Вероятно, впервые эту парадигму своеобразным образом высказал Архимед (3 век до н.э.), заявив: «Дайте мне точку опоры, и я поверну Землю». Если к сказанному Архимедом добавить то, что он имел в виду неподвижную точку опоры, то парадигма становится явной. НЕПОДВИЖНОСТЬ! – вот та системная парадигма, которая унаследована и философией, и от нее наукой, иными видами деятельности людей. Изучая движение всего, наука до сих пор нуждается в подобных неподвижных точках опоры, составляющих квинтэссенцию для любой известной на сегодня системы идей. Относительно этой неподвижности строятся все её абстрактные и конкретные обобщения, любые выводы относительно возможного единства многообразия форм движения. В этом смысле особый интерес представляет известная многим своими выводами теория относительности А.Эйнштейна.
Теория относительности берет свое начало от исследования скоростей движения материальных объектов, а затем закономерно склоняется к декларированию особой роли их ускорения. Это случилось из-за того, что ускорение, в отличие от скорости, предполагает изменчивость движения, являясь её первопричиной, а скорость допускает постоянство. Теория относительности затронула, но оставила нерешенными многие фундаментальные вопросы. Это произошло по той простой причине, что её автор углубился в область возможной конкретизации еще не существующей теории. Её иногда называют «Теория всего», «Единая теория поля» и т.п. Однако более адекватное для нее название было бы «Единая теория движения» или просто «Теория движения», поскольку движение остается основным предметом науки. Теория относительности декларирует относительность движения, но на самом деле, если и говорить об относительности, то в физическом мире не движение, а покой относителен. Движенье-то, как раз, абсолютно, а не относительно! Эйнштейну пришлось считать движение относительным потому, что он использовал математический инструментарий, сложившийся в науке задолго до научных предпосылок появления его теории. Этот традиционный инструментарий содержит различные математические модели движения, использующие физические константы. Такие математические модели не могли стать основой создания Теории движения. Их недостаточно. Все они в той или иной степени годятся только для изучения физически наблюдаемых форм движения. Сложившийся научный инструментарий может только дополнить, конкретизировать Теорию движения, но не быть её единственным строительным материалом. Для создания Теории движения необходимо научиться моделировать инверсию всей физической реальности целиком, предварительно обнаружив её наипростейшее подобие. Наипростейшее подобие всей физической реальности – это такая её виртуальная инверсия, которая допускает относительное движение не только по отношению к другому движению материи, но и к абсолютному покою. Абсолютный покой, исключительно там, в виртуальном мире, и нигде более, окажется достижимым. Но, чтобы проделать такую необычную инверсию, необходимо очень многое изменить в сложившихся представлениях об окружающем мире. И начинать надо с действующей сейчас системной парадигмы, искажающей представления людей о движении всего. На прежней, можно сказать ветхозаветной системной парадигме, создать Теорию движения не удастся – это невозможно принципиально.
Теория относительности создавалась на предположении, что движение принадлежит исключительно миру энергии, материи, веществу. Её не предполагалось распространять на виртуальный мир, где не действует традиционная математика и тем более требуется совсем иное представление об информации. Поэтому в теории относительности связь движения материи, вещества, энергии с другой, не менее реальной виртуальной частью окружающего мира, отражена не фундаментально, а формально. В результате, как система понятий, теория относительности А.Эйнштейна была обречена изначально на замкнутость, о которой говорится в теореме его лучшего друга К.Гёделя о неполноте формальных систем. И не случайно подобный формализм отразился на бытовом уровне в ложном, но ставшем очень популярным фразеологизме - «Всё относительно!». Теория относительности А.Эйнштейна без сомнения является значимым этапом развития научной мысли и вклад её для науки неоспорим. К сожалению, эта теория не несет в себе фундаментальное знание о движении. Вместо него там содержатся философские предпочтения автора, обоснованные математикой, которая сама базируется на парадигме неподвижности, заложенной в коллективный интеллект еще Пифагором, как минимум, 2500 лет назад.