Начало: http://proza.ru/2018/11/24/20
Солнце пригревало всё сильней. Воздух дышал свежестью, от неё хотелось жить. Любая тяжесть спадёт с души, если вдохнуть полной грудью весенние ароматы. Только пустота в сердце Дийсан никуда не девалась, тянущая тоска там, где живёт Айрик.
"Как он в столице? Чем заняты его мысли? Наверное, он тоже обо мне вспоминает."
Барду казалось, родные пальцы снова лежат в её ладони, его хриплый голос прощается с ней. Король снова шёл рядом, провожая её из дворца. Оттого в душе поселился холод. Лёд разлуки не растопит даже весна.
Недалеко от себя Дийсан слышала весёлые крики множества учеников, дети разных возрастов занимались на улице. Изгнанницу приняла школа Аларъян. Главная наставница Таниари Гильден очень обрадовалась возвращению своей ученицы.
Слыша вокруг себя разные голоса, менестрель сосредоточилась, она искала сгустки тепла шумных детей.
- Сколько их вокруг. Вот один сгусток совсем наивный, очень живой, только тепло его то исчезает, то появляется. Он боится выпустить себя на свободу, прячась за чем-то, что обдаёт сердце страхом.
Взяв трость, Аларъян направилась прямо к нему. Остановившись рядом с теплом наставница опустила руку на плечо бледной девочке, которая поражала всю школу своей нескладностью.
Почувствовав чужое прикосновение, ученица вздрогнула.
- Не бойся меня, зачем ты всего пугаешься?
Бард развернула малышку лицом к себе.
"Это она, слепая наставница, что теперь живёт здесь. Она часто разговаривает с учениками."
Отец девочки говорил, слепые посланы в мир Вирангатом, все калеки отправлены на землю великой тьмой. И её собственная Алар тоже дар ледяного края. Она будет танцевать, как продажная девка. Отец постоянно об этом твердил, он пил крепкое вино и бил мать, брата, сестру и её.
Обучение в школе Аларъян до сих пор казалось малышке волшебной сказкой.
"Но почему слепая наставница заговорила со мной?"
- Я ничего не боюсь, – пролепетал нерешительный голос.
- Хорошо, я верю, ты ничего не страшишься.
Прикоснувшись к руке ученицы, Дийсан услышала музыку. Она так и звала ноги в пляс. От шлейфа платья танцовщицы в душе менестреля поднялся ветер.
- У девочки очень красивый дар, только он не хочет выходить наружу, он спрятался от страха, закрутился клубком.
Наставница запела весёлую песню. Отдавшись дару малышки она повела её за собой. Девочка закружилась, забыв обо всём. Она испытала большую радость, тёплый клубочек в груди расплетался, окутывал сердце живыми нитями, тонкие нити тепла отразились в душе Дийсан, они прекрасны своей наполненностью и лёгкостью. Песня лилась сама, ученица и бард продолжали кружиться.
Наконец, наставница остановилась. Тут же замерла и девочка. Всё её существо сжалось от ужаса.
- Я позволила танцу вырваться на свободу! Я обрадовалась ему!
Ученица забилась в рыданиях.
- Я плохая! Все узнают, какая я дрянь! – закричала она.
Наставница прижала девочку к себе, погладила её по голове.
- Разве ты плохая? Не верь никому, кто так говорит, даже если это твои близкие люди. Удивительный танец может принести другим радость, ты подаришь им частицу недоступной мне красоты. На короткое время сердца людей будут созвучны с твоим, их жизнь станет немного лучше от прикосновения лёгкого дара. Разве танец не самое прекрасное, что есть на свете?
Малышка понемногу успокоилась, Дийсан отпустила её. Сейчас девочка не верила странной наставнице, но её дар раскрылся. Зерно брошено. Танец больше не свернётся клубком, победит все преграды. Когда-нибудь слова, что сказала менестрель, помогут ученице научиться думать самой. Чтобы мысль пришла, нужно показать ей дорогу.
Их очень много вокруг, сгустков тепла. Они трепещут, горят неровным жаром. Одни боятся учиться, другие стремятся вперёд, одни хотят иной дар, другие - Алар сильней, чем имеют. Пройдёт ещё много времени, прежде чем неровные огоньки детей станут ровным жаром взрослых Аларъян, а пока теплу детского дара нужна помощь наставников.
Днём Дийсан этим и занимается, а по вечерам поёт для всех песни детские и взрослые.
Если бы не тоска по Айрику, бард была бы здесь счастлива. Ей казалось, в школе Аларъян она могла бы найти своё место и постоянный приют. Шумные дети, что познают мир, юноши и девушки, которые стремятся в бой, строгие наставники, многие из них на самом деле добрые – всё это пришлось ей по душе.
"Если бы не Айрик! Без него разве может быть у неё дом? Что делать, когда ночами любимый приходит к ней, если со знакомым скрипом открывается дверь и звучат в тишине стремительные шаги, как будто он здесь, рядом. И на душе становится пусто, когда она в который раз понимает, это просто мираж, обман слуха и ощущений, ведь сердце осталось во дворце вместе с ним. Оно навсегда неразлучно с её королём. Догадывается ли он о его чаяниях? Конечно, да, не может не знать! Я же помню его недлинные письма."
«Дий, сейчас за окном светит солнце, а я пытаюсь тебе написать. Цаони и Анрид чувствуют себя неплохо. Мы публично благополучная семья. Сегодня начали строить вал вокруг дворца. И мои укрепления на перекрёстках тоже возводятся. А мысли, они всегда с тобой, видимо, так я устроен. Вот, кажется, и всё, я заканчиваю письмо. И сам понимаю, что рассказал очень мало.»
"Такой он, мой замечательный. Его голос слышен в коротеньких строчках!"
Неожиданно к ногам Дийсан прикоснулись тёплые ручки детей.
- Мама, мама, – пищали малыши.
Детские ладошки обхватили ногу, дёрнули за юбку. Менестрель наклонилась. Она подхватила своих крошек на руки. Уже привычно мать стала иголкой, настроив тепло Алар на нехитрый мотив малышей лёгкий и нежный.
"Никогда ей не повторить его чистых, наивных звуков. У Арверна и Найталь без сомнения есть сила. Пока их жар ещё спит, он даже не собрался в комочек, а таится где-то глубоко, посылая едва слышную мелодию только ей, матери."
Бард не знает, каким будет дар маленьких детей. Она только может почувствовать лёгкое трепетание их огня. С каждым днём оно становится чуточку сильней, просыпаясь вместе с детским познанием мира. Ей очень приятно сливаться с даром сына и дочери, узнавать его. Арверну и Найталь это тоже нравится.
- А, вот вы где, – услышала Дийсан звонкий голос.
Детей позвала Нэти - юная Аларъян. Она имела слабую силу, как и все обладатели дара, который действовал на людей. Человека трудно изменить извне. Его душа сложна, неповторима и никем не познаваема. Алар касается тонких чувств, поэтому сама стремиться стать похожей на них, скорее чуткая, чем жаркая. Чтобы узнать призвание Аларъян, Дийсан приходиться собирать дар в иглу. Её сильный свет загорается для котла и чаши, не для человека. А песня она для многих, минута горя, страсти и ликования, в ней тоже великая сила, мощь никем не измеренная.
Нэти же чувствовала настроение детей и всегда могла их успокоить, остальным Аларъян она сама казалась ребёнком. Маленькая, кругленькая наставница целыми днями носилась по саду вместе с малышами, вся перепачкавшись, но она никогда не забывала покормить или вовремя переодеть детей. Они слушались подругу с радостью. Юная Аларъян крепко привязалась к Арверну и Найталь, они стали самыми маленькими её друзьями. Разве можно не стать близкой таким малышам? Когда они шумные и весёлые.
Наконец, соскользнув с материнских рук, малыши потянули Дийсан, каждый в свою сторону туда, где ему было интересно.
- Вы бы договорились между собой. А то я и не знаю, куда мне за вами идти, - женщина весело засмеялась.
Арверн и Найталь хором заревели, тогда матери пришлось взять их на руки и принести в дом, раз пришло время обедать.
Как наставница бард могла брать еду к себе в комнату. Вместе с ней обедали Нэти и Дайнис. Служанка только сейчас догнала госпожу.
Телохранительница целыми днями сражалась с юными Аларъян. Волей неволей им пришлось по достоинству оценить её мастерство. Учить беспокойных юношей и девушек было сложно. Каждый из них в глубине души считал, что давно готов к сражению с врагом, их только зря держат в школе. Изо дня в день Дайнис доказывала ученикам обратное точным клинком.
Сейчас, догнав Дийсан и Нэти, воительница вытерла пот со лба и помчалась на кухню, чтобы взять обед. Быть служанкой давно не было для неё в тягость. Менестрель поняла, более верной телохранительницы нельзя сыскать. Дайнис всем сердцем привязалась и к малышам, сама не понимая, как это вышло.
Когда она вернулась, менестрель и Нэти уже сидели за столом, рядом бегали дети. Едва служанка внесла в комнату еду, как госпожа ощутила аромат мясного супа, свежего хлеба и джема. С трудом усадив малышей за стол, взрослые долго уговаривали их проглотить несколько ложек супа, зато джем с хлебом они уплетали за обе щеки. Мать улыбалась.
"Вот так всегда, в детстве любишь самое вкусное."
После обеда Нэти увела Арверна и Найталь на улицу, Дайнис отправилась сражаться с учениками школы, а бард осталась у себя в комнате. Она ждала четырёх учениц Аларъян, что могли научиться заряжать чашу силы. У юных девушек был небольшой талант пения, примерно такой же, как у Таниари Гильдэн. Они могли слышать зов каменного сосуда, могли видеть какой дар Аларъян имеет человек, но самостоятельно вдохнуть в чашу жизнь ни одна из них не способна, зато они сумеют наполнить её все вместе.
Едва увидев девушек, Дийсан это поняла. Она не могла знать, что подобный ей дар очень редок. Так сложилась судьба, и причудливо переплелась кровь Велериана и Дайрингара. Однако, в каждом поколении Аларъян рождались девушки и юноши с небольшим даром. Вместе они могли разбудить чаши силы. Увы, Алкарин забыл древнее умение как и многое другое, что помогает в битвах, забыл, как и саму войну. Даже великая чаша столицы была утеряна при перестройке королевского дворца. Однажды из мрачного замка он превратился в чудо строительного искусства. И никому не было дела до сосуда серого камня огромного и неуклюжего. Странный осколок мрачного прошлого пропал без следа. Теперь перед предстоящей осадой Алкарин был беззащитен, а Дийсан учила девушек петь на железной кружке. От трудных занятий у двоих из них часто шла носом кровь, но ученицы не бросали нелёгкого дела. Они должны возвратить стране древнее искусство, которое очень помогает в борьбе с Вирангатом.
Девушки вошли осторожно, но наставница всё равно их услышала, почувствовав дар близкий ей самой. Подчиняясь зову Алар ученицы взялись за руки. Менестрель тихо запела. Все кроме неё увидели лёгкое свечение над железной кружкой, сама наставница почувствовала тепло. Она начинала тихонько, просто подталкивая силу в нужном направлении. Ученицы запели сначала нестройно. От этого свечение над кружкой слегка задрожало болезненной дрожью, точно живое существо, которому не нравится отсутствие гармонии. С каждой минутой девушки пели ровней, их вела наставница и сама Алар. Пение становилось сильней, свет в кружке разгорался всё ярче.
Наконец, Дийсан остановила урок. Она не доводила учениц до сильной усталости. Наступит день, когда им придётся себя истощить, но пока он не настал, не надо его приближать.
Девушки ушли, бард замерла, сидя в кресле. Каждый проведённый урок лишал её большей части силы. Только она могла заставить железную кружку светиться. Да, потом другие её разожгут, но они не положат начало огню. Если бы в школе Аларъян осталась каменная чаша, но каждая на счету, каждая позволяет какой-нибудь крепости подольше не сдаваться врагу.
"Но как помочь самому Алкарину? В том, что у столицы страны в час падения не будет чаши силы, есть что-то неправильное."
Грустные размышления прервало появление двоих юношей Аларъян.
- Кажется, мы её создали! – выпалил один из них прямо с порога.
Эти ученики тоже спрашивали себя, как Алкарину сражаться без чаши силы? А раз их даром была работа по камню, юноши мечтали её создать, и не только мечтали, но упорно работали над воплощением заветного желания в жизнь. Сколько раз ученики слушали, как Дийсан поёт над кружкой, смотрели, как лучи слабого света с трудом заполняют неподготовленное к пению железо или дерево, или камень. По просьбе горячих сердец бард пела на всех материалах. Однажды юноши поняли, чаша силы должна сама звать лучи. Её создатели должны направить для этого собственную Алар, сделать так, чтобы камень одновременно звал песню и откликался на неё. Долгими ночами ученики не смыкали глаз, пытаясь пронизать камень лучами дара. Пару раз они приносили Дийсан неудачные заготовки. Тогда юноши сами чувствовали, они неправильные, но сейчас голоса творцов звенели от радости.
Через секунду наставница почувствовала её: каменную чашу, что была в руках одного из учеников. Она звала Алар, просто требовала песни, такая же безрассудная и дерзкая, как создавшие её мастера. Ещё никогда Дийсан не ощущала такого живого огня. Все сосуды наполненные её силой, были древними и достойными, а этот совсем юный.
- Позовите моих учениц.
Голос наставницы дрогнул.
– Это они должны разбудить её в первый раз, я их только направлю.
Вскоре девушки пришли. Они тоже почувствовали сильный зов дара, который проник в сердца. Едва бард тихонько запела, как над чашей взвился столб света. Наставницу обдало неистовым жаром. От нестройных голосов сосуд словно бы разозлившись, осыпал комнату колючими искрами, и обрадовавшись, смягчился, когда мелодия пришла в гармонию. Чаша стремительно наполнялась огнём, забирая силу Аларъян, сплетая их свет с даром своих создателей. С каждым мгновением она оживала.
Юноши стояли, точно заворожённые.
"Нам удалось! Мы сумели!" – возникла одна пьянящая мысль на двоих.
– У нас получилось! Мы её создали!
Взявшись за руки, счастливые мастера закружились под песню собственного шедевра. Их наполнила радость и гордость от удачного творения. Дийсан остановилась.
В чаше горел ровный свет, в него можно опускать клинки.
- Нужно показать её главной наставнице, и после отправить в Алкарин, – произнесла бард, внезапно почувствовав тоску.
"Что будет делать она в осаде без меня? Кто пополнит её, когда жар иссякнет? Чаша будет рядом с Айриком, а я нет!.. Нужно возвратиться в Алкарин."
Мелькнув, мысль сразу угасла, только чувство осталось тлеть.
Юноши унесли созданный ими сосуд, менестрель опять вышла на улицу, где её нашла Нэти с детьми. Малыши весело бегали вокруг, давали маме в руки травинки и камешки, которые находили повсюду. Улыбаясь, бард их хвалила. Кругом носились Аларъян постарше, с площадки для упражнений с клинком слышался стук деревянных мечей.
"Что будет с вами, когда Алкарин падёт? Школу Аларъян сотрут с лица земли. Обладателям дара придётся скрываться от Вирангата, теневые будут за ними охотиться. Дальше придёт разорение, непомерные подати, жестокость, равнодушие к человеческой жизни, то самое чувство, что хуже злости, безысходное, страшное понимание: прислужникам тьмы позволено всё. В трущобной таверне я узнала его сполна. После придёт ледяной край. Он принесёт с собой холод, убивая землю часть за частью, медленно, неизбежно, словно долгая мучительная болезнь.
Разве я могу отправиться в Алкарин? Могу отвезти туда чашу? Если рядом бегают Арверн и Найталь. В страшные ночи тоски я должна прижимать их к себе, чтобы укрыть от жестокости."
Сердце Дийсан болело.
Наступил вечер. Уложив детей, бард легла в постель. Она слышала, как поскрипывает дом. Любой дом издаёт скрипы и шорохи, даже самый уютный и добрый. Дийсан казалось, Айрик стоит у её постели. Только протяни руку, и прикоснёшься к нему.
"Да, я сейчас к тебе прикасаюсь, к теплу твоему точно. Оно навсегда со мной. Скажи! Сколько грустить без тебя? Сколько я ждать тебя буду? Хоть всю жизнь, единственный! Хоть всю жизнь!"
Неясные грёзы уплывали вдаль. Незаметно для себя менестрель засыпала.
Она не знала, что на рассвете к школе Аларъян приблизились четыре человека: двое дайрингарцев и двое придворных, что несли приказ короля для Таниари Гильден и его письмо к фаворитке.
Школа должна быть закрыта, лучшие ученики отправятся в горное королевство, остальных придётся где-нибудь прятать.
Четверо людей подошли к воротам почти бесшумно, дайрингарских послов поразила тишина и свежесть места, что им открылось.
"Всё здесь пронизано силой жизни: деревья, здания, кажется даже сам воздух и рассветное небо дышит Алар. Вот то, чего лишил всех предатель - король Айрик. За это Алкарин по совести должен заплатить. Так почему мы помогаем ему? Отчего рука не поднимется на чудесную школу, не предаст её огню или просто не оставит предателей погибать в отчаянии?"
Такова воля короля, и сердца дайрингарцев согласны с ней. Школа Аларъян прекрасна. Когда в горном краю появятся обладатели дара, их будет кому учить.
Суровый стражник, прочитав грамоты, пропустил послов за ворота. Здесь в глубине сада стояли небольшие белые домики со строгими комнатами учеников. Их было великое множество, сад был огромный. Если бы не другой стражник, прибывшие никогда бы не нашли дорогу к главной наставнице.
Оказавшись в её приёмной, они замерли в ожидании, а почтительный стражник помчался доложить о прибытии важных людей.
- Госпожа наставница примет вас немедленно, – произнёс он, возвратившись.
Послы проследовали в кабинет. Таниари сидела за столом тяжёлого дерева. Увидев вошедших, она, поднявшись, слегка поклонилась. Прибывшие поклонились в ответ.
- У вас есть приказ короля для меня? – почти утвердительно спросила наставница. Её лицо оставалось бесстрастным, хотя женщина догадывалась, с чем прибыли к ней послы.
"Сейчас налаженная жизнь рухнет вторично. Опять придётся, собирая осколки, создавать что-то новое."
Взяв у старшего посла грамоту, Таниари пробежала её глазами. Пальцы стали ледяными, но напряжённое лицо не дрогнуло.
"Столько лет отчаянной борьбы вопреки всему! Она шла напролом, сметая недовольных, не считалась ни с кем, спасая школу Аларъян. Оказывается, напрасно! Дайрингар, суровый и загадочный. Меня ожидает путь туда. В горах придётся создавать школу не на фундаменте, даже не на обломках, а на пустом ровном месте. Создатель, выйдет ли из этого что-то хорошее?!"
В душе нарастала паника, но сквозь неё просачивались важные мысли.
"Кого из учеников и наставников взять в Дайрингар? Сколько провизии им понадобится? Как сделать так, чтобы все талантливые дети выжили? Выходить нужно небольшими отрядами, значит, в каждом из них должен быть толковый взрослый, способный собрать подопечных в кулак, и обязательно нужно отправить чашу силы в Алкарин, как прощальный подарок погибшей школы."
Когда Таниари отпустила послов, дайрингарцы в сопровождении молодого слуги отправились в отведённые комнаты. А двое алкаринцев нашли Дийсан Дарнфельд, чтобы вручить приказ и письмо сюзерена.
Когда в её дверь постучал слуга, бард сидела за завтраком.
- Госпожа наставница, к вам прибыли посланники правителя, – почти нараспев выкрикнул молодой голос.
Придворные остановились позади лакея.
- Так пусть они войдут.
Сердце часто забилось от волнения, стремясь выпрыгнуть из груди.
- Леди Дийсан Дарнфельд, мы привезли вам приказ его Величества короля Айрика Райнара!
Придворный низко поклонился.
- Ещё он передал личное письмо для вас.
- Прочитайте приказ и вручите послание.
Слова прозвучали резко.
"Айрик, что ты для меня приготовил? Как услышать приказ и дождаться письма?"
Развернув грамоту, придворный принялся читать вслух. В приказе правителя сообщалось: сын её, Дийсан Дарнфельд и Айрика Райнара, Арверн Райнар, назначен наследником престола. Ей и детям надлежит отбыть в Дайрингар с другими придворными. Горная страна дала убежище некоторым алкаринцам.
"Отбыть в горный край!.. И всё!.."
Рука Дийсан крепко сжала письмо.
"Это оно для меня, а не суровые слова! Приказ, он для всей страны."
Менестрель не поняла, каким чудом сумела предложить прибывшим завтрак со спокойным достоинством. Сердце стучало словно кузнечный молот. Бард очень обрадовалась, что придворные отказались остаться.
Едва они удалились, как Дийсан сорвала печать с пергамента. В руку скользнул, круглый камень, удивительно гладкий. Под прохладной поверхностью билось живое тепло.
- Дайнис, смотри, что Айрик мне прислал!
Менестрель раскрыла ладонь.
- Наш король этим камнем словно на вас глядит. Цвет у него, как его глаза, такой же синий. Как он только такой оттенок нашёл? У него глаза редкие, - телохранительница удивилась.
"Значит, теперь я могу потрогать рукой любимый взгляд, всегда, когда захочу. Как будто я тоже его немножко вижу."
- Прочитай мне письмо.
- Спасибо, что ты была в моей жизни! Я очень тебя люблю! И здесь, и наверное, там.
- И всё?
- Да, госпожа, это всё.
"Как холодно, как пусто, как горько... Создатель, да Айрик простился со мной!"
Бард замерла, она растерялась.
"Враги возьмут Алкарин. Острый клинок ударит бесстрашную грудь. Он упадёт на стену, а я буду думать, что он живой! Он на меня из великой дали через камень смотреть собирается!"
Менестрель рассердилась на любимого за такое решение.
"Нет, я тебе не позволю! Как ты мог так со мной?! Я приеду в столицу и тогда мы ещё поглядим! Да, я вернусь в Алкарин, пока осада не началась!"
Фаворитка приняла решение. На душе стало легче.
Опустившись в кресло, Дийсан послала Дайнис разыскать Нэти. Почему-то именно сейчас на колени матери забрались Арверн и Найталь. Они пищали, никак не могли разместиться, толкали друг дружку. Обняв малышей, менестрель с нежностью ощутила тепло их Алар.
"Нэти хорошо позаботится о вас. Она будет вас любить, если я не вернусь!"
Мать целовала сына и дочку в макушки, покрытые мягким пушком.
"Я должна увидеть вашего папу. Он же у нас такой! С ним невозможно не встретиться!"
Дверь открылась неожиданно.
- Я здесь, госпожа наставница, – произнесла Нэти.
Даже увидев любимую подружку, малыши не сползли с материнских колен.
- Садись, присаживайся поудобней.
Дийсан не решалась начать разговор. Девушка присела. Она была робкой, поэтому молчала.
- Нэти, я хочу просить тебя отправиться в Дайрингар вместе с моими детьми, став их воспитательницей. Сегодня посланники короля передали приказ отбыть в горное королевство мне и сильным Аларъян, остальным придётся прятаться. Арверн назначен наследником престола. Но я не поеду в горы, а вернусь обратно в Алкарин. Нэти, только ты сможешь дать моим детям любовь, если моя судьба сложится неудачно.
- Конечно, я согласна, наставница Дийсан, но с вами ничего не должно случиться! – воскликнула девушка.
Она понимала, менестрель дала ей единственную возможность спастись. В страшное время войны разве важен кому-нибудь дар общаться с детьми? Ей, дочери бедных ремесленников, негде прятаться.
Услышав, что школы Аларъян не будет, и самых способных учеников забирают в горы, а остальные должны спасаться, как судьба положит, Нэти расплакалась. Девушка не умела бороться за жизнь, она просто любила детей. Предложение леди Дийсан вернуло надежду на будущее. Находиться рядом с Арверном и Найталь очень хорошо. У них впереди несколько лет полного понимания, только когда малыши вырастут, Нэти перестанет чувствовать, чего они хотят. Живая связь будет уходить постепенно, истончаясь, ускользая, принося минутную боль, но привязанность останется навсегда, раз это она вырастит Арверна и Найталь. Ещё в замках бывают другие дети и очень много новорождённых. На лице ученицы расцвела робкая улыбка.
"Только поющей наставнице не нужно отправляться в Алкарин, не надо умирать в осаде! Она хорошая, добрая, жаль Нэти никогда не решится сказать об этом. Леди Дийсан смелая и упорная."
Уходя из комнаты, девушка забрала с собой Арверна и Найталь. Дети побежали за ней весело смеясь, а бард приказала Дайнис вновь позвать посланцев правителя. Придворные должны узнать первыми о принятом решении. Потом она скажет о нём Таниари Гильден.
Посланцы Айрика появились в комнате отвергнутой фаворитки.
- Я, менестрель Дийсан Дарнфельд, говорю вам: я не поеду в Дайрингар, а возвращаюсь в Алкарин. Вместо меня в горную страну отбудет Аларъян по имени Нэти Коут, назначенная воспитательницей моих детей. Если король Айрик разгневается за моё непослушание, я приму гнев на себя. Вас недовольство правителя не коснётся.
Лицо опальной фаворитки дышало решимостью. Оно прекрасное, гордое. Сюзерен передал ей личное письмо, никто не знает, что в нём. Говорят, он выслал Дийсан Дарнфельд из дворца только для того, чтобы народ был един перед осадой города. Подумав так, придворные не стали оспаривать неожиданные слова менестреля.
- Леди Дийсан, уважая ваше решение, мы не смеем ему противиться.
Посланцы оставили комнату с низким поклоном.
Взяв в руку трость, бард отправилась к Таниари Гильден. Она шла сама, без телохранительницы, решив, так будет правильно.
- Входите, – произнесла Таниари, услышав стук в дверь.
Она всё писала, отдавала распоряжения, радуясь тому, что у неё нет ни одной свободной минуты.
- Это я, госпожа наставница.
Бард закрыла за собой дверь. Она застыла на пороге, прямая и бледная.
– Я бы хотела сама отвезти чашу силы в Алкарин, если позволите мне её взять. Я всё равно отправлюсь в столицу, так зачем подвергать опасности других девушек? Они умеют достаточно, чтобы в случае неблагоприятного исхода моей судьбы продолжить важное дело.
- Если с тобой что-то случится, в стране очень долго не будет такой сильной Аларъян. Женщины из легенд часто не рождаются. Алкарин падёт, школа обречена. Я бы тоже хотела защищать королевство до последнего вздоха, чтобы только не видеть разрушения. Пожалуйста, отправляйся с нами в Дайрингар, помоги построить что-нибудь на новом месте, - главная наставница говорила горячо, но сурово.
К ученице пришли угрызения совести.
- Я понимаю, что это слабость, но не могу поступить по-другому. Вы же догадались почему я вернусь в столицу?
- Любовь заставляет совершать глупости и подвиги. Иногда бывает трудно отличить одно от другого.
Достав чашу из запертого на секретный замок шкафа, Таниари отдала её Дийсан.
– Хорошо, я так и не узнала великой любви, не изведав великих сомнений и страданий. Раз ничто не заставит тебя отказаться от возвращения, возьми её и иди навстречу судьбе. И всё-таки ещё раз подумай. До завтрашнего утра разрешаю тебе вернуть чашу, а если не передумаешь, то всё равно живи, чтобы мы увиделись, хотя бы в Дайрингаре, раз этому не дано случиться на родине.
- Спасибо большое. Я так благодарна вам за многое, в том числе и за это. А вы, действительно, ждите меня, судьба переменчива!
Замолчав, ученица оставила кабинет Таниари.
Сердце заныло. Возвратившись к себе, менестрель принялась укладывать вещи.
"Пусть их будет немного, чтобы не отягощать лошадь. Они поскачут со всей стремительностью на какую только способны и вовсе без сопровождения."
Конечно, чашу силы нужно сберечь любой ценой. Поэтому Аларъян завернула её во множество слоёв ткани.
"Надо спрятать драгоценный груз под плащом, рядом с сердцем, чтобы забрать его могли только с жизнью."
Незаметно пришёл обед, дальше наступил вечер. Время летело стремительно, приближая отъезд. Но теперь, когда он стал неизбежностью, Дийсан стремилась его задержать.
Сидя возле Арверна и Найталь, бард пела колыбельную, а из глубин памяти поднималась холодная постель. Дийсан лежит на ней, укрывшись с головой одеялом. Дрова в камине еле-еле потрескивают. Таинственный треск пугает девочку, из глаз текут слёзы, но плакать нельзя. Никто не придёт её успокоить, ничья рука не погладит Дийсан по голове, у неё же нет мамы. Мамы, большие и добрые, они любят своих сыновей и дочек, нежно гладят их, целуют, рассказывают на ночь сказки, кормят разными вкусностями, а ещё не дают никому обижать. Почему у неё нет мамы? Пусть отец подарит тёплую маму на день её имени, тогда она станет самой счастливой девочкой на свете. Даже Гердана, которая совсем её не любит, мама для её задавак сестёр.
Позже, когда дочь подросла, отец рассказывал ей об Ариан, об их большой любви и её собственном рождении.
В одно пронзительное мгновение поняв, её мать отказалась жить, хотя у неё родилась дочь, девушка почувствовала обиду.
"Как она могла так поступить? Я бы никогда так не сделала! Я бы уцепилась за жизнь, чтобы только остаться с маленькой дочерью! Значит, моя мать не стремилась меня принять. Она любила одного моего отца. Зачем существуют такие чувства?"
Только судьба за всё заставляет платить. Сейчас она собирается сделать почти то же самое, что Ариан Дарнфельд.
"Однажды наступит страшный миг, Арверн и Найталь поймут, их мать по доброй воле отправилась в Алкарин. И уж я-то прекрасно знаю, что они тогда почувствуют. Значит, нужно остаться живыми в осаде! Пусть пока неважно как, просто надо спастись, и заставить жить Айрика! Рано ему отправлять прощальные слова и камень. У нас есть сын и дочь, ради них надо выбраться из сражения. Раз я решила не уезжать с детьми в Дайрингар, я привезу туда их отца!"
Закончив петь колыбельную, Дийсан легла в постель. Дети мирно посапывали. Спали они и когда настало утро, и бард собиралась в дорогу.
Слыша сопение малышей, женщина двигалась очень тихо, чтобы их не разбудить.
"Лучше ускользнуть, пока они спят, чтобы маленькие ручки не вцепились в неё, чтобы дети пронзительно не заплакали. Прощайте, мои родные тёплые комочки! Верьте! Ваша мама вернётся к вам!"
Лёгкая нить силы скользнула по Арверну и Найталь, успокаивая их, запоминая навсегда. Ступив за дверь, Аларъян притворила её за собой. Из комнаты для слуг вышла Дайнис, они вместе пошли по коридору, госпожа впереди, телохранительница сзади. Они уезжали без завтрака, нужно очень спешить, в ожидавший осады город.
Продолжение здесь: http://proza.ru/2019/04/02/224