Ветер швырял в лицо пригоршни колючей крупы. «Каждый вечер покорно плетёшься домой? Вспомни, как прекрасна жизнь. Бунтуй!» - завывал он, разворачивая меня в сторону сверкающих огней. Я сдался и, отряхивая набившийся снег, ввалился в грохочущий музыкой бар.
Бармен, окинув меня цепким взглядом, налил водки. Я благодарно кивнул, выпил и подвинул к нему пустую стопку. Желудок ожгло, по венам побежало живительное тепло.
- Эй, красавчик, не угостишь даму? – на плечо легла чья-то ладонь.
В прищуренных глазах откровенно одетой девицы пламенел вызов. Коротко стриженные чёрные волосы, густо накрашенные ресницы, кровавые губы – она вполне годилась для этого вечера. По моему знаку бармен смешал ей коктейль. Мы переместились за столик, едва освещённый тусклой люминесцентной свечой.
- Ты не подумай, я просто вижу, когда человеку хреново. Не оставлять же его в одиночестве. Кто кого бросил – ты её или она тебя?
- У меня идеальная жена.
- Так какого чёрта ты здесь? Поругались?
- С ней невозможно ссориться.
- Да ладно! – Расхохоталась девица. – На какой планете водятся бабы, не умеющие выносить мозг? Сознайся: ты её выдумал?
Чёрт знает почему, но я всё рассказал. Мы курили сигарету за сигаретой, официантка приносила новые стаканы, вытряхивала пепельницу, а я говорил, говорил, говорил… О своей странной, очаровательной, нежной жене. Тихой и скромной, покорной, молчаливой – порой до бессловесности. Расцветшей женщине с чистой душой ребёнка. О том, как рядом с ней уютно, тепло и… тоскливо.
- Всё ясно, - девица затянулась, выпустила колечко дыма. – Просто она – прелесть, а ты – мудак.
- Что-о? – Поперхнулся я, вглядываясь в лицо нахалки.
Древняя, животная страсть, о которой я успел позабыть, полыхала в обведённых густой чернотой глазах. Я запустил пальцы в короткие волосы на её затылке и впился ртом в дерзко красные губы. Чуть позже, в какой-то подсобке, мы рычали, извивались, падали швабры и вешалки с одеждой, что-то грохотало, звенело и катилось…
- Спасибо тебе, - я застёгивал пуговицы на измятой рубашке.
- Да ладно. Мне понравилось. Ты классный, хоть и мудак, - она прыгала на одной ноге, пытаясь попасть второй в перевернутую туфлю.
Мы хохотали, пока, окончательно обессилев, не сползли в кучу рабочих белых халатов…
Домой я летел, едва касаясь земли. Сдерживаемая месяцами энергия выплеснулась, уступив место ощущению полноты и радости бытия. Я снова готов был к размеренной, спокойной семейной жизни. В круглосуточном ларьке купил букетик фиалок и бережно спрятал его под куртку – для самой замечательной жены на свете.
Лана распахнула дверь, едва я коснулся звонка. Вздохнув с облегчением, она улыбнулась мне и фиалкам. Сделала шаг навстречу, брови чуть сдвинулись в недоумении. Ноздри едва заметно трепетали, улавливая посторонние запахи. Через секунду личико её разгладилось.
- Ты голоден? Пойдём ужинать.
Все приготовленные слова о том, что она – самая прекрасная женщина мира, застряли у меня в горле. Я молча кивнул и, мучимый угрызениями совести, поплёлся мыть руки.
---
Холодный свет тусклого зимнего солнца с трудом пробирался сквозь лёгкую портьеру. Наступило воскресенье, и не нужно было подниматься, я расслабленно дремал под одеялом. Лана уютно устроилась рядом, положив голову на моё плечо. Слышно было, как на кухне тикают часы, периодически гудит холодильник. Вчерашний вечер казался далёким и нереальным. Быть может, мне всё это просто приснилось? Я обнял Лану, поцеловал её в макушку.
- Лан, ты не думала о ребёнке? Представляешь, он подрастёт и по выходным не даст нам спать, станет влезать, тормошить, устраиваясь между нами под одеялом. Только сначала он будет ма-а-аленьким и крикливым… Ты чего? Что-то случилось?
Лана отпрянула. Её трясло.
- Не надо. Нельзя.
- Что нельзя? Заводить ребёнка или говорить о нём?
- Нельзя, нельзя, нельзя… - прислонившись спиной к стене, обхватив плечи руками, она раскачивалась, как заведённая.
И тогда я сказал то, что не осмеливался произнести с момента нашей первой близости:
- Ведь ты уже становилась матерью – раньше. Я мужик, такое сразу чувствуется, понимаешь? Скорее всего, ты здорова и можешь иметь детей. Или дело во мне? Ты не хочешь ребёнка именно от меня?
Лана вскочила, убежала в ванную. Даже сквозь грохот воды были слышны её рыдания. Сердце моё сжималась, но я не мог, просто не мог пойти к ней. Пять минут тянулись часом. Наконец она закрыла воду, щёлкнула задвижкой, прошла на кухню.
Вернулась с сухими глазами, в которых светились решимость и… отчаяние.
- Пойдём завтракать, - позвала негромко. Голос её был чужим. Надломленным.
Окончание: http://www.proza.ru/2019/04/07/1582
Начало: http://www.proza.ru/2019/03/31/377