти с подругой на концерт в Дом учёных, а перед концертом по субботам ещё и танцы обязательно бывают. Народ веселится и даже, если сам не танцуешь, то настроение глядя на чужое веселье, повышается. Перед предстоящим мероприятием Ирина по обыкновению пошла в салон красоты и, освободившись часов в двенадцать, спешила домой. Зайдя в подъезд решила почистить почтовый ящик и, вынув ключ, собиралась его открыть. В это время раздался скрежет дверей спустившегося лифта, кто-то вышел из кабины, и Ирина услышала привычное « Доброе утро, Ирина Константиновна! Ну что, опять много рекламного мусора накидали нам?»
Ирина обернулась и онемела: рядом с соседкой, сухонькой бабулей, стоял Вадим Петрович. Его тёмные глаза чуть не вылезали из орбит.
-Ирина Константиновна?!
-Вадим Петрович?! Вы как.. почему?
- Мария Ивановна моя мама. Я к маме приехал. А Вы?
-А я здесь живу на втором этаже.
-А я на седьмом,- вступила в разговор улыбающаяся Мария Ивановна,- так вы знакомы с моим Вадиком? Вот уж встреча какая, подумать только!
---Это не встреча, мама. Это судьба!
Да, теперь уж Ирина на всю жизнь запомнит, как зовут её соседку, потому что общаться придётся в будущем часто.