1903 ГОД. 0ПР0ВЕРЖЕНИЕ ЛОЖНЫХ ПОНЯТИЙ
О РАВЕНСТВЕ МЕЖДУ ЛЮДЬМИ.
(Через 116 лет статья читается так, как будто вчера написана!
Не стану её комментировать.-В.А.)
Свобода, равенство и братство – вот тот кумир, пред которым преклоняются «новые люди» и которому они воскуряют такой обильный фимиам! Но чего же хотят проповедники равенства? Понятно, что они не удовлетворяются тем равенством, которое принесено в мир Христом Спасителем; они хотят чего-то нового, чего-то другого. Они желали бы уничтожить всякое различие между начальствующими и подчиненными, сгладить всякие следы различия между сословиями, а также и все преимущества рождения и состояния. На чем же основываются мечты о таком равенстве? В основе своих рассуждений о полном равенстве людей одни полагают то, что Бог создал всех людей равными; другие – указывают на то, что человеческая природа у всех одинакова, а третьи – выставляют на вид, что привилегия одного лица идет в ущерб правам многих.
Все эти и им подобные основания есть ложные выводы из неправильно понимаемых положений, и сами по себе они не заслуживали бы и внимания. Но так как провозглашение их идет в прямой ущерб общественному благоустройству и грозит даже подрывом существующему порядку общественной жизни, необходимо дать им надлежащую оценку в предостережение увлекающимся и увлекаемым всяким новомодным учением.
1. Бог создал всех нас равными. Это первое основание защитников свободы и равенства, которое, впрочем, рассматриваемое вообще, есть вместе и первая неправда. Если вы говорите о равенстве естественном, то без сомнения, все люди равны, так как все имеют тело и душу. Но если вы, говоря это, хотите уничтожить свойственные каждому человеку личные особенности и отличительные свойства и качества, то это так несправедливо, что несправедливее ничего и быть не может.
Люди далеко не равны между собою по способностям, полученным ими от природы: одни, например, владеют твердою, широкою памятью, другие, напротив, слабою и неотчетливою; у одного мы видим острый и живой рассудок, у другого – тупой и вялый; некоторые оказывают быстрые успехи во всяком занятии, за какое только ни возьмутся; другие едва посредственно могут успевать и то только в некоторых делах; одни отличаются живостию и жизнерадостностию, другие – холодны, мрачны и ленивы; одни имеют великодушный и благородный характер, другие, напротив, низкий и бесстыдый. Такимъ образомъ, несправедливо и то, что все люди от природы равны.
Из этого первого различия людей по природным способностям, естественно следует, что не все могут определять себя к одним и тем же занятиям, с одинаковым успехом стремиться и достигать одной и той же цели, пользоваться одними и теми же успехами своей деятельности и проч. Каждый может действовать не иначе, как по мере собственных сил и способностей, руководясь своим личным рассудком и соображением.
Далее, человек может свободно распоряжаться своими силами: он по своей собственной воле может поступать хорошо или дурно, с охотою или нерадиво, небрежно делать известное дело, может работать сверх своих сил или же проводит время в совершенной праздности, – и это различие в образе действий отдельных лиц может идти до бесконечности. Кроме того, человек в одно время может одним способом употребить свои силы, а в другое время – другим.
Наконец, не нужно забывать и того, что человек на земле живет уже не в чисто естественном, первобытном состоянии. В царстве благодати существует совершенно особое разделение дарований, и Бог, не делая никакой несправедливости кому-либо из своих творений, по Своему неисповедимому Промыслу, все устрояющему во благо каждому, дарует одному из них меньшие дары, а другому большие, как об этом свидетельствует нам Слово Божие. Из этого различия природных сил и способностей и из различья благодатных дарований естественно проистекает и разнообразие различных прав, каковое ревнители невозможного равенства хотели бы совершенно устранить из человеческих обществ.
Для лучшего уяснения обсуждаемого предмета обратимся к примерам. Человек, одаренный от природы способностью к занятиям науками или искусствами, способностью к управлению общественными делами, или просто усиленными трудами и ревностию приобретший большие сведения и опытность, не стоит ли, естественно, выше того, кто почему-либо лишен всего этого? Если вы не допустите невежественному человеку быть врачом, законодателем, невежде – профессором, учителем, то вы тем самым утверждаете, что все эти обязанности должны всегда предоставляться тем, кто будет от природы одарен особенными способностями к их выполнению, развил их в школе и личною самодеятельностью в известном направлении…
И как часто приходится видеть, что в то время, как одни усердно трудятся, другие беспечно и безвозвратно тратят дорогое время, пользуясь возможными для них удовольствиями жизни; когда одни стремятся к исполнению своего долга жизни, твердо следуют закону и заповедям, другие бросаются в омут порока; одни развивают и усовершают свои природные дарования, другие, напротив, убивают их и искажают. И из этого различия должны проистекать и особые различные права.
Честный ремесленник, погруженный в хлопоты об успехах своей работы, земледелец, с утра до вечера покрытый потом от тяжелого труда, – не должны ли по праву владеть большим, нежели тунеядец, проводящий целые дни в трактире? Добросовестный, беспристрастный судья и ученый, посвящающие большую часть своей жизни на благо других, не должны ли по праву пользоваться большим уважением и почетом, чем человек, проводящий жизнь в праздности и низменных удовольствиях? И так как эти дарования, подобно полю, не все одинаково производят, то из этого неизбежно должно проистекать неравенство и разнообразие и в самых правах этих лиц. Какое же естественное следствие законным образом можно вывести из равенства людей, свойственного их природе?
Очевидно то, что естественное равенство при соединении людей в общества возможно только до тех пор, пока отдельные личности не выделятся своими способностями и не приобретут своих особенных прав. Законно поэтому, что каждый, кто только пожелает, может искать себе этих особых прав, может и должен стремиться к их достижению. Совершенно справедливо, наконец, что права эти заслуживают полного уважения в каждом, кто только законно и справедливо прибрёл их. Но никогда из того, что люди по природе равны, нельзя вывести того заключения, будто не дозволительно иметь преимущество одному пред другими.
Кто сумел, оставаясь честным, законно прибрести богатство, тот может свободно и проживать это богатство и распоряжаться им. Кто предпочтительно пред другими сумел заслужить особое звание почести и отличия, тот может совершенно законно и пользоваться ими. Это можно относить ко всем без исключения преимуществам и отличиям, которые составляют в обществе разнообразные степени и ранги.
2. Справедливо ли, что все граждане пред закономъ должны быть равны? Бесспор-но, что судья должен уважать одинаково права всех граждан, права, которые принадлежат им по закону, так что если происходит тяжба или спор между равными лицами, то он должен решаться в пользу правого, не обращая внимания на то, будет ли право на стороне дворянина или крестьянина, ученого или неграмотного крестьянина, лица частного или человека должностного. Если дело идет о наказании за преступление, или о том, чтобы лишить преступника возможности причинять вред обществу, то при этом, конечно, не должно быть обращаемо внимание на то, владеет ли он какими-либо титулами и привилегиями, богач он, или нищий. С этой стороны равенство перед лицом закона между лицами всех классов общества представляется совершенно справедливым.
Но в провозглашении этих истин миръ и прежде не нуждался, равно как и теперь не нуждается. Во все истекшие века эти истины всегда имели и силу, и значение, на них всегда обращалось внимание в случае злоупотреблений. Точно так же ни прежде, ни теперь нет нужды и в провозглашении каких-либо новых в этой области истин. Однако если справедливость требует, чтобы судья беспристрастно судил на основании закона поступки каждого безразлично, то также справедливость вовсе не воспрещает лицам одного класса, кроме общих судов, судиться пред одним специальным судом, а лицам другого – перед другим; равным образом справедливость не воспрещает допускать различия и в самом роде наказаний разным лицам. Во многих случаях этого даже требует сама природа.
В чем состоит существенная обязанность судьи? В том, чтобы обеспечить полную неприкосновенность права. Но для того, чтобы это сделать, необходимо прежде всего основательно изучить самое право во всех его родах и видах. Известно, что существует много различных родов права, и все они требуют специального изучения и особой практики, которой невозможно требовать от судей с общим только юридическим образованием. В самом деле, можно ли требовать, чтобы каждый судья основательно знал все то, что вредно или полезно для общества по отношении к торговле, искусствам, войне, медицине, обучению и т. д.
А между тем справедливость беспристрастного приговора во всех подобных делах и обстоятельствах не зависитъ ли большею частию от ясного и отчетливого понимания пользы или вреда? И можно ли упрекнуть в несправедливости законодателя, что кроме общих судов, онъ учредил еще особые суды, например, духовный, военный. Не есть ли это естественная необходимость и существенная справедливость? И при наказаниях, к которым приговаривается преступник, также несправедливо и неуместно равенство, которого так настойчиво добиваются многие.
Что ни один класс граждан не должен оставаться свободным от наказаний, это бес-спорно; но значит ли это, что все должны подлежать одинаковым наказаниям? Мы думаем, что это было бы в высшей степени несправедливо. Если бы судьи приговорили к тюремному заключению человека, который и в обыкновенной своей жизни почти привык к тюремному образу жизни относительно пищи, пития и проч., то они подвергли бы его наказанию, но не слишком тяжелому. Но если бы вы человека, принадлежащего к высшему сословию и вообще богатого, приговорили к такому же точно наказанию, то вы подвергли бы его наказанию тяжелому, невыносимому. Первый из них мало или вовсе не потерпел бы от такой перемены образа жизни, последний, напротив, благодаря нажитым привычкам, пострадал бы и при том так жестоко, что неудивительно было бы, если бы он в несколько месяцев лишился даже жизни. Поэтому при одной и той же вине заслуженное наказание, которое лишь формально одинаково, материально было бы не одинаково и потому не равномерно и совершенно несправедливо.
Но возразят нам: вы упомянули о высшем сословии, но нельзя ли обойтись без него во имя равенства? Немыслимое дело и совершенно противоестественное. Всегда был и должен быть класс общества, который возвышается над всеми другими классами, Такая аристократия неизбежна, поелику она есть дело самой природы, как мы уже выше показали это. Есть ли смысл протестовать против того, что человек способный сохранить свои силы и лучше ими воспользоваться, наживает большее состояние, чем тот, кто не имеет к этому ни способности, ни расположения?
Очевидно, что это не только не натурально, но даже и положительно невозможно.
Не естественно ли далее, что тот, кто больше собрал, должен также больше оставить и своим детям? Это также совершенно законно и справедливо. Вы видите, таким образом, что семейства честных и трудолюбивых отцов бывают обыкновенно гораздо больше обеспечены, а отсюда они естественно приобретают в среде других большее уважение и влияние. Но аристократия титулов и рангов также необходима и естественна. Не натурально ли, что тотъ, кто обладаетъ выдающимися способностями на служении обществу и, будучи приставлен к тому или другому важному делу, ведет его с особенною ревностию и видным успехом и нередко с тяжелыми пожертвованиями с своей стороны, не натурально ли, говорим, чтобы он получил от общества и достойное вознаграждение за это?
Интерес и польза самого общества требуют этого. Известно, что именно вознаграждение за службу побуждает многих принимать на себя дела общественные и служебные. В чем же может состоять это вознаграждение, как не в предоставлении этим лицам больших материальных средств, большего почета и уважения в среде других и, наконец, более широкой власти? Общество ничем другим не в состоянии награждать таких способных выдающихся лиц. И так как правительство обществ таких именно и награждает, то мы и получаем аристократию (лучших людей, по древнему выражению) с различием в титулах...
Что заслужил отец, то в известной мере необходимо должно перейти и к сыну, частию потому, что этого требует право собственности, по которому отец может свободно распоряжаться тем, что у него есть, частию, с другой стороны, потому, что правительственная и общественная награда для отцов весьма натурально может казаться недостаточною, если не вознаграждаются вместе с ними и их дети и потомки. Отсюда вытекает привилегия наследства и потомственного дворянства.
При этом мы еще не упомянули о том, что иногда одно только обладание большим богатством, без всяких титулов, представляет некоторым семействам капиталистов большие преимущества пред другими, как это можно видеть в настоящее время в Соединенных Северо-Американских штатах. При таком обилии и разнообразии отличий и привилегий естественно в отношения людей могут вкрадываться некоторые злоупотребления или потому, что вознаграждение бывает иногда слишком велико, или потому, что права, предоставленные одним, бывают обременительны для других, или по другим причинам. Но злоупотребления не уничтожают справедливости самого основания, на которомъ утверждаются самые привилегии…
(Без подписи).
*
Необходимость воздействия на простой народ
относительно уважения чужой собственности.
Кому приходится жить среди простого народа, а особенно иметь с ним отношения по хозяйственным делам, тот может убедиться, как этот народ в большинстве своем не привык еще уважать чужой собственности. Не говоря уже об отдельных личностях из крестьян, у которых привычка не уважать чужой собственности доходит до крайности, и которые известны по селам своею склонностью к присвоению чужого, нередко можно слышать жалобы сельских хозяев, особенно помещиков, о том, что не только отдельные личности, но и целые сельские общества мало проникнуты сознаниемъ необходимости свято уважать и не трогать чужого, с каковым недостаткомъ простого народа сельским хозяевам приходится вести упорную борьбу и переносить немало неприятностей.
Судебные учреждения и волостные правления завалены множеством дел, преимущественно касающихся присвоения крестьянами чужой собственности, каковые дела очень часто оканчиваются соответствующими наказаниями для виновных. Замечательно только, что все судебные меры относительно кражи крестьянами чужого, мало приводят к желанной цели – уменьшению преступности в этом роде, так как не искореняют причин зла. Бедность и невежество – вот те причины, которые наталкивают наших крестьян на преступления против восьмой заповеди. Божией. При своем умственном и нравственном невежестве, крестьянин не может разумно и честно бороться с нуждою и так или иначе предупреждать ее, а потому свыкается с нарушением 8-й заповеди Божией, какъ с чем-то неизбежным и даже извинительным для него.
В виду этого для искоренения такого зла в крестьянской жизни могут быть действительны не столько судебные меры, сколько духовные, предоставленные приходскому духовенству, которое обязано, по долгу своего пастырского служения, развивать простой народ умственно и нравственно, чтобы этот народ сознательно относился к своей жизни и находил в своей совести внутренние силы для укрепления в добрых навыках.
При этомъ важно, чтобы духовенство обратило серьезное внимание не столько на взрослое, сколько на молодое поколение, приучающаяся с самых малых лет к неуважению чужой собственности. Обратимся к сельской жизни и докажем это на примерахъ, извъстных всякому сельскому жителю. Наши крестьяне обыкновенно не имеют собственного леса, а нуждаются в нем каждый разъ на топливо и на разные мелочные предметы в хозяйстве, как- то вилы, грабли и т.п. Так как въ настоящее время не во всякой местности продаются леса, а если и продаются, то по дорогой цене, мало доступной бедному крестьянину, то последний тайком от лесных сторожей ухитряется брать нужное для себя в чужих лесах и при этом очень часто посылает своих детей въ чужой лес, наказывая им, чтобы они принесли нужное, да и не попались бы в руки леснику.
Кроме этого, всякий крестьянин желал бы держать при доме свою собственную скотину, безъ которой так тяжело приходится в хозяйстве; но, вследствие недостатка домашнего корма и скудных деревенских пастбищ, чтобы не оставить своей скотины голодною, решается пасти ее на чужих, даже засеянных полях, и опять-таки эти потравы делаются чаще всего детьми, пасущими на чужихъ посевах по допущению родителей, которые, в случае обнаружения потрав, всегда извиняются тем, что потрава скотом случилась вследствие детской неосмотрительности, за которую нечего и взыскивать.
Таким образом, крестьянские дети, видя в своих родителях дурной пример неуважения чужой собственности, и сами с малых лет безбоязненно позволяют себе брать чужое; особенно деревенские мальчики заявляют себя опасными врагами садов, огородов и баштановъ, где находятся лакомые для них предметы. Не чрез этих ли деревенских хищников, насаждаемые по проселочным дорогам деревья не могут привиться и вырасти, так как мальчики позволяют своему скоту портить эти деревья, а иногда выдергивают их себе на плети для погони скота? Приобретши эту нехорошую привычку с малых летъ – не уважать чужой собственности, – крестьяне особенно обнаруживают ее тогда, когда, служат по вольному найму, у сельскихъ хозяев. Как редко в настоящее время среди крестьян можно встретить работников добросовестных, радеющих о собственности хозяев, вследствие чего теперь становится затруднительным ведение хозяйства в селах!
Замечается, что простой народ и сам сознает этот свой недостаток, что можно видеть из того недоверия, с каким крестьяне обыкновенно относятся к выборным из своей среды должностным лицам в сельском и волостном управлении, каковые лица за редким исключениемъ очень часто меняются.
При таком недобросовестном отношении простого народа к чужой собственности, духовенству нельзя оставаться равнодушными зрителями вышеуказанных грустных явлений в крестьянской жизни, а необходимо стараться об искоренении этого зла в молодом поколении, чего можно достигнуть главным образом при посредстве школы, где дети должны усвоить себе, насколько гнусен порок присвоения чужого, как он противен Богу, никогда не оставляющему воровства без наказания, как чужое никогда не пойдет впрок человеку, какъ честных людей Господь не оставляет без помощи в здешней жизни и как поэтому не хорошо поступают те, которые и сами не стесняются брать чужое, и других не отвращают от этого зла.
Что касается духовных мер по отношению к взрослым, то кроме церковной проповеди и внебогослужебных собеседований, духовенство может приглашать и членовъ церковно-приходского попечительства, обязанных содействовать духовенству в деле религиозно-нравственного воспитания прихожан, к борьбе с этим деревенским злом, чтобы члены этого попечительства и сами подавали пример честного образа жизни, и своих односельчан располагали к тому же, налагая на виновных в этом отношении штрафы в пользу церкви и школы. Только при таком энергичном действовании духовенства можно ожидать уменьшения проступковъ против 8-й заповеди Божией среди простого народа (Кишин. Епарх. Ведом.)
(С) Текст приготовил в печать - В.И. Агошков, апрель, 2019г