Это домашнее задание в секции «Проза» литературной мастерской, написание по заданной теме.
Тема 4. Заграничный курорт. Человек без средств питается, спокойно приходя на завтраки в отелях, где не требуют пропуска. Но однажды…
Однажды, холодным февральским днём, двое друзей (или не друзей) сидели за бутылкой вина, они были только вдвоём, сидели близко, придвинувшись друг к другу, создавалось впечатление, что посторонние им были и не нужны. Возможно, они решили посплетничать или посекретничать; старенькие, своим видом напоминали или детсадовцев, или бабулек на лавочке.
Один из них был типичный сибарит– охотник за удовольствием, его яркая, не мужская по расцветке одежда приковывала взгляд, ткань двигалась плавно, с первого взгляда сложно было понять его габариты.
Второй же был ну очень обычный, такие ходят рядом, но даже под дулом пистолета сложно описать его. При знакомстве с ними говорят, что видели вас в городе Н., а когда они обижено говорит, что никогда не были там, поправляя, уточняют, что да-да это был город Р.
Мы же постараемся пристально обратить внимание на собеседников. При внимательном взгляде на яркого мужчину сразу бросались в глаза его руки с длинными тонкими треугольными пальцами: один палец был необычным – ожог – а его можно было рассмотреть только вблизи, был похож на кольцо с круглым камнем. Видимо этот ожог был чем-то значимым, он его не скрывал, потому что кольцо из жёлтого металла было на соседнем пальце. Внешне мужчина был поджарым, проворным, а глаза, как льдинки, скрывались за оправой.
Глядя на эту оправу, можно было подумать, что она дорога ему, линзы в них часто меняли, потому что они блестели своей новизной. Создавалось впечатление, что у персонажа скачет зрение: его взгляд переносился от собеседника до соседней стены стремительно. Говорил он громко, часто используя выражения, которые непонятно что означали. «Все прости господи всполошились!» – он восклицал так часто, что создавалось впечатление, что это много что для него значит. Иногда интонация менялась, наверное, менялся и смысл.
Что сближало этих двух, совсем непохожих приятелей? Они рассказывали друг другу забавные истории, которые рождались в их головах под впечатлением от прочитанного или услышанного. Один начинал, другой поправлял, уточнял или спрашивал.
И на этот раз они, неизменив порядок, приступили к созданию детектива.
Яркий (назовём его так) начал придумывать сюжет.
« Легкий южный ветерок, майский солнечный денёк – всё располагало к приятному отдыху. Море, горы вдали и благодать. Благодать – может и не совсем русское слово, но зато – это состояние русской души: выпить, закусить, отдохнуть. Отдохнуть – здорово!
К утреннему, приятному до невозможности, принятию пищи подтягивался народ: и стар, и млад, представители разных стран, волею судеб оказавшихся вместе. Что ещё делать? На отдыхе все одинаковые – все тела, да и только.
Никого не интересовал набор блюд, понимали, что всё будет как обычно, на «отлично». Просто шли, а куда деться, чем заняться, если проснулся?
Перед открытой дверью ресторана, уютно расположившись в кресле, сидела дама…»
Долго молчавший второй собеседник при слове «дама» как бы проснулся, хотел остановить друга, напомнив тому, что женщины в таком жанре – детектив – не к добру, но рассказчик, не замечая реакции продолжил.
«…Шляпка, как-то неудачно съехала, закрыв лицо. Вот ведь что удумала? Заснула прямо за столиком, где обычно удобно располагались два немолодых джентльмена; обычно они сидели, что-то горячо обсуждали и курили табачок. И вот сейчас, когда через полчаса это место с удовольствием бы заняли отобедавшие новые приятели, было не свободно…»
Молчаливый решил высказаться. Ему совсем не понравилось, что ситуация очень напоминала их обычную. Он любил принимать пищу в красивой и спокойной обстановке. Что учудил друг!
– Ты – юрист, ты спокойно относишься к нахождению трупов в зонах, где этого не должно быть! Я – ювелир! Люблю эстетику во всём! Соглашусь, что убитой будет женщина, но пусть она будет старой, толстой, никому не нужной. Пусть её найдут в сосновом бору!
Друг интригующе улыбнулся и продолжил.
«Шведский стол – крутняк, всяк выберет по своему вкусу или по возможностям желудка. Салатики. Свежие. Как же южане умеют красиво делать нарезку! Красные помидоры – кружочками, зелёные огурцы – соломкой, а это видимо специально для русских – соленые маленькие огурчики! Ждут всё - таки нас гостеприимные южные соседи, угодить хотят: кто ещё такой щедрый – едет на последние копейки, останавливаясь в отелях, где селятся обычно иностранцы с более высоким доходом…»
Всё это он выпалил, боясь, что ювелир его прервёт. И оказался прав. Тот сказал:
– Ну, друг, ты смешал все яйца в одну кучу: наше удовольствие от отдыха и солёных огурцов и их удовольствие от получения бабла. Режут овощи они красиво, мелко, аппетитно, чтобы мы клюнули на эту красоту, что у них растёт под открытым небом и стоит сущие копейки.
Юрист был на своей волне, его не волновали мелкие недочёты. Ораторство было у него в крови; он выступал, представляя себя в зале суда, когда пытается отмазать от кары человеческой явного преступника.
«…Кто пришел раньше , уже позавтракал и стал выходить, размышляя о бытие, сиюминутной радости и о чем-то очень - очень приятном.
Ветерок в какой-то момент подхватил женскую шляпку. Она, как пушинка, взметнулась. Ветерок её немного покрутил, рухнув под ноги выходившим из ресторана.
Один из выходивших наклонился, поднял шляпку и хотел передать даме, сидевшей в кресле. Что-то было не так!
Дама, скрестившая на груди руки, продолжала сидеть с закрытыми глазами. Что-то зловещее было в лице, а на шее образовалась дорожка из капелек крови.
Мужчин охватил страх, ужас, оцепенение… Это длилось пару секунд. Потом один из них замахал руками, явно призывая других обратить внимание.
Народ, вначале находящийся в состоянии спокойствия, неги, вдруг проснулся и ожил. Начались крики, охи, какая-то суматоха. Тут же работники отеля, до этого не сталкивающиеся с подобным, постарались взять ситуацию в свои руки. Они очень деликатно начали жестами показывать, что тихо, ничего не произошло, всё под контролем, проходите - проходите, в зале много красивой и вкусной еды. Это уж их забота…»
Ювелир до этого ничего не говорил, мыслями уносясь куда-то вдаль от рассказа, махнул головой. Этот жест, вероятно, значил, что он прав, что для южан важны только деньги. Ну как тут не согласиться!
«…На соседнем кресле сидел пожилой человек. Его никто не трогал. Он приходил в ресторан, как по часам, брал тарелку, наполнял её едой и одиноко садился за самый дальний столик. Столик был вдалеке, а сидевший ел очень медленно и задумчиво смотрел вдаль. Так продолжалось давно, но никто не обращал на него внимания – сотрудники работали «вахтовым методом» (как сказали бы русские), а в их отеле всегда можно было покушать, купив абонемент. Никто этот абонемент не проверял, всё надеялись только друг на друга и на порядочность посетителей…»
– Вот с этим я в корне не согласен! Какой абонемент. Ты часом не попутал южный ресторан с сельской библиотекой или бассейном? Если там будут раздавать абонементы, то эта контора обанкротится!
«..Хозяин отеля, такой добродушный толстяк, первым (из компетентных лиц!) пришёл на место происшествия. По инструкции он понимал, что надо вызвать полицию. Это он сделает, а сейчас нужно немного успокоиться, подумать, что и как сказать? Что должен сказать он сам, а что его подчиненные? Как устроить всё так, чтобы посетители, а среди них было много пожилых людей, из разных стран, со своим менталитетом. Было важным, как бы данная, очень непростая, ситуация не отразилась на бизнесе?»
– Вот-вот, этот делец думает не о женщине, а что сказать. Бизнес! Ничего святого! Человек отдал богу душу, а его тревожит что сказать?
«…Хозяин распорядился выдать за счет заведения спиртное – открыть раньше 12 часов бар. Пусть будет спиртное, песни – очень громкие, задорные. Пусть дорогие гости будут довольны – они же ни в чем не виноваты. Бар – напитки – бассейн…»
– Я всегда подозревал, что ты – бесчувственный человек. Таким тебя сделала жизнь или профессия. Ты спокойно рассуждаешь о ситуации, когда добрая половина человечества начнёт переживать, говорить о карме и прочем.
«…Женщина сидела по-прежнему в кресле, шляпка практически прикрывала её лицо. Люди шли в ресторан, думали о своём, о чем-то приятном, не обращая внимания на женщину со шляпкой на лице. Заметь, это моя профессиональная заметка. Такие эпизоды часто фиксируются. Люди идут, спешат, а рядом сидит или лежит кто-то никуда не спешащий!
Молодой парень, вышедший из ресторана, слегка засмотрелся на столик у входа, запнулся, но продолжил движение с мыслью: «Какие же молодцы эти уборщики. Ни одной бумажки рядом нет».
Ювелир не выдержал и хихикнул.
– Ну и дурак этот молодой человек! Запнулся, посмотрел и ничего не увидел. Хорошо, хоть не летел на эту даму со шляпкой на лице. И чего он запнулся? Уборщиков поблагодарил, а кирпич под ногами не заметил!
– Какой ещё кирпич? Не было там никакого кирпича. Запнулся, потому что спешил и потому что с ноги слетел шлёпок.
– Вот-вот! Самая изюминка в слетевшем шлёпке! Он залетел в сумку этой старушки. Пусть он будет первым подозреваемым. Полиция будет выяснять – как шлёпок попал в сумку жертвы?
Оратор не принял к сведению подсказку сюжета, продолжил.
«…Приехала полиция. Местные полицейские, привыкшие к тому, что в их маленьком южном городке собираются люди из разных стран, со своими привычками, но такое событие было впервые. Этот отель спокойный, хозяин душевный, сейчас всё время крутившийся среди толпы, не всякий отдыхающий отличил бы его от гостя. Он слился с толпой, как бы давая ей настроение спокойствия.
Полицейские проверили данные, занесенные в компьютер отеля, выяснили, что женщина из далёкой страны. Вначале удивились: «ах сколько разных стран на свете!», «ну, всё понятно! чистые психи, порешили старушку», но увидев сидящую очень пожилую даму, разочаровались. Перед ними «сидела» старая женщина, черты лица были искажены, а на шее была запекшееся кровь и след от возможной цепочки.
Самой цепочки не было. Видимо, просто какой-то псих увидел на шее этой женщины фамильную редкость, решил её забрать. Очень безжалостным способом. Убил старушку и забрал цепочку…»
Его друг, до какого-то момента думавший о чём-то своём, встрепенулся:
– Ну и повесил ты меня! Фамильная редкость на шее старушки! Не всякий спец определит, что перед ним: фамильная редкость часто на глаз выглядит как сувенир из киоска Союзпечать. Он должен был вертеться около бабки, подойти и нежно снять раритет с шеи. Зачем срывать? Как потом восстановить сей шедевр? Пайка будет видна, это отразится на цене. Или ценностью был только кулон? А может это был локет, в котором покойница хранила волосы с бороды ушедшего давно мужа? Тема интересная. Её следует продумать!
«…Приехали служащие, которые занимаются перевозкой трупов, подняли старушку, и в этот момент на кафельную плитку упала цепочка, вернее то, что от неё осталось.
Полицейские забрали улику, упаковав её в целлофановый пакетик. Больше делать им было нечего в этом отеле, хозяина и его служащих они пригласили к себе в отдел, для беседы…»
– Всё, облом! Причина этого гнусного поступка появилась и растаяла как снег.
«…Всё произошло быстро, хотели быстрее избавиться от старушки, и от приехавших полицейских, но шила в мешке не утаишь. Каким-то образом жизнь в отеле поменялась: вместо сонно-благодатного состояния пришло состояние страха, неизвестности, то и дело люди, не знавшие другого языка, жестами начли выяснять подробности происшествия.
Хозяин первым делом пригласил к себе по очереди служащих, они ведь народ такой – всех видят, а их никто не замечает.
Выяснилось, что данная дама приехала 5 дней назад. Приехала одна. Общалась с незнакомыми её ранее женщинами-землячками. Строго, как по расписанию, приходила в ресторан, потом сидела у бассейна и что-то читала. Служащие показали на тех дам, которые были землячками покойной.
Как раз они, видимо, пребывая в состоянии некоторого шока, сидели на диванчике и о чем-то горячо рассуждали. Сотрудник, хорошо понимавший язык, решил пообщаться с дамами.
– Добрый день!
– Да, куда уж. Вишь, Соньку-то как! А всё ведь её драгоценности.
Вторая дама была категорически другого мнения, она была уверена, что драгоценности у Сони были ненастоящими. Её глаз – алмаз – таких камней не бывает, золото – не так блестит…»
Ювелир выдохнул. Он всегда предполагал, что есть женщины, которые чувствуют драгоценности. Не видят, а именно чувствуют, с таким он встречался в жизни! Здесь он согласился с юристом. Тот видимо тоже это подметил, встречая подобное в плоскости своей профессии.
«…Горячие споры женщин и сотрудника отеля привлекли внимание одиноко сидевшего мужчины. Он, изменив привычный уклад, присоединился к беседе. Вроде всегда сидевший вдали, мечтавший о чём-то своём, мужчина наблюдал за посетителями. Он, не разговаривая, видел многое, оценивал походку, манеру разговора, нелепость пляжной моды, мог судить достаточно здраво о присутствующих.
Соня ему не нравилась. Какая-то совдеповская бабка, такой только на лавке сидеть около подъезда, а она приехала сюда. Да и ради чего? Чтобы вот так умереть! Хорошо, хоть последние дни её были в благодатном уголке. «Смерть в раю, вдали от истинного рая», – как он обозначил сие горестное событие.
Ему не нравилась манера Сони нацеплять с самого утра кучу безделушек. Только дурак не мог разобрать, что нацепила она на себя самоварное золото! Только дурак мог купиться на её мнимое богатство!
Вскоре к соотечественникам присоединился молодой парень. Витёк, так он представился. Совсем ещё зелёный, достаточно услужливый, но… Были такие экземпляры – зелёные да ранние – в его молодости! Такой соврёт, не покраснеет.
– Вот бабка причалила умирать на юга. Чего дома не сидела? – Витёк был разговорчив, но хитёр. Это сразу почувствовал мужчина. Не дав закончить Витьку мысль, он парировал:
– У каждого своя смерть. Может она была такая грешная, что Богу было угодно выманить её сюда.
Витёк покраснел. Встал. Рукой стряхнул с коленей невидимую пыль и пошёл к бару. Там его давно дожидался коктейль, наполовину состоящий из водки.
Мимо шла супружеская чета, видимо хорошо откушавшая накануне. Проходя мимо, они бросили на мужчину беглый взгляд, кинули в знак приветствия. Тот, кивнув в ответ, пригласил жестом подойти.
– Вы ведь с России будете?
– Да, из Магадана.
– Тут такое дело. Убили одну гражданку.
Шок. Женщина схватила рукой мужчину и зачем-то потянула его дальше от этого дивана, от этих женщин, от этого мужчины. Мужчина сжал её руку и отстранился.
– Кого убили?
– Здесь вот с этими женщинами обычно сидела еще одна. Вся в золоте.
– Помню такую. – Сдержанно сказал супруг.
– Но, она, же бабка! – Только и смогла сказать супруга.
Они хотели бежать дальше, взявшись за руки, больше ничего не слышать ни о женщине, ни об убийстве. Ничего. Идти не в ресторан, а бежать в бар, к бассейну, где громко играет музыка и где много водки. Почему вот так! Здесь должен быть отдых, а не ощущение чего-то страшного, мерзкого и безысходного, которое меняло планы и выводило из равновесия.
Хозяин отеля и его сотрудник уехали в участок для дачи показаний. Это была обычная в таких случаях процедура.
Мужчина тем временем сидел с «подружками» убитой и слушал всё, что они говорили. Их он не перебивал, а просто слушал весь этот бабий трёп.
Тем временем рядом освободился столик, соседний от того, за которым недавно сидела убитая. Троица перебралась за него. Сели за столик, стал, видя лица и жесты друг друга. Одна из женщин подозвала официанта и попросила принести им спиртное. Неважно что! Главное, что-то способное снять напряжение, которое накопилось за 3 часа. Спиртного принесли много. Пили и беседовали.
Выпив дамы стали разговорчивыми. Они, время от времени, вспоминали то, что ещё совсем недавно было таким незначительным, таким неважным. Соня обычно болтала много, говорила о маленьком городке, где жила всю жизнь. Родилась она давно, во время войны, которая пришла в их благополучные дома, где все любили песни, музыку и красоту. Она часто говорила это слово. Красота – это было ключевое слово в ее лексиконе.
Потом эту красоту нарушили. Нарушили те, о ком даже не думали плохо. Вот так, живёт человек, думая о хорошем, а потом – сосед, парень, которого знала всю жизнь, окажется плохим.
Мужчина сидел, думал, слушал, сопоставлял. Почему-то ему припомнилась картинка, когда эта Соня на пляже стояла и разговаривала. И еще махала руками. Всё это он видел со своего места за столиком. Кто же был её собеседник? Жаль, не обратил внимание. Хотя внешне он был похож на Витька. Витёк. Витёк. Что о нем мы знаем? Ничего.
К полудню приехали полицейские. Они хотели пообщаться в непринужденной обстановке с каждым; может кто, что и знает.
Очередь дошла до мужчины. Он подошел и представился. Пенсионер, отдавший делу сыска полвека. Год назад умерла его жена. Остался один. Приехал в тёплые края. Столовался в этом отеле. Хотел просто смотреть на море и думать о красоте. Опять «Красота»! Убитую видел, с ней не общался, но предложил полицейским обратить внимание на молодого парня, Витька. Почему, не сказал.
…Через несколько дней полицейские ещё раз заглянули в отель. Пригласили мужчину, пожали ему руку за то, что тот смог изобличить преступника, которого давно разыскивает Интерпол. За разные преступления. В убийстве Сони он признался сам – устал бегать.
Хозяин отеля был так рад, что наградил мужчину бесплатным проживанием и питанием. Целый год.
Мужчина выслушал и произнес речь:
– Большое спасибо, уважаемый. Я рад, что удостоен такой чести. Ты хороший хозяин: у тебя хорошие служащие и хороший отель. Но стоит открыть тебе маленький секрет: я уже целый год живу и ем в твоем отеле бесплатно. Устал. Хочу на родину…»
Ювелир встал, протянул руку юристу, подтверждая, что сюжет ему понравился: «Молодец, сложил все яйца в одну корзину, всё те же яйца, но вид сбоку».
22 марта 2019