В картинной галерее Ильи Глазунова в весенний холодный субботний вечер тепло, уютно и людно. Шикарный особняк в историческом районе Москвы на Волхонке,13 приветливо встречает всех желающих и приглашает в роскошный музей, предлагая соприкоснуться с историей России и мятежной душой великого художника.
Экскурсовод, худенькая активная девушка с писклявым надрывным голосом, с группой подростков переходит из зала в зал, объясняя полудетям-полувзрослым философию жизни мастера, которую они еще не очень готовы услышать, пытаясь донести до их сердец чаяния живописца о погибших во время революции белобоких церквях.
Остальные посетители, находясь наедине с собой, проходят мимо картин, заостряя внимание на некоторых из них, запечатлевают себя на фото, как будто стремятся унести частичку энергии великого художника с собой.
Вот и моя тревожная душенька выбирала полотно подстать ниспавшему состоянию и настрою.
Апп! «Поцелуй Иуды». Глаз не отвести. А ведь это предательство именно для меня написал художник, уловив мои тонкие, зверски натянутые струны души. Экскурсия со взрослыми участниками поравнялась со мной. История отношений Иуды и Иисуса, рассказанная ведущей, поразила. Не все так однозначно, оказывается.
– Вариантов много, – умным голосом, поправив очки, звучно и уверенно сказала экскурсовод. – От поцелуя Иуды как предательства Иисуса до сообщения ученика учителю через поцелуй о том, что его план успешно завершен, и выражения благодарности ему.
Но увы. В тот момент не легли на душу эти слова. Обида черным плащом закрывала чувственное восприятие.
Еще вчера светило призрачное, но сладкое солнце в весенней обновляющейся природе Москвы и в моей душе. Было ощущение надежности красавца, мужчины-бога, который позволил мне быть с ним, защищал тыл, берег, ценил. Казалось, сердца бились вместе, в унисон. Вот оно – женское счастье.
В шумную копошащуюся столицу мы прибыли вместе. Деловая поездка, разбавленная прогулками по Москве. Вокзал, поезд, суета, грязь, грубость.. Но я-то это не замечала, рядом милый сердцу, заполняющий всю меня мужчина. И хоть он иногда молчалив и неласков, но мой и со мной. На седьмом небе от легких прикосновений, ласковой улыбки, взгляда, проникающего вглубь моей души. Приятно чувствовать себя слабой женщиной, когда за спиной такой человечище, глобальный, мужественный.
Тупая эйфория. Надрывный обман! Оказалось, что все держалось только на том, чего я не знала…
Утром в пятницу, во второй злосчастный день поездки, спал мой сердцу милый человек долго. В гостинице было по-домашнему уютно, и я с удовольствием предалась литературному описанию первого дня поездки, душа пела, хотелось творчества. Но телефон моего сердцееда с утра не давал покоя, напрягался от необъятного количества смс.
Экран аппарата безжалостно высвечивал одно и то же женское имя. От догадки стало тошно, душно, померкла утренняя солнечная Москва, а с ней и моя прежняя жизнь. На фоне внезапного моего одиночества перестали быть величественными и строгие, хранящие государственные секреты сталинские высотки, и вечный огонь у легендарного музея на Поклонной горе, и уютная, творческая, но покрытая историческими тайнами Пречистенка, символично (для меня в данный момент) ведущая на кладбище.
Обида взыграла в раненой душе выше небес и.. я отправила сообщение в соцсети зазнобе спящего и ничего не подозревающего о начале «военных действий» на поле любовного треугольника любимого мужчины.
– Спит он, и не надо тревожить, – написала я, давая понять, что не зря она переживает: он со мной.
Сначала показалось, что самолюбие удовлетворено. Через мгновение вдруг почему-то ощутила низость своего поступка и осознала, что и электронное слово тоже топором не вырубишь. Но случилось как случилось. В этом вся я. Хоть какой мужчина, лишь бы со мной – это не моё понимание отношений. На полутона не согласна, они оскорбляют мою стремящуюся к красоте душу. Значит, по-другому быть не могло. Одиночество до небес. Да еще в Москве, до дома –тысяча километров.
И вот он, «Поцелуй Иуды», сладкий, но леденящий, жестоким обликом ворвавшийся в мою жизнь, разрушивший большие творческие планы, надежду на любовь. И теперь надо время душе, чтобы научиться жить по-новому, доверять. Тем более, что слова экскурсовода о неоднозначности поступка Иуды, сказанные перед картиной Глазунова, постепенно в моем сознании приобретают цвет и смысл. Может, все не так уж плохо..