Разница между Вайнерами и Пенн

               
     - А детишков моих ты, горлопан, пропитывать станешь ? - ощерилась стальными клыками Верка Модистка, противореча в корне замыслу перебитой засады в Марьиной роще, волнообразным жестом руки показывая на сопящих за емелиной печкой очень недоразвитых киндеров рунета, чутка побитых ветряной оспой и соседской скарлатиной, привнесенной поветрием гастроэндерита в их лежбище.
    - Поговори у меня ! - прикрикнул сурово Гриша Шесть - на - девять, один из наидостойнейших членов отдела по борьбе, яростно топая лимитно выданным по ранжиру американским ботинком британского союзника, лендлизовски доставленным в послевоенную Москву благодатью обновленченской церквы Пирогощи, передислоцировавшей все дары и легенды из славного града Киева, матери городов русских, как известно, и не очень, ибо назвать столицу союзной державы русской - не просто когнитив, но диссонанс такой, что сам Шостакович залез на полагающийся ему по Указу шесток да так и засох среди шкварок, не осмеливаясь сверчать даже в стол.
    - Я с тобой вот так поговорю, - хриплым баритонцем высказался Глеб Жеглов, отпрыгивая к швейной машинке  " Зингер " и вертя колесо. Сел и принялся рукодельничать, ежесекундно выдавая на гора проймы и регланы, хмурясь и приговаривая : - Я с тобой вот так говорить буду, - и - х..як ! - готова распашонка, - чтоб тебя до всего ливера пробрало, - и - х..як ! - пожалуйте чай пить, обутые и одетые дети войны, - без бильярдов Чэнел Сантини я с тобой разговаривать стану, - и - х...як !..
    - Чота много х...ков, - засомневалась глазастая Ева Грин, приглашенная по обмену на роль Натальи Фатеевой, не сдающей Фокса ни за что, ей уж и татуированной подругой Ребекк Кроу грозили, и обещались эвакуировать в Ашхабад, где кони такие, что, бля, сука, вплоть до исключительной, а уж после того как Кокий Епатич из советской прокуратуры напомнил о городе, который принял, Фатеева побелела и зашаталась, на миг представив, что именно он принял, потому и вызвали тилиграмом Еву, как я и сказал, немного сомневающуюся в происходящем процессе производства просто хорошего кино.
    - Глупа еси, - реготнул заросший диким волосом мертвый Говорухин с режиссерского кресла режиссера, отпивая портвейн из чайного стакана, предупредительно поднесенного мамой Миллы Йовович, - мы на озвучке потом всё загасим на х...й и влепим чисто такую козырную феню, что Солженицын на даче Растроповича икнет и проклянет Навального.
    - Западница, - кошмарным эхом отозвалась мама Миллы Йовович, проверяя наличие комсомольских взносов изнутри партбилета, хранимого строго в сапоге, фасонистом и фетровом, поменявшим невнятные звуки  " ы " на более кошерное содержимое этой веселой сказочки, - бездуховница и нажива. Хули ты зыришь ! - завизжала она на Еву, смущаясь своей фабричной фуфлыги, подаренной Вельяминовым на съемках  " Теней, исчезающих на х...й ", вышедших в прокат под несколько более актуальным наименованием. - Мы, бля, колхозное строительство, пока вы там жировали под немцем, мы, сука, расстрел и лежневку в тайгу, пока вы там с Жангабеном по казино и варьете сопротивлялись супостату !
    - Истинно, - пробуркотел политрук Хинштейн, сходя перманентно с ума в Росгвардию. Вынул справку из дурдома и прослезился. Упрятал обратно в сапог, как партбилет, и убыл, бля, по всем понятиям военного чина и положения, пребывая в генерал - майорах фактом рождения.
    В генерал - майорах тогда неспокойно было. Смеркалось. Посредине желудочно - кишечного тракта лежал, свернувшись кольцами, гигантский солитер Алины неконьяк Хенесси, расчесывал пальцами холеную бороду и никак не мог вспомнить : с кого это повелось на Святой Руси присваивать внеочередные генерал - майорские конвойных войск звания патриархам ? Дошел до Никона и сплюнул, прекрасно понимая, что следом нарисуется Аввакум.
    - А вот х...й вот, - протянул я, закрывая ноутбук. - В том и погань нашего времени суток, что вместо Аввакумов - Навальный с Витухновской, говноеды долбанные.
    Не желая огорчать алокимонистую Лизку, ехидную и красивую жонку из вставшей на верный курс страны, включил я незабвенного Удо Диркшнайдера и затряс головой, повторяя провидческие строки :
    - Энимал хауз ...
    Ну, и так далее.