Мы сидели на любимой скамейке под берёзкой и строили планы на будущее.
– Верунчик, а давай устроим свадебный вечер, ты наденешь белое платье...
– Не смеши! В моём возрасте! С взрослым сыном! Белое платье – символ чистоты и непорочности. Не смеши!
– А мне бы хотелось... – он мечтательно посмотрел куда-то вверх, потом добавил: первый раз женился – свадьбу не играли. Просто расписались с Сашкой, и всё.
Я внутренне сжалась. Саша! Значит, все-таки жена его покойная. «Сашенька, не уходи!» – прозвучало в мозгу.- Любил, наверное, очень. Интересно, отчего она умерла? Молодая же ещё... Спросить неудобно...» Начала издалека:
– Сколько вы прожили вместе?
– Шесть лет.
Удивлённо посмотрела на него: сын – то уже большой...
– Так она давно умерла?
– Да.
Ему явно не хотелось говорить об этом. Но мне нужно было поговорить! Жены давно нет, а он всё ещё бредит ею...
– Она красивая была?
– Красивая. Вы с ней чем-то похожи.
– Ты очень любил её?
– Да.
– И она тебя?
– Наверное, любила.
– Почему – наверное? Ты прожил с нею шесть лет и не понял, любила она тебя или нет? Так не бывает.
– Бывает. Всё в жизни бывает.
– Прости, пожалуйста, что касаюсь этой темы... Отчего она умерла? Несчастный случай?
– Нет. Она... повесилась.
Ох! У меня перехватило дыхание. Что могло заставить молодую красивую женщину, имеющую любящего мужа и ребенка, лезть в петлю?
– О Господи … Почему?!
Он нахмурился, вздохнул, синие глаза потемнели.
– Неприятная история.
– Извини, но, мне кажется, Саша всегда будет стоять между нами.
– Не будет! Я люблю тебя!
– Прошлой ночью ты назвал меня её именем.
Он растерянно посмотрел на меня, потом, хлопнув ладонью по коленке, воскликнул:
– Так вот в чём дело! Я почувствовал, сразу почувствовал..., но не мог понять, чем обидел тебя. Прости, пожалуйста, прости!
– За что?
– Я искренен с тобой. Верь мне!
Он помолчал, собираясь с мыслями, потом горько усмехнулся.
– Помнишь, песня такая есть: он был старше и любил её, а она любила летать по ночам …. А поутру клялась, что вчера – это был последний раз... Это про нас песня. Слово в слово.
– Она … изменяла тебе? – я не верила своим ушам, – но почему?
– Ума не приложу, чего ей не хватало! Секса? Вряд ли! Я всегда желал ее. Много работал, все делал для семьи. – Он не смотрел на меня. По мере рассказа его лицо медленно заливалось краской. – Измучился я страшно. И бросить не могу, и жить невозможно. Стыдоба! После очередного её загула категорически заявил, что разведусь с ней и заберу сына. Она стала плакать, просить, чтобы снова простил. Клялась, что одного меня любит. Но я-то знал цену её клятвам и обещаниям. Всё! – сказал резко и впервые ушёл спать в другую комнату. Тогда жена заявила: «Если не простишь – повешусь!» Не придал я значения этим словам. Пугает! Что ей ещё остается? Не могу больше! Хоть сам в петлю лезь! Закрыл поплотнее дверь и уснул. Проснулся ночью от звуков каких-то странных. Прислушался – из туалета звуки доносятся. Хотел встать, посмотреть, что там такое, а потом... догадался... догадался, что там происходит.
– Догадался – и не встал? Не остановил?! Не помешал?!
– Не помешал.
Во мне всё замерло.
– Как же... у тебя... хватило на это сил?
– Не было у меня никаких сил, в этом всё дело.
Мы долго сидели молча, не глядя друг на друга, потом он посмотрел на часы и сказал бесцветным голосом:
– Пойдём. Пора на обед.
* * *
Ночью я не могла уснуть. Как только закрывала глаза, сразу возникала картина трагедии. Я видела её в деталях, словно находилась там в роковую ночь. Конечно, она не хотела умирать и нарочно шумела, чтобы разбудить его, чтобы он почувствовал степень её отчаяния и раскаяния и снова простил. А он... Как он мог! Любила ли она его? Наверное, любила. Смертью своей доказала это. А почему изменяла? Чего-то не хватало ей …. Чужая душа — потёмки.
Впервые за прошедший месяц вспомнила о муже. Интересно, а он смог бы так поступить – дать мне умереть? Клубок размышлений привёл к мысли о нашем разводе. Инициатором была я, но ведь он согласился! Не боролся за меня, не сказал – умру, если оставишь. Значит, не любил, а точнее – разлюбил давно. Выходит, правильно я сделала. Другие мужчины вон что женам ради любви прощают. Прощают ли?!
Всё перепуталось в моём сознании. Я чувствовала себя одинокой и несчастной. Стала думать о сыне, о маме – полегчало. Господи! Да что же я за мать! Предаюсь тут низменным страстям, а сынок там соскучился, да и мамочка, наверное, устала с ним. Такая острая тоска пронзила меня, что, едва рассвело, собрала вещи, на тетрадном листочке написала размашисто: «Миша, прости, прости, прости!», схватила чемодан, пешком добралась до автотрассы, остановила попутку и помчалась на вокзал.
* * *
Продолжение следует.