Стеклянная роза

СТЕКЛЯННАЯ РОЗА

  Время, кажется, остановилось, смазывая окружающие образы в подобие безобразной мазни на холсте сумасшедшего. Ужас мокрым ледяным покрывалом окутывает тело, сковывая и замедляя его движения. Сердце заходится истеричной дробью. Устрашающий рык, как последнее средство от кошмарного наваждения, рождается в недрах груди, но горло предательски издает сипящий полусвист — полушепот. Мысль, что вот-вот произойдет нечто неописуемо страшное, накрывает непроницаемым крылом мрака, опрокидывая последние клочки сознания в круговорот безумия, которому уже нет никаких шансов сопротивляться... Внезапно все сменяется звенящей тишиной, перебиваемой тяжелым дыханием и сотрясающим тело ритмичным пульсом, иногда сопровождаемым звуком тикающих часов, а во мраке начинают проявляться бледные очертания вполне определенных форм, которые окончательно вырисовываются с возвращением сознания.
  Обычно, так все и происходит... ну, или как-то в этом роде. Но, не для меня. В моем случае, все бывает куда как занятнее... Хотя, пожалуй, стоит начать с самого начала.

  Меня зовут Макс Глюк. Вы, наверняка, сразу полюбопытствуете: «Откуда такое прозвище?», или того хуже: «Вы, что, немец?» Ни то, ни другое. Просто сложилось так, как сложилось.
  Если уж углубляться в самые истоки моего бытия, то следует отметить следующий факт, ставший первопричиной всего ныне происходящего с Вашим рассказчиком. В силу независящих от меня обстоятельств (если я не ошибаюсь), та, которой было уготовано по стечению, так сказать, «случайных совпадений» дать мне жизнь в бренном мире в облике человеческого существа, выказывала немалое равнодушие и даже неприятие того таинства, что происходило в ее чреве. Вероятно, рядом просто не оказалось никого, кто бы мог разделить радость от предстоящего маленького чуда. Результатом стал нервный срыв с последовавшим за ним ужином из изрядного по объему и содержанию коктейля снотворного. Так или иначе, но в тот вечер я не дал свершиться задуманному, каким-то непостижимым образом поддерживая жизнь в теле, от которого в самом буквальном смысле зависела моя собственная, до приезда «скорой», вызванной сердобольной соседкой по коммуналке, где все и происходило. В итоге, жирная точка на еще не начавшемся романе под названием «жизнь» не была поставлена, хотя тот трагический акт отчаяния не прошел для меня даром. И даже несмотря на то, что я явился на свет вполне здоровым карапузом с человеческими чертами, полным набором конечностей и разных полагающихся младенцу мужского рода отростков ( я имею в виду уши нос и прочее), в маленькой еще не успевшей отвердеть и едва покрытой пухом голове уже царил полный беспорядок, настоянный на зелье из вышеупомянутого инцидента. Впоследствии, я не раз слышал робкие упреки в том, что в младенчестве я был настоящей занозой в заднице, так как без видимых причин почти никогда не спал и, как следствие, своим раздражающим плачем не давал спать всем, кто оказывался в зоне его досягаемости. И со временем мои проблемы с «хронической бессонницей» не прошли; никто не испытывал желания сидеть со мной, когда это требовалось, и в детском саду я был объектом постоянных жалоб со стороны персонала по поводу моих перманентных истерик, а родители других детей в группе бросали на меня ненавистный взгляды. Не закончилось это и в школьную пору. И хотя и стал вести себя намного спокойнее, так как научился контролировать свое пребывание в реальности, то и дело я заставлял весь класс, включая учителя, вздрагивать от моих внезапных воплей, когда меня посещали странные, зачастую пугающие видения. Учителя считали, что я попросту засыпаю на уроках и вскрикиваю от увиденных кошмаров, врачи единодушно разводили руками, кивая на расстройство психики, а одноклассники, посмеиваясь, говорили: «Тебя, походу, глючит, чувак!» В итоге, я и сам поверил в то, что творящееся со мной далеко от человеческой нормы. Я был настоящим глюком для своей матери, всех, кто имел со мной дело или просто оказывался рядом в не лучшие мои мгновения, глюком для всего белого света, битым пикселем на его экране. Вот так Глюк и стал моим именем, привязавшись ко мне с подачи окружающих. Ну а я сам привязался к нему, как к чему-то передающему мою сущность и составлявшему неотъемлемую часть меня в целом.
  Со временем, следуя принципу «спасение утопающих - дело рук самих утопающих», я разобрался в природе моих нескончаемых бессонных ночей и дневных галлюцинаций. Я понял, что в отличии от обычных людей, которые бодрствуют днем и спят ночью и нарколептиков с их приступами внезапного засыпания, у меня была врожденная способность спать и бдеть одновременно, как если бы я балансировал на границе этих двух состояний - с реальностью по одну руку, и иллюзорным миром сновидений по другую. При этом мой мозг мог мгновенно и беспрепятственно «переключаться» от одного к другому, что и вызывало «наложение» сновидений на реальность. И если раньше это случалось произвольно и независимо от моих желаний, то теперь я научился держать свое нестабильное состояние под контролем и даже создавать некое подобие сна в его традиционном представлении. И, хотя мозг продолжал отдыхать прямо во время моего бодрствования, я четко уяснил разницу между тем, когда можно сигануть с крыши дома и просто очнуться в постели, а когда остаться кровавым пятном на асфальте. Согласен, сравнение не очень, зато сразу приводит к пониманию предмета. И как только я осознал это, открытия посыпались одно за другим, словно из рога изобилия.
   Пожалуй, самым главным стал вывод о том, что сон — не сугубо индивидуальное проявление определенного мозга, а ни что иное, как сеанс подключения к чему-то всеобъемлющему, некой сети, которую я с легкой руки нарек соннетом по аналогии с интернетом. Банально, конечно, но практически идентично, за исключением того, в отличие от второго, подключение к первому осуществляется не по «вай-фай», а через подушку и одеяло, иногда прибегая к помощи «ускорителей» в виде снотворного или алкоголя. Так или иначе, сновидения оказались не «делом лично каждого», но частью чего-то непостижимого и неизмеримого. И если многие лишь догадывались о чем-то подобном, то я узнал наверняка, после того, как понял, что могу контактировать с людьми, находящимися в фазе сна, при чем с совершенно мне незнакомыми. Это не то, чтобы видеть то, что видит спящий человек или напрямую контактировать с его сознанием, ведя беседы или тому подобное. Я отчетливо чувствовал структуру «сервера», к которому постоянно происходили подключения индивидуальностей, различных между собой, взаимодействующих, но не являвшихся общей массой данных. Объяснить привычными понятиями очень сложно, хотя есть и немало теорий на этот счет. Что касается меня, то и у меня есть своя собственная. В то время, как ученые изучая синапсы мозга, силятся постичь их роль в формировании сновидений, я считаю, что в состоянии сна мозг производит энергию, и, как и любая энергия, она выходит за границы мозга и создает фон, который пересекается с энергетическими потоками других спящих и выливается в единое целое, то есть соннет. Наверное эта формация существует и подпитывается за счет импульсов спящих мозгов. Если учесть, что в глобальном масштабе всегда есть кто-то «предающийся Морфею», то перебоев в питании этого энергетического образования не бывает по сути. Если еще присовокупить тот факт, что и часть представителей животного мира способны видеть сны, и допустить, что в ней может участвовать и кто-то из-за пределов нашей планеты... но это уже дебри, в кои не стоит углубляться. Несомненно, стоит сказать одно - я не представляю, откуда берутся сны, но я точно знаю, куда они все приводят.
   Подставив ногу в приоткрывшийся проем таинства мира снов, я предпринял попытку пополнить свои знания о нем с помощью тех, кто уже пытался изучать, описывать и толковать сновидения. Я перевернул гору литературы, прочел труды Фрейда, Юнга и даже Кастанеды, но не почерпнул для себя сколько-нибудь действительно полезного на практике, хотя, должен признать, у вышеупомянутых авторов были весьма интересные воззрения относительно природы снов. Кое-что я даже взял на вооружение.
 В отличие от большинства, что воспринимает сны, как реальность, осознавая обратное лишь после пробуждения, я четко понимаю, пребываю ли я в реальности, либо вижу сон. И именно эта способность помогла мне обратить свой изъян в преимущество, и я даже научился извлекать из этого кое-какую материальную выгоду.
   С того дня, когда после телеобъявления о пропавшей девочки-подростке я довольно точно  указал место, где нужно было искать беглянку, мое бытие между сном и реальностью обрело не только смысл, но, если так можно выразиться, профессиональный интерес. Обласканный вниманием таблоидов и других медиаресурсов, я вмиг стал востребованным в сфере поиска пропавших людей и не только. С легкой подачи интернета мои контактные данные стали всеобщим достоянием, и отовсюду посыпались слезные просьбы отыскать сбежавших котов и собачек, потерянные фамильные драгоценности и спрятанные, но благополучно забытые где, заначки и прочая ерунда. Большая часть времени уходила на отмахивание от назойливых звонков и писем с объяснениями, что мои способности несколько преувеличены и что я не являюсь экстрасенсом или кем-то в этом роде. Как было донести до людского понимания, что мой дар — серфить по сновидениям, как своим, так и чужим. Так, как это обычно делается в виртуальном пространстве глобальной сети, с той лишь разницей, что сеть эта состояла не из серверов и пользовательских компьютеров, а человеческих мозгов в фазе быстрого сна.
   Не без усилий и уймы потраченного времени мне удалось таки отсеять большую часть нежелательного контента с обращениями на моих страничках в соц. сетях и дать остыть изрядно перегревавшемуся от бесчисленных «пустых» звонков телефону. Вместе с этим постепенно сошла на «нет» и моя дутая популярность, а ее сменила не столь востребованная , но твердая  и уверенная репутация эксперта по снам. Нет, я не был толкователем сновидений, уступая это шарлатанство многочисленным гадалкам и все тому же интернету с его заточенными под эту тему сайтами. Я стал своего рода частным детективом в мире снов, обладающего доступом к обратной стороне человеческого сознания. Вместо слежки за неверными супругами и розыска виновников разного рода мелких, по большей части бытовых, правонарушений, я, посредством мнемонического контакта с почивающими объектами моего внимания, мог по содержанию их снов со значительной степенью уверенности сказать, чем занят ум данного человека, что его больше всего занимает или, наоборот, тревожит. В большинстве своем эти случаи касались дел семейных или взаимоотношений людей ближнего окружения, как друзей, либо коллег по работе. Реже предметом интереса становились незнакомые, но как-то влияющих на жизнь обращающихся. Не обходилось без курьезов вроде слезных просьб поклонниц узнать интимные подробности снов их кумиров или выпытать у спящего богатого любовника шифр сейфа или пин-код его платиновой карточки. И уж, конечно, никак без все тех же кошечек - собачек, когда какая-нибудь блондинка с чихуахуа под мышкой допытывалась, что же видит во сне ее «лапулечка» и любит ли она свою «мамочку». Но, если все эти запросы еще и неким образом вознаграждались, то, собственно, почему бы и нет. Как и большинство самозанятых я предпочитал наличные или электронные кошельки. А раз данный вид деятельности не подлежал лицензированию, то и правила я устанавливал сам. И несмотря  на то, что  некоторые из потенциальных клиентов, не считая это за работу, пытались отделаться бутылкой горячительного или благодарностью в виде великодушного поцелуя или банальных уговоров, я брался решать вопрос только после  того, как видел более весомый задаток. Хотя в качестве офиса я бесплатно использовал кабинет своего приятеля, который практически постоянно пребывал в рабочих командировках или тур поездках, я мотивировал свою таксу расходами на содержание офисных площадей и семерых по лавкам дома. А так как моей активностью заинтересовались и профессионалы в области психологии и психотерапии, я постепенно оброс знакомствами и в этой среде, что, кстати, играло и полезную роль, уберегая от риска самому загреметь в какое-нибудь спец учреждение, потому что за мою психическую состоятельность могли поручиться весьма серьезные деятели в этой сфере. Иными словами я не только нашел применение своему неординарному таланту, но и вносил определенный вклад в науку, что придавало моему выжженному злыми калеными языками сверстников в детстве прозвищу почти что уважительное звучание, под стать именитым фамилиям ученых.
   В этом месте, наверняка должен встать вопрос: «Хорошо. А как это все работает?» вполне резонно, ибо стезя сия не просто мало изучена, но практически невероятна, несмотря на все домыслы относительно причины возникновения, содержания и связи сновидений с, если так можно выразиться, жизненным планом. Даже мне с моим постоянным потреблением сна половиной моего сознания и  обширным опытом наблюдений, выявленных закономерностей и сделанных на их основе выводов, трудно утверждать, что явление, нареченное как «соннет» изучено мной в достаточной мере. Я и сам, признаюсь, не могу многое расшифровать и, зачастую, понять смысл увиденного во сне. Но кое-что я все-таки уяснил, хотя даже эти скромные познания чересчур объемы для краткого пересказа, а достойны отдельной книги. Так или иначе, я постараюсь в общих чертах объяснить «как это работает».
   Итак, вы благополучно заснули и видите сон. Как правило, среднестатистический сон напоминает видеоигру «шутер от первого лица» с полным погружением. Вы видите определенное место, в котором вы находитесь с соответствующими вашим действиям атрибутами. Активность — обязательная составляющая сновидения. Вы обязательно что-то делаете, куда-то перемещаетесь, с кем-то общаетесь. Всвязи с этим вы видите разное число каких-то людей. В целом, сон имеет подобие сценария, так как события сна часто последовательны и взаимосвязаны. Могут быть и другие варианты, но в целом структура сна одинакова у всех.
   Сон, если так можно выразиться, та явь, которая творится исключительно посредством вашего мозга, без участия тела и органов чувств, хотя с последним можно поспорить. А так как спящий мозг работает в энергосберегающем режиме, то даже при всей кажущейся реалистичности сна, настолько, что спящий почти всегда принимает его за реальность, в плане информативности, сон уступает настоящей по всем статьям. По сути во сне вы видите только то, на что заостряете свое внимание, никакой периферии. То же касается и цветов и звуков и даже запахов и ощущений, что также присутствуют во сне сообразно их необходимости согласно сценария. Каждый, кто может прокрутить любое из своих сновидений в памяти, отметит, что почти никогда не видел своих рук или ног, всю картинку в полном цвете, не ощущал голод, жар или холод, боль. Люди, присутствующие во сне, как правило немногочисленны и приобретали индивидуальные черты только при контакте, разговоре и, почти всегда, поочередно. Места, в которых происходили события нестабильны, часто стоило выпустить объект из зоны внимания, по возвращении он выглядел уже иначе, также и в отношении людей и разных атрибутов и особенно вещей. Последние порой менялись буквально «на глазах». И всему причина — экономия энергии, затрачиваемой мозгом на обработку сновидения, еще и потому, что обрабатывать приходится не только собственный сон.
   А вот с этого места и возникает необходимость поведать о том, что с моей легкой руки получило название «соннет». Сомневаюсь, что наберется и с десяток тех, кто называет его так же, но, как его не назови, он определенно есть. Возможно я поторопился, сравнивая его с интернетом, хотя для понимая это сравнение вполне сгодится. Конечно ваш мозг в отличие от  компьютера или смартфона не подключается к всемирной сети через локальную сеть  к своему провайдеру и дальше по цепочке, а, находясь в режиме быстрого сна напрямую «подключается» ко всем другим спящим мозгам одновременно. И неважно сколь много их — тысяча, миллион или миллиард. Если бы энергию мозга можно было сравнить с радиоволнами, то его самого  -  с радиостанцией, передающей и принимающей сигналы. Но если радиоволны могут перекрываться и отражаться, то волны мозга всепроникающи и даже слабый сигнал может достичь очень отдаленный источник. Этим объясняется, к пример,  способность матери чувствовать свое дитя, находящееся за тысячи километров. Что касается «вещих снов» - у меня есть своя теория на их счет, но об этом позже. Вы, наверно, скажете, что при одновременном сеансе связи с миллиардом спящих людей в голове бы был невероятный хаос. Вот тут я и проведу аналогию с интернетом. Входя во всемирную паутину вы никогда не видите весь контент сразу. У вас есть с десяток сайтов, на которые вы заходите регулярно, а также есть защита от нежелательных запросов, уведомлений и тому подобного. Так и мозг принимает лишь небольшую часть энергии соннета, используя ее по прямому назначению, дабы придать сочности выдуманной реальности и позволить конструировать сон, не ограничиваясь ресурсами только собственной памяти. Но опосредованный информационный обмен со всеми участниками соннета все равно происходит, просто во сне сигналы преобразуются в виде определенных второстепенных образов сценария, которые не распознаются спящим как исходная информация. Хотя при наличии определенных навыков спящий мозг может как связаться с любым из удаленных источников, так и заострить внимание на выделенную из общей массы информацию, но не аутентичную исходной. Причиной этому я понимаю разницу в мышлении разных людей. Я также допускаю, что участниками соннета вполне могут быть не только люди. Помните про «лапулечку»?
   Что еще очевидно, то что соннет неоднороден. Это не означает что где-то скопление волн плотнее чем в другом месте и точно не связано с неравномерностью пространственного положения спящих. Соннет вообще трудно представить пусть даже в виде многомерной пространственной модели. Он просто всюду и все время меняющийся. Этого вполне достаточно для представления. Так вот, некоторая часть соннета более активна и сравнительно постоянна.  Это можно сравнить с поисковой страницей интернет  браузера. Вы заходите на нее всякий раз когда собираетесь найти некую информацию и при этом адрес нужной странички или страничек вам неизвестен. В соннете тоже есть такой «поисковик». Вернее их бесконечно много, но по какой-то причине я попадаю всегда в один и тот же. Это даже к лучшему, ибо для человека привычка, как говорится, вторая натура. Я называю это место кратко и броско - «хаб», потому что он напоминает мне большой коммутатор с дверьми в сокровенные миры мирно спящих людей. Всякий раз я вижу его по-разному, но одно остается неизменным; все что в нем есть, всегда в нем остается, хоть и не всегда на своем месте. Хаб - кладезь информации, но мало в него попасть, нужно уметь его читать. И это самое трудное, ибо инструкции как серфить по соннету нет даже для «чайников». На собственном опыте скажу - это умение приходит со временем.  А без достаточных знаний для серфинга, дело это не только бесперспективное, но и весьма опасное. И выражение «заснуть и не проснуться» означает далеко не только склеить во сне ласты... не в обиду всем ластоногим. Вопрос перехода сна в иные, кроме бодрствования состояния довольно щекотливый и, я бы добавил, сугубо персональный, и я, как повидавший в соннете разное, не стал бы поминать данную тему, что называется всуе. Вообще, вторжение в личное пространство чужих снов без ведома и согласия спящего, а также без веской на то причины — деяние сугубо неэтичное. Но, опуская первое и руководствуясь последним я, по роду своей профессиональной деятельности вынужден пренебрегать этикой.  В этом вся подоплека работы детектива во снах.
   Итак, частный детектив Макс Глюк. Именно так должна была выглядеть табличка на двери моего офиса. Но по причине иной интерпретации этого выражения большинством людей, мне пришлось использовать многословное и замысловатое «частные расследования в области сна». Это заметно снизило количество посетителей... практически заглядывали только ради любопытства. Один из таких посетителей после очередного разъяснения о характере моей деятельности остроумно посоветовал написать: «Спим, защищая ваши интересы». От себя хотелось добавить: « с клиентами не спим». Но если отбросить в сторону все это забавное словоблудие, то по делу обращались те, кто точно знал, что в их вопросе потребуются мои уникальные способности. А так как профессиональная репутация у меня уже имелась, то нет-нет, да случалось мне произносить: «Я Вас внимательно слушаю».
   Обычно перед тем как встретиться с возможным клиентом очно, я отвечал на сообщения или договаривался о встрече по телефону. В этот вечер моя бумажная секретарша в кожаной обложке не запланировала ни деловых встреч, ни свиданий, и я собирался уйти пораньше, когда дверь в офис открылась раньше, чем я к ней подошел. Я не слышал стук, но так уже не раз бывало, когда очень уж скромные посетители скребли мышками, а после опасливо заглядывали, как на прием к высокому начальству.
   Та, чье появление выдал лишь щелчок языка дверной ручки, обладала той внешностью, скромность к которой обычно не прилагается. Яркая, но безупречно гармоничная красота, при виде которой художники хватались за кисти, а поэты за дуэльные пистолеты.  Та, которую не портил ни возраст, ни отсутствие мехов и бриллиантов, Та, которой в тайне желала бы быть любая дама, и с которой желал бы быть любой джентльмен. И о причине, что заставила такую особу прийти в мой не свой кабинет по мою душу, я отчего-то побоялся предположить даже шепотом в мыслях. А по сему все, на что я расщедрился, пожелал доброго вечера и предложил присесть, надеясь, что она начнет сама. Признаться я опасался, что она могла оказаться просто какой-нибудь знакомой моего приятеля, и ожидала увидеть его, а не меня. Но оказалось, что гостья точно знала к кому и зачем пришла.
 - У моей дочери, - начала она без предисловий, - проблемы. Она, как бы это выразиться, активна во время сна.
 - Ходит во сне?
 - Да.
 - Это называется сомнамбулизм. Довольно частое явление среди детей. Сколько лет ребенку?
   Дама раскрыла лежавший на коленях клатч, как будто собиралась закурить, но на стол лег тонкий телефон с уже заготовленной фотографией на экране. Придвинув телефон я посмотрел на изображение симпатичной девочки-подростка, затем перевел взгляд на довольно молодое лицо посетительницы. Она вмиг прочла мой немой вопрос.
 - Нет, это моя приемная дочь. И ей шестнадцать.
 - Я не психиатр, но, полагаясь на научные данные могу сказать, что проблема со временем решится сама собой. Конечно, если она вызывает серьезные неудобства себе и окружающим, можно прибегнуть к медикаментозным методам, но я бы не стал подвергать юный организм ненужными рисками. Просто обеспечьте Вашей падчерице условия, исключающие травматизм.
 - В том то и проблема. Мне кажется, во время хождений во сне она хочет себе навредить.
 - У Вас есть еще дети?
 - Да, дочка, четыре годика. У нее все в порядке со здоровьем.
 - Дети спят в разных комнатах?
 - Да, у нас загородный дом. У всех - собственные спальни. У нас с мужем и у девочек.
   Я почувствовал, что простым разговором и бесплатным советом дело не ограничится и положил перед собой диктофон.
 - Не возражаете? Я не в ладах с авторучкой.
 - Да, пожалуйста.
 - Как давно началось хождение во сне Вашей приемной дочери?
 - Трудно сказать определенно. Раньше мы, возможно, просто не замечали, что Дина ходит во сне, пока год назад она едва не выпрыгнула из окна спальни. Я не спала, растолкала мужа, услышав странные звуки в доме, и он очень вовремя оказался в Машиной спальне, буквально подхватив ее на лету. Мы пережили сильный стресс, особенно поняв, что она сделала это во сне, а когда муж ее разбудил у нее случилась истерика.
 - И вы обратились к врачу?
 - Да, наш семейный доктор посоветовала нам хорошего невролога, а тот — психиатра. Дине выписали успокоительные таблетки, но она не стала их принимать. От обследования тоже наотрез отказалась. У нас в семье не принято давить на детей...
 - Какие у Вас с ней отношения? Что с ее биологической матерью?
 - Она погибла в автокатастрофе десять лет назад. Диана была еще маленькой, и отцу удалось помочь ей справиться с бедой. Она не замкнулась, не озлобилась, у нее есть подружки и. Вообще, она очень славная девочка. Хоть и не без придури.
 - Да, это нормально в подростковом возрасте. Кто из нас не буянил, не ругался со взрослыми, не был упрямым и своенравным...
 - Нет, она вполне управляемый ребенок. Мы вместе уже восемь лет и вполне нормально ладим. Я люблю ее как родную и стараюсь быть ее подругой. И, знаете, пару раз она даже назвала меня не по имени, а «ма».
 - Вы упомянули, что Вашей дочери четыре года, а семьей Вы живете уже восемь лет.
 - Да, у нас полноценные отношения с мужем, но мне долго не удавалось забеременеть, собирались даже прибегнуть к ЭКО, но, к счастью в итоге все получилось естественным путем.
 - Прекрасно! Как Диана восприняла появление в семье еще одного ребенка? Обычно у детей в сознательном возрасте такое событие вызывает ревность.
 - Напротив. Удивительно, но еще когда я была в положении, Дина часто слушала, прильнув ухом к моему животу и говорила, будто хочет, чтобы родилась девочка. А когда та появилась, она приняла ее как и свою дочь тоже, а не как младшую сестренку.
 - Кстати, как зовут девочку?
 - Стеша. Стефания.
 - И с тех пор не было каких-то инцидентов между ними, ссор конфликтов?
 - Нет. Дина оказалась едва ли не заботливее меня самой. Часто помогала купать, пеленать и укладывать спать Стешу и оставалась с ней нянчиться, когда я отлучалась за продуктами или еще по каким делам.
 - Вы не работаете?
 - У мужа собственный бизнес, и мы договорились, что я буду все время уделять детям, компенсируя его отсутствие на работе и в командировках. Мое педагогическое образование пришлось очень кстати.
 - Да, это во многом объясняет семейную идиллию.
 - До идиллии, конечно далеко, но живем мы дружно, и потому события последнего времени стали для нас таким шоком.
 - Были ли какие-то события в жизни Дианы, кроме гибели матери, которые могли негативно сказаться на ее психологическом состоянии?
 - Трудно что-то припомнить. Хотя, лет пять назад в ее школе произошел несчастный случай — из окна класса выпала девочка. Дина тогда много плакал, жалея одноклассницу.
 - Они учились в одном классе?
 - Да, и насколько я помню, трагедия случилась на глазах других детей.
 - Та девочка погибла?
 - Мне это неизвестно, но на классных собраниях об этом случае никогда  не говорили, как будто эта тема была табуирована.
 - Да, очень странно. Скажите, после того случая год назад, Диана предпринимала новые попытки, подобно происшествию той ночью.
 - Да, но не сразу, спустя пару месяцев. После этого муж заблокировал замки окон ее спальни, а позже и всех окон второго этажа, таким образом, чтобы днем можно было открывать, а ночью — нет. Но когда ночами она стала скрестись и ронять вещи, я потеряла сон и покой. Поэтому я сейчас перед Вами.
   Я выключил диктофон. Случай был явно клинический, но зная методы лечения сомнамбулизма, я бы предпочел взяться попробовать решить проблему девочки, нежели советовать рекомендациям традиционной медицины.
 - В общих чертах проблема мне ясна. Думаю, я возьмусь попытаться помочь Вам в ней разобраться.
   Она прянула мне почтовый конверт.
 - Давайте с этим повременим. Я привык к благодарности по весомым результатам помощи с моей стороны.
- Хорошо. Вы правда не психиатр?
 - Нет. И не немец.

   Это был не первый случай обращения по поводу снохождения родственников, и я уже заранее знал, с чего нужно было начинать. По правде меня не слишком воодушевляла необходимость снова связываться с сомнамбулой, потому что их сны напоминали мне кляксы Роршаха, которые можно интерпретировать как угодно. А как известно, нет ничего хуже чем мутные, то есть нечитаемые, сны. И как раз у сомнамбул, которые во время своих ночных похождений скорее бодрствуют, чем спят, сны именно такого рода.
   Я договорился с моей клиенткой о времени моего визита в их дом, который я собирался нанести ее падчерице. Личное знакомство с объектом моего профессионального интереса было необходимым для того, чтобы мой мозг смог синхронизироваться с индивидуальными мозговыми импульсами Дианы, чтобы после, на расстоянии, я бы мог более эффективно их считать, когда ее сознание переключится в режим сна. Можно было ограничиться и фотографией, но тогда, учитывая характер ее поведения во сне, я мог бы и не распознать ее проекцию в соннете.
   Я понятия не имел, как Диана отреагирует на меня, и потому был немного эмоционально напряжен. Но тот факт, что она согласилась со мной встретиться уже вселял оптимизм.
 - Привет! - Я старался выглядеть дружелюбным и вежливым. Подросткам импонирует уважение к своей личности, особенно со стороны взрослых.
 - Вы — новый мозгоправ?
 - Дина! - Ее мачеха прозвучала с укоризной.
 - Думаю, что многие, кто меня знает, считают, что мозгоправ нужен мне самому, - иронизировал я.
 - А кто Вы тогда?
 - Смотрела фильмы про Фредди Крюгера? Я — что-то вроде охотника на Фредди.
 - Старые ужастики — отстой. Ясно, Вы — мозгоправ с юмором. Хотите осмотреть мою комнату?
 - Нет, Диана. Думаю, это ни к чему.
 - Обычно, мозгоправы просились осмотреться в комнате.
 - Давай просто поговорим здесь, в гостиной. Не возражаешь, если и мама побудет с нами?
 - Ладно. Будете спрашивать про то, склонна ли я к суициду?
 - Я уверен, что нет.
 - Тогда про что?
 - Скажи, у тебя много друзей?
 - В социалках или в реале?
 - В реале.
 - Ну есть друзья. А что?
 - И парень?
 - Это личное.
 - Хорошо. Вы часто проводите время в компании?
 - Ну, после школы. Тусим в городе. И в выходные. Это плохо? Я ни какая-нибудь тихоня.
 - Ну, среди тихонь часто встречаются настоящие герои.
 - Я близкая подруга у тебя есть? Если только это тоже не страшный секрет.
 - Была, но они с семьей переехали далеко отсюда два года назад.
 - Но вы продолжаете общаться?
 - Не-а. Она удалила меня из друзей а потом закрыла свои учётки. Наверно, родаки заставили и просто крыша поехала. Так бывает, вроде.
 - И ты не старалась выяснить, в чем причина.
 - А Вы бы стали, если Вас так жестко отшили?
 - Ясно. А где твоя сестра? Она дома?
 - Да, наверху. Она обычно спит после обеда. С ней тоже хотите разговаривать?
 - Нет. Просто думал, что где-то прячется, стесняется постороннего.
 - Не-а. У нее с общением — нормик.
   В руках Дианы заворочался вибросигналом смартфон, и она стала что-то набивать на экране. Я испытал неловкую паузу.
 - Приятно было познакомиться, Диана. Мне пора идти.
   Девочка просто кивнула, не отрываясь от экрана.
 - Это все? Никаких вопросов про сны или еще чего-то важного?
 - Да, этого было вполне достаточно для общего представления. Думаю, вскоре мы свяжемся, и я смогу поделиться своими соображениями. Если будут новые факты ночных осложнений, звоните мне незамедлительно.
 - Хорошо. Спасибо Вам.
 - Пока что совсем не за что.

   Возвращаясь в офис, я размышлял, анализируя факты, которые мне были известны на данный момент. Девочка, пережившая несколько сильных потрясений в детстве; потерю матери, затем трагический инцидент в школе, потом и разрыв с близкой подругой, ходить во сне, однако, стала сравнительно недавно, так как, по словам матери, не страдала никакими психическими расстройствами до этого. Что могло стать спусковым крючком к началу патологическому поведению во сне и особенно, настойчивым попыткам выйти из дома. Может быть, Диана утаила то, что знала о причинах отъезда семьи ее подруги и последующего исчезновения из соцсетей и полный разрыв отношений. И возможно именно в этом крылась первопричина изменения в ее психосостоянии, выразившемся посредством снохождения. С этого я и решил начать свои изыскания.
   В первую же ночь, заснув, я отправился в хаб, чтобы последить за сновидениями своей подопечной. Мне без особого труда удалось настроиться на желаемый источник психоактивности. Никаких смазанных образов или неразборчивых символов я не увидел. Здоровый молодой сон без кошмаров и частых пробуждений. Хотя я испытал явные побочные ощущения, напоминавшие присутствие в сне Дианы еще какой-то сущности, кроме созданных ее собственным разумом. Мне уже доводилось сталкиваться с подобным в присутствии наблюдателей, которые иногда вмешивались не только в сеанс контакта с чужими снами, но и даже мои собственные, несмотря на контроль и осознанность. Я так и не сумел понять, что это за сущности, но очевидным было то, что наблюдатели не были порождением чьих-то снов, также как и их существование и неясные намерения. Я назвал их так, потому что каждый раз, когда скользя по просторам соннета я распознавал их в разных образах или предметах, активность наблюдателей во всех случаях напоминала любопытствующее созерцание происходящего и моих осознанных действиях в мире бессознательного. И хотя угрозы с их стороны я не чувствовал, их присутствие, тем не менее, всегда немного напрягало. Может быть потому, что научившись читать сны людей, в которых я чувствовал себя уверенно, я не понимал природы этих незнакомцев, чье поведение просто веяло осмысленностью.
   Итак, скрытое наблюдение не принесло результатов, к тому же молчание клиентки подтверждало отсутствие новых инцидентов. Раз так, я посвятил время делам, что называется, земным. Не являясь лицом официальным, я не мог просто заявиться в школу или паспортный сто, что получить нужную мне информацию о смене места жительства семьи бывшей подружки Дианы. Но всеми правдами и неправдами, мне относительно законным способом удалось добыть кое-что об интересующих меня людях в интернете. Выяснилось, что вскоре после переезда в другой город, семья распалась, но мне не удалось узнать с кем из родителей осталась дочь. Поэтому сперва я позвонил матери, которая бросила трубку после того, как я издалека попытался пролить свет на искомое событие и разузнать о подружке моей подопечной. Координаты отца мне добыть не удалось, зато я нарыл адрес скайпа его родного брата, который оказался словоохотливее и поведал шокирующую новость о гибели племянницы в результате падения из окна высотки, почти сразу после заселения семьи по новому месту жительства. Памятуя о попытке спящей Дианы выйти в окно спальни, у меня появилась версия о том, что она могла узнать о кончине своей подруги и в состоянии депрессии проявить, если так можно выразиться, неосознанный акт солидарности, последовав ее фатальному примеру. Потом я вспомнил про трагедию в школе еще несколькими годами ранее с примечательной аналогией способа произошедшего и допустил, что это также могло быть звеном цепочки неестественного способа покидать помещения. И если искать в соннете погибшую девочку было бессмысленно, то навести справки о той, чья судьба была еще неизвестной имело полный смысл.
   И в этот раз я начал поиски с интернета. Через мачеху Дианы я разузнал имя и фамилию той девочки и даже увидел ее детское фото. Потратив уйму времени в сообществах ее одноклассников и сбив в мозоли пальцы в чатах и мессенджерах, я не продвинулся ни на шаг,  словно на это трагическое происшествие был наложен гриф высочайшей секретности. Ни единая душа не проговорилась о том роковом дне. Мне ничего не оставалось, как умыть руки, заклеить стертые пальцы пластырем и применить запрещенный прием. Те причастные, кто хранил обет молчания, развязали языки в своих снах, уже при первом контакте выложив начистоту все, что было известно. Всего несколько ходок в запределье, и я получил исчерпывающую информацию по интересовавшему меня вопросу. А убедившись в ее достоверности воочию, я незамедлительно связался со своей клиенткой, предложив встретиться.
   Она приехала так быстро, как смогла. Я показал сделанную на мой телефон фотографию.
 - Так значит она...
 - Не погибла. При падении из окна школы девочка получила серьезную черепно-мозговую травму и впала в кому. Несчастная мать отказывается отключать ее от аппарата жизнеобеспечения, практически не отлучаясь из больничной палаты. Именно она позволила мне сделать это фото и сказала, что ее дочь долгое время жестоко задирали одноклассники, выбрав ее своей жертвой. Ни один не заступился из страха оказаться на ее месте. Мать разговаривала с учителями, ходила по инстанциям и пыталась повлиять на родителей. Но все факты издевательств были недоказуемы; дети солидарно скрывали свои гадкие выходки, а учителя ничего не видели или делали вид, что не видели. Поэтому, после того, как школьники буквально толкнули изгоя своими издевками на совершение отчаянного поступка, администрация школы, а вместе с ней и многие родители сделали все возможное, чтобы скрыть истинную причину трагедии. Потому что к ней прямо или косвенно были причастны все учащиеся того злополучного класса. Поэтому больница до сих пор позволяет поддерживать жизнь в по сути мертвом теле, получая оплату содержания условий от мучимых угрызениями совести родителей и, возможно учителей.
 - Есть же немало случаев, когда люди возвращаются из глубокой комы.
 - Врачи утверждают, что при таких повреждениях надежды в данном случае нет.
 - Думаете, что Дина тоже причастна к этому?
 - Я не знаю.
 - Даже если так, они были всего лишь детьми и не соображали, что своими выходками доводят одноклассницу до отчаяния.
 - К сожалению совесть приходит в детские сердца позже лжи и жестокости.
 - У меня в голове не укладывается. Вы, что считаете, что чувство вины стало причиной ее лунатизма и попыток выпрыгнуть в окно?
 - Мотивы конечно есть, но я не готов утверждать, что причина именно в этом. По крайней мере ее сны не говорят ни о чем таком. Возможно, она просто не осознает тяжесть вины, а может быть что-то давит на ее сознание в режиме сна.
 - Хотите сказать, что та девочка через сон как-то воздействует на мою дочь?
 - Исключено. Активность мозга находящегося в состоянии комы человека ничтожна, чтобы формировались сновидения. Хотя кома коме рознь.
 - Что это значит?
 - На своем опыте я не раз убеждался, что если и есть какое-то подобие сна в коматозном состоянии, то это скорее бессвязный комок остаточных ощущений мозга. Я называю такие объекты тенями, возможно потому что они напоминают бессмысленные темные пятна среди снов. Но соннет подобен Вселенной, а мои познания в этой сфере подобны познаниям современных астрономов. Сплошные теории и предположения.
 - Если не она, тогда кто? Или что?
 - Когда я присматривал за сном Дианы, мне показалось, что кто-то присматривал и за мной самим. Во всяком случае, я точно ощущал чье-то внимание. И если это не был наблюдатель, то боюсь предположить участие кого-то из членов семьи или родственников.
 - Вы говорите загадками. Кто такой наблюдатель? Как кто-то из нас может влиять на сон дочери. И кто это может быть: муж, я? А Стеше вообще скорее всего снятся разве что мультяшки или что-то в этом роде.
 - У Вас есть час времени?
 - Да конечно.
 - Мне нужно кое-что выяснить. Пока я буду занят, предлагаю выпить чая.
 - Спасибо, но не стоит. Хотя от глотка воды бы не отказалась.
 - У меня есть Перье. Прямо из холодильника.

 - Боже! Который сейчас час? Мне нужно домой.
 - Что Вы видите?
 - Это ты, пап?
 - Нет, это не он. Вы меня не узнаете?
 - Вы — наш сосед. А где папа с мамой?
 - Их сейчас нет дома.
 - Мне нужно позвонить дочери. Стеша еще спит. Нужно, чтобы Дина поставила разогреваться суп, чтобы ее покормить, когда она проснется. Что-то не так с телефоном. Не помню, чтобы у меня был такой вообще. Как его включить?
 - Я отвезу Вас домой. У меня машина. Нужно только по пути зайти в одно место. Здесь всего пара шагов.
 - Хорошо.
 - Выходите, я запру дверь своим ключом... Нам сюда.
 - Я знаю здесь недавно открылся торговый центр. Но я еще там не была. Слушайте, я же не обулась!
 - Ничего страшного. Просто зайдем внутрь.
 - Здесь что фудкорт прямо внизу!?
 - Да, необычно. Нужно с кое-кем встретиться. Потом я отвезу Вас домой.
 - Вы видите это!?
 - Что?
 - Вон на столе сидит обезьянка и курит. А где хозяин?
 - Забавно. Но нам в другую сторону.
 - Смотрите! Конкурс детских рисунков на той стене. Стеша тоже очень любит рисовать.
 - Это интересно. Вдруг среди них есть и ее рисунки?
 - Я в детстве такие каракули рисовала, что меня отдали в музыкальную школу.
 - Здравствуйте! Какие разные рисунки у Вас здесь вывешены. Вы воспитательница в детском саду?
 - Нет, я учусь  на учителя. Нравятся картинки?
 - Очень, особенно эта с синим цветком. Моя дочка такие часто рисует.
 - Нам пора. Хотите посмотреть на новый парфюмерный магазин перед тем, как поедем?
 - Да, мне всегда нравятся новые ароматы. Состояние бы наверно спустила бы на парфюмерию.
 - Смотрите посреди зала на высокой подставке. На что это похоже?
 - Где?
 - Прямо перед Вами.
 - Это... цветок. Роза. Как переливается.
 - Стеклянная роза?
 - Да, или хрустальная. Наверно так называется магазин.
 - Хотите подержать ее в руках?
 - Так нельзя.
 - Смелее, никто не смотрит.
 - Мне так грустно. Она такая одинокая и хрупкая. Мне так жаль... Боже!
 - Что случилось? Не молчите.
 - Я ее разбила! Просто рассыпалась на мелкие кусочки, едва я до нее дотронулась. Что теперь делать!?
 - Не вините себя. Просто сделаем вид, что ничего не случилось и уйдем.
 - Сюда идет охранник.
 - Откуда?
 - Вот он!
 - Идемте через зал! Там есть другой выход. Постарайтесь не наступить на осколки.
 - Он схватил меня! Я ничего не сделала! Мне очень жаль... очень жаль... очень жаль.
 - Проснитесь! Слышите меня!? Откройте глаза!
   Она окинула офис потерянным взглядом. Мне показалось, что она вздрогнула, когда встретилась глазами со мной.
 - Я, что, заснула!?
 - Да.
 - Какой ужас! Простите меня. Как долго я...
 - Пятнадцать минут.
 - Я даже видела сон. Помню все в деталях.
 - Значит, все получилось.
 - Что получилось!?
   Я кивнул на стакан с водой.
 - Вы, что, опоили меня!?
 - Вы уж меня простите, но другого способа не было. Я вообще рассчитывал на чай, вода была запасным вариантом.
 - Зачем Вы это сделали? Вы что-то со мной делали пока я...
 - Я тоже спал. В своем кресле. Вы что не помните, как мы вместе ходили в торговый центр?
   Она открыла рот, прикрыв его ладонью. Теперь, она, похоже,. Все поняла.
 - Вы серьезно!? Вы были в моем сне?
 - Ну, это был и мой сон. Но сценарий творили Вы, я лишь направлял через свой голос.
 - Я вас там не узнала.
 - Не удивительно. Вы еще не успели привыкнуть к моей внешности, и Ваш мозг исказил ее до той, что Вам была знакома, но не слишком хорошо.
 - Невероятно! Ой, мне же нужно домой! Как же быть.
 - Я могу отвезти Вас. А по дороге все расскажу.
 - Но я на своей машине.
 - Тогда отвезите меня Вы до своего дома. Я вернусь обратно на такси.
 - Я заплачу за такси!
 - Договорились.

   Она долго не могла успокоиться, и мне пришлось пару раз ее одернуть, чтобы не отвлекалась от дороги. Первые минут десять говорила только она. Возбужденно и торопливо. О том, что поначалу сомневалась, стоит ли ко мне обращаться, потому что скептически относилась к тому, чем я занимаюсь. И что доверилась только потому, что хорошо разбирается в людях. И о том, как поразил ее первый опыт совместного сновидения.
 - Вы видели все то, что и я? - наконец задала вопрос она.
 - Нет, я был гостем в Вашем сне, но видел образы, знакомые и близкие мне. Сон — не кино, чтобы вместе видеть одну и ту же картинку. Ваша память только Ваш, а именно с нее рисуются картины сна. Поэтому я просил Вас комментировать виденное Вами, чтобы как-то ориентироваться. И после Ваших описаний, я видел примерно то же, только по-своему.
 - Как это?
 - Когда вы озвучивали то, что происходило и место, где Ваш мозг проигрывал сценарий сна, мой мозг сопоставлял эти образы с теми, что содержит моя собственная память. Если это была квартира, то и я видел квартиру, которая когда-либо была запечатлена в моей памяти, тоже самое касалось торгового центра и магазина.
 - А люди?
 - То же и с людьми.
 - А та смешная обезьянка с сигаретой.
 - Этому тоже есть объяснение, но это всего лишь второстепенный образ. Куда важнее были рисунки, среди которых Вы выбрали нарисованную Вашей младшей.
 - Откуда Вы узнали!?
 - Еще до Вашего приезда, я вспомнил, что старшая дочь говорила, что малышка обычно спит после обеда. Тогда у меня появилась идея убить сразу двух зайцев. Чтобы развеять мои подозрения относительно причастности членов семьи к сомнамбулизму Дианы. Оставалось придумать, как уговорить заснуть Вас, чтобы я смог понаблюдать и за Вами и за младшей дочерью, которая уже и так спала. Предложи Я Вам такое напрямую, Вы бы естественно отказали, и наверняка вдобавок приняли за оскорбление. Поэтому ничего не оставалось, как прибегнуть к хитрости. Я снова приношу свои глубочайшие извинения. Хотя задуманное не только оправдалось, но и превзошло все мои ожидания.
 - Значит, мы обе теперь вне подозрения?
 - Боюсь все не так просто.
 - Вы же только что сказали, что все прошло более, чем удачно.
 - Это верно. И это хорошая новость.
 - Хорошая? А плохая?
 - Хорошая, потому что угрозы здоровью и жизни Вашей приемной дочери больше нет. В этом я полностью уверен. А плохая, в свете этого уже не важна, так как все тревожное для Вашей семьи уже позади.
 - И все же я хотела бы знать, что Вы имели в виду под плохой новостью. Мне это нужно знать, иначе я не смогу найти покой.
 - Хорошо. Надеюсь, вы воспримите все правильно.
 - Я уверена. Рассказывайте.
 - Помните, Вы выбрали рисунок из тех, что висели на стене торгового центра?
 - Да, я вспомнила, что Стеша часто рисует цветы, похожие на синюю розу.
 - Именно этот факт меня и насторожил. Перед тем как обнаружить место нахождения жертвы той школьной трагедии, я поболтал с некоторыми из ее и Дианы одноклассниками. Своим методом, так как общение посредством интернета не сложилось. Так все они упоминали про стеклянную розу, которую не раз видели во сне последние несколько лет. А рисунок из сна указал нам на этот образ в нашем совместном сновидении. Я был очень удивлен, что и я и Вы распознали его абсолютно одинаково. Как  розу из стекла. И тогда все встало на свои места. Именно такую стеклянную розу я видел в рамке на стене больничной палаты, а когда увидел ее во сне, то понял, что нашел нашу коматозницу... нашу тень, причину проблем в Вашей семье.
 - Вы же сказали, что в коме нет снов.
 - Да и продолжаю так считать. Может поэтому ее образ был неживым цветком, прозрачным и лишенным аромата. А может он был просто проецирован ее едва живым мозгом с той картинки в палате.
 - А при чем здесь моя Стеша?
 - У меня есть версия, но столь невероятная, что я и сам в нее едва ли верю.
 - Поделитесь, раз уж это коснулось моего ребенка.
 - Возможно, что выжившая после падения девочка, находясь между жизнью и смертью и одержимая местью, смогла найти лазейку в сплетении людских снов и перенесла часть своего сознания в голову младенца, может даже еще и не родившегося. А так как она пыталась добраться до своих обидчиков, то Ваш ребенок оказался доступным вместилищем. У Вас не было проблем во время беременности или при родах?
 - Да! Были осложненные роды, даже кровотечение и режущие боли. Неужели Вы думаете, что все это связано с Вашей теорией.
 - Я не знаю. Но одно точно — Ваша малышка оказалась, как минимум посредником в манипуляциях снами Дианы. Но, разбив розу во сне Вы собственноручно прервали эту связь и тем самым спасли сразу обеих дочерей. Только Вы, как мать Стефании, могли сделать это, поэтому я и просил Вас коснуться цветка в том магазине, хотя и не был уверен в том, что за этим может последовать. К счастью, все разрешилось как нельзя лучшим образом.
   Машина остановилась.
 - Мы приехали. Зайдете на чашку чая? Без снотворного.
 - Пожалуй, не откажусь.
   В гостиной были обе девочки; Диана смотрела какой-то сериал по кабельному, а Стефания играла возле нее на ковре. Увидев нас, она подняла голову, отрываясь от игры.
 - Мама, я тебя видела сегодня во сне. Ты была с большой собачкой.
 - Надеюсь, что все услышанное от меня останется только между нами. Вашей семье все это не пойдет на пользу.
 - Да, здесь я с Вами совершенно согласна.

   Возвращаясь в город с чувством удовлетворенности собственной работой и небольшим конвертом в кармане, я подумал, что поступил правильно, не рассказав о гибели лучшей подруги ее падчерицы, избавив ее от лишнего стресса, хоть я и сам остался ломать голову, как полуживая жертва школьной жестокости добралась таки до одной из своих обидчиков даже на большом расстоянии. А также то, что образ курящей обезьяны во сне почти однозначно указывает на то, что ваша половинка изменяет вам прелюбодейством.
   На следующий день раздался звонок, и моя вчерашняя клиентка призналась, что все рассказала своей приемной дочери и они обе поехали в больницу, где находилась в глубокой коме ее одноклассница. Но палата оказалась пуста, а заведующий сообщил, что буквально за несколько часов до этого мать девочки приняла решение отключить дочь от жизнеобеспечения.  Таким образом девочка, наконец, обрела покой. Если только моя безумная теория о возможности переноса сознания в иную реальность, которую все называют снами не оказалась реализуемой для не имевшей шансов в реальности этой. Это конечно маловероятно, хотя в иллюзорном мире полном загадок и сюрпризов, возможным может быть все что угодно.