– Молодой человек, так и будете стоять в ожидании нового пришествия? Или все же возьмете себя в руки и займетесь делом, ради которого прибыли сюда? А то я с вашими помощниками, – продавщица ларька «Соки, Воды, Порошки» сердито ткнула пальцем позади меня, – теперича полночи разбираться буду.
Внутри вспыхнул свет, и за прилавком, между двух перевернутых стеклянных конусов с краниками показалось сердитое лицо женщины весьма почтенного возраста, с алыми, как будто свежеотпечатанными, тонкими губами. Несмотря на грозный вид, я не мог не задержаться на необычной внешности. Но особенно меня поразил ее взгляд. Он гипнотизировал. Он вопрошал. Этому взгляду я готов был сиюминутно покориться, лишь бы широко раскрытые немигающие глаза перестали буравить мой организм. Или, хотя бы единожды, моргнули. А может, все дело было в огромных круглых очках с прозрачными линзами, которые придавали престарелой даме немного сумасшедший вид? Или в контрасте седых волос со жгуче черным боа, накинутым на плечи? Не удивлюсь, если она ведьма, только в современном обличии. И невидимые потоки рентгеновских лучей, льющихся из глаз, тому подтверждение.
«Подождите. Разве ведьмы красят алым цветом ногти? И носят браслеты на руках? Татуируют шею? Делают укладку?»
Я истуканом возвышался перед ларьком. Вчера лег спать дома, а проснулся в странном месте. Разум кричал:
– Это все обманка, сновидение, лунатизм! Выбирай на свой вкус.
Но душа не соглашалась:
– Просто, еще одна реальность.
– Развели, понимаешь тут, хороводы из диковинок! – вдруг прервала внутренний диалог продавщица. – Неужели на сон грядущий нельзя было просто почитать книгу? Выпить смородинового чая с медом и помечтать перед тем, как отдаться Морфею? Обязательно нужно возбуждать мозг играми? Ученые Оксфордского университета проводили опыты на пациентах, психика которых…
Она говорили и говорила. Все никак не могла остановиться. Только слова не имели значения для меня. Листопад фраз и ненужных подробностей о медицинских изысканиях, сыпался с ее уст. Листья, осенние листья, на темных прожилках которых вязью словесности, вероятно, были зашифрованы важные послания, кружились подле меня. А потом ссыхались и кукожились, понимая свою ненужность и неуместность.
– Вы слушаете?! – вдруг рявкнула ведьма, и я встрепенулся.
Ее громкий скрипучий голос вывел меня из ступора и заставил оглянуться. Я замер. И было от чего. Моя скромная персона возглавляла серую, колыхающуюся массу, которая змейкой извивалась по дорожкам Парка развлечений и пропадала в сумрачной дали. Несмотря на темноту, лунного света было достаточно, чтобы разглядеть ближайшую к себе часть очереди. А посмотреть было на что. Мне казалось, будто попал в рай, или ад, уж не знаю, фармацевта. Позади меня волновалось море из капсул. Зигзагообразная колонна из пилюль серого цвета в человеческий рост. Низкие и высокие, полные и худые. Переминающиеся с ноги на ногу и глазеющие на меня, кто ожидающе, а кто и неодобрительно. Кое-где вспыхивали огоньки, которые сразу же закутывались в дымные облачка. Возле колеса обозрения таких мерцающих светлячков было особенно много. И как раз оттуда шел гул. Недовольный и, я бы даже сказал, угрожающий.
– Дядечка, – услышал я снизу. Маленькая пилюлька ручками обнимала мою ногу и сонно зевала. На верхней части ее…хммм… туловища? Не знаю. Или капсулы… будто нарисованные фломастерами, но живые, глаза с ресницами, нос и рот. – Дядечка, а ты скоро нас домой отправишь?
– Золотце, мое сладенькое, – вытянула губы уточкой продавщица, а по совместительству, ведьма, – намаялась уже? Дядя, похоже, не в себе.
Потом вышла из-за прилавка и, открыв металлическую дверь, скрылась в проеме. Через несколько секунд она уже была возле меня. Не говоря ни слова, привстала на цыпочки и потянулась рукой к лицу. Холодный камень перстня, нанизанного на крючковатый указательный палец, ледышкой скользнул по щеке и заставил меня отпрянуть. А может, все дело было в ее ногах.
«Ааааа! Она босая!!! Какие длинные ступни!!! Какие широкие щиколотки!!! Спасите меня!!!»
– Марио, ну что же вы, как не родной, пора приступать к работе. Вам же не впервой заниматься своим любимым делом. И помощники уже заждались, – заскрипела она.
– Вы это мне? Нелепица, какая-то, – пробормотал я в растерянности, отодвинулся от седого наваждения в боа и аккуратно стряхнул с себя цепкие детские ручки. – Что за фантасмагория тут происходит? Где я? И почему на мне белый халат?
Я похолодел.
– Это рай? Или ад?
– Так, приятель, – из очереди выдвинулась крупная пилюля и направилась ко мне. Толпа расступилась. Свет от ларька выхватил из темноты подошедшего, и я поразился шикарным бакенбардам, окаймляющим то, что у людей называется лицом.
– У них что, имена еще есть? – спросил я продавщицу и та кивнула.
– Я, Педро, – пробасил он, запустил руку за спину и достал сигару.
Стоящая рядом… пилюля, точнее, пилюль, повторил движение Педро. Он вытащил коробок, достал спичку, чиркнул и подпалил кончик сигары.
Какое-то время мы молча стояли друг напротив друга и смотрели на кольца дыма, уплывающие в ночное небо. Удивительно, но его запах напоминал аромат свеженадкушенного яблока. Все также светила луна и ей не было никакого дела до абсурда, который творился в этом странном месте.
– Я, Педро, – повторил он, – вроде, как за старшего здесь. И я уже закатал рукава. Сколько можно ждать битвы? Дети малые домой просятся, а мы еще не начинали. Веди нас доктор на баттл. Устроить баттл – что может быть эпичнее? – зевнул верзила и сшиб пальцем… или что там у него… пепел с сигары.
Он не говорил, а монотонно пережевывал слова. Казалось невероятным то, что его фразы доплывают до моих ушей, а не зависают в воздухе.
И вот когда из его уст прозвучало «доктор», мой разум стал просветляться.
– Начинаем вирусню мочить? Я, кстати, Сид. Сил нет терпеть, как чешутся руки.
Второй, энергичный, который со спичками, подошел ближе, и я заметил соломину, свисающую с уголков его губ. В отличие от бакенбард Педро, лицо… пусть будет, лицо Сида так и просилось на обложку вестерна. Ковбойские усики и щеки, взрезанные глубокими шрамами. Воображаемой саблей рубанул он воздух и гаркнул:
– Разделать под орех эту заразную дрянь и отправиться дрыхнуть!
– Сид, прекрати вульгарно изъясняться, – послышался рядом женский голос, и наша ячейка общества пополнилась пилюльной дамой.
– Ой, Люсия, как всегда в своем репертуаре, даже ночью не снимает розовые очки, – съязвил Сид, но посторонился, давая ей войти в круг.
– А я сейчас махну волшебной палкой и обращу тебя в бактерию. Чтобы неповадно было ругаться при детях и женщинах, – подала голос продавщица.
Она сдвинула очки на лоб и… лучше бы она этого не делала. Выпуклость ее глаз явно превышала норму! А может, она просто разозлилась. Впрочем, в этом месте понятие «норма» вряд ли существовало.
«Точно, ведьма», – подумал я и на всякий случай придвинулся к Люсии. Она ободряюще улыбнулась, но за розовыми контурами губ зияла пустота. Затем, по местному пилюльному обычаю, достала из-за спины зеркальце, помаду и принялась прихорашиваться. Парой движений поправила невидимую прическу, обновила губы и предложила:
– Давайте уже скорее сделаем весь этот мир чистым и розовым. А затем, по кроваткам.
– Кажется, я понял, кто вы такие. Вы пилюли из «Доктора Марио». Я в нее сегодня рубился… играл, – спохватился я, увидев дернувшееся морщинистое лицо, – до поздней ночи. Несколько дней назад откопал приставку «Денди» в старых вещах и вспомнил былое. Судя по всему, вы мне снитесь. Какой необычный сон. Но это, лишь сон.
Я расслабленно выдохнул, потому что почувствовал – душа и разум обрели единство.
– Первое, наконец-то он просветлел. Второе, какого…, – Сид настороженно обернулся на продавщицу, – какого лешего, ты до чертиков спасал наш мир от заразы? До красных глаз, слез и видений? От нее ведь, в принципе, невозможно избавиться. И третье. У тебя доктор, отпуск? Мы ж неделю почти не спим из-за твоих полночных и заполночных выкрутасов.
– Что есть, то есть. Детей жалко, – пробубнил Педро и добавил, – не спишь ты сейчас, а находишься в полудреме. Наутро встанешь не выспавшийся, с разбитой головой. А когда взойдет луна, руки опять потянуться к джойстику. И вечер обратится в ночь. И ты следом. И все повторится заново. «День сурка» смотрел?
Я кивнул и почувствовал, что краснею.
– Больше не буду играть по ночам.
– Каждый раз обещаете, доктор, а потом забываете и возвращаетесь к нам помятый, неухоженный, со всклокоченными волосами. Но, чего не отнять, всегда в хрустящем от чистоты халате. И в таких интересных очках.
Люсия смущенно потупилась.
Действительно, пальцы нащупали тонкие дужки.
– Вроде взрослый мужчина, а все в игрульки рубитесь. Вам бы найти какую-нибудь прелестную даму. Да, кстати, сегодня мы еще не знакомились: Фея. Дремотная Фея.
Продавщица сделала реверанс и улыбнулась.
– Для вас, Дремучка.
Я вновь не мог отвести взгляда от ее ступней и щиколоток. Они завораживали и гипнотизировали.
«Ей бы не соками торговать, а на татами бороться, удушающие захваты ногами проводить», – подумалось мне.
– Я предполагал, что Феи выглядят… я представлял вас немного другой.
– Моложе и симпатичнее, что ли? А ты, озорник, – засмеялась она и подмигнула. Зубы у нее тоже были не сахарные. – К таким зависимым, как ты, отправляют таких, как я.
– Итак, – заторопился сменить не слишком приятную для себя тему, – что у нас дальше по расписанию?
***
– Дальше на заправку и в бой, – пробасил Педро.
– Как там поется в песне… «наши жены – ружья заряжены», – отчаянно зафальшивила фея и принялась маршировать по кругу, под позвякивание многочисленных браслетов на руках. Ее боа, в такт движениям, поднималось и опускалось, поднималось и опускалось, и так распушилось, что казалось живым.
– Вот где наши жены! – подхватили пилюли и зашагали вслед. Даже мелкая пилюлька, забыв о сне и усталости, умело держала дистанцию, стараясь не отставать от Сида. Я чувствовал себя новогодней елкой, вокруг которой водят хороводы. Градус ирреальности происходящего лавинообразно нарастал, как вдруг босоногая командирша остановилась:
– Стой, на раз-два.
И импровизированный военный отряд встал на привал.
– Сегодня, – Дремучка оперлась рукой о мое плечо, – своей помощницей я назначаю Люсьен.
– Достойный выбор, – скривился Сид и сплюнул себе под ноги, – кто-то сегодня домой раньше времени попадет.
– Весьма польщена, Фея. Я не подведу, – присела в реверансе Люсьен.
Та в ответ кивнула.
– А ты, Сид, не завидуй, – показала неприличный жест Люсьен. – Девушкам нужно спать не менее девяти часов, для того, чтобы выглядеть ухоженно. Так что, это правильный выбор. За дело.
– За дело, – повторила фея, – Педро – прилавок! Люсьен – коробка с пыжами!
– Так, парни, – скомандовал старший, повернувшись к толпе, – за дело.
– Наконец-то, – радостно загудела очередь и пришла в движение. Ближайшие несколько пилюль мужского рода выдвинулись вперед, подошли к прилавку, стоящему на колесиках, уперлись в боковую стенку, на которой по диагонали алела надпись: «Мы за мир без вирусов», и откатили в сторону.
И тут началась веселуха. Мне как будто открылась подноготная компьютерной игры. Я словно попал за кулисы, в гримерку, и теперь наблюдаю за процессом создания лекарственных препаратов.
Пустые, полупрозрачные, грязно-серые пилюли преображались буквально на глазах. Они по очереди подходили к трем перевернутым стеклянным конусам с порошками красного, синего и желтого цветов, и, сжав руками верхнюю половину своего туловища, снимали ее. И, в известной только им последовательности, принимались наполнять свой внутренний мир. Пилюльки сначала вставали под первый конус. Дремучка поворачивала краник, отмеряя верную дозу, дожидалась, пока та наполовину заполнится.
– Пыж, Люсьен, – затем командовала она, и занималась следующей.
Люсьен брала из картонной коробки пыж, похожий на ватный диск, и, положив его на порошок, легонько утрамбовывала деревянной палкой с кругляшом на конце. Вид у пилюли был тот еще – словно нищий на паперти со шляпой в протянутой руке. В эту импровизированную шляпу Дремотная Фея отсыпала вторую часть и вновь отдавала на попечение Люсьен, которая уплотняла оставшуюся половину и помогала водрузить ее на место. Сине-красные и полностью желтые, целиком синие и желто-красные собирались пилюли в колонны и шеренгами отбывали на фронт. Их разноцветные ряды исчезали в сумраке Парка развлечений, а полупрозрачные, пока неотоваренные новобранцы с завистью смотрели им вслед.
И ладно бы просто смотрели и спокойно дожидались своей очереди. Многие из них норовили схитрить. Незаметно прошмыгнуть мимо зазевавшихся. Стать ближе к заправке. Максимально ближе. Прямо все как у людей.
Потихоньку, толпа начала напирать. Возбуждение и радость от предстоящей битвы сменилась недовольством и ворчанием.
– Аккуратнее, дорогой, не испорти прическу.
– Уважаемый, вы мне только что ногу отдавили.
– Простите.
– Куда ты лезешь без очереди? А, ты? И, вы, мадам? Ведь вы же – мадам!
– Протри очи, я здесь стоял, прямо вот за этой малявкой…
– Ну, вы же, джентльмен, не заставите даму томиться в ожидании?
– А я инвалид, у меня нижние полкапсулы с частичной потерей чувствительности. Имею право получить порошок вне очереди.
– Покажи удостоверение.
– К сожалению, не с собой, в тумбочке оставил.
– Я так и знал! Прочь с дороги, жулик!
– Гони хитреца в шею!
Возле ларька началась толчея, которая неминуемо переросла бы в потасовку, если бы не пронзительный окрик Дремучки:
– Прекратите безобразничать! В бактерию превращу каждого второго бузотера. Вы же защитники Отечества! Не стыдно?
Все разом смолкли и осадили назад. Очередь вновь стала напоминать змейку.
– И не забываем полировать свои бока, – бросила напоследок.
– Чуть что, сразу «в бактерию превра…», – проворчал кто-то, но звонкий подзатыльник оборвал смутьяна на полуслове.
– А ты чего застыл, доктор? – зыркнула она на меня своими глазищами. – Марш на битву!
– В какую сторону бежать? – растерялся я.
– Ах, да, – спохватилась старуха, наклонилась, вытащила из-под прилавка красную кнопку, положила на стол и бабахнула по ней кулаком.
– Полный вперед, доктор Марио, порви этих вирусов в клочья!
***
Словно фея Динь-Динь из «Питера Пэна» пролетела над нашим Парком развлечений. Только начертила в небе волшебной палочкой не радугу из блесток, а зажгла фонари и осветила дорожку из желтой брусчатки. Она петляла между кустов, деревьев и аттракционов, пока не заканчивалась яркой световой феерией на конце. Туда я и направился.
Я не мог скрыть восхищенного:
– Ба!
когда увидел поле боя и оценил масштабы предстоящей баталии. А посмотреть было на что!
Залитая светом мощных прожекторов огромная стеклянная колба, возвышающаяся на деревянном постаменте, купалась в мириадах искрящихся бликов, которые отражались от ее поверхности. Рядом с ней, друг напротив друга стояли две одинаковые конструкции с прозрачными стенками, по форме напоминающие вышки для прыжков в воду. В их нижней части можно было разглядеть лифты, а верхняя заканчивалась площадками, расположенными аккурат над широким горлышком колбы. И над всей этой конструкцией в ночи парило поражающее своими размерами табло. На нем ярко светились три слова:
УРОВЕНЬ:
СКОРОСТЬ:
ВИРУСЫ:
Все было готово к сражению.
На широкой арене замерли в шеренгах мои, сверкающие отполированными разноцветными боками, опричники. Возглавлял их могучий Педро с алым флагом в руке, на котором чуть заметно колыхалась душегреющая надпись: «За Марио». Педро под завязку был заполнен порошком желтого цвета. Наверное, Дремучка переборщила с количеством, отчего по его лицу время от времени пробегала гримаса дурноты.
Напротив, в тени, за стеклянными боками колбы, «свиньей» выстроилось войско вирусов. Его возглавляло отвратительно существо – жирный военачальник, на кривых ногах, со спирохетными ручонками, беззубым ртом и короной на голове. Ни дать, ни взять, болезнетворный наместник дьявола на Земле.
Меня охватило возбуждение. А еще эйфория.
«Это же приставочный, мать вашу, Ай Макс! Я ведь после сегодняшнего эпика на двухмерную игру смотреть не буду. Я такой сейчас высший класс покажу – бомбические двадцать раундов останутся навсегда в ваших сердцах! Да я с закрытыми глазами управлюсь в два счета! Стоя спиной, такую джигу исполню на геймпаде – заверещите от восторга!»
В предвкушении от предстоящего сражения, я огляделся, выискивая знакомое лицо.
– Сид, – негромко позвал я и махнул рукой, призывая к себе ковбоя.
Желто-красный пилюль приблизился.
– Когда выступаем? – прошептал я.
– Как обычно, в три.
– Который час?
– Пару минут до начала есть.
– Сид, где геймпад и кресло? Скорее неси!
– Нет никакого геймпада и кресла.
– То есть как, нет? – растерялся я.
– Двадцать первый век на дворе, босс. Голосовое управление.
Он завел руку за спину, достал микрофон и протянул мне.
– Ни разу не играл с помощью микрофона.
– Ну что вы, доктор, – зевая, причесывал бакенбарды Педро, – мы уже неделю с вами по ночам отрываемся на полную катушку. С микрофоном вы управляетесь на раз-два.
Не успел я смутиться, как:
– Минутная готовность, – пробасил Педро и мощно икнул. – Все помнят правила? Вирусня дохнет от трех такого же цвета половинок пилюль, накинутых сверху.
– А от четырех ее разрывает на части, – послышался женский голос из строя и, следом, смех.
– Слушаем команды доктора и без задержек выполняем. Итак, первый уровень. Какую скорость, профессор, сегодня предпочтете?
– Максимальную, разумеется.
Под словом «СКОРОСТЬ» ярко высветилось «МАКСИМАЛЬНАЯ».
«УРОВЕНЬ» – «1».
И тут же грянула известная восьмибитная мелодия.
Стеклянное дно колбы, оказавшееся составным из двух частей, раскрылось, обнажив черный проем.
Дверцы обоих лифтов разъехались в стороны и к ним устремились первые бойцы. Вместив в себя несколько десятков воинов, прозрачные кабины закрылись и медленно поплыли наверх, пока не достигли вершины. Двери вновь стали раскрываться.
И такое началось!
Разбежавшись, первая дюжина вирусов сиганула с площадки внутрь колбы, беспорядочно расположившись на разной высоте. Они корчили рожи и трясли конечностями, в ожидании пилюль. И те не заставили себя ждать.
Первым прыгнул, как и положено, старший отряда. Пыхнув напоследок сигарой и щелчком отправив в неприятельскую дружину, Педро «солдатиком» спикировал вниз.
Оставшиеся на земле, загалдели:
– Рули, доктор, рули!
Я поднес микрофон к губам:
– Влево.
Многократно усиленный голос, эхом разнесся по окрестностям.
Педро послушно сдвинулся влево и продолжил свободное падение.
– Плашмя.
Лег.
– Стоя!
Он вновь принял вертикальное положение.
Я видел, что тот верно двигается в направлении желтой бактерии, которая зажмурилась от ужаса.
– Турбо ускорение.
Коршуном Педро устремился к цели и накрыл ее. Не мешкая, ковбой Сид нырнул следом с площадки.
– Влево, Сид, – крикнул я, – переворот, турбо ускорение!
Сид с размаху, желтой половинкой впечатался в Педро. Пилюли раздулись и с хлопком раскрылись. На вирус хлынул порошковый ливень и тот взорвался. На табло под словом «ВИРУСЫ» вспыхнула единица. Уже отработавшие свое, две пустые половинки Педро упали вниз и исчезли в яме. Красная часть Сида приземлилась на нижний уровень и замерла в ожидании. Буквально через секунду на краю помоста открылся люк, откуда вылез опустошенный, но счастливый Педро.
– Хорошая работа, доктор, – вскинул вверх руку, но мне было не до него. Малявка прошла уже треть колбы и на максимальной скорости приближалась к красной заразе, а я не успел ее верно сориентировать. Их тучный командир радостно заулюлюкал на своем языке.
А дальше время понеслось вскачь. Я только успевал отдавать указания.
– Плашмя ложись!
– Левее, возьми, левее.
– Да что же ты дрыгаешься, падай спокойно!
– Не сено – солома, мать твою! Право от лево отличить не можешь?
– Не сумасбродничай, просто пари.
На табло один уровень, менялся на другой. Выросло количество обезвреженных вирусов до трехзначного числа. Однако до двадцатого раунда было еще, ох как далеко. Не думал, что такое произойдет, но когда рядом с собой услышал голос Феи, и даже когда увидел ее широкие щиколотки, изрядно обрадовался.
– Оборотись и ускоряйся. Да не вертись, как уж! Чай, не перед зеркалом, – она сразу задала высокий темп, пока я переводил дух. Красно-желтая дама-пилюля прекратила нервничать и с победным криком ринулась на вирус.
Воодушевившись поддержкой, я вновь вернулся к баталии.
– Стреножь синюю! Да куда же ты падаешь? Поворачивай! – в моих руках плясал микрофон, а синяя пилюля растерянно озиралась и не реагировала на команды.
– Да это же Вольдемар, – прищурилась Дремучка и с досадой добавила, – к несчастью, он глуховат.
– Зачем тогда его в армию взяли… Точнее, на битву?
– Так веселее! Подожди, скоро очередь до Мауриньо дойдет – хорошо если без припадка обойдемся. Падучая у него. Стенки капсул ни к черту, истончились. С психованной Ми-ми тоже горя хапнем. Как и с Пепе. Тот у нас малость тормознутый. Или не малость, соколик, – улыбнулась она. Лошадиный оскал совсем не украсил ее внешность. – Поперек нужно! – позабыв о Вольдемаре, в надрыв заорала Фея. – А ты повдоль улеглась, словно дыня перезрелая. Рожать собралась?
Я огляделся. Меня окружали опустошенные пилюли, которые с тревогой следили за финалом. Лифт закинул наверх предпоследний отряд. На табло высветился пятнадцатый уровень.
Честно сказать, завершающие пять раундов я не помню. Подозреваю, что мы с Дремучкой, с переменным успехом, старались управляться с пилюлями, попутно осваиваю тактику ведения войны в условиях ограниченных ресурсов. Я с трудом удерживал высокий темп, а Фее было все нипочем. Моя босоногая и кровожадная помощница упивалась сражением. Недаром, я ее побаивался. К тому же, эти широкие щиколотки…
***
Розовело небо. Утренние звезды едва слышно шелестели. Яблоки с фруктовых деревьев беззвучно отрывались с веток, и медленно падали в безоблачную высь. Их сопровождало пение цикад, и тихий плеск волн. Видимо рядом просыпалось море.
Я шел на звук стихии. Усталый, охрипший, но безумно счастливый. Мы победили. Я улыбался и молчал. Пустые пилюли шли следом и негромко переговаривались.
– Заметили, как я изящно парила в безвоздушном пространстве аквариума?
– … синюшную извивающуюся гниду в последний момент нужным боком приложил.
– У Вольдемара рецидив случился, хорошо, что не расслоение оболочки.
– А я была, как фурия, – шепелявила бабушка-пилюля, – как разгневанная фурия.
– … и затряслись в агонии его скрюченные ручонки.
– малявка в последний момент пыталась извернуться, но пала жертвой недостатка времени…
Наверное, я мог еще долго идти по дороге из желтой брусчатки, если бы не дикая усталость. Я был опустошен. Мой язык с трудом ворочался.
– Ну, все, я спать. Прямо здесь и сейчас. Надеюсь, больше не увидимся.
– Ой, ли, милок? – прищурилась Дремучка, кокетливо поправила боа и лукаво подмигнула, – до завтра.
Фото из сети