Начало: http://proza.ru/2018/11/24/20
Завтракала Айдрин Тарир, как обычно холодная и загадочная. Она вспоминала Велериан в те давние годы, когда видела его девушкой.
"Создатель, я даже старше королевы Риен и Сариан Аторм! Зачем же моей душе стремиться в поход?! Что она хочет в нём найти? Меня не ждёт ничего, кроме теней прошлого, а тени, как известно, не дают жизни."
Но провидица упрямо продолжала слушать веление сердца.
Позавтракав, воины вышли на улицу. Несколько слуг вывели из конюшни мохнатых лошадей. Крепкие кони повезут людей и грузы до тех пор, пока возможно будет ехать верхом. Скакуны ждали всадников, по временам издавая тихое ржание.
Сариан и Дальнир вышли на улицу проводить тех, кто уезжает в поход. Рядом стояли Дийран и Нэйрин.
- Передайте Норгару, я жду его и очень скучаю, – попросила королева Дайрингара Айрика и Дийсан. – Вы же увидите его на много раньше меня!
Сариан в последний раз крепко прижала к себе дочь, скрывая блеснувшие на глазах слёзы. Дальнир часто моргал, точно ему попала в глаз соринка.
- Во всём виновата нога, она болит, вот я и морщусь.
Бережно отстранив руки матери, в последний раз махнув отцу, Эрин легко вскочила на коня. Пусть он был ей почти незнаком, скакун всё равно почувствовал что-то близкое и родное, как только воительница погладила его по холке прошептав несколько ласковых слов.
Король пришпорил коня, на прощанье махнув провожающим. За ним поехали Дийсан и Дайнис на одной лошади, такой же умной как Тау, дальше отправились Айдрин и Эрин, замыкал Ратвин. Дайрингарцы и алкаринцы кричали, махали платками, у некоторых людей от грустной, торжественной минуты на глаза навернулись слёзы.
- Удачи вам! Удачи!
Единым порывом желали провожающие.
Наконец, последняя лошадь скрылась из вида, небольшой отряд выехал за город. Как отличалась для всех обратная дорога от той, что они прошли в Дайрингар. Выносливые кони и хорошая провизия сделали дальний путь похожим на прогулку. До укрытия добирались засветло, успевали затопить очаг, потом сварить похлёбку или зажарить только что пойманное мясо. После ужина Дийсан часто пела песни.
Возле горной цепи отряд Айрика встретили опытные проводники. Они знали дорогу, которую проложил король Норгар. По удобной тропе проводники сумели провести не только путников, но и небольших дайрингарских лошадок.
На десятый день пути Небольшой отряд встретился с людьми, что строили дорогу и обустраивали пещеры лагеря. В огромных укрытиях жарко горел огонь. Работники готовили пищу. На дорожных работах алкаринцы и дайрингарцы как будто стали единым целым. Глаза короля Норгара сияли радостью, щёки покрывал здоровый румянец. Он хлопнул Айрика по плечу так, что едва не вколотил его в землю.
- Призовите нам побольше воинов! Места на всех хватит! Пусть они придут и узнают, какой гостеприимный наш Дайрингар! Природа тут суровая, зато люди лучшие на свете!
- Мы очень постараемся поднять многих. Совместный поход союзников должен состояться.
Король Алкарина тоже хлопнул горного правителя в ответ, но далеко не так сильно.
- Королева Нэйрин говорит, она любит вас и ждёт. Ваш малыш чувствует себя хорошо, – прервала разговор Дийсан.
"Иначе эти мужчины за рассуждениями о деле забудут всё на свете."
Холодную ночь отряд Айрика провёл на деревянных топчанах в уютной пещере. А на другой день хорошая дорога закончилась. Лошадей пришлось оставить в лагере. Зато к людям короля присоединились новые проводники. Они выросли в здешних горах, а не в приграничье. Местные жители обещали провести всех лучшими тропами, которые известны далеко не каждому. Они выполнили своё обещание. Поэтому ни холод, ни трудный спуск на этот раз не изнурили путников. Наконец, горная цепь осталась позади. Отряд тепло попрощался с дайрингарцами.
- Возвращайтесь!
Коротко бросил один из них, когда король Айрик взглянул на него.
- Просто вернитесь назад!
Полетело вслед алкаринцам напутствие второго проводника.
Отряд нагруженный провизией, снова шёл по лесу. Только теперь люди вспомнили, что путь может быть тяжёлым. К концу дня у всех устали ноги, ныли плечи, поэтому Дийсан было не до песен. Наскоро перекусив, путники упали спать в очередном сером приюте. На этот раз дайрингарские деревни были гораздо приветливей к гостям. Их жители были уверены, небольшой отряд следует куда-то по приказу короля Норгара. Айрик не пытался их разуверить.
"Пусть никто не догадывается, что мы по своей воле идём в Велериан. Тайна нашего пути даёт нам больше возможностей остаться в живых."
Жители деревень с радостью давали алкаринцам ночлег. Снабжая отряд свежей едой, они разговаривали о прошедшей зиме и о новых надеждах.
- Что-то там короли задумали? Как пал Алкарин, так видать и решили, медлить больше нельзя.
- Лесные люди всё в горы шастают, какая-то возня там идёт. Она тайная, значит важная.
- Конечно, это наш Норгар показал алкаринскому правителю, как надо действовать, суета в горах его рук дело.
Слушая нехитрые рассказы, Айрик только улыбался, не позволяя никому защищать себя.
Однажды мирный, приветливый Дайрингар закончился. Начался разоренный Алкарин. Его жителей мучила скорбь поражения. За эту зиму они поняли, рука завоевателей жестока. Излишки зерна, изделия ремёсел – всё пошло полутеневым. Они стали новыми лордами страны взамен погибших. Знатные люди, что остались в живых, примкнули к Вирангату. Полутеневые и предатели посадили на трон Алкарина номинального правителя – марионетку царства льда и скал. По слухам у него имелось какое-то дальнее родство с династией Райнаров.
- Хороший у нас был король Айрик да только исчез куда-то. Мы вот так думаем, он на стенах Алкарина всё же погиб, иначе он бы обязательно придумал, как всех спасти. А то, что тело его не нашли, так это ничего не значит. Велерианцы по приказу Вирангата его сожгли, а пепел над землёй развеяли.
- Вы верьте, король Алкарина жив! Он очень постарается вам помочь! - Айрик опускал глаза, когда к горлу подступал горький комок.
Оказавшись в родном королевстве, люди прибыли в маленький городок, где им снова предстояло стать бродячими артистами. Оставив спутников отдыхать в таверне, правитель отправился искать хороший фургон. Его сердце точило сомнение.
"Я выступил в Велериан, взяв с собой самых дорогих людей. Значит, нужно придумать что-то такое простое и безотказное, что заставит велерианцев подняться в поход, наполнит сердца ненавистью к ледяному краю. Можно долго, убедительно говорить, но обычные слова не помогут в таком трудном деле, как сбор войска для почти безнадёжного предприятия."
Размышляя, Айрик шёл медленно, почти бесцельно. Никому даже Дийсан не признавался он в своих сомнениях.
За зиму в небольшой городок пришла бедность, люди сновали по улицам мрачные, неразговорчивые. Яркой оказалась только вывеска бродячего театра. Он давал комедию. Горожане стекались под раскрашенный щит сплошным потоком, в надежде на что-то хорошее. Ради весёлого зрелища они порой отдавали последние гроши. Жизнь трудна без ярких впечатлений, она тяжела особенно для побеждённых. Неожиданно в голове короля возникли строчки.
- Я за тебя готов Велериан,
Отдать всю кровь и сердце без сомнений.
Покуда ты живёшь, то буду жить и я.
А нет тебя, весь свет от горя пьян.
Трагическую пьесу неизвестного автора Айрик читал когда-то в библиотеке Алкарина.
- Это очень известный текст, – рассказал тогда ещё принцу канцлер, как только увидел пьесу на его столе.
- Несмотря на то, что Анакрата не ставят уже несколько веков, его список найдётся в любой мало-мальски уважающей себя книжной лавке.
"Анакрат - герой Велериана, что погиб в борьбе с Вирангатом, убитый полутеневым Аниалем, вот, кто нам нужен! Наивный, чистый велерианец, олицетворяющий мужество и веру в справедливость."
Готовый к действию, король принялся искать книжную лавку. Когда он её нашёл, то убедился, давние слова канцлера оказались правдивыми. Список Анакрата у торговца был, да ещё не один. В придачу к нему Айрик купил пару музыкальных комедий, к которым прилагались ноты.
- Нам придётся на некоторое время задержаться в этом городке, – сообщил он спутникам, едва вернувшись в таверну. - Я знаю, что нужно сделать, чтобы поднять Велериан на борьбу против царства льда и скал.
Правитель улыбнулся, представив, какими удивлёнными сейчас станут лица его соратников.
– В долгом пути мы будем не просто артистами, а труппой бродячего театра. Сегодня я вспомнил пьесу, способную расшевелить велерианцев. А чтобы они поднялись наверняка, нам придётся её сыграть, - огорошил король друзей неожиданным планом.
- Дий, скажи, ты сумеешь переложить строки этой трагедии на мелодию? Я прошу тебя, постарайся, если это окажется в твоих силах, – попросил Айрик, когда они остались наедине в маленькой комнате.
- Я непременно выполню твою просьбу, но зачем делать такую работу? Если Анакрат всегда был простой театральной постановкой?
- Из нас только ты можешь хорошо управлять своим голосом. Мы сумеем только двигаться в игре, как надо, да и то, если это выйдет. Значит, ты будешь петь все партии, а мы изображать их на сцене. Я принёс пару музыкальных комедий, их будет легко сыграть. Сегодня я найму какого-нибудь певца, чтобы он тебе их прочитал. Надеюсь, нам хватит недели, чтобы научиться кое-как играть хотя бы одну из пьес, благо для улицы плохих выступлений достаточно. Анакрата мы будем репетировать до самого Эрга, тем более, я всё равно планировал открыть наши истинные намерения только там.
- Ты хочешь быть главным героем?
Сердце менестреля сжалось от холода.
- Нет, я стану злодеем Аниалем, если у нас вообще что-то получится. Анакратом будет Ратвин, у него фигура колоритная, и выражение лица играть не надо, оно у него и так доброе, и чистое. Ему только придётся научиться достоверно умирать, хотя, наверное, можно и недостоверно, главное, чтобы общее впечатление было таким как нужно.
- Прочитай мне пьесу, раз ты её выбрал.
Успокоившись, Дийсан положила голову Айрику на плечо. Он начал читать трагедию негромко, но с чувством. Постепенно женщина поняла, почему эта пьеса им подходит. Такая трогательная, она говорила о том, что нужно бороться до конца и лучше погибнуть, чем жить под властью полутеневых. Когда герой Анакрат умирал под ледяным мечом полутеневого Аниаля, Дийсан заплакала.
"Для тебя, отец! Для всех, кто погиб за долгие века, я переложу трагедию на мелодию! Я спою её и для вас, живые! Чтобы в нашем мире Анакратам больше не приходилось умирать!"
- Ищи музыканта, что поможет мне выучить комедию, я согласна с твоим планом. Анакрат станет музыкальным, если ты будешь читать мне его столько, сколько понадобится. Ты хорошо передаёшь все тонкости текста, я должна слушать твой голос.
- Уж в этом можешь не сомневаться, конечно, только я буду читать тебе эту трагедию, - король взял лицо менестреля в ладони.
За ужином Дийсан и Айрик подробно рассказали остальным о сюжете пьесы. План правителя привёл его соратников в полное замешательство, если не сказать напугал.
- Выходит, мы - актёры. И я невеста, чьего жениха убивают в конце представления. Хорошо, Ратвин мой муж, иначе я бы устрашилась ещё сильней!
Эрин удивилась и растерялась.
– А вид у меня как раз самый подходящий для печали. Надо же, я только сейчас об этом подумала.
Воительница робко улыбнулась.
- Провидица будет играть провидицу.
Голос Дайнис, как всегда был жёстким.
- Это вполне логично.
- Трудней всего придётся тебе, злодей, и твоей Дийсан, - вступила в разговор сама Айдрин Тарир.
- Я понимаю, какие трудности нас ждут, но мы не отступим. У Дий замечательный голос. Я, как любой попрошайка, не лишён актёрских способностей.
"Хорошие, смелые дети, если бы ваши родители были такими!"
Провидица вдруг вспомнила безмятежного принца и его жену.
"Амрал, как из твоего камня родился такой огонь? Риен, почему ты так и не приняла сына? Как долго вас нет на свете! Вы оба ушли легко. Судьба пощадила вас хотя бы в этом. Меня столько лет тяготили её видения, но выходит, без них тоже плохо, словно я на земле не нужна".
Айдрин грустила. Она поднялась к себе первой. Следом по комнатам разошлись остальные. Сегодня отряд сморил крепкий сон, а на другой день закипела работа.
С самого утра Айрик нашёл на улицах бедного флейтиста. Музыкант оказался не прочь подзаработать немного денег диктовкой нот слепому менестрелю, особенно после того, как услышал её пение.
Следующие два дня Дийсан старательно запоминала комедии, благо они были несложные, по вечерам король снова и снова читал ей Анакрата. Этой пьесой менестрель жила. В голове постоянно возникали обрывки мотивов, что рано или поздно обретут и ясность, и силу, став музыкальным представлением, трагедией. Уже сейчас Дийсан знала, у неё всё получится. Потихоньку наигрывая мелодии на арфе, она частенько напевала их в полголоса, сама не замечая того. Тогда Айрик улавливал в тихих звуках что-то такое, что трогало его за душу.
На четвёртый день в первый раз начали репетировать комедию. Репетиция стала поистине нелепым зрелищем. Никто из новоявленных актёров не знал, как вести себя на сцене, куда девать руки и ноги. Артисты то двигались, как деревянные игрушки на шарнирах, то просто болтались, как тряпичные куклы без подпорки.
Пока король смотрел на их потуги, ему настойчиво казалось, план с трагедией потерпит фиаско.
"Возможно ли поставить Анакрата, если мы не можем справиться с простейшей комедией?"
- Сегодня вечером мы идём на театральное представление и внимательно наблюдаем, за жестами актёров, чтобы понять, чего нам не достаёт!
Приказ был твёрдым.
Единственным хорошим моментом репетиции было пение Дийсан, оно звучало задорно, заставляло смеяться до слёз.
Стоя в шумной толпе на представлении бродячей труппы, Айрик то и дело вспоминал голос менестреля. В сравнении с ним голоса уличных актёров казались хриплыми и тусклыми. Зрители шумели, свистели, приветствуя одобрением самые скабрёзные эпизоды.
Через два дня режиссёр понял, что нужно делать его артистам. Оказалось, им нужно просто заучить позы и действия для изображения героев постановки. Так поступало большинство комедиантов. Истинный талант был только у единиц. Отличное пение Дийсан сумеет обеспечить успех даже ужасному представлению. Конечно, сыграть Анакрата будет гораздо сложней. Для его постановки позы и жесты заучивать нельзя, но и здесь можно найти какой-нибудь выход, если хорошо подумать. На крайний случай прекрасный голос спасёт и главную постановку.
Через неделю комедия была готова, артисты купили фургон, несколько декораций и разборный помост для выступлений. Значит, можно двигаться дальше в Велериан. В дорогу отправились утром. Фургоном правил Ратвин, остальные набились внутрь.
Время от времени кто-нибудь выходил наружу, чтобы размяться, но потом снова забирался в фургон. К полудню друга на козлах сменил Айрик. Править спокойной лошадью одно удовольствие, конечно, когда тебе не хочется спать от неторопливого хода. Глаза короля то и дело закрывались, в голове вставали туманные видения: он мальчишкой бежит по велерианской улице, нищий, оборванный, и почему-то взрослая Сальви бросает ему слова упрёка; а то он Анакрат, не Аниаль, а Анакрат, сейчас полутеневой пронзит его мечом; или алкаринский дворец, совершенно пустой, разграбленный. Хорошо, в яви он всё же не увидел его таким. Последнее видение - самое тяжёлое, от него на сердце скребутся кошки. Усилием воли Айрик отогнал странный бред, продолжая править фургоном.
"Мне совсем нельзя засыпать, чтобы не съехать с дороги."
Вечером фургон достиг небольшой деревни, где новоявленные актёры дали первое представление, получив за него бесплатный кров на постоялом дворе и еду, а ещё несколько медных монет, режиссёр спрятал их в потайные карманы.
"Конечно, у нас достаточно золота, но и медь может пригодиться, пусть лежит, дожидаясь своего часа."
Вечером Айрик и Дийсан отправились спать на сеновал. Усевшись на душистое сено, женщина взяла арфу и, немного волнуясь, начала играть. Она в первый раз исполнила Анакрата, какой стал музыкальной трагедией. Не одну ночь рождалась в сердце менестреля её песня, то строгая, то лирическая, то бурная, то спокойная, в общем такая, как надо. Разум Дийсан, её чувства убрали из трагедии все вычурные места, заменив их простыми словами, понятными каждому велерианцу.
"Прости меня, неизвестный автор! Может, ты отдал твоей пьесе сердце? Возможно, ты положил жизнь на её создание? Но я не могу оставить её такой как есть, иначе люди ничего не поймут, не почувствуют того, что должны почувствовать, чтобы подняться в поход."
Ощутил даже король. У него неожиданно запершило в горле, на глазах показались слёзы. Обняв жену, Айрик целовал её пальцы, щёки, ресницы,.
- Если бы я мог отдать любовь неповторимому голосу, твоему дару, я бы отдал её сейчас!
- Ты уже ласкаешь его. Твоё признание: вот единственная награда для моего дара, самая горячая, какой ты только можешь его наделить!
Обнявшись, они зарылись в душистое сено и заснули умиротворённые.
На другой день для всех началась пытка, какую по недоразумению называли репетицией. Под пение Дийсан Айрик заставлял каждого из героев трагедии совершать различные движения, но соратники короля никак не могли его понять.
- Всё должно быть как в жизни!
Горячо объяснял режиссёр каждому из действующих лиц. – Подумайте, какими бы были ваши чувства в похожей ситуации, двигайтесь так, как будто всё происходит по-настоящему. Я давно перестал быть попрошайкой, но если я вспомню, каким он должен быть, то сразу в него превращусь.
Айрик сгорбился, его движения сделались неуверенными, униженными. Куда-то исчезли красота и достоинство, а ведь все черты лица остались прежними. Вдруг король распрямился, приобрёл кошачью грацию и гибкость, на всех повеяло холодом. Перед алкаринцами возник он, полутеневой Аниаль - человек без сердца. Но старания актёра пропали впустую, никто, кроме него самого, не понимал, как можно сделать то, чего он хочет. Ратвин, Эрин, Дайнис и даже Айдрин ходили, как марионетки. В их душах не пробуждалось чужих чувств, чтобы можно было передать их движением.
Лишь Дийсан пела замечательно, спасая всех, только поэтому Айрик не отказался от дерзкого плана.
"Пусть игра остальных окажется просто сносной, чудесный голос спасёт постановку. Сам я стану истинным прислужником тьмы, таким полутеневым, какого все возненавидят, тогда зрителям волей неволей придётся посочувствовать ленивому Анакрату Ратвина."
Дорога, лес, представления в деревнях, и вот она, голая черта. Но нынешней весной на ней пробилась редкая зелёная травка. Это рубеж, что раньше отделял Алкарин от мира.
"Когда-нибудь ты превратишься в густой лес, что есть вокруг тебя, оставив о себе одну память, великая стена Алкарина - причина войны", – подумал король.
Предстоящее исчезновение черты его обрадовало. Отряд на секунду остановился перед рубежом, а потом решительно его пересёк. Люди оказались в Велериане.
На закате их взору предстала первая деревня. Если селения Алкарина любили белый цвет, Дайрингар был серокаменным, то деревни Велериана не имели единого лица, мутно белые, коричневые, неопределённо серые - они были нищие, грязные, убогие. Глаза Эрин, Ратвина и Дайнис смотрели на узкие улочки с ужасом и болью.
"Через несколько лет наш Алкарин станет точно таким же! Нет, мы будем сражаться, не допустим такого кошмара! Нужно, во что бы то ни стало собрать войско людей и ударить Вирангат, наконец, разгромить врага!"
Всё же, и в нищей деревушке актёрам предложили бесплатный кров и пищу, даже здесь люди радостно собирались на представление, способное скрасить трудную жизнь.
Собрав помост, прикрепив грубые декорации, артисты начали глупую комедию о том, как жена дурачила мужа с любовником, а наивный супруг изменницы ни о чём не подозревал. Мужа играл Ратвин, хитреца любовника Айрик, женой стала Эрин. В представлении ещё были служанка и мать, ими стали Дайнис и Айдрин.
***
Едва забрезжил рассвет, Хэриг Кильмер вышел на крыльцо. Болела надсаженная крестьянским трудом поясница, ныли старые раны, но в целом крестьянин чувствовал себя неплохо. Больше десятка лет он жил в деревне недалеко от стены. Пока не началась война, жизнь была очень тяжёлой. Сейчас она стала полегче, благодаря беженцам и тому, что их надо кормить. Скитальцы всегда платят за еду, но они появились не надолго, уже сейчас людей приходит не так много, как в самом начале войны. Хэриг заранее вздыхал о невзгодах, что ожидают его семью.
Спустившись с крыльца, он пошёл задать корма корове, быку и паре овец. На рассвете хозяин кормил их сам, не доверяя важную работу ни жене, ни детям. Сейчас молока нет, но наступит время, когда оно появится. Корова – главная кормилица семьи. Хозяин ласково разговаривал с ней, беседовал он и с быком, что пашет землю, с овцами, что дают тёплую одежду. Куры ещё не кудахчут, их будет кормить Альмета, его маленькая весёлая жена, она любит Хэрига всем сердцем. Сам он уважает супругу, но не любит и никогда не любил.
Хэриг смутно помнил время, когда его принесли к Альмете с тяжёлой раной головы. Тогда смерть казалась воину самым лучшим исходом. Он перестал видеть впереди надежду.
"Сколько не сиди в лесах, сколько не убивай полутеневых, сжигая их дотла, только так прислужники мрака погибают, для Вирангата их гибель просто укусы шершней, враг их вовсе не замечает. Почему он не понял этого в юности, когда убежал из деревни, надеясь на что-то несбыточное? Пока он бегал по лесам вместе с мстителями, так называли в народе тех, кто не сдаётся Вирангату, вся его семья умерла в неурожайные годы без помощи сына. Узнав страшную правду, воин возвратился в отряд, чтобы найти смерть, только она не спешила за ним приходить. Тут ранение в голову – счастливый случай. Только женское упрямство выходило раненого. Альмета упрекала воина за нежелание жить, тормошила, смешила.
После выздоровления Хэриг остался у женщины и женился на ней. Они народили шестерых детей, все весёлые в мать и могучие в отца.
Закончив обходить двор, Хэриг возвратился в дом. Дети проснулись, жена накрывала на стол. За ним сидели два старших сына погодки, оба вышли в отца красавцами. Остроглазая тринадцатилетняя дочка помогала матери одевать троих малышей: двух девочек и мальчика.
"Вот так ровно получилось, три мальчика и три девочки", - часто удивлялись родители.
Улыбнувшись, Хэриг пожелал жене и детям доброго утра и сел за завтрак. Взяв буханку горячего хлеба, он разрезал его, деля на всех. На столе стояла похлёбка приправленная салом, что семья выменяла у соседей на яйца. Крестьянину никак не удавалось купить поросёнка, сколько он не старался сберечь для этого деньги. Мясо его семья видела редко.
Дети ели быстро, огромная общая тарелка опустела в мгновение ока, тогда Альмета налила отвар из трав, что заменяет чай, и завтрак закончился. Жена и старшая дочь убирали со стола. Отец с двумя сыновьями отправился на работу. Нужно засевать участок, за несколько дней распаханный их усилиями. У Хэрига большой надел земли, он несколько лет бился за него, пока не выкупил пашню у вконец разорившихся соседей. Только хороший надел не даёт большой семье пропасть.
Рассыпая зерно в борозду, крестьянин чувствовал горечь. После войны с Алкарином ему часто вспоминалось прошлое с его напрасными надеждами.
"Может, нужно было жить по-крестьянски с самой юности? Никуда не стремиться, не мечтать освободить Велериан? Как они верили, что однажды придёт время, и остальные люди их поддержат!"
В каждом поколении находились глупые сердца, что сопротивлялись Вирангату, а нынешняя молодёжь воевала на стороне нелюдей против Алкарина.
"Так кто нам настоящий враг? Королевство предателей? Ледяной край? И какое мне до этого дело?!"
Только глава семьи не пустил старшего сына на войну, хотя юноша очень стремился туда.
- Отец, как ты не понимаешь? Когда мы завоюем королевство предателей, то возвратимся домой с богатством! Мы больше не будем нуждаться! Я смогу жениться, уехать в город, как давно мечтал.
- Нашей семье не нужно достатка, что купили ценой позора. Если отец сражался с Вирангатом, негоже его сыну воевать на стороне врага. Да и не даст вам мрак никакого богатства, он даст всем только гибель.
Опустив голову, сын сдался.
"Почему сердце всегда болит? Или такая у него судьба: жить с тревожным чувством на душе?"
А борозда всё шла, тянулась до самого обеда. Еду отцу и братьям принесла в поле старшая дочь. Снова похлёбка в чугунке и хлеб, холодный травяной отвар, к нему Альмета добавила сушёных фруктов. Они придали питью приятный кисловатый привкус. Потом продолжилась страда, труд до самого вечера.
Вернувшись домой, Хэриг узнал, в их деревню прибыла труппа бродячих актёров.
- Папочка, пожалуйста, пойдём, ну, пошли же скорей!
Канючили малыши.
Да и глаза старших блестели восторгом и любопытством от ожидания зрелища. Даже Альмета, улыбаясь, принарядилась. Она заплела волосы в тугую косу, уложила её вокруг головы, покрыв платком.
Увидев сборы домашних, глава семьи сдался, пусть он и не любил глупых представлений.
Продолжение здесь: http://proza.ru/2019/04/02/677