Глава 1. В клетке.
Кулак скользнул по плечу. Следующий удар пришелся в тыльную сторону ладони блока. Ноги из последних сил резко двинулись в сторону. Удар попал точно под колено. В залитых яростью глазах мелькнула искра нужного момента, и кулак влетел чуть выше уха. Через пару секунд на грязный бетонный пол упало тело. Воздух был наполнен соленым, тяжелым воздухом. В глазах то и дело маячил прерывистый свет от грубых, самодельных факелов. По воздуху пробегал еле заметный сырой ветер и сейчас после второй драки за вечер, все естество тянулось к этой пусть и второсортной, но все же свежести.
Противник попытался встать, но оглушенный последним ударом уткнулся лицом в пол и схватился за живот. Его толкали, пытались поднять, но единственное, что он смог, это выплюнуть рвоту, испачкав нескольких зрителей. Поняв всю ситуацию, в центр вышел человек, одетый в испачканный, ярко-синий пиджак. Правый рукав был изъеден то ли мышами, то ли другими паразитами. На джинсах были растерты жирные пятна, сапоги потрепаны временем и пылью. Он снял зеркальные авиаторы и поднял руки вверх. Курносое, небритое лицо выдало не то оскал, не то злую ухмылку. Толпа не унималась, шум нарастал. Мужчина в пиджаке опустил руки и начал массировать переносицу. Не отрываясь от этого занятия, он сложил пальцами знак пистолета и поднял его над собой. В ту же секунду раздались выстрелы. Все собравшиеся рванули вниз, прикрывая головы. Добившись тишины, мужчина в центре хриплым голосом прокричал:
- Победил Старый! Ведите следующих! – Он сплюнул в сторону поверженного и вернулся в первый ряд зрителей.
Узкий туннель вел вперед, под ногами то и дело попадались мелкие камни и разный мусор. Убирались здесь в последний раз, когда Глухарь напоролся на кусок ржавой арматуры и умер от заражения. Было холодно, всё помещение постепенно затягивала стужа, напоминая, что зима на подходе. Но после боя разгоряченное тело не замечало подобных мелочей. Впереди шел проводник с факелом, освещая путь из петляющих, словно пьяница, коридоров. После очередного поворота впереди показалось тусклое свечение. Старая дверь из грубо сваренных арматур со скрипом открылась. Помещение освещали три самодельные масляные лампы. Посередине стоял потрепанный складной стол, разделявший комнату на две ровные части.
- Жива, Сипой, вы следующие! – Командно крикнул проводник. По разным сторонам зашуршало. Из-под старых, порванных одеял вылезли двое, и не глядя друг на друга двинулись в сторону выхода. Дверь захлопнулась, эхо доносило угасающие шаги сквозь тьму коридора.
Старый выдохнул. Уставшее тело, наконец, дало о себе знать. Места от ударов ныли, равно, как и кости, в ушах звенело. Он лизнул ссадины на кулаке и медленно побрел в правую сторону. Где то вдалеке, толпа вновь разгоралась неразборчивыми криками, отголоски которых еле долетали до этого места. Воздух был влажным, с привкусом плесени. Ноги будто согнулись сами, и тело упало на грязные, примятые пуховые матрасы. Не поднимая головы, он нащупал одеяло, укутался. Тепло медленно возвращалось к нему, нагоняя сон…
Где то в середине следующего дня в коридоре вновь послышались шаги и стоны. Все, кто был в этой комнате прошли через это. Кто-то по своей воле, а кого-то так же швырнули на пол с опухшим лицом и лоскутами вместо одежды, как этого парня. Тот, кто его привел, с издевкой усмехнулся, замахнулся, словно угрожая провинившемуся псу, и посмотрел по сторонам.
- Укусил, гад, - сказал проводник, указывая на стонущего парня. - Уу я тебя, крысеныш!
Он дал ему пинка и скрылся в коридоре, закрыв дверь, на этот раз на замок. В комнате было тихо, все с ленивым интересом рассматривали новичка. Тот потер зад, и сел на пол, скрестив ноги. Губы опухли, как и левый глаз. Голова обрита, несмотря на холод, ближе ко лбу, справа, небольшой продольный шрам. Худощав, как и все. Руки его были в свежих болячках, по всему телу ссадины, явно тащили сюда волоком, не заморачивались. Оглядев комнату, парень заметил две противоположные группы людей, укрытые старыми одеялами и стол, на котором осталось немного мяса и костей. Выждав время, он указал на поднос пальцем.
- Это чье?
В ответ была тишина. Он выждал еще немного, после чего неторопливо сел с правой стороны. Подозрительно озираясь по сторонам парень взял кусок и с жадностью вонзил в него зубы. Он жадно кусал, стараясь оторвать побольше. Почти не жевал, глотал крупными кусками. Внезапно его подало влево. Правая верхняя скула и зубы отозвались болью, и он опять рухнул на пол.
- А ты не переборщил? - донесся с левой стороны сиплый голос.
Старый стоял около стола. С ухмылкой взглянув на Седого, он направился к парню. Тот, выл от боли, перебирая ногами в сторону двери. Взяв его за горло и вмяв между прутьев, Старый, ткнул пальцем ему в грудь. Парень весь трясся, не в силах выдавить из себя звук. На него смотрел высокий мужик. Лица только только коснулась старость, а взгляд исподлобья вгонял в панику. Руки его были крепкими, а хватка все еще сильна. Свет за его спиной создавал ощущение чего-то дикого и яростного. Не в силах смотреть ему в глаза, парень отвернул голову как можно дальше, но через секунду он почувствовал как грубые пальцы взяли челюсть и усилием заставили его вернуть взгляд.
- На первый раз прощаю, - мягкий голос разлился по тишине. Все наблюдали за происходящей инициацией. Казалось Старый говорит шепотом, - правило первое: старший начинает и заканчивает. Старший правой стороны Я.
Парень, заикаясь пролепетал, что то похожее на извинение. Он кашлял, сглатывал слюни и сопли. Хватка, держащая его, ослабла, и он осел на корточки.
- Мне плевать на твои блеянья, твоя сторона правая. - Старый сел за стол и жестом пригласил двоих. Сипой и Кравц вылезли из-под нагретых одеял и присоединились к своему лидеру. Тот кивнул на тарелку.
- Ты же еще не ел - высокий сиплый голос прервал бархат.
- Я успею, ешьте, пока дают. Завтра будут гонять. - Он пододвинул к ним тарелку и глянул на новенького. - Слышь, сопля, как тебя звать?
Парень уже успел отойти от теплого приема, вытерся и теперь сидел, ждал. Видимо первое правило он понял, как и производные от него. Подняв голову, он прошепелявил «Гриша».
- Забудь его. А пока иди поешь и зализывай раны, место твое с краю. – Он указал в сторону стены и потерял к нему интерес, погружаясь в собственные мысли.
На ужин правой стороне принесли похлебку и мясо, левым же за весь день досталось пожевать лишь несколько яиц ящерок, черствый хлеб и немного воды. Сон валил всех с ног, весь день они лежали, согреваясь и стараясь забыть эту жизнь. На следующий день появились люди с пистолетами и ножами. Ближе к вечеру подняли всех и вытолкали по ледяному коридору на улицу, где уже медленно падал белый снег. Неподалеку от здания, где раньше располагался завод машиностроения, была очищена область, больше похожая на плац с клетками по бокам, в конце которого была тропа. Посередине стоял мужчина в авиаторах. Зеркальные линзы делали его улыбку загадочной. Руки были в карманах, ему явно было холодно, но вида он старался не подавать. Полукругом, в клетках, молча, в ожидании действия стояли зрители. Люди из комнаты шли, растирая себя руками. Изо рта вырывался пар.
Ушибы Старого понемногу зажили. Под натиском холода все начинало неметь, и ноющая боль на время исчезла. Они подошли к центру. Мужчина в пиджаке кивком отпустил сопровождение и демонстрационно, с наигранностью вдохнул ноздрями ранний ноябрьский воздух.
- Замечательная погодка для охоты, не находишь, Седой? - Он протянул тому руку. Тот сплюнул и пожал ее. Затем мужчина перевел приветствие к Старому. - Надеюсь, в этот раз будет больше зрелища, - он все еще улыбался, но в голосе проскользнуло недовольство.
- Посмотрим, - Старый пожал руку, – с нами новенький.
- Это ваши проблемы - мужчина в пиджаке повернулся к зрителям и хрипло прокричал, сложив руки за спину, - они оба пожали руку! Выпускайте зверя!
С этими словами, он пробежался трусцой до выхода на арену, и исчез в темноте. Кто-то выкрикнул «Баву!», его подхватил сосед и вскоре все в одном ритме скандировали это слово, вливаясь в общую эйфорию. Толпы топали ногами и стучали по клетке предметами, что были у них под рукой. Вскоре со стороны тропы послышался грузное раскатистое мычание. Через минуту в проход вошло рогатое животное. Оно было похоже на облезлого быка. Рога кривой формы высились над бугристым непропорциональным телом. Одного глаза не было, другой же был налит кровью. Мало что выдавало в нем прежнее существо, отсутствие хвоста и странные копыта на конце тощих ног и вовсе вводили в недоумение. Животное, увидев клетку с дразнящими его зрителями, дико взревело и разогнавшись протаранило головой конструкцию. Рога на четверть погрузились внутрь, проткнув одного из людей.
- Ну и что нам с ним делать? - будто себя спросил Седой, безучастно смотря на бешеное животное и паникующих зрителей в клетке.
- Коррида, - коротко ответил Старый.
- Это только затянет время, мы раньше выдохнемся.
- Если вгоним его рога в клетку, то нет, а там стреножим и перережем глотку.
- Старый не отрываясь смотрел, как животное то и дело лупит решетки головой, пытаясь попасть в испугавшихся людей. Чуть погодя он отвернулся к своим, рассказывая план.
- А… Черт с тобой.
Седой сплюнул под ноги и тоже развернулся, объясняя сценарий действий. Они рассредоточились. Животное все еще пыталось пронзить клетку в тот момент, когда со стороны ему в бок прилетел камень, затем еще и еще. Крик толпы одной с стороны уже перерастал в панику. Существо, заметив, что что-то не так огляделось. Заметив наглецов, оно издало дикий рев, и разогнавшись за несколько шагов, ринулось на неприятеля. Успев увернуться, Сипой и Миз с пробуксовкой ломанулись в противоположную сторону. Крик толпы заглушал мысли, было трудно сосредоточиться, ноги дрожали от волнения и нагрузки, а сердце барабанило не переставая. Животное развернулось и кинулось во второй бросок. Наживка в свою очередь еще больше дразнила. Зрители осознав, что сейчас произойдет ломанулись наружу, произошла давка. Но пространство для удара было подготовлено. Сипой метнул один из последних камней существу в голову, задев рог. Издав очередной рев животное приготовилось к удару, выставив рога вперед. В последний момент двое прыгнули в разные стороны.
Удар, как и было запланировано, пришелся в решетку, погнув ее. Как только раздался звук металла, на застрявшее животное накинулись остальные. Не в силах избавиться от стальных пут, в ход полетели копыта. Рывками всего тела плененное создание постепенно освобождало себя. Осознав это Старый прокричал «Рога держите изо всех сил! Навались!». Четверо накинулись на голову, еще трое пытались удержать ноги. Руки быстро уставали от рывков разъяренного животного.
- Чего стоишь?! Режь ему глотку! Режь говорю!!! – Он кричал это куда-то назад, туда где стоял парень с заостренным камнем в руке.
Его новенький стоял как вкопанный. В глазах был страх и неверие тому, что он здесь. Ноги его дрожали, как и у остальных, но то была не усталость и нервы, а паника, настоящая. Еле разобрав крик Старого сквозь гам толпы, он сделал робкий шаг в сторону от них.
- Куда пошел, гад?! Нас всех перебьют! - из последних сил удерживая животное прокричал Кравц.
Люди вокруг них кричали, били руками железные прутья. Парень на миг выйдя из ступора, сжал заостренный камень и побежал к схватке. Рот его был открыт, он что-то орал сквозь слезы, копыто пронеслось в паре сантиметров от него. Он отшатнулся и рухнул вниз. Тут же поднявшись, он в два шага оказался около головы чудовища и с криком ударил камнем в шею. Шкура устояла. Он бил снова и снова. Животное, почувствовав удары, стало вырываться еще яростнее. Отбросив тех кто сдерживал ноги, оно вырвало наконец голову и начало неистово скакать в попытке окончательно освободить рога. Отбросив камень, парень метнулся к пустой клетке, где лежало несколько человек и вещи, брошенные в панике.
- Ты труп, если мы выживем! - Седой навалился всем телом на рог - Старый подсоби! - Оба мужчины повисли на чудище.
Увидев ржавый охотничий нож, новенький в рывке протянул к нему руку сквозь щель решетки, врезавшись в прутья плечом. Вытащив его, он опять бросился к горлу животного и с размахом вонзил лезвие по рукоять. Снова и снова он наносил удары пока не услышал очередной крик Седого.
- Олух режь, а не коли! Ох, и повезло же кому то! - Он со злым оскалом посмотрел на Старого, тот выдавил кривую улыбку. Лезвие прошло поперек горла.
- Держите, недолго осталось!
Но этот приказ полетел в пустоту. Ноги никто не держал, зверь не давал второй раз подойти. Вскоре рывки стали не столь яростными, затем животное качнулось и рухнуло. В воздухе повисла тишина, только предсмертное мычание нарушало ее. Кравц лежал поодаль, схватившись за грудь. Сипой был рядом с ним, остальные стояли, не веря, глядя на троих у умирающего животного. Седой выхватил нож у новенького и с силой вогнал его в глаз зверю. Оно издало мучительный вой и обмякло. Мгновение спустя взгляд людей левой стороны переменился, чувствуя превосходство.
- Что ж, думаю, ты согласишься, если я скажу, что добыча наша. - Седой кивнул своим ребятам и протянул руку Старому. Он пожал ее, и толпа взорвалась овациями.
- Делай что хочешь. - Старый подозвал новенького к себе. - Пойдем, надо помочь нашим. Они уже подошли к Сипому и Кравцу. Старый сел рядом с раненым.
- Идти сможешь?
- Постараюсь, дышать тяжело, - ответил тот.
- Еще бы, копыто грудью поймать. Я кому говорил не лезть, если отпустил?
- Но Седой же...
- Дурень ты еще Кравц, ой дурень. - Старый посмотрел на новенького, вздохнул.
- Теперь этого быстрее учить надо. Ладно, разберемся. Вставай, только аккуратно...
Толпа ликовала, люди с левой стороны комнаты красовались, кланялись, бросали руки вверх в знак победы. Четверка правой стороны медленно уходила в глубь здания, туда, где спокойно и можно зализать раны. Они шли по коридору молча, лишь стоны Кравца иногда заглушали их шаги. Войдя в прямой коридор до комнаты, Старый вдруг сказал.
- Будешь пока зваться Тан.
- Потом будут звать по другому имени? – нерешительно спросил парень.
- Услышим, что люди на арене скажут…
Второй день им приносили воду и противную похлебку. Силы постепенно таяли, здоровые по очереди добавляли в рацион Кравца треть своих порций. Тот же лежал с перемотанной лоскутами тряпок грудной клеткой. Время от времени он стонал, говорил, что тяжело дышать и всячески пытался перевернуться на привычный левый бок, чтобы не видеть проклятую комнату, но ему всячески мешали. Люди левой стороны начали было подкалывать его, но получив серьезный взгляд Старого, Седой ввалил им тяжелых затрещин и те успокоились.
Неделя подходила к концу, все это время Тана поочередно гоняли Сипой и Старый. На парне не было живого места. Он похудел, но тело понемногу обрастало сухими мышцами равно, как и синяками. Реакция в темном помещении улучшалась. В один из последних дней ему попробовали завязать глаза, но затея оказалась не особо удачной. После объяснений, зачем его лишили зрения и как правильно обороняться в такой ситуации, парень сразу пропустил удар, потом еще и еще. Попробовав уклониться, он налетел на кулак Сипого. Ценой стал разбитый нос. Обучение пришлось остановить. Вечером после ужина болело все тело. Тан укутался в старое одеяло и молча смотрел на одну из самодельных керосинок.
- Старый, - вдруг проговорил он почти шепотом, - почему все так?
Тот лежал молча. Он тоже задавался подобными вопросами, когда сюда попал, но сейчас это было ему чуждо. Ему никто ничего не объяснял. Не получив ответов на такие вопросы, он забыл про них. Но теперь…
- Каждый попал сюда по своему. Кого-то приволокли как тебя, некоторых выкинули из банды, а кто-то пришел сам. - Лениво ответил Старый.
- Кто может прийти сюда сам? Постоянные драки, сырость, боль...
- А с другой стороны ты сыт, тебе тепло, не нужно думать, как выжить. Только развлекай толпу да убивай животных на арене.
- Но ты сам себе не хозяин…
Старый ничего не ответил. В комнате повисла тяжелая тишина. Можно было почувствовать как все те, кто слышал этот разговор, вспоминали свою прошлую жизнь. Кто то был охотником, кто то бродягой, бандитом, или старьевщиком. Их всех объединило одно - развлечение толпы за сытую жизнь в этом городе.
- Старый, а ты как сюда попал? - вопрос повис в воздухе. После долгой паузы в тишине с левой стороны проскрипел сиповатый голос.
- Сам пришел, спи уже.
На следующий день новенький валялся пластом. Все тело ныло от непривычных нагрузок и синяков. В итоге Сипому приходилось кормить Кравца и его. И если Тан мог есть сам, но с нытьем, то Кравц выглядел паршиво. Лицо бледное, его знобило, дыхание вырывалось свистом. Как то, пока Сипой гонял новичка, Старый подсел к нему.
- Ну и что? Стоило оно того? - голос был по отечески мягким, словно отчитывал сына, сделавшего храбрый, но глупый поступок.
- Знаешь... Я уже не думаю, что это была хорошая идея. – На лице была испарина. Старый помотал головой и отвернулся. Кравц схватил его за руку. - Но если бы получилось, мы бы победили, а оно того стоит.
После этого эпизода Старый изредка сам кормил его.
Вечером шестого дня послышались голоса и топот. Шум от толпы разносился эхом. Все понимали, что сегодня случится. Левая сторона начала разминаться. Их рацион на этой неделе был куда лучше, чем у правой. Мясо и горячая похлебка давали сил. Люди Старого немного осунулись. Двое из них лежали последние два дня, изредка один из них вставал, что бы размять уставшие мышцы и потом снова ложился. Подготовка закончилась и теперь все сели за стол, даже Кравц. Он чувствовал себя лучше, но драться явно не мог. Однако когда все его товарищи пошли к столу он последовал за ними. На укор Сипого, мол «лежи дурень», послал того в жопу и сел рядом.
- Что-то паршивенько вы выглядите - усмехнулся Седой.
- Получше вас в любом случае. - Огрызнулся Сипой.
- Старый, а чего твой щенок пасть открывает? - Он злобно оскалился. -
Аккуратнее малыш, можем же увидеться наверху.
Старый сидел молча. Сипой хотел было рыкнуть в ответ, но рука его наставника и главного в группе легла на плечо.
- Хватит дразнить ребят, Седой.
- Чем злее пес, тем веселее драка.
Они смотрели друг другу в глаза не отводя взгляд. Никто не давал слабину. Тан почувствовал долгую вражду или разбитую дружбу. Два вожака мерились силой воли, схожие имена, разные судьбы.
- Человек даст по морде такому псу сапогом и тот убежит, поджав хвост.
- Или тот увернется и вонзится в ногу.
Напряжение нарастало. Всех отвлек гул шагов из коридора. Проводник с факелом уже вышел из-за поворота. Страх и волнение хлынули на Тана. Его сердце стучало в такт крику бешеной толпы, живот скрутило, ноги затряслись. Все взгляды, кроме двух вожаков, уставились на дверь. Та со скрипом отворилась.
- Ну что… - Протяжно начал проводник. - Сегодня зрители как никогда ждут хорошего развлечения! Не подведите их! - Он зло улыбнулся, держа свободную от факела руку на потертой, дырявой кобуре. - Левые, сколько у вас сегодня?
- Все четверо. - Все так же держа взгляд на своем визави бросил Седой.
- Правые, сколько у вас?
- Трое. – Бросил Старый, также держа взгляд. – На мне двое.
- Песок не посыплется? – Седой с издевкой улыбнулся.
- Если и посыплется, то на твоих ребят. – Проводник, поняв ситуацию, прислонился к стене, с интересом наблюдая за противостоянием.
- Может тогда, мы поворкуем первыми?
- Предпочитаю ворковать с женщинами, а не со стариками. – Довольная ухмылка Старого растеклась по каменному лицу.
- Ты просто не знаешь как может приласкать мужчина. – Седой зло усмехнулся.
- Видел я твои ласки. Когда крысы грызут ноги и то приятнее.
- Ладно! – Громкий голос проводника одёрнул всех. – Понюхали хвосты и будет. Новенький и Миз, вы первые.
Шум толпы обволакивал темный коридор. С каждым шагом сердце стучало сильнее, холод стен исчезал. Страх и волнение наполняли Тана всё больше. Крики становились всё ярче и отчётливее. Сделав пару поворотов, вдали показался выход, наполненный оранжевым светом. Он не знал, что с ним будет и как всё произойдет…
Глава 2. Старый.
Толпа ликовала. В него тыкали пальцем, на него кричали, плевали, угрожали. Кто-то даже кинул камень, но он увернулся. Взгляд гулял по кругу холодной, плохо освещенной арены. Свет факелов дрожал. Тени пытались схватить его и скрыть в себе. Человек в авиаторах стоял в центре, скрестив на груди руки, с довольной улыбкой. Он был таким же, как в первую их встречу, загадочным, будто желавшим добра, но одновременно бессердечным и жестоким.
Миз подошел и встал слева от мужчины в очках. Тан, последовав примеру, встал справа. Люди вокруг в унисон начали ритмично ухать. Громкое эхо разнеслось по старому, разрушенному зданию завода. Казалось, звук пытается пробить стены, обрушив уцелевшую часть крыши. Миз стоял, всматриваясь в противника. Тан же смотрел в землю, пытаясь успокоиться и сосредоточиться на драке. Монотонный крик толпы раззадоривал, наливал кровь адреналином. «Главное удержать... Не дать волю эмоциям… Удержать… Спокойно…».
Человек в авиаторах сложил пальцами знак пистолета и поднял его над собой. Толпа постепенно стихла, воцарилась тишина. Ветер трепал пламя факелов, уносясь вдаль, завывая в узких проходах и коридорах.
- Сегодня был хороший день! – Его хриплый голос разнесся по толпе. – Но вечер обещает быть еще лучше. Нас ждет три увлекательных поединка. В первом, новичок, свежая кровь, мясо для голодных собак! Во втором бой вожака скорпионов против двух бойцов из черных псов! Не жалейте денег, делайте ставки у нашего Кёрли Чина. И помните, кто не рискует, тот не живет! – Сказав последние слова, он отступил в толпу, которая снова закричала во всю мощь.
Миз размял кулаки и со злобной ухмылкой двинулся вперед. Первый удар черного пса пришелся в блок. Тан еле успел опомниться, как последовал второй и третий. Серия примерочных прямых. Противник изучал его. Тело словно насыпалось песком, руки еле слушались. Еще серия ударов. На этот раз Миз начал работать по всему корпусу. Тан то и дело пропускал скользящие удары, отступал по кругу в поисках момента для контратаки. Внезапно колено подогнулось, руки автоматически подались вниз, что бы смягчить падение и тут Миз хуком ударил в скулу. Мир поплыл, ноющая боль пронзила голову. «Что я здесь делаю, кто он такой? Почему меня бьют?». В живот что-то врезалось, раз, еще раз. Тан согнулся клубком, стараясь выиграть время и очнуться от нокдауна, смягчив удары.
Он потряхивал головой, атаки остановились. «За что я здесь? Почему мне на дали умереть? Я не хочу, не хочу… Оставьте меня в покое! Я хочу уйти, пропасть!». Противник отошел на пару шагов, набираясь сил для нового натиска. Приложив усилия и сдерживая боль, Тан встал, сплюнув слюну с примесью крови. «Если я хочу убраться отсюда, хватит сдерживаться…».
Размяв шею и плечи, он злобно посмотрел на Миза. Тот, ухмыльнувшись, опять пошел на него. Опять серия прямых. Блок, удар наотмашь ногой, пес отпрыгнул, качнув от удивления головой. Миз приступил к атакам с хука, пытаясь обойти по флангу, получая в ответ беспорядочные удары. Поймав очередной выпад пса, Кай схватил его руку, и со всей силой дернул противника на себя, подставляя колено. Не ожидая такого маневра, Миз налетел животом прямо на него. Его согнуло, удар пришелся в печень. Боль прокатилась по всему телу. Он рухнул на землю скрючившись. Тан нанес ему удар ногой, еще и еще. Он бил его беспорядочно, что есть мочи. Теперь Миз оказался в его положении. В какой то миг Тан остановился. Он тяжело дышал, в глазах был адреналин и злоба. Толпа доселе кричавшая и болеющая за него, стихла, вслушиваясь в ноющий стон поверженного Миза.
Тан стоял рядом, тяжело дыша, потирая ушибы и синяки. Все ждали, чего, он не понимал. Вдруг все начали перешептываться. Из толпы вышел человек в авиаторах и улыбнулся ему.
- Что происходит? – спросил Тан уставшим голосом. Лицо сморщилось от очередного прилива боли.
- Сейчас узнаем. - Человек в авиаторах улыбнулся ему. В отражении Тан видел, себя, побитого, с кровоподтеками, уставшего, но почему то довольного.
- А твое имя…? – Он не успел закончить. Толпа начала стучать ногами, сбивчиво, но громко. Затем разрозненно, переходя в унисон скандировать «Кай, Кай, Кай…».
- Вот оно. – Человек в авиаторах опять улыбнулся. Такое чувство, что вопрос Тана был пропущен мимо ушей. Выйдя в центр, он поднял к верху ладонь и закричал во всё горло. – Победил Кай! У скорпионов один победитель!
После этого человек в авиаторах повернулся к Тану и учтиво протянул руку, предлагая уйти с арены. Толпа немного расступилась, открывая выход победителю. Шаркающей походкой, слегка покачиваясь, Тан уходил с арены под крики своего нового имени.
Коридор казался длиннее обычного. Ночной холод бился об разгоряченное тело, вызывая мурашки. Он несколько раз ударялся пальцами о что то твердое. Мыслей не было, голова была пуста. Ему хотелось как можно быстрее упасть в свой угол и забыть всё. Как он потерял родителей при налете бандитов на деревню, как скитался по пустоши, стараясь выжить среди брошенного на произвол судьбы мира. Как попался этим людям и попал сюда. А главное, что он живёт сейчас здесь, там, где когда то были великие города. Когда все жили в достатке, и не приходилось бороться. Его мать рассказывала ему сказки о том, как его прадед возводил каменные дома до самого неба. Что в них люди могли подниматься к солнцу и общаться с другими людьми сквозь расстояния. Как его прабабка ездила к большой воде, которая уходила за горизонт и плавала в ней. Всё это он помнил и мечтал побывать там. Но не здесь. Сейчас мысли были об отдыхе.
Металлическая дверь со скрипом отворилась. Все взгляды устремились на него, побитого, но победившего. Ему хотелось сострить, но силы с каждом шагом уходили, как и тепло. Держась за плечо, он медленно побрел к одеялам мимо стола, где всё также сидели Старый и Сипой.
- Чтож, походу наш пес недооценил твоего щенка. – Седой ухмыльнулся. Он сидел расслаблено на придвинутой к стене скамье откинувшись на нее.
- Толи еще будет. – Старый посмотрел на новенького, который уже лежал на одеялах. – Молодец.
Тан лежал лицом вниз и на слова Старого только приподнял большой палец вверх. Он думал, что теперь, придется привыкать к новому имени и в очередной раз к новой жизни. «И что вообще это имя значит?». Кравц подошел к нему, сел рядом.
- Ну как ты? – спросил он с утешением в голосе.
- Как пустынная ящерица, на которой сплясали. – Пробубнил Тан, не поднимая лица.
- Ну это нормально, видел бы ты как меня Генри отделал в первый раз, неделю кровью ссал. А ты легко отделался. – Он по приятельски похлопал Тана по плечу.
- Мне как то хватило и этого…
- Мы слышали как они дали тебе имя. Хорошее имя.
- Опять привыкать. – Тан приподнял голову. - Ну хоть не «Эй ты, Молокосос» или «Слезливый щенок». – Они рассмеялись.
Чуть позже пришел проводник, помогая дойти Мизу. Тот опирался на плечо, второй рукой держа бок, куда пришелся победный удар Тана. Он обвел комнату раздраженным взглядом и найдя своего противника бросил ему оскаленно.
- В следующий раз я тебя хорошенько отделаю, щенок.
- Иди вой в свой угол, шавка! – Сипой, молчавший до сих пор, вскочил из-за стола с явной угрозой в голосе.
- Тише, мальчик, не нагоняй. А то может статься, что тебя жалеть не будем, как вашего парня. – Седой приподнялся и опасно ему улыбнулся. Старый ничего не сказав, встал и положил ладонь на плечо Сипому, тот сел.
- Сами разберутся, не дети. – Лидер правой стороны посмотрел на Седого, тот кивнул ему.
Напряжение скакало. Старый умудрялся снижать градус, каждый раз. В ходе очередной перепалки, все забыли и о поединках и о проводнике. Он стоял, прислонившись к стене, и с интересом наблюдал за происходящим. Толпа, поначалу кричащая, уже вовсю свистела, подгоняя следующий поединок. Поняв, что больше ничего интересного не произойдет, проводник толчком двинулся к столу.
- Весело живете. – Усмехнулся он. – Следующие Сипой и Седой. – Он развернулся и медленно пошел в сторону выхода и далее по коридору.
- Ну что мальчик, вот твой звёздный час. – Седой встал, нарочито кряхтя как старик, подмигнул Старому и пошел следом во тьму.
За ним молча двинулся Сипой, не обращая внимания ни на кого. Было видно, что удовольствия от жребия он не получил. Глядя ему в спину, казалось, что он уходит навсегда. Как только тьма коридора поглотила его силуэт, с левой стороны комнаты ему вдогонку полетел вой. Тан рассудил, что так они поддерживают своего вожака. Ему и невдомек было, что обычно Седой и Старый дрались только между собой. И когда происходило подобное, другие бойцы, столкнувшиеся с ними, возвращались переломанными ветками мертвых деревьев.
Через несколько минут, свисты прекратились и началось новое уханье. Тан перелег на спину, рядом всё также сидел Кравц. Было видно его беспокойство.
За дни, проведенные здесь он оказался наиболее спокойным и добродушным в отличии от Сипого. Тот наоборот больше был в себе, мало общался, а если и раскрывал рот то только по делу, или когда не мог стерпеть оскорбления. Изредка, когда Тан видел его наедине с собой и своими мыслями, он замечал грустный взгляд, полный тоски. Наверное, Сипой потерял многое в своей и без того трудной жизни. Изредка, посреди ночи, был слышен шепот на неизвестном языке. Один раз он спросил Кравца об этом, но тот отправил его к Старому. Тот в свою очередь объяснил, что это молитва. Увидев всё такой же вопросительный взгляд новичка, он рассказал, что во времена, когда мир был не таким как сейчас, люди говорили с так называемым Богом на разных языках и тот, что шепчет Сипой, один из них. После того разговора, Тан и Кравц, который краем уха всё слышал, несколько дней допытывали Старого вопросами. Когда он не справлялся, на помощь приходил Седой. Его в свою очередь слушали обе стороны, кроме Сипого. В эти моменты Тану казалось, что между ними нет никакой разницы и вражды. Но как только прошло несколько дней, всё вернулось на круги своя. Обе стороны также молча занимались тренировками и своими делами. Сейчас же внутрь Тана закралось беспокойство за товарища. Его сердце билось чаще, на лице проявилась тревога. Заметив это, Кравц тоже поменялся в лице.
- Ты в порядке? – Он сел полубоком.
- Да… - Коротко ответил Тан, перевернувшись на бок, лицом к стене. Он закрыл глаза и слушал, что происходит в комнате, пока вскоре не задремал.
Через пол часа вернулся Седой. Он хромал, лицо было в царапинах и кровоподтеках. Было видно, что бой дался ему с трудом. Молча подойдя к столу, главарь левой стороны сел, устало посмотрев на Старого. Тот так и сидел там, в ожидании своей очереди.
- Ты уж прости меня, - голос Седого был пересохшим, - он сам начал напирать, тут уж либо я, либо он.
- Жив хоть? - Старый подвинулся напротив. В голосе была обеспокоенность.
- Вроде, – он лег на лавку – пришлось успокоить в конце.
Спустя еще десять минут двое внесли Сипого в помещение. Держали за подмышки и за ноги. Проводник как обычно освещал путь. «Куда его?», - спросил тот, что был спереди. Старый указал на одеяла. Медленно, перешагивая как пингвины, двое понесли тело. Кровь капала на грязный пол, оставаясь там комочками. Сипой был ужасен. Нос сломан, над бровью словно разрез, она сильно кровоточила, на правой щеке ссадина, выше синяк от хорошего удара. Левая рука болталась во все стороны, явно была выбита из сустава. По телу были сплошные гематомы. Ноги были не лучше, царапины и ссадины виднелись даже под тусклым светом. Сам он был без сознания.
- Тяжелый, зараза… Вроде неделю не жрал, а тяжелый… - было видно, что они прикладывали усилия, что бы не уронить Сипого и всё таки это чуть не произошло. Руки почти вылетели из подмышек. Кравц, вовремя увидев это, подоспел и поддержал товарища.
- Не мешок несешь, акуратнее будь. – Голос Кравца огрубел, глаза посмотрели так, что первый было что-то начал говорить, но осекся и пробухтел себе под нос «Хорошо».
Сипого положили, накрыли одеялом. Двое, недовольно ворча, скрылись во тьме коридора. Старый встал наконец из-за стола, взял одну из ламп и направился к побитому. Он присел на корточки, освещая и осматривая раны, останавливая взгляд на тех, которые казались тяжелыми. Света было мало, но в целом жизни тут ничто не угрожало, а вот как бойцу… Тут стоял вопрос. Как оказалось, лодыжка левой ноги была сломана. И с этим надо было срочно что то делать, впрочем как и с вывихом. Старый подозвал к себе Кравца и передал ему лампу. Сам же закатал рукава рубашки и скрутил кусок одеяла в толстый брусок, после чего аккуратно положил в рот Сипому.
- А зачем это? – Шепотом спросил Кравц.
- А чтоб если проснется, язык не откусил. – Спокойно ответил Старый.
Он быстро, резким движением вправил плечо, Сипой дернулся, но не очнулся. Оторвав кусок одеяла, вожак правой стороны сделал повязку на бровь и продолжил дальше копошиться с ногой. Проводник, до того стоявший молча, явно начинал нервничать и выходить из себя. Он понимал, что Старый делал, но время уже поджимало. Двое с левой стороны, Генри и Жива, уже стояли около прохода, недовольно косясь на правых. Они уже сняли свои рубашки, отчего начинали мерзнуть. Заметив это, проводник не выдержал.
- Старый, давай уже, идем.
- Еще немного.
- Люди ждут
- Минуту, – резко отрезал вожак правых.
Тут не выдержал Жива. Он был из той же нахальной породы, что и Миз, задиристый и громкий. Их всегда осаждал Седой и изредка Генри. В остальном же они были под стать своему названию на арене, настоящие псы.
- Да сколько можно! – Взорвался Жива. – Оставь ты его и пошли, холодно уже и народ орет. Не окочурится твой птенчик без тебя.
- Жива! – Седой рявкнул на него из-за стола.
Генри положил на его плечо ладонь и крепко сжал ее. Жива понял сигнал и насупившись отвернулся. Тем временем толпа начинала уже свистеть и орать еще сильнее. В коридоре послышались шаги. Через несколько мгновений в проходе появился грязный, одетый в порванную джинсовую куртку парень с факелом. Осмотрев комнату, он жестом подозвал к себе проводника и они о чем-то пошептались, после чего парень ушел обратно. Еще через пару минут Старый похлопал Кравца по плечу и встал, сняв рубашку. Толпа орала что есть мочи, ожидая главный бой сегодняшнего вечера. Вскоре четверо растворились в коридоре. Кравц всё также сидел с лампой и смотрел им в след. Вздохнув, он встал, подошел к столу и поставил лампу на место.
- Ну вот и всё – устало бросил Седой.
- Еще нет… - Задумчиво ответил Кравц и сел напротив.
Он заблокировал удар, ответный выпад прошел мимо. Генри парировал и отскочил. Это продолжалось уже несколько минут. Псы нападали по очереди, но очень осторожно, пытаясь вымотать противника. Старый понимая их стратегию, действовал от обороны, стараясь экономить силы. «Рано или поздно они совершат ошибку» вертелось у него в голове. Жива подал знак заходить со стороны. Генри кивнул, и оба пса приготовились к атаке. Старый мотал головой из стороны в сторону, стараясь не упустить момент рывка. Генри рванул к нему. Вожак правых одним прыжком оказался на противоположном краю небольшой арены. Жива поймал своего напарника, который от неожиданного маневра споткнулся. Они оба злобно смотрели на противника. Старый, улучив момент, также быстро как и отступил подбежал к ним, обрушив шквал ударов на ошеломленных противников. Те отбивались, ставили блоки. Удары по головам и корпусам смягчались, оставляя синяки на тыльных сторонах рук. Ноги же приходилось поднимать, чтобы не упасть от подсечек. Толпа заревела еще громче. Оттесненные бешеным натиском к стене из людей, Жива и Генри уперлись в ряд рук. Их хлопали по плечам, кричали в уши, подталкивая вперед. Они пытались собраться с мыслями. Неожиданная атака Старого ошеломила их. Очередной удар пролетел вскользь, следующий за ним пришелся Живе в солнечное сплетение и тот, ловя воздух ртом, согнулся, упав на колени. Генри поднял ногу, подсечка пролетела мимо. В этот же момент кулак пронесся правее головы. Среагировав на движение Генри, схватил руку Старого и ударил коленом в ребра. Рывок. Еще удар по ребрам. Старый пытался высвободить руку, ее сжимала стальная хватка. Он блокировал удары, но после натиска силы были на исходе. Ему нужна была передышка. Генри, поймав момент, со всего размаху ударил лбом в нос Старому после чего отпустил его и с разворота пробил в грудь ногой. Тот, попятившись, упал на бетонный пол.
Его мутило от напряжения. Пот с волос попадал в глаза, щипало. Несмотря на холодный вечер, он был весь мокрый. Сердце в бешеном ритме гоняло жар по телу. Толпа опять перешла на ритмичное, монотонное уханье. Генри вытер лоб. Рядом пытался встать Жива. Дыхание ему сбило сильно. Поднявшись на ноги, он плюнул в сторону все еще лежавшего Старого. Обстановка оставалась такой недеолго. И глядя на поверженного противника, сомнения начали закрадываться в голову Генри.
- Ты уделал его? – Спросил Жива, перекрикивая толпу.
- Вроде… - Неуверенно ответил Генри.
- Надо проверить. – Жива двинулся в сторону врага.
Он обошел Старого несколько раз, после чего остановился рядом. Пнул его, еще раз – сильнее. Указал на него пальцем, довольно крикнув «Он готов!». В этот момент его ноги подкосились. Глаза были в ужасе, ощущение падения в бездну на миг захватило дух. Потом он почувствовал мощный встречный удар в нос. Перед глазами поплыло, безумные крики толпы стали неразборчивыми и через несколько секунд всё скрылось в темноте.
Генри рванул на помощь, но через пару шагов встал как вкопанный. Всё произошло слишком быстро. Гнев наполнил его. Сердце забилось с новой силой. Мурашки подгоняемые адреналином пробежали по телу. Перед ним встал Старый. Вытерев кровь с лица, он улыбнулся Генри оскалом. В его глазах была нестерпимая обида, граничащая с удовольствием. Он отряхнулся и поманил его к себе. Усмехнувшись, Генри размял кулаки и, приняв приглашение, медленно пошел на него.
Они примерялись друг к другу. Изредка делая короткие, прямые удары. Люди вокруг начинали уставать от затяжного поединка. То и дело со всех сторон летели выкрики «Да давайте уже», «Хватит плясать», «Да врежь ему уже!». Но они будто не слышали их. Каждый из них хотел победить. Дышали тяжело, силы уходили. Генри сделал очередной выпад, но промахнувшись, еле устоял на ногах. Старый, стараясь не потерять шанс, попытался его наказать размашистым ударом, но противник ушел от него, отскочив в сторону. Опять настала пауза. Оба вытирали лицо, один от пота, второй от крови. Внезапно из толпы вышел человек в авиаторах и поднял руки вверх. Толпа, увидев жест стихла. Он сложил руки на груди в ожидании. Старый и Генри всё также смотрели друг на друга. Повисшую в тяжелом воздухе тишину нарушал ветер, трепавший пламя факелов и тугое дыхание противников.
Старый атаковал первым. Серия ударов сменилась хуком. Генри отступал, отвечая в отхлест. В какой-то момент их кулаки ударились друг о друга. Послышался хруст. Не сдержавшись Генри выкрикнул от боли. Его кулак смяло. Усмехнувшись, Старый начал давить еще сильнее. После точечных ударов по корпусу, он со всего маху ударил Генри под колено. Тот, понимая ситуацию, направил прямой удар в живот противнику, но рука была поймана. Осознание проигранной схватки прокатилось по нему волной. Взгляд уперся в землю, ослабив мышцы всего тела. Отбросив руку поверженного духом пса, Старый, со всего размаху ударил его ногой по спине. Генри со всего маху рухнул на бетон.
Толпа взорвалась восторгом. Среди криков пролетал свист, ломивший уставшую голову. Старый рухнул на колени, ловя ртом холодный воздух. Человек в авиаторах подошел к нему и похлопал по плечу.
- Это невероятно! Но вы сами это видели! Самый невероятный поединок последнего времени! И победил… Стаарыый!!!! – Он кричал что было мочи. Эмоции переполняли голос. – На сегодня это всё! Не забудьте у Кёрли свои деньги и помните! Кто не рискует тот не живёт!
Толпа загудела. Арена превратилась в какое то подобие сходки или рынка. Все обменивались впечатлениями. К разрекламированному Кёрли Чину выстроилась целая очередь. Он с важным видом отдавал выигрыши. Рядом с ним стояли двое громил с пистолетами наготове. Проигравших хватали и тащили во тьму. Послышались выстрелы. Старый устало посмотрел в сторону выхода с завода. Кто-то попытался убежать, но это не удавалось никому сразу после поединков.
- Забавно, да? Каждый раз кто то пытается. У нас так пуль на всех не хватит.
– Человек в авиаторах усмехнулся.
- Может просто не надо должников в рабство сгонять и отрезать им конечности?
– С иронией заметил Старый.
- А как иначе прокормить всех? Ты же прекрасно знаешь, что рубим мы только тех, кто ни на что не годен.
- Согласен, но похлебка из них хреновая, – Старый устало усмехнулся, - Будь я на их месте, я бы лучше на охоту крикуном пошел, даже на последнем издыхании.
- А… Человеческое желание жить иногда удивляет даже меня, – он поманил двух амбалов и указал им на черных псов, - отнесите их обратно, да побережнее. А то сами в клетку попадете.
Живу унесли первым. Генри же лежал и пустыми глазами смотрел на победителя. Старый заметил это, но ничего не сказав, встал и пошел внутрь здания. Узкий коридор тянулся и тянулся. Казалось сырая промозглая тьма поглощала всё, что сюда попадало. Жар, выходивший паром из тела пропал. Кожу объял холод. Он проникал до костей, сковывая суставы. Далекий шум толпы казался призрачным, в ушах стоял звон. Сделав очередной поворот, в глаза ударил свет, он казался вспышкой, хотя на самом деле это были всего две тусклые лампы и факел проводника.
Из комнаты доносились крики, возгласы. Встав в проеме, он стал свидетелем потасовки. Миз, с бешенством в глазах, лез на Кравца с кулаками, его удерживал Седой. С другой стороны была схожая картина, только в качестве стены выступал Тан. Проводник же, как всегда, стоял в стороне, наслаждаясь картиной. Казалось, что ему это всё напоминает телешоу, хотя он подобного никогда не видел. На несколько секунд Мизу удалось вырваться из хватки Седого и по касательной задеть Кравца, тот обезумев от такой наглости оттолкнул Тана и ломанулся вперед. Заметив это Старый что было сил гаркнул.
- Стоять, Кравц! – Тот остановился.
- Ааааа… Вот эта сволочь! Иди сюда гад! – Заорал Миз и угрожающе поманил к себе Старого.
- Остынь Миз, - Седой отгородил его рукой, - дай старшим поговорить.
- Что случилось? – устало спросил Старый. Он оперся на боковую стенку прохода.
- Нехорошее Старый, очень нехорошее. Я, конечно, сильно приложил твоего парня, но зачем было убивать моего?
- В смысле?
- В том смысле, что ты убил Живу, ублюдок! Гад… Мразь, я убью тебя! – Седой развернулся и отвесил Мизу сильную пощечину. Тот утерся и замолчал.
- Ну… Ты уже услышал. Жива мертв, ты ему нос вмял в голову. От такого, знаешь ли, здоровее не становятся. Да и ходить трудновато. – Голос Седого был холодным, ровным, с явной нотой осуждения и недовольства.
Старый слегка оттолкнулся от прохода и устало подошел к столу. Сев на лавку, он жестом подозвал Седого. На лице вожака правой стороны была скорбь. Он сидел и смотрел в истерзанную мелкими царапинами столешницу. Только его визави видел его и понимал, но сам он в эмоциях не менялся. Те ребята, которые попадали к ним, становились их воспитанниками. Каждый из них понимал, что ближе к своему сердцу их подпускать нельзя. Иначе, такие ситуации разрушат всё то, что выстроено. Начнется кровная месть и драка насмерть. Но это не относилось к самим ребятам. Они становились почти родными друг другу, братьями. И поэтому долг каждого вожака был уберечь стороны от необдуманных действий.
- Перво-наперво, постарайся меня понять. Я не желал этому парню такого... – Старый поднял твердый взгляд на Седого. Голос слегка дрожал.
- Чушь полная! – Не выдержал Миз. Он нервно ходил из стороны в сторону, изредка посматривая на спокойного Генри. Седой поднял руку и он опять замолчал. После короткой паузы Старый продолжил.
- Я понимаю, что эти ребята для тебя значат и как они относятся друг к другу. У нас, то же самое, ты это знаешь. Но… - Он замолчал. Было видно, что он старается тщательно подбирать слова, но голова отказывалась работать. – Я не сдержался. Мы и так потеряли одного бойца, тут еще Сипой…
- Да, ситуация у вас сложилась трудная. – Седой сделал понимающий тон. – Но вот в чем вопрос. Думаешь мне не плевать на это?
- Согласен. Я не знаю, как это решить… - Весь разговор у людей с правой стороны было ощущение, что их вожака отчитывают.
- Ладно. – Седой ударил ладонями по столу и встал. - Утром разберемся, на свежую голову.
Старый выдохнул. Тело заныло, хотело чесаться и спать. Но оставались еще свои люди. На левой стороне не утихал Миз. В правую сторону сыпались угрозы. Генри взял его за плечи и пытался что-то ему втолковать. Тот то и дело тыкал пальцем в противоположную сторону комнаты, возражая собеседнику. Подопечные Старого помогли ему дойти до одеял и уложили его с краю, на свое место. Кравц попытался что то сказать ему, но он отмахнулся. Было понятно, что сейчас не время. Ему нужно побыть одному, наедине со своими мыслями. О проводнике все забыли.
- Ну… Кажется всё утряслось. Пойду, расскажу главному, что у нас теперь нет одного бойца. Завтра загляну посмотреть, что у вас интересного будет. Рожи без меня друг другу не бить. Договорились? – С этими словами проводник растворился в темноте. Довольно долго с левой стороны доносились перешептывания и отдельные возгласы. Но через какое-то время всё стихло…
… Старый утром был мертв.
Глава 3: Клетка
Сквозь сон прорвался дикий, нечеловеческий крик. Шаги, глухие удары, ругань, ответные удары. Ощущение липкого, подсохшего пробежало по телу брезгливым страхом. Тан быстрее подскочил, чем открыл глаза. В тусклом свете ламп он увидел, как Кравца избивают Генри и Миз, Седой сидел у стены и подшучивал над ними. Первой мыслью было ворваться и защитить товарища, но любопытство на миг пересилило. Тан опустил взгляд. В вязкой темноте он увидел тело Старого в луже собственной крови с перерезанным горлом и открытыми глазами. В них застыло удивление. Ярость затмила рассудок. Кай рванул что было мочи через комнату. Он перепрыгнул стол и впечатал плечом Генри в стену. Послышался глухой удар и резкий выдох, наполненный шоком и болью. В следующее мгновение тело «черного пса» сползло вниз, оставляя тонкую кровавую полоску. Кай развернулся. В бешеных глазах стояли слезы. Ком в горле не давал сказать и слова, сил хватало только на истошный крик.
- Ну, иди сюда, ублюдок. – Миз отшвырнул Кравца в сторону. Седой встал за ним.
Кай подался вперед, протягивая руки. Всё произошло словно в замедленной записи. Он схватил Миза за плечи, в попытке повалить его на пол. Тот резким движением отбил их и мощным ударом в скулу отправил Кая в нокдаун. В этот момент Кравц с разбега снес ногами в прыжке второго «пса». Приземление оказалось неудачным. Он рухнул на локоть, сильно ушибив его. Седой, покачав головой, взял в удушающий захват Кравца.
- А ну утихомирьтесь оба! – Хрипло закричал вожак левой стороны. – Какого хрена тут происходит?
Кравц кряхтел, пыхтел, пытаясь выбраться из захвата, но у него ничего не получалось. Неподалеку задвигался Кай. Он тряхнул головой несколько раз, приходя в себя. Оглянувшись, он увидел своего товарища в крепкой хватке врага. Заметив это, Седой крикнул ему.
- Давай без шуток дружок, а то я ему шею сломаю. А ну охладитесь оба. – Он сделал паузу. – Старый! Эй, Старый! Какого хрена твои парни накинулись на нас?!
В ответ было молчание. Кай после его слов было рванул вперед, но тут же осадился. Руки Седого сжались еще сильнее, Кравц глухо, натужно закашлял, хлопая по руке противника. Тишина возобновилась. За спиной Кая послышался стон. Он обернулся. Там медленно приходил в себя Генри.
- Эй Старый, хорош дрыхнуть! А ну отвечай!
- О... Ньье... кх...ит... ън... кхье..в...
- Чего ты там бормочешь? – Хватка ослабла. Кравц сделал резкий, глубокий вдох. Сквозь кашель он зло процедил.
- Он мертв...Вы, ублюдки, убили его. Вы трррупы...
Под ногами Кая зашевелился Миз. Заметив это, он не глядя, резко пнул того в живот. В глазах всё еще была та безумная нота, которая кричала о мести и жаждала ее. Он дернулся к Седому, но вожак «псов» резко сдавил шею пленника. По комнате разлетелись тугие свисты.
- Стоять! – Угрожающе крикнул Седой.
Никто не знал что делать. Это была патовая ситуация. Люди правой стороны уже вывели из строя двоих левых, но бурлящая кровь не желала останавливаться на достигнутом. Им хотелось убить их всех, при этом выжить и глумиться над трупами. Седой же получив время на размышления, не упустил его. Он осмотрелся, оценивая ситуацию и состояние своих людей. Взглянул в сторону мертвого Старого, но ничего не увидел. Тьма скрывала тело. Он двинулся с пленником к нему. Кай еще раз врезал Мизу на пару с Генри и двинулся следом за Седым. Тот не подпускал его близко. Кравц бил того по рукам, пытался высвободиться, но каждый раз получал ответное сопротивление от стальных рук главаря левой стороны.
Увидев труп Старого, Седой впал в ступор. Руки слегка ослабили хватку и Кравц вновь глубоко вдохнул воздух. Если бы свет позволял разглядеть его лицо, то на нем отобразилось бы неверие и страх. Этим и воспользовался Кай. Он молча рванул к нему, направляя кулак в лицо противника. В долю секунды, Седой ударил по затылку Кравца и откинул его. Атаку Кая он парировал отскочив в сторону. В коридоре послышались шаги, появился тусклый свет. Кай с криком кинулся на Седого, нанося беспорядочные, размашистые удары. Из тьмы долетел крик.
- Что у вас там происходит, олухи? – в комнату вбежал проводник с двумя амбалами.
Его голос пролетел мимо Кая, который всё еще пытался хотя бы задеть противника. Силы были на исходе. Адреналин уходил и реакция ослабела. Седой заблокировал очередную атаку и с разворота сбил нападавшего ударом в лицо.
- Скрути этих психов... – Седого мучила отдышка, он уперся ладонями в колени.
– Они на нас напали.
- Ложь! - Кай встал, утерев место удара, готовый к новой схватке. Хотя он сам уже выдохся.
- Ну ка, успокоились все! – проводник перевел взгляд с двух противников на комнату. Осмотрелся. Миз и Генри всё еще лежали в левой части комнаты. Кравц же валялся рядом на столе. Сплюнув под себя, проводник посмотрел на спящего Сипого и рядом он увидел тело Старого, лежавшего в луже застывшей крови. – Вы оба, скрутить оставшихся, других связать. Следить за этими ублюдками пока я хожу за боссом.
С этими словами он ушел обратно во тьму. Ухмыльнувшись, два амбала подошли к Седому, тот повинительно опустил голову. Один из них похлопал его по плечу, после чего оба пошли скручивать еще не остывшего Кая. Прописав ему кулаком в солнечное сплетение, его связали и бросили рядом со столом. С остальными проблем не было. Большинство из них находилось в отключке.
Прошло около полу часа. Ярость и гнев отступили. Их место заняли скорбь и грусть. Пленников посадили у стены по разные стороны от входа в комнату. Все сидели молча, изредка шмыгая носом и сплевывая остатки крови во рту. Надсмотрщики изредка перешептывались, поглядывая то на «псов» то на «скорпионов», но громко говорить не решались. Видимо они строили догадки, что с ними будет.
Привычным эхом разлетелись шаги по темному проходу. К ним приближалась судьба. Первым вошел привычный проводник, за ним охранник, человек в авиаторах и еще один охранник. Каждый из них держал в руке по факелу, от чего в комнате стало непривычно ярко. Они встали напротив пленников. Проводник что-то шепнул на ухо человеку в авиаторах и в комнате воцарилась тишина. Все старались не делать лишних звуков. Амбалы отступили на несколько шагов к противоположной стене. После такого Тану стало ясно, что к ним пришла не судьба, а злой рок. Человек в авиаторах несколько минут пристально смотрел на пленников. Он явно изучал их. На лице не было ничего. Ни одной эмоции. Проводник стоял рядом с ним, на его лице как всегда была ухмылка. Человек в авиаторах неторопливо подошел к столу. В комнате царила тишина, никто не смел издать и звука. Он взял лампу в руку и направил ее в правую сторону. Воздух разрезал хрипловатый голос с нотой сильного разочарования.
- Разве мы плохо о вас заботимся? Разве к вам не относятся с почетом и уважением, если вы побеждаете? Да вы же звёзды, вашу мать! – Его голос поменялся. Теперь из него лился гнев. – И после всего, что вы получили, вы устраиваете мясорубку?! Неблагодарные сукины дети!
Человек в авиаторах со всего маху бросил лампу в сторону пленников. Охранники по бокам слегка отвернули головы. Тьма сгустилась. Свет факела поблескивал на зеркальных линзах очков. Проводник в своей манере оперся спиной о стену и расплылся в улыбке. Он опять наслаждался зрелищем, как вчера, перед тем как уйти. Однако и он слегка опасался своего покровителя. Гнев человека в авиаторах закончился. Об повернулся к проводнику и спросил ровным голосом.
- Кто здесь всё это устроил?
- Полагаю люди Старого, – осторожно произнес проводник.
- Враньё! – выпалил Кравц не сдержавшись. Не глядя на него Человек в авиаторах дал знак охраннику, тот ударом ноги успокоил нарушителя порядка который согнулся, уткнувшись лбом в пол.
- Но Старый мертв. А раз в комнате кроме них никого не было, значит, люди Седого отомстили за своего. – Проводник учтиво размышлял вслух. Увидев скучающее лицо своего босса, он торопливо поправился. – Что совершенно не отменяет драку, начатую правыми.
- Ясно. Я полагаю, всё сегодняшнее утро нам омрачил Кравц, а к нему присоединился новенький. – Проводник кивнул. – Тогда за неимением доказательств об убийстве Старого, поступим так...
В глотке у Тана пересохло. Он посмотрел вдоль линии двери. Все сидели с поникшими головами, ожидая приговора кроме, Седого. Он пристально смотрел на человека в авиаторах с презрением. Грудная клетка Тана ловила удары сердца всё ярче. Кравц приподнял голову и с грустью, как бы прощаясь, посмотрел на него. Подмигнул, выдохнул и опять опустил голову. Тан поднял взгляд на своего судью, но в отражении очков увидел лишь себя.
- Кравца и ...
- Кая, сэр.
- Кая... На охотничьи пустоши, крикунами. Генри в правую команду, главным. Будет пока сражаться за двоих. Сипой же не в состоянии, на сколько я помню?
- Нет, сэр.
- Во и здорово. Пойду дам указание ищейкам. – Человек в авиаторах дал знак охранникам следовать за ним и вышел из комнаты. - Нам нужны новые бойцы. А то один - два боя за вечер – скучно.
Последние слова донеслись эхом из сгущающейся тьмы. Проводник дал знак своим амбалам, что уже стояли у противоположной выходу стены, освободить троих. Седому, Мизу и Генри развязали руки. Псы разделились, не сказав ни слова. Они поняли сразу, что решение не подлежит обжалованию, а может уже знали это. Кравц совсем поник. Тан же не хотел мириться с решением и вскочил.
- Какого фига? Это они его убили, а нас непонятно куда? – в голосе Тана кричало возмущение и обида.
- Не непонятно куда, - ему устало ответил Генри, подходя к трупу Старого,- а на верную смерть. Крикуны долго не живут.
Тан застыл, не в силах ничего сказать. Осознание неизбежного ударило по нему сильнее смерти Старого. Боевой дух начал гаснуть и с ним уходили последние дуновения надежды. Он посмотрел на Кравца, всё такого же уничтоженного сегодняшним утром, затем на остальных. Опустил голову и сказал.
- Чего тогда стоим, раз все решено?
- Ну я же не бесчувственная крыса, - усмехнулся проводник - идите, попрощайтесь хотя бы с Сипым.
Седой и Генри заворачивали в рваное одеяло тело Старого. Миз же сидел на своей стороне, явно не желая заниматься благотворительностью. Впрочем, его чувства разделял и Генри. Только теперь он был вожаком правой стороны комнаты и знал, что новый вожак обязан хоронить старого. Такой вот каламбур выпал на его долю. На его вопрос, почему Седой рядом, он получил неожиданный ответ «Хочу похоронить друга». К ним подошли Кравц и Тан. Они с тоской посмотрели на укутанное тело своего наставника, попрощались со всё еще спящим Сипым и подошли к двери. Их веревки развязали, дав накинуть на себя плотные, лоскутные рубашки. Связали вновь руки, и повели по коридору туда, откуда обычно приходили люди, но куда пока еще ни один из этой комнаты живым не был отправлен дальше арены.
Их вели знакомой дорогой, в целом она была тут одна, прямой коридор до арены. Утром еще никто из них двоих не выходил наружу. Только под вечер, когда начинались поединки или охота на зверя. Выйдя из прохода, проводник потушил свой факел. Ангар был пуст. Вокруг валялся мелкий жестяной мусор, какие-то тряпки да мокрые, выцветшие куски бумаги. Воздух был свежим, морозным. Приближалась середина ноября. Холод уже начинал давить на побитые кости. Двое под конвоем шли молча. Выходя из ангара, свет ударил Кравца и Тана в глаза. Долгая жизнь в полумраке дала о себе знать. Они прищурились, став похожими на кротов. Смотреть на солнце было неприятно, в какие-то моменты даже больно. Заметив это, проводник ухмыльнулся. Постепенно Кравц и Тан адаптировались, прикрывая глаза ладонями и руками. Их вели сквозь небольшой палаточный городок, посреди которого стояла ржавая техника и машины. Люди видимо еще спали или не решались выходить из нагретых жилищ. Однако у некоторых любопытство перевешивало, и вскоре по округе разнеслись слухи о двоих пленниках-бойцах. Уже позже их, как только не называли и все были уверены, что это именно они убили своего старшего, а сами попытались избежать расплаты, свалив всё на своих противников.
Вся жизнь здесь, как понял Тан, сводилась к добыче полезных вещей, за которые можно было что нибудь обменять. Пройдя лагерь, он увидел на его краю подобие рынка, с грубыми прилавками в виде гнилых столов, ржавых железных бочек, грубо сделанных коробок. На отдельном месте, около стены стояла крупная будка, заделанная деревянными решетками. Утром здесь было пусто. Люди приходили сюда, когда солнце начинало греть. Кравца и Тана повели дальше. Обогнув одно из административных зданий их повели вдоль бетонного забора. Через пару минут поодаль показались железные ворота. Напротив них, метрах в двадцати гнило под холодным солнцем два грузовика. Сбоку от входа в город была сделана невысокая, но достаточно широкая клетка. Они подошли к ней. Внутри находилось два человека. Заметив приблизившихся людей один из них подполз на четвереньках к прутьям, обхватив их ладонями.
- Синди говорит привет, хозяин принес покушать Синди? – весело протараторил человек. Он был почти голый, на теле была только грязная, замасленная майка да штаны в дырках. Сам он был еще молод, без бороды и с вкраплениями красных пятен по всему телу. Волосы торчали клочьями.
- Нет, но я привел Синди новых друзей. – Проводник нагнулся к нему, потрепав его по голове. – Эй, Жорж, к вам тут прибыло. Объясни им, что и как.
Из под тряпья послышалось ворчливое бормотание. Кравца и Тана освободили от веревок и пихнули в клетку, заперев за ними дверь. Насвистывая мелодию, проводник со своими амбалами ушел. Человек по имени Синди подполз к новым людям, осмотрел их, улыбнулся и прыгнул на кучу тряпья. Оттуда раздалась недовольная брань. Синди забился в угол и закрылся руками, дрожа от страха.
- Гаденыш мелкий! Сколько раз говорил не прыгать сюда? Еще раз получить захотел? А ну иди сюда падаль снарга!
Кравц и Тан переглянулись. Впервые за всё утро у них на лицах появились улыбки. Мысли о смерти и ссылке в качестве крикунов пропали. Они с интересом наблюдали за происходящим. Из тряпок вылез мужчина в таком же рваном наряде, как и куча, в которой он был. Лицо было в ожогах. Он встал, подошел к парню, схватил его за майку и с силой влепил ему несколько пощечин. Сквозь визг прорывались мольбы о прощении. Оставив Синди в покое, мужчина обернулся к Кравцу и Тану.
- Добро пожаловать. - Он недовольно посмотрел на своего сокамерника, который всё еще поскуливал, ограждаясь руками от возможного нового наказания.
- Отличное гостеприимство, - съязвил Тан.
- А ты уже забыл как ты в комнату пришел? – Бездумно, с усмешкой ответил ему Кравц, и у обоих защемило сердце.
- Едрить кого к нам сюда привели. Эй Синди, да это ж с арены парни. – Жорж явно говорил это с сарказмом. Тан не поняв этого, слегка выпрямился, отчего уперся головой в потолок. Кравц слегка толкнул его в бок. Заметив это мужик ехидно улыбнулся и продолжил. – С арены не с арены, а теперь вы крикуны и лучшее, что вы можете сделать это сдохнуть в первом же походе.
- Почему тогда ты жив? – сухо спросил Кравц.
- Потому, что я дурак. Зовите меня Жорж. Того полудурка зовут Синди. С кукушкой у него проблемы, хотя в целом душа у него добрая, но такая же как и он - глупая.
Следующие две недели они провели в этой клетке, привыкая быть изгоями. Каждый день мимо них проходили люди. Большинство не вело и глазом, остальные смеялись над ними. Местные дети то и дело соревновались в точности, кидая в них камни. Тана удивлял этот нескончаемый поток. Каждый кто приходил, сдавал все оружие, его вещи проверяли. Некоторые вещи конфисковывали и клали рядом в деревянный ящик. Люди несли в основном какие то ржавые механизмы, стеклянные вещи, металлические и резиновые детали, шестеренки, одежду. У одного старика Тан увидел странный чемоданчик с красным крестиком на нем. Тот шел быстро, постоянно оглядываясь по сторонам, и быстро скрылся за поворотом. Многие несли свои находки в мешках, не особо заботясь об их сохранности. Иногда содержимое пыталось вырваться наружу, но его всячески усмиряли пинками и палками. Лица у всех были угрюмые, глаза бегали по сторонам. Подозрительность - черта, которую в человеке воспитывает враждебный мир.
Днем на улице обычно стоял шум, гул. В основном вся жизнь сосредотачивалась вокруг рынка. Люди торговали и постоянно менялись вещами. Иной раз доходило до драки. В основном, когда обманутый приходил с претензиями к продавцу и если начиналась драка, люди моментально организовывали импровизированный круг. Охрана прибегала быстро, но разнимать дерущихся и разгонять толпу никто не спешил. Это было развлечение для всех. В толпе всегда находился человек, который начинал принимать деньги. Люди после своей ставки начинали болеть за своего бойца. И только когда один из зачинщиков драки падал и не мог встать, охранники входили в круг и прекращали общее развлечение. Затем они выискивали того, кто принимал ставки, и брали свою часть с заработанного им на потасовке.
Те, кто не торговал, в основном просто сидели рядом со своими палатками, гуляли по территории города, говорили друг с другом, ходили в гости. Матери постоянно следили за своими детьми. Те носились где не попадя, постоянно мешались взрослым на рынке, пытались стащить товары с прилавков и каждый день пытались выбраться за ворота. Охрана, завидев детей, сразу начинала прогонять их, грозя дубинами, и те со смехом и криком убегали прочь, прячась за задания, выглядывая из-за угла. Охранник возвращался на пост и начинал хохотать со своими товарищами.
Пару раз в день несколько человек с ведрами пробегали мимо клетки «крикунов». Обратно они возвращались также быстро, расплескивая мутную воду, крича «Разойдись! Вода! Разойдись!». В этот момент им все уступали дорогу и они скрывались в одном из ангаров, перед которым за железным столом стояла тощая женщина с седыми волосами. На импровизированном прилавке были бочонки, из которых она наливала воду за деньги. Весь день к ней стояли люди. Некоторые пытались пройти первыми с аргументом «Мне только спросить», но таких быстро ставили на место либо криком, либо кулаками и такие наглецы отправлялись в конец очереди. Под вечер уставшие, но зачастую довольные люди разбредались по палаткам, торговцы собирали все что осталось и спешили удалиться туда, где будут в безопасности. Некоторые из них вставали в очередь за водой, другие возвращались в пустошь через ворота, забирая у охраны оружие.
Это был бесконечный цикл. Дни стали еще более однообразными, нежели в комнате. Утром их бросали в клетку, вечером отводили в бойлерную. В течении дня им давали похлебку, хотя скорее это была вода с кусками червей, и обрезок засохшего мяса. Через несколько дней такой диеты Тан стал недоумевать, почему их не оставляют в клетке, ведь сбежать сил всё равно уже нет. На его постоянные вопросы Жорж подшучивал «А ты думаешь из кого это мясо?». Кравц всё больше молчал. Он наблюдал за людьми, смотрел на небо, периодически поглядывая на очередную перебранку сокамерников.
Воздух с каждым днем становился морознее. Тряпье внутри клетки переставало спасать. На просьбы о какой нибудь одежде над ними смеялись. Силы таяли, а вместе с ними надежда на спасение. В какой-то из дней Тан сидел около решеток. Настроение у него было паршивым. Хандра и недоедание надломили его. Он смотрел на небо, такое глубокое, недостижимое и свободное. Его тело тряслось от холода. Периодически, растирая руки и ноги, Тан в очередной раз окидывал уставшим взглядом окрестности. Бетонные трубы возвышались над ними, под вечер закрывая собой солнце. Когда то из них валил белый дым. Через ворота ездили грузовики, как те, что теперь своими скелетами лежат повсюду. Две вороны каркнули на него с крыши соседнего здания, возвращая его в реальный мир. Посмотрев на него, они захлопали крыльями. Тан опять устремил глаза ввысь, наблюдая, как птицы свободно улетают прочь отсюда.
- Нет выше той свободы, что у тебя внутри. – сбоку подсел Жорж. Тан молчал, продолжая смотреть в небо. –Никто не в силах ее отнять у тебя. Только ты можешь ее отдать. А пока ты жив, ты свободен.
- Скажи это решеткам – безучастно бросил Тан.
Жорж ничего не ответил. Он вообще был странный. Хотя для этого мира такое понятие было весьма растяжимо. Синди постоянно доводил его до ручки. При этих разборках Тан и Кравц оставались в стороне и просто наблюдали за потасовкой. Жорж не любил своего сокамерника, то и дело ругал и бил его. Хотя постоянно заботился о нем и старался защитить от нападков охранников. На вопросы отвечал неохотно. Иногда он заговаривал сам с собой, бубнил под нос. Всё чаще кутался в лохмотья и не хотел оттуда вылезать. Местным амбалам, которые приводили их сюда, иной раз приходилось самим залезать в клетку, что бы вытащить его. В целом характер у Жоржа был скверный, как у вредного старика. Как то раз Кравц спросил, чего он возится с Синди, на что получил ответ «Я отвечаю за него... Да хоть потому, что он сам о себе позаботиться не может». Больше они не разговаривали. Тан же напротив с течением времени проникся чувствами к Жоржу. Постепенно они начали подолгу разговаривать. Когда такое происходило, они не замечали ни насмешек людей, не очередных выходок Синди.
-Ты удивишься, дружок, но наш город небольшой, даже маленький. В толк не возьму, чего все сюда идут. – Вслух размышлял Жорж в одной из бесед.
- Ну, здесь безопасно. Тут еда, вода, порядок.
- Порядок был в старом мире, здесь порядка нет. Оглянись вокруг еще раз. Думаешь люди, которые приходят сюда, в надежде прожить еще один день своей никчемной жизни, приходят за порядком? Полная чушь.
- Но в округе нет ничего лучше. – Парировал Тан.
- Может и нет, а может и есть. – Загадочно произнес Жорж и улыбнулся собеседнику.
- Нам всё равно этого не узнать. – Грустно произнес Тан и опять стал смотреть на небо, укутавшись в тряпьё.
- Не говори гоп.
- Чего не говорить?
- Не важно. Главное не спеши с выводами. - Жорж мельком посмотрел на Кравца.
Вечер сгущал тучи. Землю постепенно сковало льдом. Все четверо сидели прижавшись друг к другу, в надежде хоть как то согреться. Тела дрожали.
Охранники опаздывали. Обычно в это время их уже подводили к старой бойлерной, где их ждала относительно теплая ночь. В полутьме раздался шум. Он переходил то в монотонное уханье, то опять в разрозненные крики и шумы. Синди нервничал, его постепенно охватывала паника. Жорж пытался его успокоить, но с каждым приступом паники это становилось сделать труднее. В итоге он прижал к себе парня и не отпускал, наговаривая что то ему в ухо ровным низким голосом. Кравц, отстранившийся за последние дни, сидел молча, изредка улыбаясь и кивая в ответ на взгляды Тана. Казалось, они должны были стать ближе, но товарищ по прежней жизни возвел высокую стену. Тан пытался пробиться через нее, но на свои вопросы и попытки поговорить получал односложные ответы, после чего отставал и возвращался к созерцанию округи. Теперь же они сидели рядом и тряслись от холод. И Тану показалось, что Кравца одолевает желание поделиться чем то, но заметив вопрошающий взгляд, он коротко ответил «Не сейчас...» и подумав немного добавил «Но скоро».
Издалека показалось две фигуры. По городу раскатом пронеслись звуки выстрелов. Охранники шли, громко обсуждая что-то, периодически гогоча и по приятельски толкая друг друга. В полумраке они казались исполинами, даже демонами. Они закрыли общие ворота и подошли к клетке. Один из них открыл дверь и приказал пленникам выметаться. Первым вышел Кравц, за ним Синди и Тан, замыкал хвост как всегда Жорж, который опять сидел в лохмотьях.
- Тащи сюда свой зад, Жорж! Не беси меня! – Гаркнул на него один из охранников.
Пленник с неохотой выполз из-под тряпья и вышел из клетки. Их поставили в ряд и связали по рукам в цепь. Вдалеке завыла стая диких собак. Мурашки пробежали по спине у Тана. Его фантазия сразу начала порождать ночные образы. Руки дернуло. Его вырвало из темного страшного мира, и он пошел со всеми вперед. Охранники обсуждали вечерний поединок, то и дело делая прогнозы.
- Фигня всё это. Генри конечно хорош, но до Седого ему еще далеко, – пробасил первый.
- Рехнулся? Ты видел как сегодня он двигался? Если бы не какой-то придурок, он бы победил! – Прокартавил второй.
- Ладно тебе, победа есть победа. К тому же интересно, что у них там внутри творится. Сипой наверное вешается без Старого и этих двух неудачников. – они злорадно захохотали.
Кравц и Тан шли молча, угрюмые. Память была еще свежа, и они оба переживали за своего товарища. Подошли к бойлерной. Дверь открыли и по одному затолкали пленников внутрь небольшой бетонной коробки.
- Ах дааа... Забыли вас обрадовать. Завтра вы четверо идете в пустошь. Надеюсь кричать вы будете долго и от всей души.
Дверь захлопнулась. Сквозь тьму послышался звук замка и злорадный хохот. Постепенно все звуки исчезли. За день тепло почти всё вышло. Трое пленников нашли друг друга и сели рядом. Жорж тяжело вздохнул и позвал Синди. Тот не отозвался. На мгновение показалось, что он пропал. Все навострили уши. Из какого-то угла послышалось всхлипывание. Прочертыхавшись Жорж пошел искать парня. Тан и Кравц все также молчали. Тепло постепенно вытесняло мороз. Сон приятно бродил по телу. Кто-то начал подергиваться в полудреме. Вдруг Кравц нарушил тишину.
- Что завтра нас ждёт? – Голос был уставший, но серьезный.
- Может смерть, а может и ничего, – сонливо ответил Жорж.
- Уже слышал. Поподробнее можно?
- Наша задача искать животных.
- Почему тогда нас называют крикунами? Ведь от крика животные разбегутся.
- Не все... Некоторые подумают защитить свое стадо, или еду. А другие просто захотят тебя сожрать. В целом, мы ищем как раз последних...
Больше никто ничего не сказал. Синди уснул первым. Он посапывал как ребенок, изредка простанывая что то нечленораздельное. Вскоре к нему присоединились остальные. В бойлерной не было окон, только старая вентиляция, которую кое как забили строительной ватой и досками. Тан спал плохо, ему снилось, как волк гонится за ним, потом бросается на него и тащит в свое логово, где ждет стая. Он проснулся. Аккуратно вытер пот со лба и глубоко вдохнул. Ухо уловило чей-то шепот. Тан прислушался. Разобрать было трудно, но некоторые слова показались ему странно знакомыми. Они были похожи на те, что бормотал, когда то Сипой. Чувство тоски и той, утраченной надежде прокатилось по сердцу. Завтра они могут оказаться на месте Старого, а может и хуже...
Глава 4 Дорога
Ранним утром их посадили обратно в клетку. Быстро закутавшись в холодное тряпье пленники расселись кто куда. Сидели молча. То ли готовились к выходу в пустошь, то ли просто не находили сил говорить. Только Жорж изредка ругался на Синди после очередной шаловливой выходки и тот быстро присмирел на некоторое время. Так прошло несколько часов. В городе было тихо. Даже когда им принесли еду (на этот раз это было сухое мясо и похлебка) никакого шума жизни не доносилось. Тана не покидало чувство, что за ночь всех перебили и теперь остались лишь их надсмотрщики и они. Но отпустить их всё равно нельзя, даже если все умерли, приказ их сторожить никто не отменял и уже не отменит. Так и придется жить Тану и Кравцу до конца жизни... В этой клетке… Молча... Всматриваясь в свинцовое небо, не находя в нем ни ответа ни спасения…
За пару часов до полудня стали доноситься уже привычные крики и шум из палаточного городка. И они сами вместе с другими людьми, пусть и свободными, тоже оживились. Разговор пошел сам собой. В основном говорили о том, что их ожидает. Жорж отвечал на их вопросы. Говорил о том, что их свяжут, и только спустя несколько дней пути, дадут побегать вволю. Жорж в такие моменты смеялся и переставал казаться черствым занудой. А вопросы все шли и шли. Спрашивали о том, сколько было до них людей, как доставят обратно мясо животных, думал ли он сбежать, почему еще здесь, за что его сделали крикуном...
- Было? Да много, думаю... На моей памяти было человек пять...
- Как как. На наших спинах, если не пригонят машину. А тут уж, сколько нагоним зверья...
- Думал? Нет, даже мысли не было. Сами поймете почему...
- Да говорю ж, вон из-за того полудурка. Жалко мне его, что ли... Притерпелся я к нему, как сын почти, которого не было... Да и куда я пойду...
- За что спрашиваешь? Врезал ему по роже. Думаешь чего он в очках ходит всегда? Фингал не слезет всё никак... Хахахахаха...
В полдень за ними пришли. Это был отряд из 5 человек. Все в синих комбинезонах, с шарфами вокруг шеи, черных сапогах и кожаных куртках. Вся одежда была в заплатках, либо сшита из разных кусков. Помимо общей формы, у каждого за спиной висел либо мешок, либо потрепанный временем рюкзак с большим количеством отделений. В руках они несли оружие. У каждого свое - винтовка, пистолет, помповое ружье. Лица были веселыми, в них не чувствовалось вражды. На один миг пленникам показалось, что их пришли выпустить и взять в отряд, что бы бороться с чудовищами этого потерянного мира. Так казалось до первого слова старшего в отряде.
- Парни, а вот и наживка. Чуть не забыли захватить, – старший толкнул рядом стоящего в бок и все разом заржали. – Где эти олухи с ключами?
- Видимо опять сидят хренью страдают.
- Ибзи, а ну сбегай, пригони кого ни будь с ключом, а то опять будут орать, что открывая замок мы угробили парочку крикунов.
Злобно ухмыляясь, от отряда отделился жилистый парень, снял рюкзак и опрометью побежал на поиски тюремщиков. Он вернулся через минут десять. Рядом шел мужик, который утром вел узников в их клетку. К тому моменту Кравц и Тан уже были готовы вцепиться в глотки всему отряду. Они переглянулись, без слов понимая, что перспектива провести около недели в компании с этими головорезами, мягко говоря, им крайне не нравится. Тюремщик видимо тоже испытывал похожие чувства. Под подергивания и насмешки он открыл клетку и выпустил одного за другим пленников. Синди, увидев знакомое лицо, без задней мысли полез к нему. Получив ногой в живот парень согнулся, обхватив его, и захныкал. Жорж подбежал к нему и принялся успокаивать, злобно поглядывая на старшего отряда.
- Че ты вылупился, Жорж? Я же говорил тебе держать при себе этого щенка. – Глава отряда улыбнулся, велел дать им по синтепоновой куртке и связать всем руки за спиной. Их выстроили в линию и соединили веревкой. После небольшой подготовки они вышли за ворота и пошли вдаль от старого завода, который называли городом.
Серое ноябрьское небо протянулось за горизонт. Почти всё время оно оставалось ровной дымкой и казалось, что если залезть на гору, виднеющуюся вдалеке, можно его расколоть или хотя бы потрогать. Время от времени шел дождь вперемешку со снегом. Сильные порывы ветра на открытой местности упорно старались мешать двигаться дальше. В такие моменты приходилось бороться с ним, проталкиваясь всем телом вперед. Колонна из девяти человек шла по разбитой временем дороге. Шли молча. Все кроме Тана, Синди и Кравца постоянно смотрели по сторонам. Иногда останавливались, если замечали вдалеке что-то необычное. В такие моменты один из разведчиков отряда доставал разломанный бинокль и вглядывался в серую даль. Чаще всего это были небольшие смерчи, поднимающие грязь в воздух. Мертвая земля сливалась с небом, мир стал черно-белым. Было непонятно где солнце и когда они его увидят. Весь этот мир казался пустым, безжизненным и мысль о том, что здесь есть еще животные и другие люди казалась невероятной. Через несколько часов вдалеке показалось очертание какой-то стены у подножия горы. Тан и Кравц переглянулись. В их взгляде было недоумение и молчаливый вопрос. Спустя еще около часа стена начала приближаться. Глава отряда приказал разведчику достать бинокль и осмотреть строение.
- Дверь сломана – доложил тот. – Не вижу дыма и огней. Людей и зверей тоже не вижу.
- Дьявол... – глава отряда сплюнул и велел остановиться. Около пяти минут он молча вглядывался в стену, потом повернулся к остальным. Лицо его было серьезным. – Ибзи, Холл вы пойдете туда с этими двумя, - он указал на Жоржа и Тана, - и разведаете, что и как. Стрелять на поражение. Если эти двое попробуют дать деру, считайте их незваными гостями.
Их отцепили от общей колонны, руки остались связаны, в глазах Кравца читалось «постарайся не сдохнуть». Тан улыбнулся ему и пошел вперед. Пройдя метров двести, за спиной послышался крик Синди, затем глухой удар и ругань.
- Тихо тварь, а то прямо здесь пулю получишь.
Лицо Жоржа искривилось. Он шел молча, то и дело оборачиваясь и метая взгляд, полный ненависти, на двух разведчиков. Не дойдя метров сто до укрепления, низкий суровый голос велел остановиться. Парень по имени Ибзи подошел и развязал им руки, приговаривая.
- Попробуете выкинуть какой ни будь фокус, посмотрите не так, будете упираться или не слушаться... – он уткнул в нос Тану пистолет. – Всё понял? – Тан молча кивнул и Ибзи махнул стволом в сторону входа.
Стена была сделана из различного мусора: в основном из капотов автомобилей, потрескавшегося шифера и облупившихся, ржавых профлистов. Вход же был сделан на манер ворот завода. Большая дверь была открыта наполовину. Тан медленно подошел к ней, за ним осторожно шагал Жорж. Раздался раскат грома. Оба дернулись. Сердце бешено заколотилось. Они переглянулись, глаза у обоих не скрывали страх. Жорж кивнул ему на проход. Тан осторожно выглянул из-за двери и осмотрелся. Внутри было пусто, только три небольшие квадратные постройки без окон с закрытыми дверьми. В центре находилось кострище, но из-за дождя и снега не было понятно, когда в последний раз им пользовались. Ствол уперся Жоржу в спину. Он в свою очередь уперся руками в Тана, выталкивая его из-за укрытия. Небо чернело. Далекое солнце уходило от них, переставая освещать серую пелену неба.
Тан медленно подошел к первому строению и остановился у двери, Жорж был сзади. Всей своей спиной и затылком он ощущал, как помповое ружье Холла смотрит ему в спину. Ибзи встал сбоку наизготовку, осторожно взведя курок. Жорж шепнул на ухо «Открывай резко, врываемся внутрь и сразу падаем по бокам». Тан посмотрел на Ибзи, тот молча кивнул, и в этот же миг нога ударилась в дверь. Оба крикуна резко бросились внутрь и упали в разные стороны. Никакого шума не последовало. Ибзи осторожно осмотрел помещение и жестом дал указание двигаться к следующему дому.
Картина повторилась. Они встали как и в предыдущий раз. Но дверь с первого раза не поддалась. Ибзи кивнул еще раз. Тан что было сил ударил плечом в дверь. Та со скрипом отодвинулась на половину своего хода. Ружье подтолкнуло их вперед. Тан и Жорж протиснулись в узкий проход. Тьма сковала глаза. Внутри стоял резкий запах плесени вперемешку с сыростью. Оба крикуна осторожно стали исследовать помещение. Воздух разорвал резкий и надрывный крик, затем выстрел ружья и пистолета. Тан обернулся. Через секунду сбоку донеслось рычание и сдавленное кряхтение Жоржа. Боль ударила в спину, колени подогнулись. Не соображая, что происходит, Тан ударил наотмашь рукой, но ощутил только воздух. Он слышал, как Жорж пытается перевернуться и вырваться из чьей-то хватки. Тана повалили, лицом он ощутил холодную, мокрую землю. Руки его были придавлены коленями, ноги беспомощно дергались, пытаясь толкнуть противника. По шее скользнули тонкие пальцы. Кадык продавился внутрь. Страх удушья врезался в мозг, он начал дергаться еще сильнее, но противник умело сидел на нем гася, все попытки скинуть себя. Дверь с трудом поддалась и отодвинулась еще больше, давая тусклому вечернему свету дорогу. Раскатом по помещению пронесся выстрел. Тан почувствовал упавшее на него тело. С резким вздохом он сбросил тело женщины с себя и в панике отполз к стене закрываясь рукой от света. Второй нападавший, увидев это с диким рёвом отчаяния и гнева бросился на разведчиков. Ибзи отошел в сторону, Холл с силой ударил прикладом мужчину в голову. Тот рухнул на землю, со сломанным носом, истошно крича. Жорж держался за горло, глухо кашляя.
- Долбанные нищие – презрительно бросил пленнику Холл. – Ибзи, свяжи крикунов в правом доме и сбегай к остальным, скажи что всё чисто, все живы. Я пока начну разводить огонь.
- На выход, – молодым голосом скомандовал Ибзи. В нем чувствовалась некая наигранность и при этом Жорж с Таном понимали, что это ощущение обманчиво. Они оба встали и вышли на улицу. Им опять связали руки и отвели в правый дом, из которого выбежало три человека. Их тела лежали посередине улицы. Один из них еще дышал, рядом с ним лежал небольшой топор. Он смотрел в небо пустым, обреченным взглядом. Руки его держались за живот, из которого постепенно вытекала жизнь. Он надрывно кряхтел, почти плача, но ни одного слова от него так никто и не услышал.
Дверь со скрипом закрылась. Жорж и Тан остались одни. Молчали, переживая случившееся с ними. Перед глазами стояла картина как их душат. Женщина с грязными волосами и сухой кожей. Он не разглядел ее глаз, но злости на лице он в тот единственный, освещенный миг не видел. Только отчаяние и страх. Она хотела спастись любой ценой. И если бы не Ибзи с Холлом, может и спаслась бы. Грудь все еще ощущала ее тяжесть, а кровь оставшаяся на одежде, сейчас укрыла в себе тьма.
Дверь опять заскрипела. Ленивый свет ранних сумерек вместе с Кравцем вошел внутрь, следом втолкнули Синби. Жорж бросился к нему, прижал к себе и сразу начал что-то нашептывать ему на ухо. Разведчик дал Кравцу лампу и пару шерстных одеял.
- Скоро принесу еды, - с этими словами он закрыл дверь.
Свет лампы ударился о стены. Внутри было тесно. Две голые, деревянные лежанки, несколько распухших от сырости мдф панелей на полу, вот и всё чем мог похвастаться этот дом. Кравц поставил лампу посередине комнаты и сел на одну из лежанок. Жорж и Синди сели напротив. Время растянулось, каждый был в своих мыслях. Капли дождя моросили по жестяной крыше. Жорж уложил Синди на лежанку и накрыл его одеялом, гладя по голове. Кравц смотрел на них холодным взглядом, упершись подбородком в ладони. Он всё еще молча наблюдал за всем вокруг. Тан уже привык к этому и отвечал на его молчание тем же. Они уже почти без слов понимали друг друга. И этого им хватало. Но сейчас Тан не понимал подобного внимания Кравца к их спутникам. Через какое-то время дверь опять открылась, на улице наступила ночь. В хрупкое тепло дома ворвался ветер, разрывая его на куски. Им принесли еду.
Ели молча и медленно. Каждый в себе. Жорж изредка, с довольной улыбкой что то бормотал Синди, а тот довольно кивал или удивленно смотрел на него. Тан любовался этой картиной. В такие моменты в нем просыпалась тоска по своим родным. Он хотел быть частью этой небольшой и странной семьи из старика и жизнерадостного дурака. Но больше всего он хотел вернуться туда, где когда то жила его семья. Тан понимал, что от того места ничего не осталось, но воспоминания были и его тянуло к ним, туда где он был сам по себе. Быть может он нашел бы другой город и сделал свою семью, наполняясь теми, полузабытыми чувствами.
Как то раз, проснувшись ночью, еще в городе, он в очередной раз задумался о побеге и начал придумывать план, но чем дальше заходили мысли, тем быстрее он терял нить и предавался воспоминаниям. А утром, когда их опять привели в клетку, он снова увидел картину, как Жорж заботится о дурне, изредка его поругивает, и мысли о побеге исчезли вовсе.
Разбудили на рассвете, дали еды и связали. Уходя из лагеря, Тан заметил вчерашнего мужчину. Он висел у стены, привязанный к выпирающей из нее арматуре. Тело его было всё покрыто крупными кровоподтеками. Из одежды на нем остались только штаны. Тело обвисло. Рядом с ним была сложена куча из костей с небольшими кусками подмерзшего мяса. Внутри сжался ком. Проглотив его, Тан с остальными пошел дальше.
Мелкая морось раздражающе била в лицо. Ботинки вязли в мокрой земле. Выйдя на дорогу, они быстро очистили подошвы и двинулись дальше. Шли они всё так же, молча и сосредоточенно. Изредка наталкивались на сожранные ржавчиной и временем кузова автомобилей. В один из таких моментов Синди решил заглянуть внутрь завалившегося на бок грузовика у обочины. Без лишних слов ближайший из «ищеек» ударил его прикладом в спину. Колонна остановилась. Жорж выругался и подбежал к упавшему парню, поднимая его.
- Жорж, следи за своим выродком. Нам остановки ни к чему, – бросил холодно главный и их путь продолжился.
Весь день они шлепали промокшими ботинками по лужам, укрываясь прохудившимися капюшонами то от дождя, то от снега. Кости ломил холод. А тела тряслись, пытаясь хоть как то согреться. Тан то и дело смотрел по сторонам. Пейзаж не особо менялся, вокруг были бесконечные, мертвые поля. Когда то быть может здесь выращивали пшеницу, или еще что, но теперь это была просто голая, сгоревшая в огне земля. Изредка вдалеке виднелись насыпи кратеров в несколько метров от ударов бомб. Но они оставались вдалеке и отряд продолжал свой путь. Несколько раз начинался штормовой ветер. В такие моменты все ложились на землю, укрываясь чем придется. Грязь и мелкие камни били по рукам и голове. Пыль застилала всё до горизонта. Становилось трудно дышать. В один из таких моментов Синди внезапно встал и подпрыгнул. Ветер отнес его на пару десятков метров в сторону поля. Когда всё стихло, и Жорж увидел его пропажу, он запаниковал и начал кричать что было мочи, нервно осматривая окрестности. На его крик быстро прибежал довольный Синди и сразу получил увесистый подзатыльник вместе с отборной руганью. Весь отряд «Ищеек» в этот момент чистил оружие и экипировку и по этому никто особенно не был против такой задержки.
Разговаривать им запрещали. Разведчики то и дело шутили, что они еще успеют вволю наговориться и накричаться, но в редких привалах они садились рядом, тесно прижимаясь друг к другу в надежде сохранить то маленькое тепло, которое у них было. Несколько раз разведчики вдалеке видели пробегающие стаи крыс. Всякий раз они ждали пока те убегут из поля зрения и только тогда продолжали путь.
Впереди по бокам дороги постепенно вырастали стройные черные башни. Было чувство, что они расширяются по сторонам, пытаясь окружить отряд «ищеек». Это был лес. Черный, мокрый. За пару километров до его начала по бокам дороги, словно волны стали появляться упавшие стволы деревьев. Они лежали как придется. Нагромождение черных бревен без веток. Но идя по дороге, было видно, что некоторые из них были убраны в сторону. Видимо первые отряды расчистили себе и другим, таким как они, путь. На вопрос Тана «Почему они так лежат», Жорж ответил, что это повалил всё ветер от бомб.
Войдя в лес, у Тана пробежал холодок по пояснице. Казалось, что за каждым стволом их поджидает нечто. Оно следит за ними, желая утащить в свое логово. Каждое слово разлеталось гулким эхом в этом мертвом месте. Голова начинала кружиться если взгляд пытался увидеть небо. Было такое чувство, что стволы деревьев растягивались и внутри от такой картины вновь просыпался страх неизвестного. В нос била сырость, становилось тяжело дышать. Ноги постоянно спотыкались о разбитые куски дороги, ступни то и дело проваливались в грязные лужи.
Несколько раз им приходилось перелезать через упавшие на пути деревья. В какой-то момент они свернули с дороги. Вместо разбитого водой и временем асфальта, ноги месили землю вперемешку с тонкими ветками. Листва вся давно пропала, и даже летом, в сухую погоду это место не сильно отличалось бы от этого дня. Отряд сбавил скорость, в основном из-за крикунов. Грязь и буреломы сильно замедляли движение. Силы кончались с каждой минутой. В какой то момент Жорж упал и перевернулся на спину, часто дыша. Из головы отряда донеслись ругательства и угрозы расправы. Тан подозвал Синди, вдвоем они подняли старика и продолжили путь, стараясь больше не злить своих охранников.
В сумерках они вошли в следующий аванпост. Он почти не отличался от предыдущего. Его расположили между деревьев, использовав их как опорные столбы. Ибзи быстро проверил вход. Всё было на месте. Подойдя к воротам, глава отряда открыл замок и они вошли внутрь. Посередине был небольшой навес. По периметру почти такие же квадратные коробки из различного хлама. Крикунов без лишних церемоний отвели в крайний дом и заперли их там.
Они сбились в кучу. Растирали себя руками, выжимали воду из одежды и одеял. Внутри всё было гораздо скуднее, чем в прошлый раз. Небольшие кучи хвороста, вот и всё, что их ждало для ночлега.
- Еще одного такого дня я не переживу, - сквозь стучащие зубы выцедил Тан.
- Да уж... – коротко согласился Жорж.
Клонило в сон, то ли от усталости, то ли от холода. Дверь открылась. В ней показался один из «ищеек». Он был среднего роста, коренастый. Днем он шел впереди, рядом с главным, а вечером кормил их. Тану почему то показалось, что этот мужик с ружьем правая рука главы отряда. Но видно он ошибся. Охотник позвал Жоржа к себе и отдал приличную по размеру кастрюлю. «Спасибо Боб», сказал ему Жорж, тот улыбнулся, хлопнул его по плечу и закрыл дверь.
- Хоть что то приятное в этой жизни иногда происходит, - в голосе Жоржа было неприкрытое удовольствие, - ребята, разойдись немного. Хвороста накидайте, а сверху одеяла, она очень горячая. Если бы не заледенелые руки, я бы уже ее уронил.
- Что там? – Внезапно спросил Кравц.
- Оооо... Пища богов, мой друг! – Жорж подмигнул Тану.
В кастрюле оказалась мясная похлебка, с кусочками хлеба. Первое что сделали трое крикунов, приложили окоченевшие ладони к горячему металлу. Запах дурманил голову. Они не ели весь день. Во время завтрака Тан спросил Жоржа.
- Почему нас так паршиво кормят? Мы же с голоду подохнем раньше, чем дойдем.
- Старик тогда усмехнулся.
- На весь путь туда у них определенное количество еды. Думаешь им охота тратить ее на нас?
- Нет но...
- Им дают еду только в одну сторону, а там как пойдет. Если улов будет плохим, как ты думаешь, что они будут есть на обратном пути, помимо нас? – Он недобро улыбнулся и поймал грузный взгляд Кравца.
Сейчас же их животы урчали один за другим, требуя поскорее драгоценной пищи. Беззаботный Синди сразу же полез рукой в кастрюлю и резко одернул ее. Он быстро облизал обожженные пальцы и принялся дуть на них. Жорж выругался на него и дал подзатыльник.
- Ну, по крайней мере, он их быстро согрел.
Внезапная шутка от Кравца рассмешила всех. На миг показалось, что они просто идут по этому миру и остановились в заброшенной хижине. Развели огонь, приготовили еду и теперь просто сидят и дружески смеются. На улице холодно, идет снег, а им тепло и хорошо внутри своего небольшого, живого мира...
Жорж обмотал еще одним одеялом кастрюлю. Подождав пока похлебка немного остынет, они принялись за свой ужин. Ели руками, черпая ладонями, словно воду из лужи. Глотали жадно, по многу, почти не жуя. Облизывали пальцы и губы. Внутри растекалось тепло. Каждая клеточка тела начала расслабляться, поддаваясь дреме. Доев остатки похлебки, и вылизав кастрюлю, они поставили ее в сторону, укутались подсохшими одеялами и уснули.
Выходя из леса, один из разведчиков увидел среди деревьев какое-то животное. Им оказалась худощавая рысь. Она медленно кралась среди деревьев. Уши то и дело шевелились, ловя звуки.
- Видимо учуяла еду, – предположил один из «ищеек».
Засаду решили не делать. Отвязали Синди и пнули его вперед в качестве наживки. С ним пошел Холл, взяв у Боба его ружье. Остальные отошли ближе к лагерю. Через какое-то время послышался истошный крик парня и два выстрела. В это мгновение у Жоржа от страха исказилось лицо. Через какое то время, держась за руку, показался Синди, позади шел Холл. Он тащил за собой труп рыси. Подойдя к группе, он отпустил добычу и вернул винтовку Бобу. Один из «ищеек» ловко достал нож и принялся разделывать тушу. Синди быстро обработали руку и отвели к остальным. Когда с рысью было покончено, отряд двинулся дальше.
Вышли обратно на дорогу. Холодные деревья проплывали мимо, словно беззвучные призраки прошлого. Они помнили те времена, когда по этому шоссе рабочие ехали на работу и как грузовики увозили машины во все концы великой некогда страны. Они укутывались листьями, на них пели птицы, а теперь они молча провожали путников, устало вытянувшись к холодному небу. Выйдя из леса, отряд сделал небольшой привал. Ищейки развели небольшой костер и сели у него, слегка перекусывая. Крикунов связали поодаль у мертвой березы.
Кравц смотрел на них, беззвучно бормоча что-то себе под нос. В последнее время он только этим и занимался. Если бы не вчерашняя шутка, Тан подумал бы, что его товарищ тронулся умом. В последнее время он все больше находил отдушину в обществе Жоржа и Синди. Последний часто дурачился и всё чаще это забавляло Тана. Кравц же всё еще был погружен в свои мысли и только изредка что-то спрашивал. Обычно странные вопросы, не относящиеся к ситуации, часто провокационные. У всех сложилось чувство, что ему не нравится их общество. И все трое старались не обращать на него внимания. Однако когда наставало время еды, его всегда принимали как часть группы. Вот и сейчас, он сидел со всеми вместе, но отдельно.
На короткое время небо пробил тонкий луч солнца. Он торопясь пробежался по мертвым полям. И так же быстро как появился, не добравшись до крикунов, исчез в тяжести туч.
- Долго нам еще идти? – Внезапно спросил Кравц Жоржа, не глядя на него.
- Если поторопимся, через треть дня будем на месте.
- Там тоже лагерь?
- И да и нет. Что-то вроде небольшой пещеры. Там наши друзья устроятся поудобнее с ружьями, нас выпустят загонять зверя, а двое из них будут следить за нами. Только толку то. Бежать отсюда все равно некуда.
Глава 5 Жертва.
Вдалеке показалась фигура. Она толкала перед собой небольшую тележку, накрытую прозрачным целлофаном. Глава отряда приказал остановиться и быть наготове. Охотники достали оружие и взвели курки. Крикунов поставили впереди себя стенкой. Ветер стелил по асфальту снег, жонглируя маленькими снежинками. Когда человек подошел достаточно близко, он встал и поднял руки вверх.
- Я не опасен! – донесся издалека слабый голос
- Это нам решать! Кто ты и что тут забыл? – мощно крикнул главный.
- Я иду в город Трэн, мне сказали, что этой дорогой я туда попаду.
- Кто тебя там ждет?
- Никто, я просто иду торговать.
- Положи свое оружие на обочине и можешь идти дальше! – скомандовал путнику глава ищеек.
- Я безоружен!
- Мамке мертвой своей это скажи! Если не увижу оружие на обочине, я из тебя дырявую тряпку сделаю! – он коротко кивнул остальным.
Охотники навели на путника оружие. Спустя минуту фигура подошла к обочине и положила небольшой предмет на нее. Затем вернулась к тележке и начала приближаться. Ветер усиливался, вонзаясь небольшими кинжалами в кости. Ждали молча. Никто не смел нарушить молчание и сосредоточенность. Каждый был готов по приказу нажать на курок и потратить драгоценные патроны за свою безопасность. Через несколько минут путник уже проходил мимо. На нем была выцветшая брезентовая куртка с капюшоном и прохудившиеся сапоги из которых выглядывал целлофан.
- У ворот скажи, что встретил Страйфа и его отряд. Скажи, что бы высылали машину на обычное место, - дал указание путнику глава отряда и подождав пока тот отойдет на приличное расстояние, двинулся дальше. За ним последовали и остальные. Оружие, которое оставил человек, взяли с собой.
Прошагав половину дня под сильными ветрами и выбившись из сил, отряд достиг своей цели у очередной горы. Как и говорил Жорж это была небольшая пещера, уходящая вниз скалы. В ней разместились все. Крикунов отправили в самый дальний конец, где был вбит в камень столб, к которому их и призвали. Рядом с ними оказалась куча наломанных дров. Была дана команда привала и подготовки. Стемнело быстро. Ветер задувал в пещеру, беспокоя пламя костра. Все сидели молча, каждый занятый своим делом. В дальнем конце то и дело раздавались щелчки, свист воздуха, звук затвора и треск дерева. Крикуны в этот раз сидели молча, не рискуя раздражать людей с таким количеством оружия.
Разбудили рано. Сразу накормили, развязали Кравца и Тана. Их держали на мушке, видимо всё еще помнили, что они были бойцами на арене. Их подвели к Страйфу. Он сидел у огня вытачивая из палки кол. Он молча посмотрел на них и продолжил строгать.
- Думаю Жорж уже вкратце рассказал, что от вас здесь нужно, – начал он, лениво растягивая слова. – Холл и Ибзи заметили стаю собак справа от нас. Ваша задача подманить их к нам и постараться не попасть под пули. Холл сейчас на скале, если попробуете дать деру получите пулю в спину. Уяснили? – Тан и Кравц молча смотрели на него с презрением. – Отлично, значит пошли. Боб выведи этих истеричек подышать.
Морозный воздух сжал легкие. Сквозь облака пробивалось солнце. Кравц вдохнул полной грудью и на его лице на короткий миг появилась улыбка. Он подмигнул Тану и лицо опять посерело, взгляд пошел по сторонам, затем на солнце и скалу. Дышал глубоко, наслаждаясь воздухом. За ним с заспанным видом плелся Тан.
- Ребята, взбодритесь. Если всё пройдет хорошо, дам немного добавки сегодня вечером. – Словно по приятельски подбадривал их Боб. – А теперь стойте.
Он закатал им рукава и достал большой кухонный нож. Кравц и Тан недоуменно переглянулись. Боб взял одного за руку и порезал ее чуть ниже локтя. Небольшая струйка крови потекла вниз. Тоже самое он проделал и со вторым крикуном. Оба неприятно поморщились, но ничего не стали говорить.
- Это для собак. Сейчас все животные охотятся по запаху крови. Идите дальше и чуть левее. Ну, удачи. – Он легонько хлопнул их по плечу и пошел обратно.
Кравц и Тан стояли, не зная, что им делать и как на такое реагировать. Они уже привыкли, что к ним относятся как к рабам, как к вещи. И такое отношение Боба рушило их стройный мир. Пройдя какое то расстояние он обернулся к ним и увидев, что они стоят как вкопанные, знаком приказал им двигаться с места. Они послушались и пошли в указанном направлении. Через пару минут они увидели вдалеке копошащихся посреди поля собак. Остановились. Кровь уже успела немного подсохнуть и мысль, что она привлечет внимание диких животных не внушала доверия.
- Ну, что будем делать? – Беззаботно спросил Тан
- Бежать, - прозвучал серьезный ответ.
- Ну это понятно, - с иронией сказал Тан
- У них патрон на эту стаю и может еще на кого. Как я понял, выпускать нас будут по очереди. Значит если нам повезет, сегодня подстрелят еще кого ни будь. А значит мы сможем убежать. – Рассуждения Кравца ошеломили Тана.
- В см... В ссмысле?
- Пока мы шли сюда, я заметил тропу. Видимо по ней охотники забираются наверх. Мы сможем спрятаться там и сделать для них засаду. – Он посмотрел на Тана. В глазах Кравца было полно решимости и молчаливая фраза «Мне надоело так жить». – Ты со мной?
- А как же Жорж и Синди?
- А что они?
- Их же убьют.
- С чего ты взял? С чего ты взял, что если бы ему представилась возможность он бы не поступил также, бросив тебя как и остальных до нас? Думаешь он просто так живет столько крикуном?
Тан стоял молча. В его глазах явно виделось недоверие. Он не хотел принимать слова Кравца и старался огородиться от них.
- Очнись, Тан – Кравц хлопнул его по плечу, - он просто забавляется с тобой, а при первой возможности камнем по голове саданет ради себя и этого идиота. – Кравц был серьезен как тогда, перед их последнем боем на арене, когда давал последние советы. – Он знает столько много об этой охоте только потому, что не давал себя убить. Я больше чем уверен, он бросал своих напарников на съедение зверям, пока тех расстреливали с горы. И я больше чем уверен, что когда вы тогда попали в заварушку в первом лагере, ты шел впереди, а не он.
- Ну да... Но... Он ведь старый... Он... Он дал там совет падать в стороны, да и ружье упиралось ему в спину.
- Ой да брось, - Кравц повысил голос, - сколько можно верить этому плешивому шакалу? Нас с тобой связывает куда больше, чем тебя с ним. – Он замолчал. Взгляд его был умоляющим и твердым. Тан молча кивнул в ответ.
-Но... может возьмем их с собой?
-Что бы он всё рассказал и нас сразу убили? Нет уж. Если ему нравится такая жизнь, это его выбор.
- Хорошо. Так что нам делать?
- Слушай.
Холл убрал глаз от мушки. Он уже несколько минут наблюдал за тем как двое крикунов стоят на месте и разговаривают. Прохладный ветер сушил глаз. Приходилось часто моргать. Погода для охоты была не сказать что идеальная. Звери в основном уже давно ушли южнее, или бежали куда глаза глядят. «Бежать надумали? Хренас два вам по роже» Пронеслось в голове у Холла и он обратно припал к прицелу.
- Ибзи, не отрывай от них прицел! – Крикнул он не отрывая взгляда от крикунов. – Сукины дети...
Кравц и Тан подобрали куски промерзшей земли и двинулись в сторону собак. Несколько из них уже минуты две следили за ними встав в оборонительную стойку. Остальные же по всей видимости кого то ели. Псы оскалились, холка пошла вверх. Тан услышал рычание. В этот момент Кравц кинул первый кусок земли в собак. Но бросок оказался слабым. Он поднял еще один.
- Надо подойти.
С этими словами крикуны подошли еще ближе. Еще несколько собак обратили на них внимание и тоже принялись рычать. Поднялся лай. Тан и Кравц кинули по куску промерзшей земли в них и рванули к лагерю что было силы. Сзади послышался визг и бешеный лай. Тан на миг обернулся. За ними во весь опор неслась стая. Вместе с ветром ему в голову ворвался голос «Не оборачивайся, беги что есть мочи!». Приказал он забивающимся легким и ослабленным мышцам. В голове потяжелело. Каждый вдох начинал даваться с трудом. Спина чувствовала клыки и ярость раззадоренного зверя. Ноги начинали замедлять ход. «Не останавливаться... Беги! Беги черт тебя дери!». Тан из последних сил прибавил ходу. Уши уловили щелчок, еще один. Только бы не споткнуться... Собаки почти нагнали их. Скала была уже близко. Ветер бил в грудь, в голове пульсировала кровь. Воздух забил легкие морозом.
- Берем правее! – Крикнул Кравц.
На высоте прыжка перед ними вырос выступ. Послышались первые выстрелы и визг сзади. Кравц и Тан со всего маху врезались в каменную стену. Обернулись, две собаки лежали поскуливая на земле, остальные забыв про всё на свете рвались к ним. Кравц сложил руки и рывком подсадил Тана. Он схватился за уступ, подтянулся из последних сил и схватил руку друга, пытаясь затащить его наверх. Выстрелы раскатом понеслись к горизонту. Несколько псов рванулись зубами в ноги Кравца. Тот ударил одну по морде ногой, вторая промазала, оцарапав лодыжку когтями. Тан что есть мочи вцепился в руку и перекатом потянул его на себя. Через мгновение Кравц оказался на небольшом выступе. Он послюнявил руки и быстро смазал царапину. Слева не останавливался огонь. Звери несколько раз пытались допрыгнуть до крикунов, но безрезультатно. Услышав очередной выстрел, они бросились бежать, но пули догнали их. В голове все еще была кровь, сердце бешено стучало. Кравц закашлял.
- Сто лет так не бегал, - засмеялся он и приступ кашля снова вырвался из него.
- Если бы они не были истощенными, мы бы уже были покойниками. – Тан часто и глубоко дышал.
- Зато размялись, – сказал Кравц ободряюще.
Они лежали на камнях совершенно не ощущая холода. Разгоряченная кровь бегала по их телам, желая продолжения погони. Через несколько минут снизу донеслись голоса. Охотники пришли собирать добычу. Кравц толкнул в бок Тана и посмотрел на него, напоминая взглядом о недавнем разговоре. Снизу донесся крик.
- Эй вы, там. Слезайте живо и тащите улов.
Двое крикунов осторожно спрыгнули, свесившись с уступа. Их ждал Ибзи и еще один ищейка, имени, которого они не знали. Тан оглянулся. Вокруге лежали тела собак. Некоторые из них еще дышали. Безымянный охотник подходил к каждому телу и добивал их. Ибзи держал пистолет наготове и, видимо по его любимой привычке, жестом приказал тащить собак к лагерю. Тан и Кравц послушно собрали тела животных. Шесть зверей гналось за ними к своей гибели. Но таков закон этого мира. Выживает самый хитрый.
Подойдя к лагерю они встретили Боба и Холла. Те стояли, о чем то болтая. Крикуны затащили добычу внутрь и скинули ее у стены недалеко от входа. Страйф всё также сидел у огня, наслаждаясь его теплом и треском. Проходя мимо Кравц споткнулся и с грохотом рухнул на пол, рядом с костром, опрокинув небольшое подобие столика на пол. Ибзи с руганью начал пинками поднимать его. Тан помог своему товарищу встать. Их отвели к остальным и связав их, освободили Жоржа и Синди. Старик улыбнулся Тану, потирая запястья. Потом взял обрадовавшегося свободе Синди за руку и все трое пошли к выходу.
- Заметил? – шепнул Кравц.
Тан непонимающе посмотрел на него, потом на Жоржа у выхода. Всё было как и всегда. Та же куртка, штаны, волосы и немного сгорбленная походка. Сидни тоже не вызывал каких то подозрений.
- Ибзи не достал пистолет, после того как связал нас.
Дальше сидели молча. По пещере плавало еле заметное тепло. Время от времени в пещеру заходил Боб и подкидывал дров в костер. Страйф же сидел как статуя, погрузившись в свои мысли. Где то через часа три, вдалеке раздались еле слышные выстрелы. Прошло еще около часа. Из-за импровизированной двери донеслись крики и ругань. Покрывало поднялось и внутрь занесли раненого Синди. Он держался за живот, стоны заполнили пещеру. Жорж и безымянный охотник положили его у костра. На лице Страйфа появилось серьезность.
- Что произошло – в его голосе звучало холодное недовольство.
- Да этот придурок...
- Не называй его так! – Взорвался Жорж, хватая охотника за грудки. За этим последовал стальной приказ.
- Жорж, еще одно движение и я лично сначала добью твоего щенка, а потом тебя отделаю так, что потом будешь сидеть и просить подачку у ворот, – голос вожака ищеек был безапелляционным. Затем он вернулся к своему подчиненному. – Говори.
- Так вот, - голос ищейки на мгновение сорвался, - недалеко от леса мы наткнулись на следы и пошли по ним. А тут откуда ни возьмись выскакивают на нас эти двое. Одного Холл в полете снял, а второй... – он брезгливо посмотрел на Жоржа, - на Синди кинулся. Ты ж знаешь Холла, он не церемонится, вот и пальнул во второго и этого задел.
-Ясно... – Страйф сомкнул в замок ладони и уперся в них подбородком. Раненый Синди ворочался и стонал, постоянно зовя Жоржа. Руками хватался за его куртку и руки, изгибаясь. Глава «ищеек» молча смотрел в костер, потом перевел взгляд на подчиненного. В этот момент в пещеру вбежал запыхавшийся Боб со своим мешком. Не обращая на него внимания Страйф продолжил. – Холлу пять ударов, за порчу имущества и сокращенный паек до конца охоты. Боб, вытащи пули и постарайся сделать, что бы он не сдох. Жрать своих как то...
Не закончив фразу он опять уставился в костер. Боб быстро подошел к раненому и аккуратно отодвинул Жоржа в сторону. Через какое-то время стоны сменились криками. Вскоре все охотники вернулись внутрь. Холл вошел, держась за правый бок с явным раздражением. За весь вечер он не сказал и слова. Впрочем с ним особо и не пытались говорить. После того как они сюда пришли, разговоров вообще было немного. Видимо сказывалось то, что ищейки теперь были не одни. Синди положили рядом с пленными. По наставлению Боба, под него положили дополнительные одеяла. Само собой их взяли у оставшихся крикунов. Как и обещал Боб он дал Тану и Кравцу небольшую добавку на ужин. Ели молча. Жорж всё время находился около раненого Синди. Так прошел весь вечер.
Послышался еле слышный скрежет. Тан открыл один глаз и бегло осмотрел пещеру в поисках движений. Было тихо. Все спали. Огонь был слабым, тусклым, воздух пропитался теплом. Звук скрежета стал сильнее. Вскоре в тишине раздался глухой, мягкий щелчок. Кравц быстро скинул оставшуюся веревку с рук, развязал ноги и начал распутывать Тана. Глаза почти ничего не видели, пальцы работали на ощупь. Тугие узлы не поддавались. Кравц достал небольшую, ребристую кость и попробовал поддеть часть веревки. Вскоре ему удалось ослабить узел. Тан потер запястья, разгоняя кровь, и размотав ноги аккуратно встал, стараясь не издавать звуков. Кравц знаками показал ему смотреть под ноги и не шуметь. Они с осторожностью направились к выходу. Проходя костер, Тан осмотрел спящих. Охотники держали оружие в руках или лежали на нем. Но не все. Одного не хватало. Тан ухватил руку Кравца и молча, кивнул ему головой на ищеек, потом показал знаком - их четверо. Внутри повис холодок. Мысль о том, что кто то вышел и в любой момент может вернуться повисла в воздухе. Ее даже не нужно было озвучивать, всё было понятно без слов. Кравц прикоснулся к задумавшемуся другу и указал пальцем в сторону выхода. Они двинулись дальше.
Край полотна колыхнулся. В ледяную ночь тонкой струйкой полилось тепло. Тан высунул голову наружу, быстро осматриваясь. Рядом было пусто. Он подал знак что всё чисто и они вышли наружу, чуть не наступив на задремавшего Ибзи. Тан замахал руками, удерживая равновесие. Его дернуло за плечо, ноги твердо встали на землю. Послышалось недовольное ворчание.
- Какого хрена не спите?
Кравц молча толкнул Тана вперед занося колено для удара. Послышался крик. Оба крикуна рванули вправо вдоль скалы. Ошеломленный Ибзи быстро вскочил, осматриваясь по сторонам выхватывая пистолет. Увидев две размытые тьмой фигуры он взвел курок и нажал на спусковой крючок. Выстрелы разбудили ночь. Поняв, что промазал, «ищейка» сорвал полотно двери и закричал во все горло.
- Побег! Двое сбежали! – Он бросился расталкивать спящих. Первым проснулся Страйф, затем подскочили остальные.
- Боб, Холл, вместе с Ибзи догнать их! Привести в любом виде, а то сами окажетесь на их месте! – Проревел Страйф. С оружием и факелами наперевес трое бросились во тьму.
Они бежали в том направлении, которое указал им Ибзи. Небо заполнили рваные облака. Мороз хлестал по лицу. Тусклый свет от месяца и звезд временами пробивался к ним, освещая дорогу. Добежав до козьей тропы, они остановились.
- И где их дальше искать? - запыхавшись спросил Боб.
- Они могли убежать куда угодно. – С явным раздражением заметил Ибзи
- Хрен там. Следы заканчиваются здесь. Они ушли в гору. - Грубо заметил Холл, указывая на землю. Ибзи сплюнул себе под ноги. – Смотреть по сторонам и не расслабляйтесь. Боб, будешь светить, мы с Ибзи выцеливаем этих гадов. Ну всё, двинули.
Холл пошел первым, за ним Боб и Ибзи. В свете факела гора казалась невероятно исполинской. Свет падал криво, еле проникая в густую темноту. Они шли медленно, то и дела шурша ногами. Каменная крошка катилась вниз по склону. По бокам всё сильнее вырастали каменные стены, а тропа вела их все дальше вглубь. Тени сгущались вокруг них и казалось, что от факела толку столько же, сколько от зажигалки. На каждый шорох руки рефлекторно направляли оружие в сторону звука. На это мгновение они останавливались, всматриваясь во тьму. В этот миг сердце начинало стучать сильнее, с каждым разом нагоняя всё большее волнение. Пусто. Холл дал знак двигаться дальше.
Вдалеке показался тусклый свет. Кравц прикрыл ладонью рот Тану, прекращая обсуждение их плана. Через минуту показалось три фигуры. Они двигались медленно, настороженно.
-Я на того кто спереди, ты на заднего. – Тихим шепотом, в ухо проговорил план действий Кравц.
Они привстали и как можно тише, укрылись за одним из выступов. Началось ожидание нужного момента. Время словно застыло. Внутри всё сжалось в маленький комок. Холод уже давно остудил кровь и теперь тело старалось согреться в спасительной дрожи. Послышались шаги. Тан было дернулся, но его остановила твердая рука. Свет плавно двигался поверх голов. Как только охотники дошли до середины их укрытия, Кравц толкнул товарища и выпрыгнул из укрытия. На Холле и Ибзи повисли два крикуна. Кравц ухватился за ружье раньше чем охотник успел прицелится. Выстрел. Еще один. Охотник пытался оглушить Кравца. Тот вцепился в оружие, пытаясь его вырвать, упираясь коленом в напряженный живот противника. Тан же набросился на Ибзи в тот момент, когда тот почти уже нажал на курок. Пуля пролетела мимо. Они упали на камни в борьбе. Удары сыпались друг за другом. В какой-то момент Кай сумел выбить пистолет из рук. Руки Ибзи вцепились противнику в горло, сдавливая пальцами кадык. Послышалось тугие хрипы. Кай схватился пальцами за волосы на голове охотника и со всей силы ударил его затылком о камень. Еще раз и еще раз. Глухой стук повторялся и повторялся. Хватка на горле отпустила. Кровь била в висках. Жажда свершенной мести не угасала, она просила еще.
Кравц повалился на спину, перекидывая Холла через себя. Оказавшись на земле, оба противника отпустили оружие и быстро вскочили на ноги. С секунду они смотрели друг на друга, потом рванулись к ружью. Холл оказался первым. Кравц с размаху ударил ногой по стволу выбивая оружие из рук противника.
- Че ты стоишь как истукан? Пристрели ...! – его прервал удар, еще один.
Холл закрывался от непрекращающихся ударов Кравца, отступая к стене. Боб кинул факел на камни, доставая свое ружье. Правое плечо увело вперед. Рядом промелькнула тень. Подняв глаза, он увидел, что к голове Холла приставлен пистолет, а рядом стоит Тан. Рука передернула затвор. Кравц быстро выставил Холла как щит, затащив Тана за его спину. Прозвучал выстрел.
- Отпустите его, я не шучу. – Голос Боба был серьезен, но в нем явно слышалось что-то еще.
- Че ты булки жмешь, стреляй в них! – заорал Холл.
Тан быстро осмотрел пистолет и подражая движениям мертвого Ибзи, снял его с предохранителя и взвел курок.
- Не играй с этим па... – выстрел оборвал его слова. Пуля угодила в грудную клетку. За ней в сторону Боба вылетело несколько пуль. Большинство улетело в темноту, послышались рикошеты. Тело рухнуло где и стояло. Кравц быстро подбежал к нему, взял ружье и произвел контрольный выстрел. Потом повернулся к плененному Холу. Тот смотрел на него диким зверем. Без раздумий палец нажал на курок.
- С... Су... – Охотник скорчился и упал. Тан и Кравц начали быстро обыскивать трупы.
В лагере повисло напряжение. Страйф и еще один ищейка нервно крутили в руках оружие. Жорж сидел рядом с ними, уставившись взглядом в полотно двери. Прошел час с того момента, как трое охотников выбежали из пещеры и их поглотила ночь. Были слышны выстрелы. И теперь оставшимся оставалось только ждать. За дверью послышались шаги.
- Ну наконец то! Холл это вы? Не молчите! – «ищейка» подошел к двери и в звуке выстрела подкосился, упав навзничь.
Страйф быстро схватил Жоржа и спрятался за ним, посылая несколько патронов в злосчастное полотно. Всё стихло. Дым от пороха развеялся. Эхо улетело далеко вдаль и внутри вновь повисла тишина. Ветер сквозил через дырки от пуль покачивая ткань. Через какое то время оно резко оборвалось и ушло в сторону. Палец в панике нажал на курок, но пуля ушла далеко в поле. Звук от выстрела опять звоном раздался в ушах. Страйф вздохнул.
- Выходите твари! У меня ваш дружок! – выкрикнул он.
Чья-то голова на мгновение выглянула из-за края стены и нырнула обратно. Рука охотника дернулась в ее сторону. С другой стороны появилась еще одна. Дуло пистолета ушло к ней. В этот момент с другой стороны на земле вытянулся Кравц с ружьем и прицелившись выстрелил все патроны. Пули рикошетом пробежались по пещере, останавливаясь то в вещах, то в костре. Жорж и Страйф упали в криках боли. Тан быстро подбежал к раненому главарю ищеек и выстрелил ему в голову. Жорж, пересилив боль, схватил упавший рядом пистолет и направил на Тана.
- Так и знал, что вы все испортите.... Гады... – в этот момент прозвучал последний выстрел.
Тан с болью в глазах стоял над трупом Жоржа. Из дула его пистолета шел тонкий дым. Его рука затряслась. Он опустил оружие и молча сел к трупу. Кравц с факелом подбежал к товарищу. Костер кусочками горел на оставшихся углях. Холодный ноябрьский ветер заносил в пещеру ночной мороз. Факел упал в кострище.
-Собираемся. Времени мало. – Кравц схватил один из мешков и начал изучать содержимое, время от времени поглядывая на Тана.
– Тан! – Резко крикнул Кравц. – Приди в себя, потом грустить будешь. Завтра сюда приедут еще люди! Нам надо выбираться отсюда!
Тан пустыми глазами посмотрел на него. Рука нехотя бросила пистолет. Внутри все надломилось. Взяв себя в руки он взял другой мешок и принялся пихать в него все необходимое. Взгляд упал в конец небольшой пещеры, где лежал Синди.
- А как же он?
- Хочешь что бы я и его добил?
- Нет но...
- Завтра его отсюда заберут.
- Или убьют...
- Это не наша забота. – Холодно сказал Крвац, накидывая мешок на плечи. – Ты готов?
Тан кивнул. Они взяли оружие, вышли из пещеры и пошли в сторону дороги. Тела их остыли. Ночной холод проникал под одежду. Черные облака неслись к горизонту скрывая, время от времени, под собой тонкий, словно лезвие, месяц. Кравц и Тан пересекли поле и вышли на дорогу. Шли молча, вслушиваясь в уснувший мир. Пару раз они останавливались, делая привал. Костер разводить не решались, свет и дым мог привести непрошенных гостей. Отдыхали недолго, минут десять. После того, как они поняли, что замерзают, было решено продолжить путь и немного сбавить темп.
Через пару часов облака растаяли и дорогу осветило бледным светом. Они подошли к разбитому перекрестку. Кравц остановился в центре и посмотрел по сторонам. Тан стоял поодаль, наблюдая за звездами. Он почти забыл как они выглядели. Такие далекие, яркие и в тоже время холодные.
- Ну вот и всё – в голосе Кравца было расставание.
- А? – Тан выпал из своих размышлений. - Что говоришь?
- Говорю, что здесь мы расходимся.
- В смысле? - Тана ошарашила новость, он быстро подошел к своему товарищу.
- В том смысле что надо разделиться. Хоть один из нас да выживет, а может и оба. Если повезет, еще увидимся. Ну всё бывай, я пойду направо, а ты налево. – Он поправил рюкзак и пошел по дороге в свою сторону. Шагов через двадцать он услышал голос.
- Значит я был тебе нужен, только для того что бы сбежать?
Кравц остановился. Он молча стоял с минуту, потом повернулся к Тану. На его лице была грустная улыбка, но даже в свете месяца ее было плохо видно.
- Бывай Тан. – С этими словами он продолжил уходить всё дальше и дальше, не оборачиваясь.
Тан еще долго стоял на перекрестке. Он дышал воздухом свободы, ноги немного ныли от усталости и перед ним была развязка. Он не знал куда идти, что с ним будет и куда приведет его выбранная дорога. Ясно было одно, новый день принесет ему неизвестность.
КОНЕЦ