Песнь жизни. Фрагмент 67

Лидия Сарычева
Начало: http://proza.ru/2018/11/24/20

   Второй акт представления прошёл, за ним третий и четвёртый. Пьеса закончилась под громкие хлопки зрителей. Они снова вызывали любовника и ту, кто поёт. Теперь Ане увидела, на помост легко ступила Дийсан, но почему-то глаза её завязали,  густые волосы спрятали под платком.
-  Да, отправляй сыночка к артистам, теперь я точно её узнала.

   Айрик удивился, когда к нему подбежал мальчик лет семи.
-  Дяденька актёр, моя мамка зовёт вас к себе. Она сказала, что накормит вас лучше, чем пять таверн. Она говорит, что слепая тётя, какая сегодня пела, её подруга. Они вместе с ней в монастыре жили. Мамка приказала передать, что у неё ног нету.
-  Как называется твоя деревня?
 Спросила Дийсан, услышав звонкий мальчишеский голос.
-  Чардин она зовётся, - раздался неожиданный ответ.
-  Ане!
   Менестрель удивилась.
–  Айрик, пожалуйста, давай попробуем! Она же не может знать, кем я стала в Алкарине. Ей неизвестно, что я вообще там была. Я обещала подруге, мы обязательно встретимся.
   Шептала женщина на ухо короля.
-  Хорошо, Дий, давай попытаемся их навестить, – сдался Айрик, услышав горячую просьбу жены.
   Актёры отправились к дому Горвила и Ане.
   Поднявшись по странной пологой горке из дерева, менестрель услышала звук колёс, что громко катились по полу.
-  Дийсан, да это же ты! Как ты сумела до нас добраться?! –
Восклицал весёлый голос подруги.
Это был несомненно он, чуть старше, в глубине чуть мудрей, но такой светлый и ясный, каким никогда не был в приюте.
-  Ане!
   Забыв про упавшую трость, Дийсан порывисто бросилась вперёд.
   Стукнувшись ногой о невысокое кресло, она подхватила подругу на руки, как тогда в монастыре. Но раньше лёгкая, как пёрышко, Ане сейчас оказалась очень тяжёлой.
-  Вот теперь я даже не сомневаюсь, жизнь у тебя хорошая!
   Дийсан возвратила подругу обратно на кресло, наклонившись к ней. Руки Ане продолжали крепко её обнимать.
-  Ещё какая отличная! Ты даже не знаешь, насколько замечательная! Сегодня я тебе всё-всё расскажу. Зачем ты носишь повязку и платок?
-  На улицах много хмельных мужчин. Пьяному всё равно, что я не вижу. Мне совсем не хочется, чтобы Айрик пускал в ход кулаки. Не могут же наши актёры выступать на представлении с синяками. Чтобы их закрасить, придётся извести немало дорогого грима.
-  Твоя правда. Только здесь все свои, сними их! Я хочу тебя увидеть. 
   Волосы Дийсан упали по плечам, таинственные глаза показали яркую зелень.
-  Сейчас сядем за ужин. Разговаривать будем потом. У нас есть похлёбка с мясом, вчера купили свинину, травяной отвар и даже немного свежего пива. Ещё я испеку пироги с сушёными яблоками и сливой.
 Распоряжалась Ане.
   Актёры едва уместились за деревянным столом, украшенным резным орнаментом. Еда оказалась превосходная, совсем не такая как в таверне. К концу ужина поспели горячие пироги. Ими все наелись до отвала. После Ане постелила артистам кому в горнице, кому на сеновале. Себе и подруге она положила пару постелей в маленькой кладовой, заставленной солениями, завешенной сушёными травами.
-  Здесь никто не помешает нам наговориться вволю, а остальные пускай отдыхают.
   Спустившись на руках на постель, Ане улеглась и принялась рассказывать Дийсан историю своей жизни. Королеве Алкарина тоже хотелось ответить подруге откровенностью, но ей пришлось поведать  о себе коротко: Она пела в таверне в трущобе Эрга, где встретила Айрика. Потом попалась в руки стражников, злодеи на неё напали. Тогда Айрик их убил. Чтобы спасти его жизнь, пришлось присоединиться к наёмникам, вместе с их отрядом дошли до Алкарина, там встретили остальных актёров и создали бродячую труппу.
-  Хорошая жизнь ходить по свету, а наверное, своего угла хочется?
-  А то как же, конечно! Но главное, Айрик рядом. Никогда не думала, что встречу его на пути, а он появился.
   Вспомнив холод монастырской кельи, Дийсан содрогнулась.
   "Какая тоска там была!"
 И представилась менестрелю вереница однообразных дней, долгих лет без любви и надежды. - Спасибо Создателю! Жизнь оказалась совсем другой. Рассказать бы Ане, что домом ей стал весь Алкарин, а муж её - настоящий король. Да если и рассказать, разве подруга поверит? Она подумает, слепая певица совсем завралась в нелепых фантазиях. - Дийсан хотелось смеяться. - Вот такая удивительная судьба! И спасибо за то, что она вырвала Ане из монастырской кельи, принесла долгожданное счастье. Жаль, что не всем, но хотя бы кому-нибудь."
-  Муж у тебя хороший, не такой, как Горвил, совсем другой, но очень красивый, даже не пойму, как его описать.
Раздался восторженный голос подруги.
-  Я знаю, он многим нравится, а для меня он прекрасен тем более. Другого такого на свете и не найти!
-  И ты тоже красавица! Вы - хорошая пара.
   От слов Ане Дийсан улыбнулась.
-  Спой что-нибудь, как тогда в приюте, мне очень хочется послушать тебя теперь, когда всё хорошо.
   Менестрель завела вполголоса милые сердцу крестьянские песни. В темноте глаза Ане наполнились слезами, только теперь она плакала от радости. На неё нахлынуло всё: полутёмная келья, кровать у дальней стены. С которой нельзя посмотреть в окошко, а постель Дийсан стоит у окна.
   "Зачем слепой свет?" 
   Но монахини не думают о простых мелочах человеческой радости. Неподвижность полная, тягостная, там, в прошлом простая крестьянская жизнь. Ане всё время тоскует по прежним дням. Но однажды Дийсан показала подруге как вышивать, дала рукам дело, пробудила чувства красивыми песнями, пусть мечты почти успели погибнуть в душной, отчаянной   темноте.
   Женщина плакала, не стыдясь облегчающих слёз, Дийсан продолжала петь. Подруга потихоньку подтягивала ей, стесняясь слабого голоса, но желание подпеть знакомый мотив оказалось слишком настойчивым.
-  Светает, – произнесла Ане, когда песня стихла. -  Вот ты и не поспала с дороги, а всё из-за меня.
-  Ничего, разве сон это так важно, когда мы с тобой встретились и узнали, что жизнь у нас обеих счастливая, для каждой по-своему.
   Женщина улыбнулась.
-  Сестра Натэль пишет, в монастыре ничего не изменилось. Только Дэли умерла три года назад. Мини не стало тоже, да ведь мы её почти и не знали.
   Дийсан вспомнила, как держалась за безрукое плечо Дэли, когда та показывала ей трапезную, вспомнила детские слёзы Мини взрослым голосом.
-  Две коротких жизни принял Творец, судьбы, что ничего не принесли миру. Для света они быстро забылись. Только она и Ане, да те, кто был рядом в монастыре мимолётно припомнят их.
   Подруги на минуту замолчали, точно на комнату упала тень потусторонней грусти.
-  Ну, да ладно, как говорят у нас, живым - живое, – разрушила тишину Ане.
   "Простая фраза, старая, как мир, - подумала Дийсан, – но насколько же верная!"
   Встав с постели, менестрель отогнала тоску. Ане тоже взобралась на руках в кресло и поехала из кладовки. Подруга двинулась за ней. Остальные актёры, проснувшись,   собрались в доме, ожидая сытного завтрака. Как и вчерашний ужин он оказался отличным. Пока гости ели, Ане напекла пирожков им в дорогу. Весь день, поедая их в фургоне, актёры вспоминали её с благодарностью. На прощание подруги крепко обнялись, в их глазах снова стояла прозрачная влага:  вечная спутница женской грусти и радости.

   Спустившись с крыльца, сев в фургон, Дийсан ещё представляла Ане.
-  "Если останусь жива, мы с ней обязательно увидимся! Тогда я расскажу подруге всё, что сейчас сохранила в тайне."
   Мысли менестреля прервал голос Айрика.
-  Время репетировать, начинайте, Анакрат, твой выход.
   Ратвин выбрался из фургона, менестрель запела, только мысли её сегодня витали где-то далеко. Вольный воздух казался особенно сладким, пение птиц громким, от того что вчера она вспоминала монастырский приют.
   "Я благодарна тебе, Создатель, за мою свободу! За бескрайний простор! За красивую песню! За Айрика! За всё, что было и будет!" 
   Король слышал, сегодня жена поёт немного не так как обычно, её голос звучит чуть отстранёно. Конечно, он понимал, завтра задумчивость растворится. Вчера Айрик успел заглянуть  за завесу той жизни Дийсан, о какой почти ничего не знал.  Она не раз вспоминала о замке и монастыре, но королю они представлялись слишком туманными. Для Айрика Дийсан началась с трущобы, она пришла туда, как несбыточная мечта, чтобы разбудить сердце, дать ему много света. Как Дийсан никогда не представить мир нищих, так хорошо, как знает его он, Айрик, так ему не узнать мир замка и монастыря. Король об этом не жалел. У них давно одна жизнь на двоих, мечты и стремления едины.
   Весь день актёры репетировали, они провели за игрой и вечер, на долгом пути фургона не встретилось ни городка, ни деревни. От голода путников спасли остатки пирожков Ане. Быстро проглотив их, мужчины отправились спать на свежий воздух,  женщины разместились  под крышей. Но едва наступила глубокая ночь, как Дийсан украдкой подобралась к Айрику, выйдя наружу, услышав мерное дыхание короля. Эрин отправилась к Ратвину. Под пологом остались только Дайнис и Айдрин. Они спали крепко без сновидений. Новый день застал актёров бодрыми, отдохнувшими, несмотря на лесную ночёвку. Во время сегодняшней репетиции Дийсан перестала отвлекаться на воспоминания. Они отдалились, оставив после себя приятное чувство от встречи с Ане. Потом оно спрячется в дальнем уголке памяти, откуда будет иногда выплывать на поверхность, чтобы вызвать нечаянную улыбку.

     ***

   Через несколько дней взорам людей открылся Эрг.
-  Здесь мы будем выступать несколько раз. Сперва сыграем комедию, а после, покажем Анакрата и увидим, чего будут стоить приложенные усилия, чем они завершатся.
Айрик был суров.
   Путники прибыли в город. Огромный, он шевелился множеством людей, такой же грязный, как и деревни Велериана, такой же бедный, только с вкраплениями богатых домов полутеневых и человеческих прислужников тьмы. Из запутанных улиц Эрга Айрик лучше всего помнил трущобу. Фургон артистов долго петлял в поисках таверны, где можно узнать, на каких площадях проходят театральные представления. Во время обеда в голове короля возникла интересная мысль, она потребовала немедленных действий. Отправив Ратвина разыскивать место для выступления, правитель направился в трущобу.
   Разыскать старшего какой-нибудь общины нищих было делом нелёгким, но для Айрика, что вырос в здешних местах, вполне доступным. Он знал особые приметы. Знакомые запахи, знакомый выговор, выражение лиц, что говорили о вечном голоде, хитрости, а ещё об униженности.
   "Места моего детства, только радости нет, есть сплошная грусть и горечь, но я же предполагал, что так будет."
   Айрик скользил по трущобе такой же неприметный, как сотни её обитателей. Нужный старик повстречался почти неожиданно, но правитель сумел его задержать.
-  Я предложу вам развесить завтра на щитах объявление о том, что труппа бродячих артистов даёт представление. Пергамент с текстом который надо писать, лежит у меня в кармане.
Глаза главаря крупной общины нищих алчно блеснули.
 -  Плачу за труды  десять монет. Ещё мне нужно, чтобы через два дня вот эти слова были начертаны  на стенах каждого дома, на любом заборе. За вторую работу даю целых пятьдесят золотых сейчас и пятьдесят потом, когда она будет закончена, – шепнул король, незаметно отведя попрошайку в сторону.
-  Видно, ты заманиваешь меня в какой-то капкан? За простое дело  столько денег никто не отваливает, не поплачусь ли я за него жизнью?
-  Да, труд очень опасный, наши слова серьёзные настолько, что не понравятся знати и тьме. Власть пожелает наградить наглецов верёвкой. Но ты же никогда не учился грамоте, значит, не знаешь, что будешь писать. Мальчишки, каким ты поручишь работу, тоже будут неграмотные, они просто запомнят начертание букв, а смысла так и не поймут. Когда к тебе придут, ты скажешь, тебя обманул злой негодяй  и назовёшь мои приметы.
-  Приметы "самые точные" высокий человек в плаще с капюшоном, по ним найти тебя не составит никакого труда.   
   Старик усмехнулся, обнажив в улыбке жёлтые зубы.
-  Давай пергамент и монеты, чую, со второй частью договора тоже не подведёшь, найдёшь, как плату передать. Я людей насквозь вижу. 
   Старший общины улавливал в осанке, в правильном выговоре незнакомца особые тонкости, что позволили старику ему довериться. Довольный Айрик поспешил к соратникам.
   "Так-то, мои нищие братья, вы всё же послужите достойному делу за плату, сами того не желая."
   Король улыбнулся с насмешливой грустью. В таверну успел возвратиться Ратвин, усталый и пыльный. Городская жаркая пыль садилась на всё вокруг, она покрывала  воина с ног до головы.
-  Насилу нашёл свободное место для фургона, пришлось за него заплатить, так что нужно собираться, пока его другие не перебили, дав монет ещё больше. Не актёры, а свора бродячих псов, что дерётся за жирную кость.

   Послушав Ратвина, артисты вышли на летнюю жару. Да, вокруг стояло начало лета знойное, как никогда. Жара, пыль, насекомые, никому не хотелось покидать жилища, но город не вымирал даже на время жары, здесь шла отчаянная борьба за существование. По улицам катили тележки торговцы с водой и холодным чайным отваром. Лавки ремесленников зазывали покупателей гостеприимно распахнутыми дверями. Чем ближе к трущобам, тем больше нищих, кажется, они здесь повсюду. Эрг - город попрошаек, а время грабителей - тёмная ночь, хорошо, она ещё не настала.   
На площади для представлений кипела своя весёлая и не очень жизнь. Здесь не деревня и не маленький городок, в столице Велериана можно заработать большие деньги, если понравится зрителям, но нужно сражаться за место под солнцем, отбивая его у конкурентов.
-  Вечером нам придётся зазывать публику. Дийсан, ты будешь это делать, покажи какой у тебя голос.
 Решил Айрик, безошибочно оценив обстановку.
-  Мы с Дайнис попробуем станцевать какой-нибудь озорной танец, пока у нас осталось немного времени, начнём репетировать, но без хорошей песни затея провалится.
   Наступал вечер, на площади начинали собираться зеваки. Они подходили лениво, точно сытые коты. Медленно выбирая приглянувшееся представление, зрители и сами не знали чего хотят: сметаны, молока, а может быть, мяса. Мелодичным, задорным голосом менестрель начала зазывать публику на постановку.
-  Эй, бродяги и вельможи,
   Мы развлечься вам поможем.
   Не стесняйтесь, подходите,
   И монеты нам платите.
   Мы - ужасные актёры,
   Приготовьте помидоры.
   Яйца тухлые несите,
   Но минутку погодите.
   Дайте нам сыграть ужасно,
   Чтоб нас били не напрасно.
   Король на помосте, как мог, крутил телохранительницу, показывая зрителям её аппетитные места.
   "Удивительный голос, новый, сильный. Послушаем его!", – решали многие прохожие.
   Отходя от других представлений, они присоединялись к толпе, что собиралась возле фургона алкаринских артистов.
-  Получилось!
   Поддавшись весёлому торжеству, Айрик отдался игре, как никогда. Представление прошло на ура. Зрителей заворожил голос Дийсан, привлёк хитрый любовник, да и остальные актёры смотрелись сносно. Завершение пьесы встретили бурными хлопками. Режиссёр собрал в толпе немало монет.
   Ужинали тут же в весёлой таверне. Шумное заведение возле городской площади много лет назад открыл один предприимчивый человек. Тут каждое лето проходят представления. Зимой посетителей немного, зато пока здесь актёры, деньги текут рекой. Артисты пьют, гуляют, иногда бьют посуду, за что утром всегда щедро расплачиваются.
   В таверне было шумно и пьяно, сначала старые артисты смотрели на конкурентов с враждебной подозрительностью, но когда вино и пиво взяло своё, кое-кто полез целоваться даже с Дийсан. Её глаза были снова завязаны.
-  Ты так поёшь, а ты слепая. Ты ничего не видишь, а песни вон заучила. Не пойму, ничего не пойму, – твердил пьяный голос, пока Айрик не отправил его обладателя точным ударом кулака прямо под стол, таким образом отбив охоту у других артистов приставать к менестрелю.
   Так слова, сказанные Ане, чтобы скрыть настоящую причину страха подруги, показать глаза и волосы, обрели свой прямой смысл.
-  Пойдём спать. Завтра нас ждёт трудный день, лилового украшения под глазом надменного полутеневого нам точно не надо, - шепнула менестрель на ухо королю.
   Шумное веселье артистов бурлило до самого рассвета. Утром многие актёры просыпались с головной болью и горьким сожалением о потраченных деньгах и вчерашнем поведении. Артистам-алкаринцам новый день принёс тревогу.
-  Сегодня, – кратко сказал Айрик когда все позавтракали.
   Лица актёров стали серьёзными, непроницаемыми. Настало время ступить  на опасную дорогу, пытаясь осуществить то, ради чего воины последовали в Велериан.
  "Почему король ждал до Эрга?"
   Никто полностью не понимал выбранной тактики, но теперь миг действия наступил.
   Бродяги выполнили заказ на совесть, расклеив объявление о выступлении труппы Эра Крина с театральным представлением. Тем временем по городу поползли слухи, её певица обладает неповторимым голосом, который стоит послушать. На новое представление народ повалил валом. Зрителей не испугало даже то, что вместо размалёванных декораций на помосте оказались строгие изображения, какие не соответствовали комедиям. Когда Дийсан начала пролог, некоторые зеваки сразу ушли, поняв, на сцене происходит что-то неправильное, совсем не весёлое. 
-  Вы услышьте напев о минувших годах,
   О борьбе и о гордости, выгнавшых страх,
   Об отчаянной смелости в миг грозовой,
   Об утрате, оплаченной горькой слезой.
   Обо всём мы поведаем песней друзья.
   В грустной песне хранится лишь быль без вранья.

   Однако, большинство зрителей осталось, услышав тягучий, но прекрасный мотив. Люди стояли, словно привязанные нитью к удивительному голосу Дийсан, он никого не отпустил.
   На помосте появились Анакрат и провидица судьбы, что предсказывала ему скорый конец. Внезапно Айдрин вспомнила тот костёр, в пламени которого она узрела своё возвращение в Алкарин, увидела, как гибнет королевская семья. Никто не может её спасти. Меч жестокой судьбы занесён. Голос менестреля сразил провидицу суровой предопределённостью. Её лицо и движения вдруг обрели смысл. Ратвин принял судьбу с добродушным спокойствием, он совершенно не мог играть, но был могучий, красивый, с пшеничными волосами, чистыми серыми глазами, настоящий герой. Только внешность воина да голос певицы имели значение.
-  Ты болью одаришь родных и друзей.
   Пойдёшь, приведёшь себя к смерти своей. 
Звучал холодный голос предсказательницы.
-  Не будет же мне ни воды, ни огня!
   Не выйдет предатель друзей из меня!
 С горячей верой отвечал герой.
   Восторженный голос проникал в сердца зрителей.
   Люди поняли, не может Анакрат поступить по-другому, нельзя промолчать о коварной засаде, что готовит отважным соратникам враг.
   В следующей сцене появилась Эрин, худая, бледная, невыразимо печальная. Невеста умоляла героя не ходить к друзьям, не губить юную жизнь, не разрушать их большую любовь.
-  Не надо, мой милый, не надо!
   Один для меня ты отрада!
   Не надо идти, мой хороший!
   Ведь будешь в темницу ты брошен.
   Я знаю, тебе не вернуться!
   Мне болью все дни обернутся!
   Не надо, меня ты оставишь,
   Всех смертью ты плакать заставишь.   
   Но Анакрат пошёл, несмотря ни на что! На этом закончилось первое действие. Толпа взорвалась криками одобрения. Люди, затаив дыхание, ждали продолжения постановки. Им так давно не показывали ничего серьёзного, настоящего.
   Во втором действии на помост вышел Он. Полутеневой Аниаль, безмерно холодный, бесконечно презрительный к слабым искоркам тлеющей жизни. Для главного выхода Айрик извлёк из глубины души все самые тёмные воспоминания: память о Дивенгарте, что чуть не стал его господином, страшную тягу к Вирангату. Голос Дийсан звучал безжизненно, полутеневой произносил слова вместе с ней, наполнив каждое движение смертельной грацией, ледяной надменностью.
–  Кругом, тени.
   Одни, тени.
   Ночь, день сменит.
   Навек, сменит.
   Твой мир – ложен,
   Твой путь - ложен.
   Я - суть - дрожи,
   Твоей - дрожи.
   Лети - к смерти!
   Скользи - к смерти.
   Вы - миг, верьте!
   Вы - сон, верьте!
   Тебя -  сталью,
   Пронзить - сталью,
   Чтоб стал - гарью,
   В костре - гарью...

   Вдруг каждый зритель увидел,  перед ними  предстал ВРАГ цветущего мира! Главный враг людей! ВИРАНГАТ! Неприступный, безжалостный, что никогда не способен щадить сердца беззащитных живых! Разве не знали велерианцы этого раньше? Разве не жили с ледяным краем занесённым над ними, как страшный меч судьбы, долгие годы? Но только сейчас, смутные знания, неясные верные чувства, обрели почти осязаемую форму, стали пронзительными. Недавно закончилась большая война. В кровавой битве Велериан одержал победу над Алкарином, только никто не ощущал себя победителем. Создатель! Каким же прекрасным показался могучий герой Анакрат, в чьё отважное сердце Аниаль вонзил острый холодный меч. Направил со зловещим смехом, торжествуя над жизнью, чувствуя себя неуязвимым. Как дошли до каждого человека слова.
-  Я пеплом останусь на яркой земле.
   И тенью я буду скитаться во мгле.
   Короткая, грустная, милая жизнь!
   Продлись же ещё, хоть мгновенье продлись!
   Но я не могу, не могу отступить.
   И нечем, мне нечем удар отразить!
 
   Какой хрупкой, почти возвышенной, увиделась зрителям фигурка Эрин, когда она рыдала над телом юного Анакрата.
   Актёров встречали вопли восторга, но в каждом сердце родилась горечь, Великая СКОРБЬ об утраченной гордости!
   Где ты, Велериан, что порождал отважных героев? Где твоя честь и стойкость?! Если дети твои шли убивать людей,  алкаринцев. Да- предателей, да - трусов, но таких же, как мы сами, людей?! Скольких в этот вечер и ночь посещали похожие мысли, многим воинам снились отчаянные сны о борьбе с царством льда и скал. Зрители расходились в подавленном молчании, скрывая друг от друга сокровенное, затаившись под покровом привычного страха.

Продолжение здесь: http://proza.ru/2019/04/04/76