– Разрешите? – сказал я, входя в кабинет начальника.
Он оторвался от компьютера и, посмотрев поверх очков, слегка улыбнулся:
– Сразу видно, что армия тебя серьёзно потрепала. Наверное, лет двадцать как на дембель ушёл, а всё «Разрешите…». Я от твоего уставного официоза порой аж вздрагиваю. – И добавил: – Ну, что у тебя?
– Зашёл отпроситься. Хочу поздравить с Новым годом своих девчонок.
– Почему именно сегодня? В другой день нельзя?
– Никак нет. Сегодня у них в школе последний день перед новогодними каникулами. К ним домой мне вход закрыт. Так что только сегодня.
– А корпоратив? – удивлённо вскинул брови начальник. – У нас же ёлка. Хоть ты и не пьющий, но посидеть за праздничным столом с коллегами в неформальной обстановке – святое дело. И в актовом зале что-нибудь спеть от нашего отдела не мешало бы.
– Как-нибудь переживу. А после пары тостов желающие спеть под гитару, сами знаете, и без меня найдутся. Тем более, сегодня уже никакой работы. Предновогодняя суета и расслабление.
Начальник посмотрел на пролетающий за окном снег.
– Может быть ты и прав, может быть…., – задумчиво сказал он. – Странно, вот ты вроде мужик нормальный, спортсмен, не пьёшь, не куришь, в связях, порочащих тебя, замечен не был, а какая хренотень с тобой происходит. И чего твоим бабам не хватало? Ума не приложу! У других похлеще бразильских сериалов: и пьют, и бьют, и гуляют, но, тем не менее, живут. А тебе что с первой не повезло – оторви и выбрось, что со второй – вон как ей крышу рвёт. По судам тебя затаскала, так ещё и к детям не пускает. Странно….
Он ещё раз задумчиво глянул в окно, и, хлопнув ладонью по столу, подытожил:
– Ну, хорошо. Иди, выполняй родительский долг. Подарки дочкам не забыл купить?
– Обижаете. Давно уже…
– Да, сам чуть было не забыл! Тут тебе почему-то от общества воинов-афганцев принесли пригласительные билеты на Новогоднюю ёлку. Вот возьми. Вручишь своим детям как дополнение к подаркам.
– Спасибо.
– А ты что, какое-то отношение к этому обществу имеешь?
– Да так, опосредованное…
– Ну, лады. Иди, неси свой тяжкий крест. И не забудь: пятого на работу.
Я вышел из кабинета с мыслью о том, как мне повезло с начальником. Всё же хороший он человек. Я, наверное, его уже достал своими семейными проблемами. Каждый месяц и по праздникам отпрашиваюсь, чтобы поехать в школу. Он по-человечески понимает и отпускает. Спасибо ему.
Сейчас первым делом домой. Помыться, побриться, свежая рубашка, костюм с галстуком, одеколон и всё такое…. Всё же еду на свидание к дочкам в школу, где они учатся. Поэтому выглядеть обязан на все сто. И хотя я там бываю почаще любого родителя, потому что другой возможности их повидать у меня просто нет, всякий раз жутко волнуюсь, словно студент перед экзаменом. Вначале жар по всему телу вперемешку с ознобом. А после отходняк спортсмена, отдавшего все силы на установление очередного рекорда. И тоска, тоска, тоска…. От безысходности, от тупиковости ситуации, от душевной боли и непреодолимой женской глупости.
На выходе из учреждения сталкиваюсь со слегка подвыпившей по поводу и всегда прокуренной профсоюзной лидершей.
– Вы куда убегаете? А как же ёлка в актовом зале? А праздничный номер от вашего отдела?
Узнав куда я, смиряется и уточняет:
– Кстати, вы забрали из профсоюза два подарка? К ним ещё прилагаются пригласительные билеты на областную и городскую ёлку. Будет вашим девочкам где повеселиться на каникулах. И не забудьте, завтра в актовом зале для детей наших сотрудников новогодний утренник. Так что приводите своих. За стихи, танцы и песни предусмотрены дополнительные призы от Деда Мороза.
– Спасибо, это вряд ли. Каждый год их приглашаю, но, увы…. Мне их хотя бы в школе повидать.
– Неужели всё так серьёзно?! – удивлённо вскидывает брови профлидерша, и, дыхнув в лицо перегаром, многозначительно добавляет: – Вот вы учёный. Занимаетесь там своими шахтными провалами или ещё чем – я не знаю, а не замечаете странной закономерности в вашей судьбе?
– Закономерности?
– Вот именно! Сами посудите: жили с первой женой, дурака не валяли, трудились, но брак почему-то распался. Дочь, как я знаю, вас вниманием не жалует. Со второй двоих нажили. Работали на нескольких работах. Вновь развод. Эти тоже, как я понимаю, с вами не особо. Два похожих случая. А через две точки, как известно, уже можно провести прямую закономерности. Вам лично это не кажется странным? А может карма у вас такая? Вы подумайте над моими словами, подумайте.
– Я смотрю, вы хорошо обо мне информированы.
– Такая у меня работа. К тому же, обе ваши жены проработали в стенах этого учреждения, и ваши браки распались на моих глазах. Так что подумайте!
– Хорошо, я подумаю на досуге, – согласился я и, чтобы скорее расстаться с подвыпившей дамой, в шутку добавил: – Может дело не во мне, а в учреждении?
– В каком смысле?
– Плохих невест поставляет для своих сотрудников. Стоит поискать жену в другом заведении или вообще его сменить, – улыбнулся я и вышел на морозный воздух.
Народ метушился в предвкушении праздника, не обращая внимания на усиливающийся снегопад. Я ехал в автобусе на другой конец города, тоскливо глядя в окно и держа на коленях до отказа забитых подарками два огромных пакета. Для Леночки и Аллочки. Наверняка кто-то из вбегавших в автобус думал, что вот нарядно одетый папаша тащит в семью целый ворох бананов, апельсинов, шоколадных конфет и прочих вкусностей, чтобы весело отметить Новый год. Только почему-то радости у него на лице ноль. А отчего ей браться?
Слова начальника и профлидерши о странной закономерности запали в душу. А ведь действительно что-то в этом есть. Ведь даже в мыслях не было, что когда-то придётся разводиться. Да ещё и два раза. Вот это, мужик, тебя конкретно тряхнуло! Покруче чем в армии. И куда же ты смотрел?
С первой прожил пять лет. У меня к ней романтика в голове, любование улыбкой, щёчками с ямочками и рыжими завитушками вокруг белоснежной шеи, а она ноги об меня вытерла. Просто, без зазрения совести, как о половую тряпку. И пальцем на дверь. Вали, мол, и не мешай жить, как мне хочется. А ей хотелось красиво, по-богатому. Как соседка, подруга, знакомая. Ладно бы за шубу, бриллианты или машину. Ещё как-то понять можно было. А то ведь за кусок халявной сыровяленой колбасы, килограмм грибов, дешёвые духи, дармовую поездку на служебном транспорте. И всё это за украденные любовником государственные, годящемся ей в отцы. Аж обидно. Не за себя. За неё. Нет, с голоду мы не умирали, и свои официальные трудовые и вечерние подработки домой я исправно приносил. Все до последней копейки. Но лихие девяностые годы свою проверку на «вшивость» выполнили и показали, кто есть кто. Неужели это было главным для неё? А как же венчание, устроенное её бабушкой, чтобы детки жили душа в душу? Не сработало. И даже рождение дочери её не остановило. Конечно, на четырёхкомнатную квартиру она «натрудилась» от души. Выходит, не зря старалась. Дочку жалко. Правду она ей никогда не расскажет. Стопудово. Ну, не сошлись характерами, вот и разбежались. Банальная канцелярская отмазка всегда прокатит. А и не нужно ей больше знать. Ведь мамочка всегда права.
Теперь вот второй «крышу» срывает. Точно подметил начальник. Рвёт аж дальше некуда. С ней десять лет прожил. Выходит и они коту под хвост. Ей-то чего не хватало? Четвёртый год со мной воюет, по судам таскает. Одни иски на другие меняет по нескольку раз. И не надоедает же ей? Всё делит и делит имущество. И так, и этак ей не так, и не то. Остановиться никак не может. Прямо ненависть ко мне невероятная. Горит желанием унизить и растоптать.
Горький опыт жизни с первой я учёл. Постарался, чтобы вторая ни в чём нужды не знала. Пахал на двух, а временами даже на трёх работах. Если первой денег мало было, то второй показалось их много. Решила разводиться и делиться, используя в суде детей, как козырь. Любовь? Да какая там любовь! Детей родила и всё – на этом любовь закончилась. «Рот закрой и меня слушай, как слушает папа мою маму». Ту самую, что я тоже называл мамой. Тёщенька усердно перед выходом на улицу всех крестила, считая себя святой, а сама подыскивала очередных гадалок для своей великозрастной красавицы доченьки. А как же – зять ведь с подпорченной биографией, с «хвостиком», и его бывшая рядом живёт. Гляди, ещё вернётся к ней. А что десять лет прожили, добра нажили и двое детишек у нас – не в счёт. Это всё благодаря её доченьке. Зять тут шестой подползающий. Набери в рот воды, слушай и выполняй, что тебе говорят.
Доискались, догадались, доездились по всяким гадалкам и ведьмам – все вокруг плохие. Только она хорошая. Взбрыкнула в очередной раз не понятно из-за чего, детей под мышку и к мамочке на край города. Думал перебесится, перегорит, пройдёт всё. Какое там! Только ещё хуже. Они ведь там варятся в одном «дьявольском соку», подпитываясь друг другом и новыми гадалками. Чем им ещё заниматься, если не зятя гнобить даже на расстоянии?
Звонок на телефон. Думал она, оказалось тёща.
– Здравствуйте, мама. Вы свою дочь можете позвать к телефону?
– Она с тобой разговаривать не хочет и не будет. А я тебе позвонила сказать, что никогда тебя не любила, и ты мне с первых дней не нравился!
Замолчала, выжидает мою реакцию. Можно было конечно обложить с ног до головы и откровенно послать куда подальше. «Спокойно, Ипполит! Спокойно!». Она только этого и ждёт. Но ты же помнишь: зло не должно подпитываться злом и увеличиваться. Будь выше.
Не унимается:
– А ещё моей доченьке нагадали второй счастливый брак с богатым мужчиной, а ты по жизни останешься один, никому не нужный. Будешь валяться у мусорного бака спитый, обкуренный, и тебе никто даже стакана воды не подаст!
Опять замолчала, ждёт. Внутри всё кипит, но отвечаю как можно спокойнее.
– Ну что же. Спасибо вам за откровенность, за красочную картину моего будущего, а вашей дочери могу лишь пожелать счастливой семейной жизни с богатым мужчиной.
Слышу, как собеседницу от неожиданности аж разрывает на части. Кряхтит, пыхтит, чуть ли не рычит, потеряв дар речи. Ожидала совсем другое. Глупая, за десять лет меня так и не выучила, а каким-то бабкам гадалкам верит без оглядки. Никогда не курил и домой пьяным не приходил. А тут вот возьму и потеряю человеческий облик из-за того, что её дочка-красавица меня бросила? Наивная и недалёкая женщина. Бог ей судья.
Потом сама жена будет мстить, пытаясь добить и растоптать. Кляузы в милицию, наезды в опустевшую квартиру, ложь в суде – всё это было и ещё будет. Ничего, переживу, бывало и хуже. Хотя куда хуже? Хуже некуда.
Дочек жалко. Папка плохой, с ним ни о чём не говорить и не общаться. Их тоже в своё бесовское болото окунули. Они послушные. Как мама сказала, так и поступают. Четвёртый год к ним езжу в школу, а картина та же. Десять минут на школьной переменке превращаются в пытку. Учительница из приличия выводит весь класс в коридор, оставляя меня с ними наедине, но разговора не получается. Молчат, как в рот воды набрали. Голоса их не слышу, и даже не смотрят в мою сторону. Бьюсь рыбой об лёд – бесполезно. Оставляю подарки и ухожу. После ощущение распятого на кресте. Единственный плюс – повидал воочию, и ещё классная руководительница по доброте душевной кое-что расскажет из их школьной жизни. Вот и всё общение. И так четыре года…. Как я устал!
Школа встретила нарядным входом и украшенными стенами. На плафонах и окнах шарики, снежинки, пушки с гирляндами. В воздухе витает запах ёлки. В коридорах шум, гам и предновогодняя суета. На стенде праздничные рисунки самих школьников. Вот творенье и моих кучеряшек. Узнал по фамилии. Только что за инициалы странные у старшенькой? Ах, да, вспомнил. Никак не привыкну. Очередной выбрык моей второй жены. Теперь уже бывшей. Поменяла имя старшей. Вот захотела и поменяла. Дочки – её собственность, что захотела, то и сотворила. Сама с тёщей назвала старшенькую в честь моей матери, но теперь и она попала в немилость.
Второй этаж, пятый класс. Сердце ускоряет свой разбег. За дверью тишина, внутри никого.
– Здравствуйте! – слышу сзади голос учительницы. – Вы пришли на свидание?
– Да. Только…
– А весь класс сейчас в актовом зале готовится к празднику. Я пойду, позову. Вот только старшей Аллочки, то есть Элеоноры, сегодня нет. Простите, никак не привыкну к её новому имени.
– Заболела?
– Мамочка позвонила и отпросила её. Она часто так делает. Не переживайте. Думаю, что и в этот раз ничего страшного. Видимо она так захотела. Сегодня ведь никаких уроков. Вот и решила её возле себя оставить. Подождите, я сейчас.
Пакеты с подарками ставлю на подоконник. За окном пушистый снег так и валит. Хороший Новый год будет. Настоящий, зимний. Интересно, как мои дети его встретят? А никак. Посидят у тарелок с салатами и окорочками, телевизор посмотрят и спать. А все каникулы в квартире возле мамы и бабушки с дедушкой и тётей. Который год одно и то же. Какие там друзья-одноклассники!? Какие там утренники!? Между собой общайтесь, и хватит вам. Вот пачку пригласительных им привёз. Тут развлечений на все каникулы хватит. Только успевай бегать с одного праздника на другой. Но вряд ли они куда-то пойдут. А вдруг папашка где-нибудь «всплывёт» рядом. А с ним ни-ни! Мама так сказала, и её нужно слушаться. А папка плохой… Ну, да ладно. На утренники не пойдут, так хотя бы фруктов поедят и сладостей. Какой Новый год без этого.
Что-то долго нет никого. Внутренним чутьём почувствовал и обернулся. Младшенькая стоит в пяти метрах от меня. Интересно, если бы не повернулся, так и стояла бы молча?
– Здравствуй, Леночка! Я вот тут подарки к празднику вам с Аллочкой привёз. Смотри. Тут фрукты, конфеты, а вот….
Нахмурив брови и держась на расстоянии, грубо перебивает:
– Не нужно нам от тебя никаких подарков! И вообще….
– Подожди, дочка! Как это?
– И вообще никогда больше сюда не приезжай. Нам ничего от тебя не нужно!
– Как же так? Подожди, дочка…., – потянулся к ней, не веря услышанному.
Она шарахается как от прокажённого. Та самая Леночка, что когда-то ревностно соперничала со старшей сестрой за право сидеть у меня на коленях. Та самая, как две капли воды похожая на меня в детстве. Вылитая копия, особенно белыми пушистыми кудряшками. Та самая, что садил на горшок, подтирал попку, выносил за ней какашки, катал на спине, изображая лошадку….
– Подожди, доченька! Не убегай! Что ты такое говоришь? Ведь я твой папа! Ты хорошо подумала?
– Подарки твои не нужны, и ты нам больше не нужен! – крикнула напоследок и убежала.
Эти последние слова выстрелом в голову. В глазах моментально потемнело, будто свет выключили. Больно, очень больно. Спокойно! Не могу даже пошевелиться. Сейчас главное, чтобы сердце не остановилось. Оно много чего выдерживало в жизни, но чтобы такое... Конечно, это не её слова. Не её. Ребёнок толком ничего не понимает. Удалось, достали через ребёнка. Попали в самое «яблочко». Больно….
Сразу всплыли в памяти слова жены на суде: «А нам от тебя никаких подарков не нужно! Ты главное алименты плати!». Как она с остервенением била ногой по двери, приговаривая: «Ты ещё будешь ползать у меня в ногах, и целовать их, а я тебя вот так! Вот так!». Алименты плачу исправно, но в ногах не валяюсь. Потому и отомстила через самое дорогое.
– Как прошла ваша встреча? – в коридоре появилась классная руководительница. – Вижу, как всегда не очень. У вас всё в порядке? На вас лица нет. Простите, может это и не моё дело, но хочу дать совет. Вот вы сюда уже четвёртый год ездите и каждый раз как на Голгофу. Вы им подарки привозите, а они же их потом выбрасывают. Серёжки золотые подарили – не носят. С часами наручными та же беда. О продуктах я уже вообще молчу. Не приезжайте, не мучайте себя. Поймите, их так научили, настроили против вас. И тут уж ничего не поделать. Может быть в будущем всё изменится к лучшему, когда они вырастут и сами поймут? А пока…
– Да, конечно, я понимаю, понимаю… У вас в классе есть дети из нуждающихся семей, у которых нет отца или матери?
– Есть. Вон смотрите. Их по одёжке можно узнать.
– Раздайте им эти подарки. И ещё…
– Что это?
– Бесплатные пригласительные на новогодние утренники. Тут от обладминистрации, горсовета, моей работы и общества воинов-афганцев. Всех по паре. Раз мои не хотят, пускай другие детишки повеселятся на каникулах. Извините за беспокойство и прощайте!
Морозный воздух вперемешку с метелицей ничуть не освежил мою голову. Шёл как в тумане, с трудом осознавая, где и куда иду. Для прохожих я, наверное, был похож на подвыпившего мужика, еле перебирающего ногами. Откуда им знать, как я убийственно устал нести этот крест, а после всякий раз снимать себя с него. Особенно сегодня. Она ведь не только меня распяла, но и детей своих.
Но сегодня это было в последний раз. Ноги моей здесь больше не будет.
08 марта 2019 г.