Море не менялось.
Ровная и бесконечная, гладь воды успокаивала. Завораживала. Со временем она начинала угнетать, потом бесить, холодным ужасом сжимала сердце. Наконец приходило равнодушие.
Море не менялось.
После того как судно затонуло и все страдающие, тонущие, исходящие ужасом и криком несчастные отправились в мир иной, буря затихла, и воцарилось вечное спокойствие. Стоял вечный штиль – и посреди вод морских лишь маленькая лодочка напоминала о недавней трагедии. На дне лодки лежал человек.
Сначала их было четверо, двоих смыло волной, один умер, умер очень быстро, просто от ужаса. Последний человек жил. В разорванной тельняшке, оглушённый, терзаемый жаждой больше, чем голодом, голодом больше, чем одиночеством, одиночеством больше, чем отчаянием. Размазанный по дну лодочки этим неизменным, бесконечным морем.
Море не менялось.
Человек ожесточённо мусолил во рту старую латунную пуговицу, что нашёл на дне лодки, в попытках выдавить хоть каплю слюны из пересохшего нёба и тем утолить лютую свою жажду. Он берёг силы, тихо лежал на дне, лишь иногда садясь на скамью, чтобы осмотреться. Очень скоро придёт корабль, и его спасут. Несчастный твердил это как заклинание – спасение близко, корабль уже в пути, смерти нет! И будет много воды, сладкой вкусной воды в большом стакане. А сейчас в стакане воды плавал он сам – стаканом было море, которое не менялось, – и его крошечная лодочка посередине, словно чаинка, словно крупинка сахара, готовая раствориться и исчезнуть…
И тогда, в полной тишине и неподвижности, произошло сразу много разного.
Вода забурлила и вспенилась, словно кастрюля на газовой горелке, куда пора уже бросать вермишель. И сразу за тем – без звука, без всплеска, с нечеловеческой скоростью – из моря вышла к свету узкая оранжевая трубка.
Человек облокотился о край лодки, протёр глаза и лоб, сжал ладонями виски. Он уже не мог удивляться, просто смотрел.
Оранжевая трубка толщиной в руку мужчины или чуть уже быстро поднималась из воды. Море вокруг кипело и плевалось пеной. Трубка поднялась над поверхностью воды метра на три и остановилась. На её конце вспух небольшой нарост, шарик переливчато-бирюзового цвета. Он был красив, как бутон экзотического цветка.
Невольно человек испытал восторг, близкий к экстазу. Он был поражён, что даже на грани смерти ещё способен на такие переживания! Много лет наш герой странствовал. Корабли, самолёты, поезда, дальние страны, известные курорты, туристический рай или забытый богом медвежий угол – бродяга метался по планете в поисках одного единственного, того, что ни с чем не спутать. Человек стремился найти чудо. Но никакого чуда не существовало в природе, везде было всё одно и то же. Отели, дорожные кафе, дежурные улыбки и злые гримасы. Нищета или роскошь, показное счастье или искреннее отчаяние, а чаще всего безразличие и тупая усталость – и всё это не имело для него никакого значения, всё было таким обычным, одинаковым, неизменным.
Как море, которое никогда не менялось. Даже шторм всегда кончается штилем. Всё это было нормально, даже закономерно… и так невыносимо скучно. Год за годом он продолжал поиски. И вот чудо нашло его.
Прекрасный бирюзовый бутон на оранжевом стволе мелко дрожал, словно предвкушая продолжение – дрожал и человек. Оба ожидали то, что должно было случиться дальше. И оно случилось. Посреди сумрачного неба внезапно возник круглый малиновый диск, завис над неизменным морем, над лодкой и невозможной оранжевой трубой. Из диска вырвался яркий жёлтый луч, направленный точно в лазурный шарик. Шарик засиял, словно огромный карбункул, засветился жирным матовым светом и исторг из себя звук, кипучую смесь удивления и ликования. Прозвучало это примерно как «МЕМЕМЕ?»
Дальше всё кончилось. Диск улетел, трубка с бутоном втянулась в глубину моря. Человек наконец-то лишился чувств, голод и жажда сделали своё дело. Через несколько часов проходящий мимо патрульный катер обнаружил лодку – оказалось, всё это было совсем недалеко от берега, и человека спасли. Он никому не рассказал об увиденном, но навсегда сохранил в памяти смесь удивления и ликования, немного отравленную, впрочем, привкусом страха – а вдруг он расскажет всё как было и немедленно получит объяснение – рациональное, понятное, адекватное и неимоверно скучное. И придётся начинать всё сначала...
Человек не хотел этого. Бывший бродяга остался жить на том дальнем берегу, где был спасён. Он построил хижину, приобрёл в магазине краски и кисти и стал живописцем, сюжет его картин необычен, но всегда повторяется. Эта живопись, кстати, неплохо продаётся, покупают и местные, но особенно туристы. Я тоже купил себе одну картину под названием «МЕМЕМЕ?»
(старый рассказ, дату нужно уточнять)