Это письмо я нашел среди старых записей, время армейской службы давно поблекло в моей памяти, а тут вдруг такие подробности. И вот она вся служба как на ладони, всплыла в памяти.Удивительные вещи, записи, письма двадцатилетней давности, с дыханием и атмосферой еще того неспокойного времени, конца девяностых.
Что хочется сказать, молодой солдат - это для офицерского состава и старослужащих прежде всего объект личной наживы. Вот только офицеры наживались на солдате обманным путем, старослужащие же прямым, не культурным. Ни одна авантюра с фотографиями не была осуществлена офицерами, а деньги за съемки и фото они стригли с нас регулярно. Наивное доверие молодого солдата, первая почва для дополнительного заработка, на сигареты, выпивку. Но разве же это понимаешь в свои 19 лет.
Привет всем!
Пишет вам солдат. Солдат Украинской Армии не знающий тревог и обид, терпящий и выносящий все несправедливости армейской службы. Пишу письмо сейчас тайком, рука выводит буквы, а ухо слушает письмо осужденного за дезертирство солдата. До присяги остались считанные дни, решительные и определяющие всю дальнейшую судьбу и службу.
Пишу письмо потому что есть о чем написать, о чем рассказать и есть с кем поделиться своими проблемами. Присяга 20 июня, до нее осталось 9 дней, скорее 8 или даже 7, так как вы наверное приедете раньше. Сейчас у нас дни особой напряженки, а может мне так трудно из-за того, что я служу уже месяц и семь дней, нет, скорее от того что у меня в голове очень тяжелые тревожные мысли. Боевая готовность закончилась, ее заменила ежедневная строевая подготовка. Вчера нас водили отстреливаться на полигон, в Гаек, пешком я прошагал 24 километра, назад двигались промокшие до нитки, попали под дождь. Шли четыре часа, я заранее все продумал, подготовился к маршу, купил три медовых полоски и на протяжении всего пути подкармливался. Отстрелялись одиночным огнем из автомата Калашникова, по три патрона каждый. Вначале было конечно страшновато, но после первого выстрела, два последующих были уже параллельны. Оглох полностью, звенело в ушах целый день. Теперь я примерно знаю что такое боевое оружие. Отстрелялись без происшествий, никого не убило, никого не ранило, только ноги себе процентов семьдесят натерли.
У меня все нормально, ноги не натер, за весь марш только один раз портянки перематывал ( на полигоне), другие же по десять раз мотали ( еще в городе). Вели обратно центральными улицами, маршрут: Александрия - Рось - 5-я площадка и по прямой. По дороге купил два хот-дога и сам их съел, возмущений после этого было куча, но зато я наелся, теперь осталось всего пять гривен. Мало конечно, но голод немного утолил, хот-доги оказались неимоверно вкусными. По городу шли как стадо дикарей, и кричали и орали, и пищали, все что угодно. Яблоки, вишни толпой с деревьев срывали, короче я больше так ходить в город не хочу. Пришли в часть как раз к обеду, поели и отбой на один час. Дежурство было противного Карлсона, о котором я вам рассказывал (старший лейтенант Соболевский). После отбоя приказали вести группу молодых солдат к хирургу в Медбат, назначили старшим над 44-мя человеками. Я уж выделывался как только мог, косил под сержанта, но мне наверняка до него далеко. Одним словом весь вечер до ужина проработал со старшим лейтенантом медицинского батальона. Мороки было много с медицинскими карточками, которые я раздавал солдатам, тем не менее хирурга все прошли, я самый первый его прошел. Солдаты слушались меня и в полном составе 44 человека я привел их в казарму и отчитался у капитана. Некоторые конечно возмущались, но большинство уважительно относятся,потому все прошло без особого нажима.
Хорошие отношения сложились со старшим лейтенантом Семенюком, это тот лейтенант приказы которого я выполняю беспрекословно, так как он служит для меня примером офицера. Он заметил то что я не такой как все и даже придерживается элементарных норм вежливости, которые здесь редкость. Смотрел военный билет якобы хотел проверить номер, а сам уточнял фамилию и должность. Так что начальство меня замечает, стараюсь зарекомендоваться с лучшей стороны.
В расположении взвода уже два случая чесотки, и что вполне нормально, чесотка у тех кто не следит за своим телом вовсе. Сейчас эти два парня проходят курс лечения. Меня замучил гайморит, каждое утро зарядка на плацу с голым торсом, не мудрено что я простудился вернее заболел хроническим насморком.
Сержанта уже мало кто слушается, шестерят ему одни чмыри, так что давления с этой стороны не испытываю никакого. Я своего сержанта уважаю. потому что он уважает меня. Вовремя он меня с поглощением пищи остановил, иначе я действительно пошел бы по столам от своей ненасытности. Сказал что такой классный пацан, а так низко опускаюсь, доедаю после кого-то кашу. Я взглянул на себя со стороны и теперь стараюсь есть столько сколько едят все, за обе щеки не уматываю, потому что это некультурно и некрасиво. Терплю и голодаю, но ничего знаю что скоро весь этот дурдом закончится и начнется новая жизнь. Час назад приходили с пятой площадки отбирали водителей и стрелков, отобрали шесть водителей и четыре стрелка. Наверняка так заберут в сан часть и меня, такая казалось бы мелочь подымает настроение надолго и успокаивает головную боль насчет фельдшера.
В батальоне в первых рядах, все успеваю и в хороших отношениях с сержантами. С 17 июля нас переводят непосредственно в батальоны, где мы и будем дальше служить. Написал письмо Приваше, ответ еще не получил, может о Сереге узнаю хоть что нибудь. Деду с бабой тоже написал успокоительную, через Гарбуза передавал так что должно быстро дойти. На все конверты наклеил марки, кстати все конверты что вы купили негодные, предназначены для России. Купил новые когда водили на почту. Ангелине поздравление уже отправил, планирую написать письмо но это не просто. Ребята письма получают почти каждый день, и не по одному, а по два по три. Сказали вообще держать письма в тумбочке не более пяти дней. Приедете, все вам отдам на сохранность. В наряд я не хожу, так как у меня нет залетов, учу себе сижу хирургию в свободное время. Капитан Судорженко обещал сегодня после обеда фотографию за 1 гр 60 копеек, фотки безупречные. Многие на БТР-х фоткались, а я хочу как вы говорили около скорой помощи, зачем мне автомат и БТР. Ладно буду заканчивать свое письмо, скоро приезжает командир дивизии, сержант напрягает наводить порядок.
Очень вас жду не дождусь.
Список того что нужно привезти в предыдущем письме, а еще вот что: из пищи: вкусное сладкое, домашнее.
Забыл, вспомню сообщу, пока больше ничего не нужно.
Скорее приезжайте.
Присяга 20-го, приезжайте 18-19.
Это уже точно так как мы отстрелялись.
Ну все, пока, всем огромный привет!
11 июля 1997 года.