Начало: http://www.proza.ru/2019/03/29/1738
Пройдя мимо стеклянной будки, писатель кивнул консьержу. Тот в ответ поздоровался с дежурной улыбкой и сфотографировал внимательным взглядом его спутницу. Впрочем, как и положено, улыбнулся и ей - с той же заученной сердечностью хорошо вышколенного персонала. Лифт - точно такой же, как подъезде у Ирины - поднял их на пятый этаж. Расположение квартир было несколько иным. Площадка имела неправильную г-образную форму. На одну, почти квадратную просторную часть, выходили двери трех квартир. Другая - более узкая и вытянутая, оканчивалась выходами на лестницу и застекленный балкон. Сквозь матовое стекло угадывались силуэты скамеек и высоких напольных пепельниц. Дома у Вертинских была отдельная курительная комната. Для гостей, поскольку и сам хозяин, и его жена были некурящими. А тут, видимо, квартиры поменьше, поэтому предусмотрено такое вот общее помещение - одно на весь этаж. "Неплохо было бы что-то похожее оборудовать в театре, - подумала Ирина. - Чтобы курящим актерам, а главное, зрителям, не приходилось выскакивать в антракте на улицу".
Щелкнув замком, Иван посторонился, пропуская даму вперед. Как и в ее квартире, свет в прихожей зажигался автоматически - через несколько секунд после открывания двери. И точно так оба замка захлопывались без ключа. Писатель помог Ирине снять пальто и аккуратно повесил на плечики во встроенном гардеробе. Затем разделся сам и жестом пригласил Ирину войти в одну из распахнутых настежь межкомнатных дверей.
- Вы пока располагайтесь, я мигом! Что-нибудь соображу на ужин.
- Не нужно беспокоиться, я обычно не ужинаю, - Ирина на самом деле не прочь была слегка перекусить, но испугалась, что самодеятельная стряпня холостяка займет много времени, а главное, результат может оказаться совершенно катастрофическим. Ей вовсе не улыбалось отведать слипшихся пельменей из супермаркета. - Если только чаю.
- Хорошо, я быстро!
Пока хозяин шуршал в кухне, Вертинская с любопытством изучала его жилище. Почти все двери были открыты, и ей не составляло труда заглянуть в остальные комнаты. Собственно, кроме кухни и прихожей их было всего две. Спальня и кабинет. Мельком заглянув в спальню, Ирина увидела аккуратно застеленную полутораспальную кровать и шкаф-купе. Все скромно и пристойно. На "сексодром" ловеласа, жадного до плотских развлечений, не похоже. И, несмотря на то, что мужчина не рассчитывал сегдня на прием гостей, в спальне нет следов холостяцкой небрежности, как ожидала Ирина. Никаких раскиданных по углам носков, банок из-под пива, неглаженых рубашек на креслах или скомканной постели. Все очень аккуратно и даже несколько пустовато. Вертинская вернулась в кабинет писателя. Здесь, в противоположность строгому аскетизму спальни, чувствовалось бурление жизни. Две стены полностью были заняты книжными полками. Часть из них открыты, на некоторых - стеклянные дверцы. И два-три шкафчика полностью непрозрачные. На полках стояли и лежали не только книги. Там были свалены грудой папки, какие-то пачки бумаг, тетради,многочисленные канцелярские принадлежности, нелепые сувениры африканского или островного происхождения. Ирина обратила внимание, что нигде нет ни одной фотографии ни родственников, ни хозяина квартиры. Зато третью стену украшали картины. В самом центре - большая вполне приличная копия танцовщиц Дега. По обе стороны от нее - полотна неизвестных Ирине художников, поэтому она не могла сказать, копии это или оригиналы (впрочем, оригинал Дега от копии она бы тоже не отличила. Просто понимала, что шедевр такого уровня, находящийся в собственности обыкновенного человека, проживающего в двухкомнатной квартире, никак не может быть оригиналом). Сюжет всех картин был один и тот же - балет.
Ближе к окну, на очень эргономичном, приспособленным для длительной напряженной работы столе, стоял ноутбук. Позади него - немытая чашка из-под черного кофе. Она еще хранила запах какого-то дорогого сорта. Ирина села в кресло, крутанулась и задела локтем торчащую из-под столешницы пачку бумаг. Те веером высыпались на ковер. Женщина начала их собирать. Чуть задержала внимание на плотном листе с золотым тиснением по краю. Диплом или грамота с печатями... Текст сообщал, что владелец сего является лауреатом какого-то конкурса и обладателем литературной премии года. Документ был заверен подписями членов комиссии, занимающих какие-то солидные должности в союзе писателей и министерстве культуры. Ни название конкурса, ни название премии Ирине ни о чем не говорили. Но когда взгляд упал на фамилию лауреата... Она едва сдержалась, чтобы не расхохотаться! Как хорошо, что она узнала это сама, ведь если бы Иван соообщил ей свою фамилию неожиданно, мог выйти конфуз. Вертинская расхохоталась бы и напрасно обидела человека. В конце концов, фамилию не выбирают.
Писателя звали Иван Иванович Какашечкин. А самое забавное, что ведь где-то Ирина эту фамилию слышала! Причем, совсем недавно. Вот только где, при каких обстоятельствах? Вроде, в театре кто-то упоминал. Ирина не придала этому значения, потому что уже привыкла: все, что говорят актеры, может быть в равной степени как информацией, так и пустым трепом, придуманным на ходу ради красного словца.
Вертинская торопливо запихала бумаги на место. И вовремя, потому что хозяин заглянул в кабинет.
- Прошу к столу!
Ирина прошла за ним в просторную кухню, являющуюся одновременно гостиной и столовой. И поразилась, насколько здесь уютно. Неброский, светлого дерева кухонный гарнитур, чистая поверхность плиты, стены отделаны мозаичной плиткой кофейно-кремовых оттенков, составившей ненавязчивый абстрактный узор. Диванчик и два кресла, обтянутые полосатым гобеленом пастельных, будто выгоревших тонов, будили воспоминания о детском отдыхе у бабушки в деревне. Такой же светлый деревянный стол. А в углу, у самого выхода на широкую лоджию - фрагмент декоративного плетня из ивовых прутьев с насаженными на колья перевернутыми горшочками! Прелесть какая!
Ирина устроилась на диване и подумала, что было бы неплохо забраться на него с ногами. Но удобно ли снимать обувь? Она совершенно не представляла, как принято вести себя в гостях у... у простых людей. Поэтому ограничилась тем, что просто откинулась на мягкую спинку.
- Выпить точно не хотите? - поинтересовался Иван. - Есть коньяк, виски...
- Нет, никаких крепких напитков точно не хочу. Мне завтра на работу.
Вертинская похвалила себя за то, как произнесла эту фразу. Очень естественно. Хотя для нее непривычно произносить подобные слова. Но Ирина решила не рассказывать о себе ничего лишнего. Она - обычная актриса. Живет на зарплату. Принцесса инкогнито. "Римские каникулы". А что? Собственная затея приводила ее в восторг. Пусть мужчины, с которыми она будет встречаться, не подозревают о ее действительном материальном положении. А она посмотрит, как и чем они будут пытаться произвести на нее впечатление.
О-па! Ивану это уже, кажется, удалось! Ловко достав из духовки какое-то ароматнейшее чудо, он одним движением вывернул наизнанку формочки и на простенькие тарелки цвета топленого молока упали два золотисто-коричневых куличика. Ирина не успела опомниться, как один из куличиков оказался перед ней, изящно украшеный листиками салата, кубиками сыра и авокадо, политых соусом с мелко порубленной зеленью. Затем так же мгновенно на столе появилась плоская квадратная сырная тарелка - видов восемь или девять, причем нарезка очень грамотная, не магазинная, а сливочные сорта еще и свернуты изящными розетками.
- Тогда, может, легкого вина? У меня есть неплохое, испанское.
Ирина кивнула.
- Пожалуй, только полбокала.
Хозяин тут же достал из бара толстостенную бутыль, два пузатых бокала и заполнил их до половины вином янтарного цвента.
- Попробуйте, это утиный паштет, он очень легкий. И его немного, как видите.
Ирина отрезала благоухающий кусочек и наколола на вилку. Выше всяких похвал!
- Где Вы научились так готовить?
- Грешен, люблю вкусно поесть, - смущенно улыбнулся Иван. - Но надо пытаться держать себя в форме, Вы же понимаете, работаю в основном сидя. При моей комплекции недолго и в тюленя превратиться! Вот и пытаюсь компенсировать количество качеством. Готовлю в основном что-то легкое и немного. Но... зато часто экспериментирую, чтобы достигнуть особенно изысканного вкуса. И за счет этого получить максимальное удовольствие от еды, раз уж приходится ограничивать себя в ее объеме.
- Ну... для мужчины фигура не имеет определяющего значения, - великодушно заметила Вертинская.
- Вы полагаете?
- Если только она не превышает размеры дверного проема! - расхохоталась Ирина.
Иван поддержал шутку веселым смехом и предложил выпить за знакомство.
Продолжение: http://www.proza.ru/2019/04/02/487