1.
Он встретил ее совершенно случайно. Он - это девятнадцатилетний юноша с пылкой душой поэта. Она - чистая, как роса, семнадцатилетняя девушка. Это произошло хоть и случайно, но обычно - как происходили, происходят и будут происходить подобные встречи. Он увидел ее и полюбил с первого взгляда. Черноглазая, с блестящими пышными волосами, свободно падающими из-под пушистой голубой шапочки; стройная и гибкая, словно лань, она понравилась ему как идеал девичьей чистоты и обаяния, женственности и красоты.
Он увидел ее у педагогического института, из которого она выходила. "Студентка", - подумал он, стараясь быть не замеченным, пошел за ней следом. Она перешла мост через Омь и, вдруг, побежала, вскочила в отъезжающий троллейбус и уехала. Это оказалось для него полной неожиданностью.
На следующий день в это же время он стоял напротив входа в педагогический институт, надеясь снова встретить ее и не упустить так глупо, как вчера. Ждать пришлось довольно долго, но не напрасно. Он сразу узнал ее по белой шубке и пошел за ней с деланно безразличным видом. Так же, как и вчера, она пришла на остановку и стала ждать троллейбус, который вскоре подошел. Он сел следом за ней. На площади Серова она вышла - вышел и он. Она вошла в подъезд большого пятиэтажного дома. Через несколько секунд осторожно, чтобы не скрипнула дверь, вошел и он, и услышал, как стучат ее каблучки по ступенькам лестницы. Затем стук прекратился, хлопнула дверь, и все замерло.
Он нерешительно поднялся на третий этаж и посмотрел на дверь, в которую она вошла. "Квартира 47", - отметил он про себя, как внезапно вдруг увидел, что дверь открывается, и стал быстро, сам не зная зачем, подниматься вверх по лестнице.
- Светлана, никуда не уходи! Жди меня! Я скоро вернусь, - донесся до него энергичный голос полной женщины лет сорока, которую он увидел с площадки четвертого этажа.
Когда она ушла, он встретился и прочитал фамилию жильцов этой квартиры. "Алмазовы". Светлана Алмазова. Какое красивое имя. И сама она как алмаз - не шлифованный и поэтому еще более прекрасный.
Он долго не мог уснуть в эту ночь. Мысли спешили и путались, обгоняя друг друга. Он испытывал опьянение первой любви. А что это была любовь - он и не сомневался, остро ощутил необходимость выразить взволновавшие его мысли и чувства в стихах.
Я люблю тебя, Светлана.
И походку гордой лани,
И изгиб бровей и губы,
И в улыбке белой зубы.
Взгляд лучистых глаз твоих:
То серьезных - то смешных;
То задумчивых и нежных -
Вызывающих надежду -
Проникает в сердце мне.
И душа горит в огне,
И в смятенье мысли бродят, -
Но приюта не находят…
Этот молодой поэт был робок с девушками. Но он был горд и не смел познакомиться с незнакомой девушкой вот так просто на улице или в кино. Этому мешала его застенчивость и робость, но главное первое, ибо он боялся больше смерти оскорбительного холодного отказа и даже бледнел при одной мысли об этом.
- Что, если мне написать ей письмо? - подумал он. И уже решил послать эти стихи, но вовремя опомнился, вспомнив полную суровую на вид женщину, - по видимому ее мать.
- Эврика! Я напишу письмо по-английски. Она учится в пединиституте и, конечно, знает его не хуже меня. И у матери это не вызовет подозрений. Я сильно подозреваю, что она сует нос в ее письма, но в этом ни черта не поймет.
Сказано - сделано.
Он сел за стол и написал следующее письмо.
Dear Svetlana!
A young man writing you might look strange, but don`t be surprised! I know you very well. You are a clean, nice, wonderful woman. I saw you and fell in love with you at first sight.
I love you, Svetlana. Yes, I love you very, very much. You lit the fire inside of me, that burns me and that is true.
I`ll wait for you on Friday by the theatre at seven o`clock. I`ll be in a brown coat. Don`t be afraid! I love you so much!
Excuse me, if I hurt you, but I love you.
Your Boris.
By the way: I wrote this letter in English in order for everybody to be able to read it.
2.
- Светлана, тебе письмо.
- От кого?
- Не знаю. Без обратного адреса.
Светлана взяла из рук матери голубой конверт. "Алмазовой Светлане", - было написано на нем. Она прошла к себе в комнату, вскрыла его и очень удивилась, увидев незнакомый иностранный текст.
- Что это? От кого? - подумала она. Светлана изучала в институте французский язык, а по-английски знала лишь "how do you do", "good bye" и "love you". На этом ее познания и кончились. Она внимательно просмотрела текст, увидела свое имя и " I love you". Она покраснела и почувствовала, как забилось сердце. Девушке всегда приятно слышать признания в любви, тем более от незнакомого, окруженного романтикой юноши, который написал это странное, удивительное письмо.
Она пробовала прочитать еще что-нибудь, но сколько ни билась, ничего не смогла понять.
Светлана и раньше получала немало писем, вернее записок, от парней, где они клялись в вечной любви, а другие предлагали сходить в кино или еще куда. С такими записками она поступала всегда одинаково: просто рвала и выбрасывала, потому что она была гордой девушкой. Но это необычное письмо возбудило у нее интерес. Если бы оно было написано на по-русски, она поступила бы с ним, как с остальными. Но оно было необычным, и этого вполне достаточно, чтобы возбудить интерес девушки. Ведь она была дочерью Евы.
Весь вечер Светлана старалась представить себе юношу, написавшей ей. Он представлялся таким: высокого роста, широкоплечий, сильный и гордый как эллин. И только ему - такому - она может подарить свою любовь. Она то краснела, то бледнела, стараясь представить себя с ним, с любимым.
- Если я ему не отвечу - он подумает, что безразличен мне. Что делать? Я не могу прочесть письмо. Ах! На конверте нет адреса! Значит некуда писать. Но в письме, наверно, он пишет о месте встречи? И я ничего не могу узнать. Что мне делать?
И она нашла, что делать. Когда женщине или девушке дадут понять, что это недоступно для нее - она всеми силами постарается опровергнуть это и добиться своего. И Светлана решила показать письмо кому-нибудь из подруг, знающих английский, но вовремя опомнилась - не надеясь на этих болтливых подружек, которые на завтра же растрезвонят эту новость по всему институту. Оставался один выход - попросить Елену Владимировну.
Елена Владимировна - седая худенькая женщина, преподавала английский язык. Ее все очень любили за доброту и мягкость. Светлане она очень нравилась. Вот почему она и решила обратиться к ней. После лекций Светлана подошла к ней в коридоре и сказала:
- Елена Владимировна! Переведите пожалуйста это. С английского.
- Что это?
- Да так. Просто письмо, - и она покраснела.
- Заходите в аудиторию.
Они вошли в пустой класс.
- Хорошо. Я переведу, - сказала учительница, пряча лукавую улыбку. Слушай!
Милая Светлана!
Может показаться странным, что тебе пишет незнакомый, но не удивляйтесь! Я знаю тебя очень хорошо. Ты очень чистая, очень милая, прекрасная девушка. Я увидел тебя впервые и влюбился с первого взгляда.
Я люблю тебя, Светлана. Да, я действительно люблю тебя очень, очень сильно. Ты зажгла мне свет, в котором я сгораю и это правда.
Я буду ждать тебя в пятницу у театра в семь часов. Я буду в коричневом пальто. Не бойся! Я страшно люблю тебя! Прости меня, пожалуйста, сели я причинил боль, но я люблю тебя.
До свидания, твой Борис.
Она закончила читать и посмотрела на Светлану - покрасневшую и еще более прекрасную. "А девочка превращается в женщину", - подумала она и, положив письмо на стол, вышла из класса.
3.
- В пятницу. В семь. В коричневом пальто. У театра, - мысленно повторяла Светлана. "Но у какого? У драмтеатра конечно".
И все же она пришла к месту встречи гораздо раньше - не было еще и половины седьмого, остановилась на остановке троллейбуса, что напротив театра.
Был февраль и в седьмом часу уже смеркалось, но Светлана увидела его. Он стоял у театра спиной к ней и рассматривал фотографии, вставленные в витрине. В коричневом полупальто с шалевым воротником, высокий, широкоплечий, со сдвинутой на лоб черной папахой, из-под которой сзади были видны золотистые волосы. Он, казалось, не замечал ее.
Она перешла дорогу и подошла к нему.
Он обернулся, и их взгляды встретились. Светлана увидела его лицо: чуть бледное, с густыми черными бровями, длинными, почти женскими ресницами и большими серо-голубыми глазами. Она вся внутренне содрогнулась - настолько он ей понравился. Он был таким, каким она его представляла. Даже лучше. Гораздо красивее.
- Это Вы, Боря? - тихо, почти шепотом сказала она.
- Я, конечно.
- Я Вас сразу узнала… Пойдемте, а то смотрят.
И они медленно пошли. Куда? Для них это не имело значения. Они вместе - это главное.
Было поздно, когда он проводил ее до дома. Они остановились в подъезде и молчали, не зная, что говорить. Она первой нарушила столь тягостное молчание.
- До свидания, Боря, - сказала она нежным голосом, протягивая ему руку.
- До свидания, Светлана, - ответил он, осторожно пожимая теплую маленькую ладошку.
Он держал ее, не выпуская из своей ладони и смотрел в ее опущенные глаза.
Она вскинула длинные ресницы и взглянула в его глаза таким нежным и призывным взглядом, что у него закружилась голова, он словно окаменел и не мог даже пальцем пошевелить.
- Поцелуй меня, - сказала она, закрывая глаза. Он медленно нагнулся к ней и неумело коснулся ее теплых мягких губ. Это был их первый поцелуй: робкий и неумелый, чистый как их любовь.
Первый поцелуй - это рубикон, это своеобразная граница, когда робкий мальчик становится смелым мужчиной, а наивная девочка - нежной и ласковой женщиной. Светлана и Борис перешагнули этот рубикон, как перешагивали его многие миллионы людей. Но для них чувства, охватившие их при этом, были настоящим открытием. Им казалось, только они впервые познали, что такое любовь, и были беспредельно счастливы, ибо они были молоды и любили друг друга все сильней с каждой минутой.
4.
Через месяц Светлана и Борис поженились. Они жили очень счастливо, потому что были наделены прекраснейшим и ценнейшим качеством: пониманием друг друга с полуслова, - а это так важно для молодой семьи и, вообще, для людей.
Вскоре у них родилась дочь. Светлана захотела назвать ее Любовью.
- Хорошее имя. Правда, Борис?
- Да, превосходное.
- Наша Люба будет счастлива, как мы… А помнишь, Боря, как мы с тобой познакомились? Это удивительное письмо, что ты мне написал. Я его храню до сих пор.
- Послушай, Светлана. Я давно хотел сказать тебе. Дело в том…, это уже в прошлом, конечно. Я не писал тебе письма.
- Как не писал?
- Да, не писал. Его написал кто-то другой. Оно чужое.
- Ты шутишь? - сказала она, но уже прекрасно понимала, что он не шутит. - А как мое имя? Как ты его узнал?
- Я его и не знал. Когда я увидел тебя впервые, ты назвала мое имя - я удивился, но… Дело в том, что Светлана - мое самое любимое женское имя, и я его сказал - сам не знаю почему. Вот и все.
У Светланы заблестели на щеках слезы.
- Но почему? Почему ты мне раньше ничего не сказал?
- Я боялся потерять тебя. Ведь я люблю тебя, Светлана.
Она заплакала сильней. Потом вдруг бросилась ему на грудь и сквозь душившие ее рыдания, он услышал:
- Я все равно люблю тебя, милый.
В тот же день она сожгла это чужое письмо.
Борис Скоков
г. Омск