см. http://www.proza.ru/2019/03/29/1899
Давно это было, в славные времена хрущевской оттепели. Оживился наш Ленинград, от примитивной подцензурной жвачки очнулись некоторые театры - театр Г.Товстоногова БДТ, Театр Комедии под руководством Николая Акимова, замечательного режиссёра и художника, ТЮЗ Зиновия Корогодского . Стали привозить из Европы художественные выставки, хотя до выставок нашего, отечественного авангарда было еще далеко. Начали выходить сборники "День поэзии". На Полтавской улице, не далеко от метро, обычную столовую чуть подремонтировали и превратили в молодежное кафе, естественно, под эгидой райкома комсомола. Организовали совет кафе и начали устраивать там по субботам вечера поэзии. Оно так и называлось "Кафе Поэтов" , потом переименовали в кафе "Современник". Приглашали своих, ленинградских молодых поэтов, и профессионалов уже, и студийцев - из студий при дворцах культуры, при Вузах. Поэты читали свои стихи, после их выступлений все желающие могли почитать своё или стихи своих друзей. И (новые времена!) - ни с кем не надо было согласовывать тексты - выходили и читали, просто, без затей.
Зима того, 1963 года была у нас морозная, за городом много снега, мы с приятелями сняли комнатку в Кавголово - нашем горно-лыжном курорте, и не было ни одного выходного дня, чтобы мы не катались на лыжах - кто на слаломных, на шикарных склонах, другие на простых, в гористом лесопарке. А потом ехали - пара остановок от вокзала на метро - в наше любимое кафе . Лыжи ставили в гардеробе, таких, как мы чудаков было не много, гардеробщик позволял. Заказывали по чашке кофе, иногда бутылку сухого вина на всех, помню, пили душистое Гурджаани. Именно тогда я привык пить сухое, и черный кофе тоже раньше не пил. Сидели, как бы сказали сегодня, общались с ребятами и девушками за соседними столиками. Иногда спорили по поводу того, что читали авторы, но до ругани дело не доходило.
В один из таких вечеров, а мы узнали заранее, что будут читать поэты- переводчики, я взял с собой мой перевод из Ленгстона Хьюза, решил - покажу настоящим поэтам. Как случилось, что я стал переводить - об этом тоже пара слов. В нашем проектном институте , в отделе информации , работал переводчиком очень интересный человек, выпускник гуманитарного Вуза Сеня Белкин. Иногда он показывал нам свои стихи и переводы с английского и французского. Он знал, что английским я, можно сказать, владею, и как-то раз принес мне стихи Ленгстона Хьюза - попробуй, переведи. Даже не принес, просто по памяти записал на листках бумаги. Я загорелся этой идеей и перевел несколько стихов, даже отпечатал на машинке нашей секретарши. Один перевод , про джазового музыканта из кабаре показался мне удачным, вот его я и принес в тот вечер в кафе.
Пришли трое поэтов, два парня лет 30-35 и девушка. Потом я узнал, это были Георгий Бен, Василий Бетаки и его жена поэт Галина Усова. Кажется, кто-то из них уже были Членами Союза Писателей (звучит, а?). Уселись они за столик, поставили им микрофон. Вечер начался с того, что Геогий Бен предложить почтить минутой молчания память Джона Фицджералда Кеннеди, президента США, убитого примерно за месяц до этого. Все встали. Почтить память американского президента - это было что-то новое для нас, советских.
Стали они читать свои переводы, что читали - не помню. Затем был антракт, но я так и не решился показать мой стих. Потом продолжение вечера, и только когда кончили читать, уже в крохотном вестибюле подошел я к кому-то из них, протянул мой листок . Они прочли . "Ах, как надоел мне этот старый негр!"- рассмеялся кто-то из них, кажется Бетаки. На мою удивленную мину объяснили: это ведь начало одного стиха Хьюза. И самое интересное, что их группа только что сдала в издательство книжку стихов этого поэта. Власти решили отметить потепление отношений со Штатами после Карибского кризиса, когда чуть было не произошел обмен ядерными ударами, отметить это изданием современного американского поэта. А кого перевести, как не Ленгстона Хьюза - негр (угнетенная раса), к тому же коммунист и друг Фиделя Кастро. Перевести дали молодым ребятам из семинара поэтов-переводчиков, который вела Татьяна Григорьевна Гнедич.
Татьяна Григорьевна была тогда известным человеком, по крайней мере в нашем городе, принадлежала к известной русской фамилии Гнедичей, один из её предков был переводчиком "Илиады" Гомера, приятелем Пушкина. Она, брошенная в тюрьму , как миллионы и миллионы невинных людей, смогла по памяти перевести "Дон Жуана" Байрона. Писала огрызками карандашей на клочках бумаги. После её освобождения и реабилитации Дон Жуана в ее переводе издали,по этому изданию в Ленинградском Театре Комедии Николай Павлович Акимов поставил спектакль, очень тогда популярный.
Поэтам понравился перевод. - Где же ты был раньше, месяц назад , взяли бы в наш сборник! И пригласили - приходи на следующей неделе на семинар к Татьяне Григорьевне.
Но вот что произошло совсем недавно, через много-много лет после того вечера в кафе. Случилос так, что я разыскал Семена Белкина, который дал мне тот английский текст для перевода. За плечами его был уже второй вуз, технический, и блестящая карьера инженера-кораблестроителя, кругосветные путешествия в качестве главного конструктора рыболовных судов. Он автор нескольких интересных книг по истории кораблестроения. Не так давно он переехал жить в США. И вот что напомнил мне Семён - вместе с текстом он дал мне тогда листок со своим вариантом перевода стиха на русский. И я тогда доработал перевод. Значит, поэтам я показал уже окончательный текст, совершенно не подумав, вероятно от волнения, сказать о моём соавторе . И выходит - хорошо, что в книжку переводов Ленстона Хьюза этот стих не попал, можно сказать - не случился плагиат.
Что было дальше - об этом будет мой следующий рассказ.