5
В час туманного, но уже лучистого рассвета Мария Андреевна Стрелецкая, одетая в красный шёлковый халат, составила на чёрном домашнем компьютере деловое послание сыну. Русые волосы её небрежно падали на слегка опущенные плечи... Письмо в столицу сочинилось неожиданно быстро... И доктор Липский, оставаясь после умывания и тщательного пенного бритья в золотистой китайской пижаме, бегло прочитал на экране монитора желанные фразы, а затем одобрил – сановным жестом – призывные материнские строчки...
«Мы ненароком устроили супружеский совет. И я сейчас изложу тебе родительское наше решение. И, пожалуй, добавлю от себя аргументы, суждения и выводы.
Ты должен без проволочек и глупого озорного фатовства покинуть жеманную и разнузданную столицу. Ты необходим в губернии для важного семейного начинания. Успех гарантирует нам великолепные бонусы, оглушительную славу и международный престиж... И неужели ты не знаешь, что я не склонна весело шутить на серьёзные темы?..
Я полагаю, что твои московские перспективы окончательно – и весьма обидно для нас – прояснились... Порочные куклы и бездарные собутыльники из гламурной тусовки отнюдь не способствуют карьере художника. А богема из сифилитиков засасывает, как вонючая трясина. Людишки там – запачканное и рваное барахло. А хулиганские кутежи и плебейское мотовство – занозы для совести.
Однако я довольна, что я отпустила тебя на волю. Попробовать нужно всё. Но жизненно необходимо овладеть искусством выбора... Порядочные люди не жрут отбросы...
А сейчас прояви холодное беспристрастие... Добиться признания и денег можно не только в столице. Нужен стратегический манёвр. И мы создадим – для самих себя – культурный плацдарм в уютном захолустье. А в нашем старинном городе мы – для начала – организуем персональную выставку твоих работ... Вези свои картины, статуэтки, бронзовое литьё и гравюры. А на прочные упаковочные ящики – не скупись... Но помни: твой вернисаж полезным будет и для иного – крайне важного – дела, которое мы подробно обсудим устно.
Не смей артачиться. И не медли. Не надо меня томить. Я – не враг тебе. И в ответном письме – не рассусоливай... И не мямли... А твои резоны в пользу продолжения столичной суматохи мне не нужны.
Управься в неделю. Целую тебя...»
А потом она отправила своё электронное письмо и искусно приготовила завтрак. Они съели жирные котлеты из карачаевской баранины и капустный салат с морковью. Пшеничный каравай оказался немного чёрствым. Но горячий турецкий кофе с молотой корицей и с мелкими бутонами гвоздики был превосходен...
После мытья посуды Мария Андреевна привычно заглянула в свою электронную почту и вдруг радостно обнаружила ответное послание от сына...
«Твою эпистолу я бесстрастно обдумал... Я согласен с тобою и, значит, приеду в срок... Заминок с билетами и контейнером для багажа я не предвижу. А с моей артистической шайкой я расстанусь без малейших сожалений...
Творческая карьера в столице у меня, действительно, не задалась... Несметных капиталов я не стяжал... Однако я без уныния воспринимаю досадные факты... Ведь разновидность карьеры, которую можно сделать в Москве, уже отвращает меня... Психологический климат здесь радикально реформировали в чадный дурман...
Остальное – позже... До встречи, мама! Обнимаю тебя. И – привет отцу...»
Глаза её вдруг набухли от слёз , и она умилённо подумала:
«Взрослый мальчик утратил наивность, но ещё сохраняет оптимизм...»
Сыновнее письмо она распечатала на струйном принтере и горделиво показала мужу. Благодарный Липский пылко, но вежливо облобызал её румяные щёки, и довольные супруги, балагуря о войне и политике, принялись торопливо собираться на службу... Расторопного доктора Липского намедни – по неотложной врачебной надобности – вдруг предельно учтиво отозвали из отпуска с поспешной выплатой максимально допустимой компенсации...
6