Проснись и захлебнись в своей вине,
Ты – худшее, что было в этом сне.
О, юность, замороченная властью!
Проклятой властью над чужой мольбой,
Над зрением и кожей… Кто с тобой?
Не ведаешь, что ты творишь. К несчастью…
Ты плавишь танцем… Может, ты права.
Все будет так, к чему ведут слова…
Божественная в линиях лукавых,
Способных обратить в собаку льва…
Зачем тебе чужая голова?
К чему тебе чужая переправа?..
Орудие слепых мирских обид…
А что тебе твой голос говорит?
Или за голос принимаешь голод?..
И, непреклонна в линии прямой:
Обещанный по праву будет мой!
Ты в пепел обращаешь этот город…
…Но через годы, взгляды отводя
От двух осин, дрожащих без дождя
(Жена Аристобула – не Иуда),
Ты шепчешь – «Я ж была совсем одна,
Была неимоверна и бедна…».
И ненавидишь золотые блюда.