Проработав несколько лет пчеловодом на севере Кировской области и получив огромный
опыт получения хороших результатов по сбору мёда в ограниченном, по времени, медосборе, я вернулся снова в Удмуртию и устроился пчеловодом в подсобное хозяйство Удмуртгеологии, где мне пришлось принять пасеку всего из десяти семей и
десяти купленных ещё до моего приезда, в начале июня, роёв из колхозной пасеки. По условиям заключенного контракта с дирекцией и профсоюзным комитетом Геофизической экспедиции, как подразделения Удмуртгеологии, я обязан был ежегодно от каждой перезимовавшей пчелосемьи сдать на склад предприятия по 14 килограмм мёда, одновременно увеличивая количество пчелосемей не менее чем на десять штук ежегодно, доведя общую пасеку уже через три года до пятидесяти пчелосемей. Первым делом я начал работу с расчёта медовой базы прилегающей к пасеке территории, для чего посетил контору ближайшего лесничества, где приобрёл карту лесонасажлений в радиусе до двух километров от хозяйства, что я принял на свой баланс. Дополнительно, я провёл разведку ближайшей территории к моему посёлку. Чтобы не ходить зря по лесу, я, прежде, изготовил из липовых дуплянок ловушки для поимки улетающих с колхозных пасек роёв. Таким образом я развесил на приглянувшихся мне в лесу ёлках девять ловушек в тот год, а за одним и уточнил количество липняка и делянок с зарослями малины и кипрея.
В домашних условиях из полученных данных о количестве медоносов в радиусе двух километров, я расчитал математически, что на этой площади максимально может быть
собрано пчёлами до семи тон нектара. Из литературы известно, что на содержание одной пчелосемьи за год расходуется до 100 килограм нектара. От этой цифры можно вычислить количество пчелосемей, что можно держать на одном точке с условием получения не менее четырнадцати килограм мёда с каждой семьи, как предусматривал мой контракт с организаций, в которой я стал работать. Второй, главной задачей на
первый год работы, передо мной было увеличение пасеки и наращивание силы пчелосемей, чтобы получить максимальный результат производительности моего труда.
Лето, в первый год моей работы с пасекой, выдалось жаркое и дождливое. Частые грозы сменялись солнечными днями. Это наиболее благоприятная погода для роста и
цветения разнотравья, что занимали половину площади медосбора. После экспериментов Хрущёва в сельском хозяйстве, деревня потеряла половину поселений,
что были ранее расположены равномерно по территории страны. Сельское население
было искусственно собрано на центральных усадьбах колхозов, что находились в двадцати километрах от окраин этого колхоза. Дальние деревни стало нерентабельно содержать, а поля тех деревень оказались убыточны в обработке. Вот так, около подсобного хозяйства, пустовали сотни гектар пахотной земли, что были заброшены колхозом, как и производственная база этих деревень, вместе с фермами и гаражами для сельхозтехники. Брошенная земля зарастала разнотравьем и березняком. Со дня
приезда я стал вносить свой посильный труд в распространение медоносных трав по
прилегающей к пасеке территории. Различными путями я приобретал семена белого клевера и донника, а затем ручным способом рассевал их в полях и вдоль дорог при каждом выходе на прилегающую территорию, в том числе и при походах в лес по проверке поставленных мной на пчёл ловушек. В это лето за июнь месяц я принёс из леса семь пойманных роёв и создал из них свою небольшую пасеку при своём саде.
Работы, в этот год, до самой зимы было выше крыше. В своё личное подсобное
хозяйство я приобрёл корову и пару овец, что к осени отелилась и объягнились.
А значит мне надо было заготовить не менее четырёх тон сена на зимний период содержания моей скотины.
Лето пролетело мгновенно. На зимовку я уже поставил тридцать казённых пчелосемей
и сдал на склад предприятия четыреста восемнадцать килограмм товарного мёда.
Кроме этого, каждой семье в улье было оставлено, в среднем, до двадцати пяти килограмм натурального мёда. Вот так, в трудах и заботах мы с супругой и встретили первую зиму на новом месте. Надо отметить, что в первый же месяц, по приезду на это место, я заготовил дров на год вперёд из сухостойных елей, что стояли метрах в ста пятидесяти от дома, где нам надо было зимовать. Так получилось, что в середине декабря жену положили на операцию (по женски), а меня увезли на скорой помощи первого января следующего года в ближайший к пасеке город, с приступом аппендицита. Хорошо, что на этот период нам удалось найти помощника по хозяйству, что командовал у нас дней пятнадцать и кормил нашу
брошенную скотину. Немного оклемавшись от операции и войдя в русло спокойной деревенской жизни, я стал, наконец, видеть сны. Летом приходилось спать всего часа по три и сны не успевали ко мне приходить. Не успеешь лечь, а уже надо вставать.
Какие тут сны. А тут мы стали спать часов по девять, не меньше.
И вот в одну из ночей мне приснился необыкновенный сон. Мои родители были оба
коммунисты и в доме у родителей долгое время не было икон, пока к нам не переехал мой дед, которому тогда было уже за восемьдесят лет. Надо сказать, что
меня бабка сумела окрестить в церкви, когда мне не было ещё года, за что родители получили нагоняй по партийной линии. Это я вспомнил от того, что во сне
в ту ночь, я оказался в церкви и молился стоя у большой иконы Пантелеймона, что
висела в левом переднем углу церкви. Когда я во сне ощущал себя в церкви, то
мне представлялась церковь, как она выглядит снаружи. Меня очень удивило, что
в то время, на месте, где я представлял наличие церкви, стоял детский кинотеатр "Колос". Ещё более удивительным мне показалось то, что до этого я не бывал в церкви ни разу и откуда я мог знать то, что расположено внутри церкви. Ведь крестили меня может быть в два месяца от роду и конечно я тогда не мог запомнить интерьер церкви. По настоящему, я получил эммоциональный шок, когда я узнал через два года, что из кинотеатра "Колос" восстановили храм Александра Невского. При первом посещении этого храма я увидел всё, что я видел во сне. И даже икона Пантелеймона висела на том же месте. Она была такого же размера, как мне привиделась двумя годами ранее.
С тех пор я стал посещать храм и вера во мне укреплялась с каждым прожитым годом. В последующем, я не раз видел вещие сны, Все они были на религиозную тему. Вот такие воспоминания пришли мне на память, связанные с работой на общественной пасеке Удмуртгеологии.