Тихая деревенская улочка, вся в зелени яблонь и зарослях малины. Семейка белых козочек у забора щиплет одуванчики, здесь же задумчиво квохчут куры. Осторожно, неторопливо, чтобы не нарушить эту идиллию, по улице проезжает белый «жигулёнок». Машина сворачивает к старому бревенчатому дому с резными наличниками. На лавочке, у самых ворот, её уже дожидается седой старик в вылинявшей штормовке.
- Слава Тебе, Господи, наконец-то приехали! – из машины сначала вылез худенький парнишка в очках, пошёл открывать ворота. Машина заехала во двор, и из неё вылезла дама в цветастом сарафане. После радостных объятий и поцелуев стали разгружать багажник, перетаскивать в избу коробки и узлы.
- Санька, ты пока с матерью тут разгружайтесь, а я пойду стол накрывать, вы небось голодные с дороги-то, а? – дед Иван пошёл хозяйничать в избу. А Ирина Ивановна с сыном стали переносить грузы на веранду.
В кухне на столе уже роскошный натюрморт, всё готово.
- Прошу к столу! Что-то ты, Ира, сына-то не кормишь, вон какой худой?
Ирина засмеялась: - Да он не страдает отсутствием аппетита, но что-то не поправляется. Кстати, можешь поздравить внучка: победитель городской олимпиады по биологии!
Дед удивился: - Санька, а чего это ты в биологию подался? Или после школы куда-то по этой части поступать надумал? Куда, если не секрет?
Санька поправил очки и очень серьёзно глянул: - Возможно, биология станет моей профессией на всю жизнь. Мне осталось одиннадцатый класс закончить, а за это время я ещё подготовлюсь, и буду поступать в университет на биологический факультет. А потом буду где-нибудь в научном центре работать, я так думаю.
- Ну что же, Саня, как говорится, Бог в помощь! Может, когда-нибудь профессором станешь?
Мать засмеялась: - А его и сейчас в школе дразнят и Профессором, и Ботаником. Может, и правда – Судьба, кто знает?
После ужина Санька пошёл гулять по участку. Всё здесь до боли знакомое, родное, здесь прошло его детство – на каникулах он всегда приезжал с матерью на всё лето. Вот и дедова кузница; раньше дед на всю округу был известен как лучший кузнец, золотые руки. В этой кузнице и Санька любил мастерить, а бывало, и шкодничал, когда деда близко не было. Случалось, дед по каким-то делам уедет на весь день, кузницу не закрывает: работай, если хочешь, Санька, только огонь не разжигай, а так – пожалуйста, все инструменты у тебя под рукой.
Убедившись, что дед уехал, Санька доставал свою любимую игрушку – здоровенный подшипник от комбайна, который очень хорошо, легко катается.
Для подачи воздуха в горн дед приспособил очень мощный компрессор, и задвижку открывал только чуть-чуть, иначе из горна всё выкинет струёй воздуха. Санька снимал шланг с горна, задвижку открывал полностью и включал: струя воздуха была невероятно сильная. Подшипник он одевал на палку и начинал дуть в него этой струёй. Тот раскручивался всё быстрее и быстрее, и наконец стал орать басом, потом звук становился всё выше, переходил в визг, а потом превращался в тонкий пронзительный свист. Скорость вращения была немыслимой! И тут наступало главное: у самой двери стоял большой металлический ящик со всякими железяками; Санька открывал крышку, бросал туда подшипник и быстро закрывал крышкой, а потом сидел на ней, слушая, как там, в тёмном стальном нутре, бешено мечется подшипник. Долго он гоняет там все эти железяки, и какое же удовольствие получает мальчишка!..
А утром Санька встретил друзей детства, неразлучных братьев – Олега и Серёгу. Это ближайшие соседи и давние друзья, каждое лето с ними проводил. Оба уже изрядно вытянулись, говорят баском, подростками уже не назовёшь – юноши. Поболтали, обсудили все новости, и тут Олег предложил сходить на озеро, с ночёвкой, порыбачить: - Палатка есть, двуспальная, но в ней втроём запросто помещаемся, и ещё для рюкзаков место остаётся. Все снасти есть, только червей накопать, да ещё тесто приготовить – карась, он на тесто ловится, бывает, да и лещ не откажется. Ну что, Саня, идёшь с нами?
Санька согласился сразу, не раздумывая. Мать отнеслась к этому спокойно – не первый раз парень рыбачит с ними, всё нормально. Дед ему свой рюкзак и спальный мешок отдал, мать наполнила бутылку парным молоком, сделала бутерброды.
И вскоре вся честная компания бодро шагала просёлочной дорогой к озеру. За разговорами как-то незаметно прошли путь, и вот уже перед ними водная гладь. Берега сильно заросли ивой, на мелководье сплошная стена тростника. Далеко не везде можно рыбачить.
Серёга предложил: - А давайте поставим палатку у той большой сосны, там удобный залив, для рыбалки то что надо. Так и сделали. Центральную верёвку палатки, которая над входом, привязали к самой сосне. Натаскали валежника для костра, притащили две большие коряги – на них сидеть удобно. Так, за этими хлопотами, прошёл вечер. Между делом Санька рассказал о своём новом увлечении. Олег заинтересовался: - Слушай, а чего это тебя в биологию потянуло? Вроде ты раньше этим не увлекался?
- Знаешь, Олег, как-то само собой получилось, я как будто другой мир для себя открыл. Ведь это интереснейшая наука, о ней можно рассказывать бесконечно.
- Но тебя в ней интересует что-нибудь конкретное, какой-нибудь особый раздел?
- Ты знаешь, мне очень интересны взаимоотношения человека и животных. Особенно, конечно, меня интересуют млекопитающие, как наиболее развитые. Человек их, скажем честно, недооценивает; ну подумаешь, скотина, быдло, а ведь эти животные очень даже неплохо соображают, получше иных людей, да и чувствуют, как люди. Часто мы зря боимся животных, они нам не враги; не тронь его – и он тебя не тронет.
- Это ты, Саня, нашему быку, бугаю, не попадался; ты попробуй ему такую мораль прочитать! – с улыбкой заметил Олег.
- А что бугай? Он ведь травоядный, у него в инстинкте нет такого, чтобы на меня нападать, я для него не корм, да и не соперник по части коров, чего на меня нападать?
- Вот ты ему это и объясняй потом, моралист-гуманист!
Тут в разговор включился Серёга: - Слушай, а с медведями как будем? Твоя теория и для них подходит?
- А чего такого? Не обижай медведя, и он тебя не тронет, надо друг друга уважать…
- Знаешь, Саня, у нас был случай: у мужика покос был хороший, луг заливной, роскошная трава по пояс. Всё бы ничего, да вот только далеко – 15 километров; оттого, что приходилось большой крюк объезжать, лесной массив. А тут, в самое время сенокоса, сломался мотоцикл, а косить-то надо всё равно. Пришлось пешком идти, втроём; он с братом и взрослым сыном. И решили они сократить лесом – так не больше 3-4 километров получится, всё же не пятнадцать. Но как только углубились в лес, вскоре крепко пожалели об этом: тропа закончилась, а вокруг жуткий бурелом, непролазные кусты, коряги, кочки, и чем дальше, тем хуже.
- Чёрт нас дёрнул так сокращать путь; пожалуй, по дороге в объезд быстрее бы дошли! Так по этим кочкам да бурелому замаялись, сил больше нет…
И вдруг столкнулись с медведем! Молодой ещё, прошлогодок, но ведь он с мамой может быть, а с ней знакомиться как-то не хочется. Встреча была неожиданной для всех. Медведь рванул в одну сторону, только пятки сверкают. А мужики рванули назад, откуда и силы взялись. И причём, что интересно, обратный путь был гораздо лучше, не замечали ни бурелома, ни кочек, кустов, коряг – вполне неплохой путь оказался!..
Санька поправил очки и стал рассуждать: - Напрасно испугались, ведь он не станет нападать, если его не тронешь, ну не дурак он, поверьте.
Серёга возразил: - Медведь, он хулиганистый зверь, кто его знает, что у него в лохматой башке.
Ты знаешь, как он в лесу безобразничает? Молодые деревца ломает, в дугу сгибает, а зачем? Просто силу некуда девать, энергия ищет выхода.
Костёр тем временем уже догорал. Незаметно надвигались сумерки, над водой клубился туман. Пожалуй, пора в палатку, ведь вставать очень рано, ещё затемно – на рассвете самый лучший клёв. Неподалеку на водопой подошло стадо, коровы зашли на мелководье – вдоволь напиться, скоро их погонят на вечернюю дойку. И вдруг тишину разорвал могучий рёв.
- Э-э, вот и бугай здесь; долго жить будет, только что его вспоминали. Любуйся, Санька, каков красавец?
Огромный бык опять огласил всю округу страшным рёвом, и вдруг рогами легко согнул берёзу в руку толщиной, пока не сломал её, потом другую. Передними копытами яростно рыл землю, она разлеталась комьями. Зрелище страшное и завораживающее.
- Видишь, Саня, вот для чего он это делает? Ему просто силищу некуда девать, вот и хулиганит. У нас его все боятся – сказал Серёга.
Санька поёжился, вздохнул: - Ну что же, пора в палатку. А стадо сейчас уйдёт, их ведь на ферме уже ждут, наверное.
Залезли в палатку, улеглись, и вскоре всех троих сморил крепкий сон. На свежем воздухе, под тихий шелест листвы так сладко спится. Саньке почему-то снилась библиотека, в которой он нередко часами засиживался в читальном зале. Как там уютно, и сколько там интереснейших книг.
И вдруг этот приятный сон прервал могучий рёв; казалось, он был в самой палатке. Мгновенно Санька вылетел наружу и оказался на сосне. Было уже совсем темно, тёмные тучи закрыли небо. В доли секунды он поднялся выше – здесь его уже не достанет это чудовище, а сосну он не свалит, она в обхват толщиной. И только тут его пронзила мысль: - А как же эти ребята, ведь они остались там, в палатке!?. Это ужасно, жутко, но всё же их уже не спасти, да и как?
Бык опять взревел, и здесь добавился треск разрываемой палатки. Санька в ужасе полез ещё выше, и вдруг его макушка уткнулась во что-то мягкое. Он поднял голову: прямо над ним была задница Олега, а ещё выше – Серёга. Выходит, он последним залез…
- Где этот чёртов пастух, чего не гонит стадо, всю ночь здесь сидеть? – стал возмущаться Олег.
Наконец стало слышно и пастуха; он, как обычно, к вечеру был изрядно пьян. Парни, сидя на сосне, дружно высказали ему всё, что о нём думают, но пока не слезают, ждут. Наконец коровы ушли, бык ещё заревел, но уже далеко, значит, можно слезть.
Палатка разорвана и растоптана, ну что же, зато все живы
- Ну что, теоретик гуманизма, как тебе млекопитающие – травоядные? Не желают признавать твоих теорий? – засмеялся Олег. Санька только молча вздохнул… Да-а, теория вроде стройная, но всё же нужно её доработать.
Тут и Серёга вмешался: - Знаешь, Саня, ну их к чёрту, этих млекопитающих, ты лучше мотыльками займись, целее будешь. Сам знаешь, наука требует жертв. Подумай, Профессор, готов ли ты принести себя в жертву?
Санька поднял из разорванной палатки свои очки – вернее то, что когда-то было очками. Копыто быка превратило их в смятый комок. Посмотрел, вздохнул.
Да-а, простых решений в науке не бывает…