Начало: http://proza.ru/2018/11/24/20
Войдя в таверну «Драный петух», король разом увидел, насколько она ужасна: грубо сколоченные столы, в несмываемых пятнах жира, запах плохой еды, способный вызвать тошноту, грязные нищие и грабители, что оказались на самой нижней ступени падения, совсем не похожие на простых людей, к каким Айрик привык, не говоря о лордах и леди. Воспоминания детства, нахлынув стремительной рекой, развеялись горьким дымом, что продирает горло.
"Какую жалкую жизнь я когда-то считал хорошей! Какой долгий путь прошёл. Я это давно понимал. Но увидеть всё в одночасье!"
Облик самой Сальви причинил жестокую боль. Засаленный передник, резкие движения, даже лицо сестры огрубело со временем, или оно всегда было таким? Сейчас не узнаешь правды.
"Нет, конечно же, не было!"
Вырвался из глубин души неслышный крик.
"Если бы я остался здесь, моё лицо огрубело бы тоже. Сестра была такая красивая, ладная. Она горела, как огонёк, только трущоба его погасила."
Заметив нового посетителя, хозяйка таверны подошла к нему, разглядела в высокой фигуре, завёрнутой в плащ, что-то неуловимо родное.
Сальви ходила на опасное выступление. Услышав, что в какой-то труппе поёт слепая певица, обладательница прекрасного голоса, нищенка поспешила на представление. Слепых певиц на земле много. Даже зрячие могут притвориться калеками, чтобы им заплатили побольше. Но волнение в сердце не унималось. "Вдруг она та самая? И отыщется след к пропавшему брату?"
Сколько бы Сальви не пробовала забыть Айрика, она продолжала по нему тосковать.
Увидев брата на представлении, сестра на него рассердилась.
"Куда он полез?! Лорды его, как пить дать, облапошат!"
Возмущение нищенки не хотело рассеиваться.
- Проводи меня в прежнюю комнату.
голос Айрика изменился, повзрослел, но это был он, надёжно спрятанный под капюшоном. Жилистая рука протянула пару золотых монет. Сальви проводила его наверх, сделав вид, что он ночной клиент. Брат из-под капюшона ей подыграл.
- Я сейчас выгоню Оли в зал и поднимусь к тебе.
Тихим шёпотом, чтобы никто не слышал.
Засов щёлкнул, дверь открылась. Айрик вошёл в комнату.
"Какая она маленькая, убогая."
Сбросив плащ, король достал кожаный ремешок, собрал волосы в воинский хвост, как полагается знатным.
"Я не стану притворяться перед Сальви. Я не могу обмануть сестру. Если это наша последняя встреча, в ней должна оказаться правда."
Шагнув в дверь, нищенка увидела перед собой воина или лорда, вовсе не попрошайку. Брат смотрел так, что сестра разгневалась ещё пуще.
"Слишком добренькие у него глазки! Таких вечно приканчивают! Они сами горло под нож подставят, не успев и пикнуть!"
- И за сколько лорды тебя купили? Дурак! Не пора ли тебе домой вернуться?! Калеку с собой можешь взять! Про вас тут все давно забыли! Никто тебя трогать не будет!
- Самое страшное здесь, Сальви, что в трущобе никому не верят! Я очень хотел тебя увидеть! И вот пришёл!
Айрик не знал, какие слова подобрать.
Сальви упёрла руки в бока, она наступала на него, пусть была слабей и ниже на целую голову.
Король улыбнулся наивно, по-детски, как посчитала сестра.
- Блаженный! Глядеть на меня он хотел! Вот и оставайся, раз желал повидать! Каждый день смотреть будешь!
- Да, я очень стремился с тобой встретиться! А теперь не могу тебя здесь оставить! Вы так страшно живёте! Ты приходи в Алкарин, если люди победят Вирангат, если нет, приходи в Дайрингар. Я тебе помогу, если буду живым, или другие люди поддержат. Знаю, путь из трущобы неблизкий. Вот возьми!
Король протянул кошель, набитый золотом.
Он понимал, что поступает неправильно, но не мог остановиться. Ночь уходила! Времени оставалось так мало.
- Ты мне деньги даёшь! Их монеты! Чтобы я тоже на побегушках была, а не хозяйкой! Иди отсюда! Убирайся!
Сестра грозила кулаком, гневная, как когда-то угрожала тем, от кого защищала младшего брата.
- Сальви, не надо бы так! Вдруг ты видишь меня в последний раз? Представь, мы так и расстанемся, навсегда. Как тебе эта встреча потом вспоминаться будет?!
Король шагнул к выходу. Гнев сестры разом иссяк.
- Прощай, Сальви! Мне было радостно оказаться здесь, несмотря ни на что.
Губы чуть дрогнули. Ресницы моргнули. Но он сумел сдержаться, нищим слабости не показывают.
- Айрик! Сто-ой!
Сестра задрожала, она старалась ещё говорить, но не умела как. Она пыталась что-то сделать, такое, что ей не дано. Тогда Айрик сам ей помог, рванулся вперёд, обнял, крепко прижал к груди. Сальви заплакала, пусть не ждала этих слёз.
Король достал из кармана серебряную заколку. Он купил её в небольшом городке в лавке. Заколка в форме кактуса стоила гроши, победители не знали цены тому, что досталось даром. Но Айрику стоимость редкого изделия была ясна, для сестры можно взять только прекрасную вещь, работу истинных мастеров.
"Просто так, на всякий случай, если удастся."
- Ты чего делаешь?
- Волосы тебе собираю, как настоящей леди. Завтра посмотришь, если что, она на память обо мне останется. Или я тебя по этой вещице узнаю даже древней предревней старухой!
Сальви расхохоталась, освободилась из объятий брата. Он вынул из медальона портрет родителей.
- Вот возьми, покажи его любому лорду Алкарина или Дайрингара. Если скажешь, ты та, кто вырастила Айрика Райнара в трущобе, тебя никогда не оставят без помощи, любой, какая понадобится!
- Ты опять за своё?!
- Нет, Сальви, но ты всё равно запомни, пожалуйста! Жизнь порой переменчива.
Ночь пролетела, сестра проводила брата к чёрному ходу. На прощанье он крепко стиснул её, бережно поцеловал в лоб и щёки.
Сердитая Сальви возвратилась в таверну.
"Ничего! Ты сюда придёшь! Когда лорды тебя выкинут! Я тебя подожду! Вот я тогда над тобой посмеюсь! А потом снова буду кормить!"
Король вернулся назад с невыразимой горечью на душе.
"Если только переживу поход, снова сюда приеду. И увезу её из трущобы, вместе с семьёй заберу! Тогда у меня время будет! Уговорить сумею! Настою на своём!"
На рассвете актёры покидали город в спешке. Больше давать представления в Эрге нельзя. Вторично стражники ошибки не допустят.
Снова ходьба пешком, что никому не доставляет удовольствия, выступления в деревнях и городках на чужих помостах или вообще на самодельных возвышениях. После перевоплощение в нищих, нужда прятаться в самых злачных местах трущоб или глубоких подвалах и погребах, возвращение в Дайрингар через огромный крюк. Но главная мысль согревала сердца: велерианцы поднялись, они идут в дайрингарские горы присоединяться к войску людей. Конечно, кого-то убивают враги, кого-то задерживают стражники, но погибшие - капля в людском потоке, что прорвал плотину страха, хлынул из берегов, затопил королевство. По ночам летают теневые, - посланники Вирангата, но людей очень много, к тому же они не собираются в большие отряды. Уничтожишь одного восставшего, но другие доберутся до места. Крестьяне, горожане, сначала помогают тем, кто проходит мимо, затем вдруг сами покидают родные дома, чтобы идти в поход. Айрику можно чистосердечно радоваться, решение поставить трагедию оказалась верным.
Однажды дали представление в небольшом селении. После ужина на постоялом дворе их проводили в погреб к деревенскому старосте. Высокий чуть сутуловатый крестьянин делал всё с уверенной медлительностью и основательностью.
- Там у нас грибочки солёненькие, можете брать, они вкусные. Жена прошлый год варенья из груш наварила, много стоит, возьмите. Ночь долгая, да и пара бочек хмельного мёда имеется, если нальёте себе по ковшику, так мы точно не обеднеем.
- Кто же лорд в здешних местах, где живут такие гостеприимные люди?
Спросил король щедрого хозяина, чтобы оказать ему уважение.
- У нас тут молодой лорд Кирвел Карэль. В прошлый год настоящую власть взял.
В голосе была нескрываемая гордость.
Сердце Дийсан подпрыгнуло от волнения.
- Кирвел Карэль, её маленький брат стал настоящим сеньором! Какой он теперь?
Вопросы толкались в голове обгоняя друг друга. Воспоминания наполнили сердце.
"Наш отряд недалеко от родового замка, моего дома. Кирвел! Родная кровь! Я любила его с детства. Кир рос добрым, весёлым мальчиком. Я хорошо его помню!"
В голове звучал голос брата, каким она его слышала в страшный день, когда её отправляли в монастырь. Дийсан не могла вспомнить точную фразу, какой он прощался, но звеневшую в ней боль ребёнка, которого разлучают с любимой сестрой, она ощущала до сих пор. Она едва ли забудется.
Крышка погреба захлопнулась, крестьянин ушёл. Менестрель осталась среди запахов сырости и солений. Прижавшись к Айрику, она положила голову ему на плечо.
- Если захочешь, завтра отправимся в замок твоего брата, посмотрим, как он живёт.
- Нет, не стоит, не надо подвергать опасности ни нас, ни их. Пусть всё останется как есть, если будем живы после войны, то приедем сюда открыто.
Но судьба решила по-другому.
***
Наступал новый день, такой же серый и тоскливый, как остальные. Для Герданы все дни стали однообразными. Год назад у неё случился удар, что разделил жизнь на до и после. Левая половина тела отказывалась слушаться хозяйку, почти не шевелилась. Сил хватало только на то, чтобы с трудом подняться с постели, дотащиться до ближней комнаты в замке и немного в ней посидеть. Всю остальную работу выполняла служанка. Девушка была прилежной, но никогда не говорила госпоже тёплого слова. Жизнь леди Герданы могла бы скрасить любовь и забота родных, но, увы, её не было. Прежняя госпожа жила в замке сына одинокая и заброшенная, а когда-то казалось, жизнь повернулась к ней лучшей стороной. Умер постылый муж. Безвольный лорд перестал коптить землю. Мачехе удалось отделаться от его ублюдочной дочери - калеки, в приюте ей самое место.
Гердана ликовала, когда суровая монахиня забирала в монастырь бледную от горя Дийсан. Правда, немного мешало радоваться то, что падчерица не уронила ни слезинки.
- Когда я вырасту, то обязательно заберу тебя из приюта, ты только подожди, – прозвенел голос Кирвела, вонзив в сердце матери ледяную иглу.
"Как может её сын, наследник вотчины, обещать незаконной сестре, что возьмёт её из обители? Ты ошибаешься, Кирвел, никогда вы не встретитесь, ты забудешь о ней, возненавидишь, я сделаю всё, чтобы так и случилось."
- Не бойся, Кир, мне там будет хорошо, – произнесла сестра.
"Не надо утешать его! Тебе там будет плохо. Должна же над тобой совершиться справедливость Создателя? Твоего отца она недавно настигла."
Повозка уехала вместе с Дийсан, Гердана стояла на крыльце, почти не веря большому счастью, что к ней пришло.
"Я хозяйка замка! Полноправная госпожа вотчины! Не зависимая от безвольного супруга! Рядом со мной больше нет его бастарда!"
В утреннем воздухе смех прозвучал беззаботно и весело, точно в юности. Кирвел со слезами убежал в комнату сестры, упал на её постель. В сердце пришло большое горе.
"Сначала к Создателю ушёл отец, пусть мама твердит, он был слабым, но папа смотрел на меня грустными глазами, говорил ласковые слова, часто глубоко вздыхал. Он был добрый. Теперь забрали в приют любимую сестру. В замке больше не будет её весёлого смеха, прогулок, что запрещала мать, песен на ночь. Как быть без всего этого?! Почему ей надо жить в приюте? Я хочу, чтобы Дий вернулась!"
Только мать не заметила слёз сына.
- Наш Кирвел привязан к Дийсан, – сказала Наарет, когда мальчик убежал прочь. - Смотри, Гера, как бы не ошибиться в жестоком решении.
- Его привязанность глупая блажь. Я выбью её из головы негодника, у него есть родные сёстры, пусть любит их. Бастарда нечего помнить.
Однако, Кирвел не собирался отказываться от Дийсан и лучше относиться к другим сёстрам. Когда слёзы высохли, мальчишка понял, он не может ждать, пока вырастет, чтобы вернуть любимую сестру. Поэтому Кирвел начал важное дело. Раньше вполне послушный, он стал большим шалуном. От разнообразных проказ страдали слуги, мать, но
в основном, Ризель и Мирен. Им не было покоя от жаб и мышей, грязи, клейких веществ. На увещевания и наказания матери сын отвечал одним:
- Пусть Дийсан вернётся, тогда я стану вести себя хорошо.
Гердана негодовала. Браня ослушника она, не стесняясь в выражениях, оскорбляла жестокими словами лорда Джернила, и его незаконную дочь. Из материнской брани мальчик узнал, его отец ездил в Дайрингар, где пытался найти союзников для борьбы с Вирангатом. После возвращения отца должны были казнить, но он сдался врагу, спасая не только свою жизнь, но и жизнь семьи.
"Так я оказывается сын слабого человека! Но я буду сильным! Обещаю!"
Кирвел не понимал, кому обещал это: отцу, матери, Дийсан? Просто слова заглушили обиду, что очень жгла сердце. Только Гердана её не замечала. Сам не будучи холодным и расчётливым, мальчик не мог привязаться к надменной матери. Но если раньше в нём жило твёрдое уважение к ней, теперь оно перерастало в возмущение.
"Дийсан всегда хорошо к нему относилась. Так почему её нельзя любить? У других лордов тоже есть бастарды, им неплохо живётся со родителями. Отчего сестре нельзя жить, как они?"
Кирвел упорно продолжал шалить. Минула зима, в голову Герданы всё чаще закрадывалась мысль о порке строптивого отпрыска, что никак не желал любить законных сестёр. Ризель и Мирин платили брату тем же.
- Я накажу ослушника так, что он навсегда забудет свою Дийсан. Пусть узнает, какой строгой я могу быть, почувствует силу моего гнева, раз по-хорошему он не понимает.
- Если сломаешь волю наследника нашего замка, я никогда тебя не прощу, – предупреждала дочь Наарет. - Душа у мальчика твёрдая. У него твой упрямый нрав, Гера, как ты не замечаешь? Из него выйдет отличный лорд. Порка может его напугать, сделать слабым. Когда человек боится боли, он лишается стойкости.
- Не мели ерунды, мама, ты предаёшь значение таким мелочам. Порка просто научит его уважению ко мне, розга ещё никому не вредила.
Леди укреплялась в суровом решении.
- Если ты ослушаешься меня ещё раз, я тебя выпорю, – однажды пригрозила мать.
- Ты меня не накажешь. Наследников вотчины бить плетью нельзя!
Мальчишка оказался упрямым.
- Ещё как можно! Я докажу тебе, ты не прав. Пока все решения в замке принимаю я, и так будет ещё очень долго.
Когда Кирвела вели на наказание, он, не сопротивляясь, позволил дюжему слуге держать себя за руку. Будущий лорд не может бояться розг. Кирвел сам спустил штаны дрожащими руками и улёгся на лавку. Увидев белое от страха лицо сына, Гердана немного смягчилась.
- Попроси прощения, пообещай, что больше не будет шалостей, тогда я отменю наказание. Раньше ты был хорошим мальчиком, так будь послушным и впредь.
В голосе матери прозвучал намёк на любовь, всю, какую только могло давать её сердце.
- Верните Дийсан домой, – одними губами прошептал Кирвел. Строптивые слова решили дело.
- Секи.
По глубокому убеждению женщины первые же удары розгой должны были вызвать у сына крик боли, а вместе с ним раскаяние в неразумном поведении. Только Кирвел молчал, решив до конца быть сильным, по лицу покатились слёзы, но их не было видно, мальчик лежал лицом на скамье.
- Сильней. Ты сечёшь его слишком слабо для такого непослушного мальчишки.
Гердана искренне верила, слуга еле прикасается к её сыну, слабая розга не приносит боли, только поэтому он и молчит.
"Если наказание - простая видимость, от него не может быть толка."
- Поверьте, госпожа, я бью с большой силой, таких ударов мальчишке хватит, чтобы ему было больно. Сильней его бить нельзя, так можно ему навредить.
- Делай, что велено, иначе тебя самого засекут до смерти!
Госпожу возмутила дерзость лакея. Увидев её грозный взгляд, слуга ожёг спину наследника лорда, рассёк кожу до мяса, кровь брызнула яркой струёй. Гердана побелела, как полотно, из горла вырвался глухой рёв, раздавшийся вместе с криком сына.
Кирвел впал в беспамятство. Его отнесли на верх. У мальчика случилась мозговая горячка. В бреду он видел одно: пучки розг.
- Дийсан! Где ты?! Отец, возьми меня к себе, я теперь слабый, – шептал мальчик, на минуту приходя в себя, но рядом не было любимых людей. Только бабушка Наарет да старый мастер над оружием сидели возле постели больного.
- Вы тоже рано или поздно меня покинете. Хорошие люди всегда уходят, а жестокие остаются, - сказал Кирвел печально, когда бред отступил. Наарет и мастера над оружием испугали его глаза огромные, не по годам взрослые.
Пока сын лежал в бреду, Гердана получила письмо от настоятельницы монастыря. В официальном послании мать Галина предлагала родным забрать Дийсан домой, иначе её выгонят из приюта на все четыре стороны.
"Может быть, я должна смягчиться? Пусть сын получит свою сестру, – мелькнула нежданная мысль. - Но снова видеть её глаза, рыжеватый отблеск волос и понимать, другая была красива, Джернил когда-то очень любил ту женщину, души не чаял в её дочери. Я никогда ничего не значила для мужа. Нет, рано или поздно Кирвел забудет сестру. Память о ней должна стереться."
Мальчик поправлялся медленно, точно сам не желал выздоравливать. Когда Кирвел всё-таки стал на ноги, мать рассказала, что Дийсан выгнали из монастыря, никто не сумеет возвратить её в замок.
- Может быть, она умерла где-нибудь от голода или поёт в публичном заведении.
Гердане казалось, суровые слова словно не дошли до сына, в его глазах не появилась покорность. Увы, мать не поняла, перемены зашли слишком далеко, Кирвел никогда не будет прежним. При внешнем равнодушии, слова матери глубоко его ранили. В ту пору мальчишке исполнилось тринадцать лет.
- Я никогда вас не прощу, мама. Мне не забыть ни жестокие обиды, ни розгу. Но шалостей больше не будет. Вы добились своего.
После разговора мальчик отправился на улицу. Перебравшись через стену замка, он пошёл к реке. Лето было в полном разгаре. В траве копошилась жизнь, высоко в деревьях пели птицы. Когда Кирвел взглянул на воду, в ней отразилось его лицо худое, с большими глазами.
"Создатель! У меня взгляд отца! Говорят, нрав передаётся по глазам предков, неужели я стану таким, как он?! Сломаюсь, в час испытаний?! Дийсан, где ты? Я не верю, что ты умерла, такая девушка просто не может погибнуть!"
Сидя возле воды, Кирвел достал острый нож, что захватил из замка. Во время болезни сын лорда чувствовал, что стал бояться боли.
"Я должен её терпеть, раз собираюсь стать воином!"
Решительно занеся лезвие, Кирвел разрезал руку глубоко до мяса. На секунду прикрыв глаза, он сумел сдержать крик. Оторвав кусок от рубашки, он туго перевязал рану. Мальчишка немного успокоился. В замке он сказал, что нечаянно порезался. Только бабушка Наарет и мастер над оружием не поверили этим словам. Они больше не боялись, что Кирвел сломается. Теперь они страшились, он вырастет похожим на мать.
Наследник лорда перестал шалить, как и пообещал, превратился в почтительного сына и внука, прилежного ученика. Свободное время он проводил за чтением или обучением владению мечом. Но иногда по-прежнему убегал в лес, где на свободе придавался мечтам, что утешали одинокое сердце. Неясные грёзы рождались во множестве: то слишком наивные, то слишком несбыточные, но очень нужные. Одно Кирвел решил точно, настанет день, когда весь замок узнает его по-настоящему.
- Научи меня, как управлять вотчиной, – обратился он однажды к главному управляющему. - Только матери не говори, чем мы занялись. Иначе она рассердится на меня и на тебя тоже.
Слуга Герданы не знал, как отнестись к просьбе молодого лорда. Ему хотелось научить сына Джернила Кареля тонкостям правления хозяйством. Но вечный страх перед госпожой мешал осторожному человеку сразу на это решиться. Леди Карэль желает безраздельно властвовать над замком до самой смерти.
Однако, чувство симпатии к Кирвелу смогло победить страх. Принявшись за обучение, главный управляющий не разочаровался в собственной смелости. Сын лорда оказался способным учеником, что умел держать язык за зубами.
Прошло несколько лет. Из нескладного мальчишки Кирвел Карэль превратился в стройного юношу. На пиру по поводу его семнадцатого года наследник замка встретил Вельниру Дикран, девушку, с какой можно исполнить план, что со временем у него созрел. Она была весёлая, светловолосая, но главное - она - незаконная дочь мелкого лорда. Заветным планом Герданы стала женитьба сына на Дильзе Гальтон, болезненной наследнице замка по соседству. Девушка оказалась единственной дочерью крупного лорда, что обладал таким же упорным нравом как у самой госпожи Карель.
"Такая жена отлично подойдёт моему отпрыску."
Гердана настойчиво делала всё для сближения молодых людей.
Только Кирвел был не согласен с предстоящим браком. Назло матери он твёрдо решил жениться на незаконной дочери любого мелкого лорда, пусть сварливой и страшной, главное, чтобы она оказалась бастардом.
Глядя на Вельниру, юноша улыбался про себя. Она вполне годилась ему в жёны. Девушка даже была умна и симпатична, да ещё и весела. Юноша не чувствовал ничего, кроме лёгкой симпатии, а всё-таки от смеха Вельниры на него повеяло детством, хорошим временем, когда рядом были Дийсан и отец. На пиру сын лорда открыто оказывал девушке знаки внимания, а через четыре дня поехал к её отцу.
- Я хочу жениться на вашей незаконной дочери, – с ходу заявил юноша будущему тестю, сидя за скромным обедом. Он состоял из курицы, чёрного хлеба и кислого вина.
- Ваша мать, леди Гердана, едва ли одобрит такой брак, поэтому он не состоится.
Отец невесты испугался.
- А разве я сказал, что мнение леди Карель по поводу этой женитьбы имеет для меня какое-то значение? Я говорю, что сам хочу взять в жёны вашу дочь и спрашиваю согласия на нашу свадьбу.
- Конечно, я не смею воспротивиться подобному желанию. Только боюсь, из этой затеи всё равно ничего хорошего не выйдет. И гордость Вельниры будет ранена ещё сильней, чем сейчас.
Кирвел холодно улыбнулся.
- Я буду считать такой ответ, как согласие. И возьму вашу дочь за себя без приданного, можете рассказать ей о предстоящей свадьбе, завтра я приеду, чтобы познакомиться с ней поближе.
На том сын лорда распрощался с будущим тестем. Возвратившись домой, он тотчас отправился к матери.
- Я ставлю вас в известность о моём намерении жениться.
В голосе юноши прозвучала непривычная жёсткость.
- Смею надеяться, ты выбрал в супруги Дильзу Гальдон? Она достойная и богатая, подходящая партия для тебя!
Мать была не менее непреклонной.
- Нет, матушка, вы ошибаетесь, моя невеста Вельнира Дикран.
Сын торжествующе улыбнулся.
- Никогда! Слышишь, ни в коем случае Она не переступит порог моего замка! Ни за что я не дам благословения на такой брак.
- Мама, я напоминаю вам, по закону это моя вотчина. И для женитьбы мне вовсе не обязательно иметь ваше благословение, я совершеннолетний.
- Если ты совершишь такой мезальянс, я уеду к Ризель и Мирин, и больше не стану помогать тебе в управлении хозяйством. После непозволительного проступка я перестану считать тебя своим сыном.
Гердана решила, что одержала победу.
- Вот и прекрасно. Вижу, неприятное для нас положение может разрешиться к всеобщему благу. Вы напишете одной из сестёр и уедете к ней, а я перестану считать вас своей матерью, раз уж вы на этом настаиваете.
Выходя из комнаты, Кирвел насмешливо улыбнулся.
Продолжение здесь: http://proza.ru/2019/04/04/87