Эпиграф
...К трудности, привлечь внимание читателей, оглушаемых бурным грохотом современности, к интимным движениям растущей и развивающейся юной души теперь прибавляется новая: автор похож на человека, который начал в известных обстоятельствах длинное повествование, и вдруг видит себя подхваченным неожиданной волной и перенесенным в другое, в третье место...
Он оглядывается с недоумением и тревогой; где его недавняя аудитория? Все ли слушатели, которых, быть может, заинтересовали первые очерки, - захотят найти в другом месте их продолжение? Все ли новые члены аудитории знали и интересовались началом? Какая еще новая волна прорвет продолжаемый рассказ и в каком месте застигнет и автора и слушателей его окончание?
***
Всегда считал автором сентенции «Человек рожден для счастья, как птица для полета» полета» Максима Горького – а нет, не он оказывается.
Или вот ещё: « …Интеллектуальные силы рабочих и крестьян растут и крепнут в борьбе за свержение буржуазии и её пособников, интеллигентиков, лакеев капитала, мнящих себя мозгом нации. На деле это не мозг, а говно…» А. М. Горькому // Ленин В. И. Полное собрание сочинений, изд. 5-е. - Т. 51. — С. 48
Автором эпиграфа , «птички » и « интеллигентиком», так сильно рассердившим вождя, был писатель Владимир Галактионович Короленко .
Из книги Софьи Владимировны Короленко «Книга об отце» : «…Уехав из Полтавы 20 января 1906 года и, на время, уйдя от полтавских впечатлений и шумной петербургской жизни, он поселился в Финляндии, в местечке Мустамяки.»
Предыстория появления Короленко в Мустамяках такова.
В декабре 1905 года в местечке Сорочинцы Миргородского уезда, Полтавской губернии произошли народные волнения. На усмирение бунта прибыл статский советник Филонов, с сотней казаков, не поскупившийся на шомпола и нагайки. Вскоре после публикации в газете «Полтавщина» открытого письма Короленко с разоблачениями Филонова, Филонов был убит. Началась травля Короленко за «подстрекательство к убийству», дошло до того что в Государственной думе депутат-долгожитель В.Шульгин назвал Короленко «писателем- убийцей».
П. А. Столыпин принявший участие в крестном ходе в Полтаве, тогда заявил: «В государстве сила не может стоять выше права. Где аргумент – бомба, там естественный ответ – беспощадность кары».
Владимир Галактионович – сиделец с шестилетним опытом , отреагировал быстро и уехал в Финляндию.
Дочь писателя Софья Владимировна пишет: «Уехав из Полтавы после сорочинской трагедии и убийства Филонова, отец поселился в Финляндии, на тихой даче, в занесенных снегом, Мустамяках, и здесь нашел подходящие условия для работы. Из писем этого времени видно, с каким огромным наслаждением он отдался воспоминаниям. В конце января 1906 года в "Современных записках", вышедших вместо закрытого в декабре "Русского богатства", появились первые пять глав "Истории моего современника". И затем, в марте, в "Современности", заменившей "Современные записки", - следующие четыре главы.
Всю весну 1906 года Короленко провел в Петербурге, отлучившись только на несколько дней в Москву (23-26 февраля) и в Полтаву (9-19 апреля)…»
Таким образом, Владимир Галактионович, работая над «Историей моего современника», пребывал в Мустамяках весь февраль 1906 года.
На вопрос, где и у кого в Мустамяках останавливался Короленко - прямых ответов не существует. Скрываясь от властей, Владимир Галактионович мог поселиться только у человека, которому мог полностью доверять и таким человеком ,в описываемой ситуации, была владелица дачи в Финляндии Мария Карловна Куприна-Иорданская, направляемая Ангелом Ивановичем Богдановичем - ближайшим другом Короленко.
Богданович А. И. (1860-1907)- публицист, литературный критик, совладелец и редактор журнала "Мир божий", позднее - "Современный мир". Близкий друг семьи Короленко на протяжении тридцати лет .
Богданович Т. А., урожденная Криль (1879-1942)- писательница, жена А. И. Богдановича. Автор работ: "В. Г. Короленко в последние годы жизни", "Биография Владимира Галактионовича Короленко".
Происхождение Марии Карловны (Давыдовой) Куприной - Иорданской неизвестно.
25 марта 1885 года в Петербурге в семью Давыдовых подкинули девочку, которую они удочерили и назвали Марией. Карл Юльевич Давыдов— директор Петербургской консерватории, виолончелист, композитор, педагог. Его жена Александра Аркадьевна Давыдова — издательница журнала «Мир божий».
По свидетельству Марии Карловны, она является дочерью Геси Гельфман, революционерки-террористки, которая после теракта 1 марта 1881 года была арестована, будучи беременной. Умерла в Доме предварительного заключения 1 февраля 1882 г., родив там же 12 октября 1881 г. девочку, которая и оказалась у Давыдовых.
Мария Карловна училась в частной гимназии Стоюниной (СПб), с 1898 г., была слушательницей словесно-исторического факультета Высших женских курсов (Бестужевских). Издавала после смерти матери «Мир божий» (1902-1906), а после его запрещения — «Современный мир» (1906-1918).
Маша Давыдова познакомилась с Александром Ивановичем Куприным в ноябре 1901 года 3 февраля 1902 года состоялась их свадьба. Брак оказался не прочным - весной 1907 года Куприны разъехались, а в 1909 г. был оформлен официальный развод. Тогда же Куприн женился на Е. М. Гейнрих.
9 июня 1910 года Мария Карловна вышла замуж за Н. И. Иорданского, сотрудника журнала «Современный мир», публициста. После Октябрьской революции какое-то время супруги жили в Финляндии, затем вернулись в Москву. В 1923-1924 годах Мария Карловна жила в Риме, в это время Н.И.Иорданский был полпредом СССР в Италии.
В 1925 году она стала первым литературным секретарём только что созданного журнала «Новый мир». Подготовила два издания мемуарной книги о Куприне .Скончалась в 1966 году, похоронена в Москве, на Введенском кладбище.
О Мустамяках и обитателях « писательской деревни» Мария Карловна рассказывает в книге "Годы молодости и в записанных Н. К. Вержбицким беседах «За обеденным столом» :
«… письма из-за границы Куприн адресовал в Нейволу, дачное место под Выборгом, в шестидесяти верстах от Петербурга, где мы жили летом на нашей даче.
Местность вокруг деревни Нейвола была холмистая. На самом высоком холме, над озером Ваммельярви , стояла дача литератора Ф. Н. Фальковского, где в сентябре 1919 года умер писатель Леонид Андреев. ( см.1)
Соседкой Фальковского была Александра Павловна Ланг. Ее большой двухэтажный дом в 1913-1914 годах занимал А. М. Горький после возвращения с Капри.
Новый, 1916 год, Алексей Максимович встречал на нашей даче в кругу многочисленных литераторов. (см.2)
К даче Ланг примыкало небольшое имение (внизу под горой) Эудженио Джиральдони, от которого Александр Иванович передает Лидочке поклон из Италии. Дочь Э. Джиральдони - Лилина была подругой Лиды, а сын Женя дружил с Колей Иорданским .Сын Н. И. Иорданского от первого брак.( см.3)
На другом холме жил писатель Е. Н. Чириков и профессор А. П. Пинкевич.(см.4)
Через деревню, тоже на возвышенности, стояла дача Демьяна Бедного по соседству со Станюковичем. (см.5)
И только В. Д. Бонч-Бруевич поселился на низменности, недалеко от усикирского шоссе. Когда Владимир Дмитриевич строил дачу, Демьян Бедный шутил над ним.
- Теперь я буду называть вас Бонч- Буржуевич.
- Прошу мою фамилию не коверкать, - сердился Бонч-Бруевич, - она имеет историю в несколько сот лет.
*** Еще в царское время... В. Д. Бонч-Бруевичу грозила тюрьма, его открыто называли большевиком. Дошло до того, что угроза тюрьмы стала вполне реальной. Мне поручили спасать его.
Пользуясь связями моей матери, я добралась до баронессы Икскуль фон Гилленбанд. Это была интересная во всех отношениях женщина. В молодости обаятельная красавица Благодаря красоте, уму и ловкости она завела самые высокие связи. Министров называла: "Петька! Васька!" Жила на Кирочной в огромном доме, в роскошной квартире. Дома у нее был прием сановников, дипломатов, вершились дела внутренней] и международной политики. В этом же доме жил ее любовник -- лейб-медик Вельяминов.
Я приехала к ней, взяв с собой толстые тома Бонча, в которых очень пространно и очень скучно говорилось о раскольниках.
- Вот посмотрите,-- сказала я,-- разве может автор этих книг быть революционером?
Баронесса полистала, посмеялась и, наконец, заявила:
- Да, конечно, это слишком скучно и слишком "божественно" для большевика. Можете быть покойны -- я сегодня позвоню Петьке, это был, кажется, министр внутренних дел Столыпин, и он прекратит дело.
Бонч-Бруевич был довольно хитрый и предприимчивый человек.
Как-то приехал к нам в Мустамяки и одной мне, под большим секретом, рассказал такую вещь.
В Курской губернии была большая секта "прыгунов". Они прыгали с помощью шестов и устраивали радения.
Бонч часто их посещал и настолько убедил их в своей святости, что они объявили его своим "Ильей-пророком". Пригласили его к себе на один день, приезд обставили весьма торжественно. Он согласился быть святым. На него надели белую одежду до полу, и он, как представитель бога, участвовал в радении, которое сопровождалось песнями, прыганьем, чуть ли не повальным грехом. Все это, повторяю, рассказано было мне под клятвенное обещание никому не рассказывать.
Я долго крепилась, но меня распирало, и я, наконец, не выдержала и под большим секретом рассказала мужу, Н. И. Иорданскому. Тот дал клятву никому не передавать и скоро рассказал Демьяну Бедному. И тотчас, конечно, об этом узнали все!
Бонч сердился на меня, а сам старался весь этот серьезный подробный рассказ превратить в анекдот. Но я думаю, что все это с прыгунами так у него и было, п. ч., повторяю, Бонч был и предприимчивый человек и он мог пойти на такую вещь, лишь бы все разузнать про "прыгунов" и залезть в их интимную жизнь.
У него много было интересных наблюдений, жаль, что писал он плохо.
*** Демьян Бедный (Ефим Алексеевич Придворов) сам подробно рассказывал мне свою биографию.
Родился он в каком не помню небольшом городе в Средней России. Отец умер рано. Мать, по словам Демьяна, была "пьяница и распутная женщина".
Кто-то помог определить Ефима в военно-фельдшерское училище, где он оказывал большие успехи.
В те времена всеми военными учебными заведениями ведал великий князь Константин. Однажды, инспектируя, Константин заехал и в этот городок.
Придворов вызвался в честь приезда Константина написать оду и прочесть ее его высочеству. Что и было сделано.
Она понравилась великому князю, и он велел начальнику училища дважды в год письменно докладывать ему об успехах и поведении Придворова.
- С тех пор я охамел,-- говорил Демьян,-- перестал учиться, всеми командовал и презирал начальство! Но все же, когда кончал училище, мне поставили круглые пятерки, в расчете на мое покровительство в дальнейшем.
По приезде в Питер, Демьян явился к Константину. Тот предложил выдержать на аттестат зрелости, подарил ем большую библиотеку с редкими книгами и рекомендовал поступить на филологический факультет СПб университета. А чтобы он не бедствовал, порекомендовал в несколько аристократических семейств репетитором русского языка.
Это дало Демьяну хороший заработок, рублей 300 в месяц.
И до знакомства с великим князем Демьян чувствовал себя монархистом.
Среди студентов-приятелей оказались народники. Они стали просвещать Придворова в политическом отношении. Он написал несколько народнических стихотворений и отнес их в "Русское богатство", где отделом поэзии заведовал Л. Мельшин (Якубович).
Придворов все рассказал ему о своей судьбе, о связях с Константином и о желании отделаться от этой связи.
Мельшин порекомендовал написать великому князю письмо с "отречением", что Демьян и сделал.
Константин вызвал его к себе, долго уговаривал, но ничего не вышло. Демьян почувствовал себя революционным поэтом. Стал печататься в "Русском богатстве", потом у меня в "Современном мире".
*** Лето 1913 года мы жили в Нейволе. В начале июня на наш хутор забрел человек неизвестной национальности с дрессированной обезьяной; говорил он на ломаном русском языке.(см.6)
После представления, во время которого обезьяна показывала разные фокусы, а дети визжали от удовольствия, бродячий иностранец сказал:
- Если вам нравится моя обезьяна, то просите маму, чтобы она ее купила. Я продам.
Это была обезьяна-павиан, самка. Звали ее Марья Ивановна. Мы держали ее в сарае на цепи Женщин она ненавидела, и если ей удавалось сорваться с цепочки, она тотчас бежала разыскивать меня или Лидочку. Мы ее боялись.
Приближалась осень. Как быть с обезьяной? Держать ее в городской квартире совершенно невозможно..,
- У папы в Гатчине теплый чердак, - сказала Лида,- и там можно поместить Марью Ивановну. Папа любит зверей, он возьмет обезьяну с удовольствием.
- Поезжай к папе, спроси его и обязательно предупреди, что Марья Ивановна злая и женщин к себе не допускает. Поэтому ни тете Лизе, ни Ксении к ней подходить нельзя: она может броситься на них и укусить...
Лида отправилась в Гатчину. Александр Иванович позвонил мне по телефону, чтобы дворник привез к ним Марью Ивановну.
Первую ночь Куприны решили оставить обезьяну в гостиной. Наутро вся обивка мебели была разодрана в клочки. Узнав об этом, я позвонила Елизавете Морицевне. Оказалось, что Лида ничего не сказала им о коварном характере обезьяны. Я извинилась.
- Не волнуйся, Муся, - сказала мне Лиза, - я очень рада этому случаю. Мебель мы купили старую, ее давно пора было перебить. А теперь обязательно придется купить новую обивку.
Когда Марья Ивановна натворила еще много других бед, Александр Иванович отдал ее клоуну Жакомино.
Жакомино сразу определил, что обезьяна очень талантлива, выдрессировал ее и стал выступать с ней в цирке Чинизелли.
На одном из представлений в ложе бенуара сидела молодая, нарядная дама. По всей вероятности, Жакомино был с ней знаком, потому что во время представления он приблизился к барьеру и раскланялся с ней.
Заметив это, Марья Ивановна как стрела перемахнула через барьер и очутилась в ложе. Она бросилась к женщине и стала рвать с ее головы шляпу.
Вслед за обезьяной устремился Жакомино. К счастью, он схватил обезьяну, прежде чем она успела обезобразить лицо женщины.
После этого случая Жакомино отдал обезьяну в зоопарк. В первую же зиму Марья Ивановна выбежала из крытого помещения, простудилась и умерла от воспаления легких.
Эта история послужила Куприну темой для рассказа "Марья Ивановна", который был напечатан в журнале "Рубикон" в 1914 году.
*** Вообще А. И. любил окарикатуривать все торжественное, а особенно напыщенное.
Когда мы разводились, он так начал свое бракоразводное заявление в Святейший Синод:
"Поелику бракосочетавший нас священнослужитель ныне за богомерзкие мысли лишен духовного сана, прошу мой брак считать недействительным...".
А венчал нас модный тогда "передовой" поп Григорий Спиридонович Петров, впоследствии расстриженный и сделавшийся журналистом (сотрудником "Русского слова").
Несколько лет спустя, когда я жила в Финляндии, напросился как-то ко мне на блины Евгений Чириков. В назначенный час он является, а с ним Скиталец и еще какой-то мужичок в валенках, с ружьем и с убитым глухарем. Это был Гр. Петров, уже не поп. Я его не сразу узнала.
- Пришли к вам, - бодро начал Чириков. - Я здесь один, хозяйства нет, и я решил, что у вас найдется, чем нам, бедным охотничкам, перекусить. А вот вам наш трофей. - И он вынул из сумки большого тетерева. - По совести говоря, мы горе-охотники. Но, по счастью, встретили в лесу настоящего охотника Ионаса Кюнерайнена, и он уступил нам одного из своих тетеревов. На даче прислуги не было. Я была одна и на скорую руку собрала на стол. Это было на четвертой неделе поста, но все трое закусывали с большим аппетитом, хотя то, что нашлось у меня (вареное мясо и какие-то консервы), никак нельзя было назвать постной пищей.
И я напомнила ему, как он однажды, еще будучи попом, был у нас на обеде и отказался от мясного, благочестиво объяснив сие:
- Как же можно?.. Ведь нынче у нас пост!
Напомнила я ему и о том, как он возмущался, когда я в церкви, во время крещения Лиды, все время мерила градусником воды в купели, а он называл это кощунством...
По финскому обычаю я предложила гостям после закуски тодди - горячий кофе со спиртом. Все приветствовали этот напиток.
- Знаете, Мария Карловна, нашего полку прибыло. Григорий Спиридонович теперь заправский литератор, сотрудник "Русского слова". Так-то, батя, за твое здоровье! И в честь его вспомним нашу застольную семинарскую песню, - предложил Скиталец и затянул:
Аристотель о-оный,
Мудрый философ...
Продал пантало-о-ны
За сивухи штоф...
(См.7)
***- А Скиталец сказал сегодня интересную вещь, - вспомнил Александр Иванович. - Горький предлагал ему быть на "ты", но Скиталец ответил: "Мы с вами не пара. Я горшок глиняный, а вы - чугунный, если слишком близко стоять с вами рядом - разобьешься".
- Да, конечно, - вздохнул Александр Иванович, - а как ты думаешь, Маша, мне Горький предложит быть с ним на "ты"?
- Нет, Саша, не предложит.
- Так что же, по-твоему, я горшок глиняный?
- Нет, не в этом дело... Ведь Алексей Максимович уже раз сказал тебе, когда вы говорили о дуэлях, и сказал, как ты передавал мне, с раздражением: "Однако крепко сидит в вас, Александр Иванович, офицерское нутро!"
*** У Горького и А. И. Куприна дружбы не было никогда. Когда они первый раз встретились в 1901 году у Чехова в Ялте, они и двух слов друг другу не сказали. Так что первое знакомство у них состоялось в СПб., у нас на квартире.
- Куприн считал Андреева очень талантливым, но писания его не любил, даже ранние.
- Относительно правдивости литературных произведений Горький любил повторять:
- Что мне в вашей неинтересной правде?! Ты мне наври, но чтоб с удовольствием читалось!
- Леонид Андреев подтрунивал над начитанностью Горького. Он говорил:
- Алеша прочитал всю энциклопедию Брокгауза -- Ефрона от слова "Аборт" до слова "Цедербаум-Мартов"!
***Про Горького пишут "житие", а он вовсе не был святой, человек со всячинкой... Правда, очень талантливый.
*** Осенью 1899 года, когда Горький впервые приехал в Петербург, Александра Аркадьевна Давыдова пригласила его к себе. По этому случаю вечером 17 октября у Давыдовой собрался весь известный литературный круг Петербурга.
*** Мария Федоровна была женщина редкой красоты. Мне рассказывали: когда Горький первый раз увидел ее в Нижнем, он не мог удержаться от восторга и воскликнул, когда М. Ф. вышла из комнаты:
- Вот это баба!
*** Зиновий Свердлов, старший брат Якова Михайловича, с помощью и по настоянию Горького был окрещен. Это было необходимо для поступления в консерваторию.
Когда я была у Горьких в Финляндии, видела этого Зиновия, он был похож на мальчика. Мария Федоровна Андреева называла его "наш сын", но я знаю, что он не был усыновлен. Тем не менее подписывался "Зиновий Пешков".
*** Евг. Чириков притворялся простачком, а на самом деле был очень хитрый, умный и проницательный человек...
*** Леонид Андреев умер в 1919 году.
Он очень горевал по поводу того, что "Великий немой" (кино) никогда не заговорит. Он и мысли не допускал о звуковом кинематографе.
*** Последнее время Андреев жил очень плохо. Сто тысяч ухлопал на дом в Райволе, бросал деньги на всякие ненужные дела. Перед его смертью жена Андреева, Анна Ильинична, жаловалась, что у них нет белья, пятеро детей раздеты. В кармане 100 марок при страшно низком курсе...
*** Жена И. Е. Репина -- Нордман- Северова -- прославилась тем, что пропагандировала вегетарианство и трезвость. Когда к Репину приезжали гости, она кормила их зеленью и раздавала свою брошюру под названием "Я никого не ем!".
Когда в Куоккале жил А. М. Горький, мы с А. И. сперва заезжали к нему обедать, и он говорил нам:
- Ешьте больше, ешьте больше! У Репина ничего кроме сена не получите!
Некоторых гостей, в том числе и меня с А. И., Нордман- Северова приглашала к себе в спальню. Здесь у нее, в ночном столике, стояла бутылка коньяку и бутерброды с ветчиной.
- Только, пожалуйста, не проболтайтесь Илье Ефимовичу! -- говорила она.
*** Если не ошибаюсь, в 1906 году Н. С. Ангарский из ссылки прислал письмо Н. И. Иорданскому в адрес редакции "Современного мира" и имел неосторожность упомянуть в этом письме, что они вместе работали в "Искре".
Я прочла это письмо и, так как Н. И. не было в Петербурге, положила это письмо на письменный стол под пресс-папье.
В тот же день ко мне явились с обыском. Производивший обыск жандарм и на столе все осмотрел, нашел письмо, прочел его и улыбаясь сказал мне:
- Вот это как раз то, что мне было нужно!
Иорданский был сослан на три года.
*** В 1907 году приехал из-за границы Н. И. Иорданский и стал часто у нас бывать. Он произвел на А. И. очень хорошее впечатление. А. И. нравилось его умение себя вести, благовоспитанность, ум.
Мне надоедали частые визиты Иорданского, и я говорила мужу:
- Ну что ты все время приглашаешь этого человека. А если приглашаешь, то зови вместе с ним Неведомского, поставь перед ними бутылку коньяку, и пусть они за рюмочкой пускаются в свои бесконечные политические рассуждения.
- О, нет,-- говорил А. И.,-- они говорят очень интересные вещи, и я с большим интересом слушаю их разговоры на темы о марксизме!
Судьба играет человеком! Как видите, все получилось наоборот: я увлеклась Иорданским и вышла за него замуж, а Куприн возненавидел этого человека.
*** Когда заключался советско-итальянский договор о признании нас "де-юре", Н. И. послали в Рим, собственно говоря, полпредом. Мы жили в квартире убитого В. В. Воровского, у нас была охрана из очень боевых ребят...
*** Во время первой мировой войны Куприн, как офицер запаса, был призван в армию. Служил он в Финляндии. По болезни был освобожден от военной службы и снова вернулся в Гатчину, которая 16 октября 1919 года была занята войсками Юденича.
Принимая участие в издании газеты "Приневский край", в которой печатались антисоветские статьи, воззвания и прокламации, Куприн при отступлении армии Юденича не мог оставаться в Гатчине и вместе с отступающими частями очутился в Эстонии.
В это время я жила в Финляндии.
Финляндия после Октябрьской революции отошла от России, и с апреля 1918 года граница с Финляндией была закрыта, но мне разрешили выехать в Нейволу: у меня снова открылся легочный процесс.
В конце 1919 года я получила из банка в Териоках денежное извещение. Перевод меня очень удивил. "Какие деньги? Откуда?" - думала я, отправляясь в Териоки (ныне Зеленогорск). В банке меня все знали.
- Вот тебе, раува Куприна, деньги из Парижа,- сказал мне старик, заведующий банком, и протянул сопроводительное письмо, в котором было написано: "Мы имеем сведения, что А. И. Куприн должен прибыть или уже находится в Финляндии. Просим передать ему означенную сумму. Денисовы".
- Письмо и деньги адресованы мне, но получить их я не могу: я вышла замуж вторично и теперь я по паспорту - Иорданская.
- Не спорь со мной! - сердито закричал старик. - Я сам из Нейволы и знаю, кто ты.
Он открыл дверь в соседнюю комнату и позвал:
- Юхан, Ионас, идите сюда! Вы знаете ее?
- Знаем.
- Юхан, кто эта женщина?
- Раува Куприна.
- Ионас, кто эта женщина?
- Госпожа Куприна.
- Слышишь?!
В то время в Финляндии существовал закон: если три свидетеля, три честных, без судимости человека подтверждают правильность данного факта, то это равносильно закону.
Получив деньги от неизвестных мне Денисовых (на финскую валюту около десяти тысяч марок), я тут же положила всю сумму на текущий счет.
Этот денежный перевод не выходил у меня из головы. "Наверное, Куприн скоро приедет в Финляндию", - решила я.
Как-то утром, просматривая почту, я увидела в одной из ревельских газет карикатуру: за столом сидит Куприн, грязный, оборванный.
Я послала в эту газету телеграмму Куприну на немецком языке. Просила написать мне о Лидочке; а также сообщила, что для него получены деньги из Парижа.
Александр Иванович тотчас же ответил мне телеграммой: "Лида жива, здорова. Вышла замуж. Осталась в Петрограде. Письмо в дороге".
Лидия Куприна в 1919 году вышла замуж за режиссера Александрийского театра Н. М. Леонтьева. С 1920 года - эмигрант.
В письме Куприн просил деньги ему не высылать, так как скоро приедет в Финляндию.
В Гельсингфорсе (Хельсинки) Куприны поселились в гостинице. Мы условились встретиться в Выборге.
В Выборг Елизавета Морицевна приехала одна. В Финляндии для эмигрантов были установлены строгие ограничения на передвижение по стране. Чтобы поехать в другой город, необходимо было специальное разрешение финских властей.
В Выборге мы пробыли с Елизаветой Морицевной два дня. В дороге я простудилась, у меня поднялась температура, Лиза не хотела оставить меня одну в таком состоянии в гостинице. Я передала ей деньги, полученные из Парижа, она - часами рассказывала мне о всем пережитом. ..»
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Дача утрачена , участок застроен похабным новоделом.
2. 31 декабря , в канун 1914 года, Горький сошёл с поезда в Мустамяках и встречал новый год на даче Критов. 1915 год встречал вместе с Пришвиным и Шаляпиным в пансионате Горбик-Ланге, а 1917 год - уже на Кронверкском пр. в СПБ.
3. Джиральдони, Эудженио (1871—1924) итальянский оперный певец (баритон). Длительное время жил в России. Дом сохранился. Это необычный , с ломаной вальмовой крышей, когда-то окружённый роскошным вишнёвым садом, дом Гурьевых- Кинчиных.
4. «Другой холм» это возвышенность рядом с клубом и магазином .Большинство построек в этом месте утрачены. Сохранилась , лишь одна двухэтажная дача – нынешний дом Овчинниковых и заросшие фундаменты рядом с домами Е. Боева и Жоржина .
5. Дача Д. Бедного находилась рядом с домом Критов, недалеко от нынешней конюшни. В пятидесятые годы в сельский совет пришло письмо, Людмила Ефимовна Придворова обратилась с запросом о состоянии её семейной собственности в Мустамяках.
Ей сообщили ,что дом принадлежавший Е.А.Придворову рубленный, двухэтажный, в хорошем состоянии ,находящийся в южной части деревни Горьковское , был передан для проживания колхознику О. Кузнецову , но к сожалению, по неустановленной причине сгорел . Остался только скрытый кустарником фундамент.
6. Дача Станюкович находилась чуть ниже на спуске с горы на краю леса. Сохранился фундамент. Предполагаемая владелица дачи Зинаида Константиновна Станюкович, 1872 - 1934 , дочь писателя Константина Михайловича Станюковича.
7. Очень точное определение дает Мария Федоровна, назвав свою дачу хутором. Двухэтажная дача (ныне участок Н.Беньковского) находилась на отшибе , к востоку от деревни. Дача примыкала к опушке старого тёмного елового леса. Строение утрачено. Частично сохранился фундамент и заросший кувшинками, окружённый берёзами романтический пруд.
8. Писатель Скиталец - Петров Степан Гавриилович , разочаровавшийся к описываемому автором времени в пролетарской литературе и «высеченный » за это Горьким, писать бросил и ездил с гастролями , став знаменитым виртуозом - исполнителем на гуслях.