Чуть ниже, по мелким камушкам и крупному, розоватому песку, текла проворная, деловитая речушка. Она негромко выговаривала что-то сердитое обкатанным валунам, нагромождениям гальки, близлежащим деревьям, и каждому – на свой манер.
Противоположный склон, в свою очередь, был тоже испещрён выемками и входами, останцами, красноватыми голыми остриями маленьких утёсов, одинокими выветренными стенками и причудливыми лилово-бурыми валунами. Между склонами и рекой кое-где росли гарпианские синие «эвкалипты», вольно и широко раскинувшись, кое-где – рощицы одичавшего земного боярышника, птичьей благодати, и заросли сине-зелёных кустов, таких колючих, что туда не рискнула бы забраться даже самая малая птаха. А также выпуклые «пуфики» остролистных трав и плоские коврики нежнейших сиреневых фиалок, неизвестно каким образом сюда занесённых.
Словом, это был маленький рай. Тишина и покой, рои мошкары над водой. Гигантские свирепые стрекозы, похожие на мастерски вырезанные из редчайшего и неповторимого материала фигурки, зависали в воздухе, позволяя собой любоваться. Совершенные аметистовые и бирюзовые крылья с сухим треском нагло и без страха кроили воздух перед самыми лицами, и путники невольно увёртывались. Некоторые садились на комбинезон и тщетно пытались укусить гладкую поверхность, сейчас, на солнце, ставшую матовой и приглушённой. Дэйв с изумлением рассматривал это произведение искусства работы её Величества Природы, такое живое и настоящее, сердито двигающее огромными устрашающими жвалами и нетерпеливо подрагивающее длинным членистым тельцем, разрисованным, точно трико у клоуна, в разноцветные полоски и квадратики.
Но всего более поражали глаза, и Дэйв, как заворожённый вглядывался в эти флуоресцирующие драгоценные камушки, так искусно огранённые неведомым ювелиром, пока Мадлена шутливо не взяла его под руку и не прижалась, заглядывая ему в лицо: - Дэйв, а не хочешь ли разглядеть поближе мои глаза, ну разве они не великолепны, разве не похожи на мерцающий опал?
Словом, настроение у всех приближалось к отменному. Решено было перейти ленивую речку по камням, и далее идти по другой стороне до самого ущелья, ведущего на перевал.
Если бы кто мог знать, насколько далёким окажется этот путь!
- Эге-ге-гей! – внезапно донеслось откуда-то из пещеры, и эхо размножило крик.
Они огляделись. Прятаться было негде, звук не казался угрожающим, и всё же Мадлена выхватила свой лазерный бур – на расстоянии такие не «выстреливают», только в упор, но вид вполне угрожающий.
И вот в ближайшем зеве, тридцатью метрами выше, рядом с пышной ультрамариновой колючкой, усеянной какими-то твёрдыми шишечками, появился странный человечек, невысокий, тощий, наполовину раздетый, или, вернее, наполовину одетый. Он размахивал руками, изо всей силы привлекая внимание путешественников – такими жестами проститутки ВИС заманивали клиентов на свои сайты.
Человечек с ловкостью обезьяны (которые тут не водились) спустился со склона, высоко вскидывая коленки, снова засвистел и снова замахал руками, не хуже ветряной мельницы. Его штаны были – или казались – безукоризненно отстиранными и отглаженными, зато голый торс опровергал все подозрения в излишней аккуратности. Волосатая грудь с приставшими сухими травинками, выдающийся животик, патлатая, нечёсаная голова и воинственно торчащая куцая седая бородка – он мучительно кого-то напоминал, и это напоминание долго бродило в головах ошарашенных людей, не находя выхода, пока человечек не улыбнулся карзубой улыбкой, приветливо – и в то же время самодовольно, любуясь произведённым эффектом.
- Эээ… лорд атори ммм… Симеон Бродеркин? – первым нарушил молчание изумлённый Грет: не каждый день встречаешь живую легенду!
- Да ладно, чего там! – засмущался Бродеркин. – Зовите меня просто Сим… Хе-хе-хе!
Следом за Бродеркиным из пещеры выбежала девица. Всем хорошая девица. Коричневая, точно шоколадка, с чёрными глазами навыкате и чёрными же волосами-пружинками, торчащими в разные стороны, точно щетинки на личинке стрекозы, выползающей из гнезда. Словом, девица из касты чёрных, только не бритоголовая. Она была в летнем комбинезоне без рукавов и до колен, босая, с толстыми губами, вымазанными какими-то ягодами.
Девица с визгом и вприпрыжку спустилась вниз, притормозила на пятках, чтобы не врезаться в Бродеркина, и обняла его сзади. Она приплясывала на месте не то от неугомонности характера, не то - от нетерпения. Её лицо было таким же любопытным и приветливым.
- Моя подружка Эсфирь, - представил её бывший миллионер. – А это, - он обвёл руками долину широким, добродушным и одновременно небрежным жестом, - мои владения. Прошу в гости, дорогие… гм, гости, ежели не спешите. Поскольку лично мне спешить некуда.
- А…э… А вы нас не боитесь? – Грет больше не нашёлся, что сказать.
- А чего же вас бояться? – удивился Сим. – Из этой пещеры дурные люди придти не могут. Так что вы у нас – гости дорогие! Можно даже сказать, долгожданные!
Грет, Мадлена и Дэйв переглянулись.
Держась за руки и подпрыгивая, словно расшалившиеся ребятишки, Сим и Эсфирь резво поскакали вверх, к пещере. Путники потянулись за ними.
Перед пещерой расстилался ровный пятачок, не более трех метров в поперечнике, поросший необычайно мягкой и густой сине-зелёной травой. Вход был «задрапирован» цветущими ветками душистого вобуса, гнездящегося корнями ещё выше по склону.
- И вы … тут живёте?
- Живу, живу, - закивал Бродеркин. – Вместе с малышкой Сарой.
Не то Эсфирь, не то Сара, запрыгала на месте и захлопала в ладоши, показывая всем белоснежные, ровные зубы. Грудь задорно прыгала под тонкой материей.
Перед входом в пещеру гости, следуя примеру хозяев, разулись. Сим показывал свой «дом» с гордостью, явно желая заслужить похвалу и комплименты своей домовитости; и он их по праву заработал.
Махонькой крупинки Гарпика – неизвестно как добытой – было достаточно, чтобы в гладкой каменной пещере было светло, тепло и уютно. Попискивали крохотные кристаллики-младенцы, откуда-то сверху, в левом углу, сочилась по стенке вода и собиралась в небольшой нише, образуя малюсенькое проточное озерцо. Прозрачная водица в нём слегка бурлила и пузырилась, словно в джакузи, и утекала по жёлобу через узкий проход в какой-то закуток, в котором Дэйв заподозрил наличие импровизированного туалета. Оставалось непонятным только одно, рукотворное это – или естественное? Поодаль находилась, по всей видимости, кухня: полки, вырубленные в стене, на них – две фляги и две миски, котелок, стеклянные бутыли, универсальная саморазогревающаяся кастрюля – похоже на утварь, подобранную после туристов. Под полками – термокуб старой модели, малой мощности и замедленной реакции, взбодрённый Гарпиком.
Зато на отдельной полке Дэйв высмотрел настоящее богатство: универсальный бинокль не самой старой модели, мини-сейсмограф, маск-очки с расширенным диапазоном услуг, почти такой же минибур, как и у Мадлены, бобина с силиконовым шнуром, и всякая инструментальная мелочь. Не иначе, здесь обошлось не без помощи Грефов, решил Дэйв. И ещё кое-что удивительное заинтересовало его: на отдельном выступе, в деревянном «гнёздышке», лежал необычный кристалл. Это, явно, был кристалл Гарпика, но Дэйву нигде не приходилось такого встречать: ни в Инфо-ВИС, ни у островитян.
Заинтригованный Дэйв зачарованно протянул руку и взял его. Овальный прозрачный камень с золотыми звёздами внутри, словно заключёнными в тёмно-фиолетовый «зрачок», был тёплым на ощупь. Казалось, что он пульсирует, дышит, смотрит на него и затягивает в глубину.
Дэйв повертел кристалл, потом не удержался и поднёс ближе к лицу – и тут же фон в голове взвыл, отчаянно спеша отсеять какую-то опасность. В лицо ударил тончайший, почти невидимый луч, пронзил глаза – и в них тут же заплясали разноцветные пятна.
Дэйв отпрянул и хотел положить кристалл назад, но тот словно не желал уходить, прилипал к ладони. Обезумевшее сердце билось, фон не поспевал выравнивать бета-ритм.
- Заинтересовались? – Дэйв и не заметил, как подошёл Сим. Бродеркин испытующе вглядывался в него. – Это «Глаз Гарпика», редчайшая реликвия. Ваше счастье, что вы не перевернули его зрачком к себе и не приложили к себе вплотную.
- А… что тогда? – Дэйв никак не мог придти в себя после потрясения.
- Тогда он станет забирать энергию, как бы высасывать. Для человека этот процесс будет - словно калейдоскоп ярчайших видений, эйфория, оргазм. Но после он потихоньку… ммм… завянет. Таких кристаллов на Острове немного, все под строжайшим контролем. Положите его назад, Дэйв Сорридж, с ним шутки плохи. Пропадёте.
- Но ведь вы-то не пропали.
- Я им только владею. Но мало кто удержится только владеть. Знаю на собственном опыте.
- А ведь это готовое оружие! – воскликнул Дэйв, приходя в себя.
- К счастью, юноша, сила одного Глаза слишком мала, его потенциал слабоват. Если бы их было много…
- Но…
- Искусственно получить? Ха-ха! Вы думаете, юноша, никто не пытался его усилить? Бесперспективняк!
- Что?
- Бесперспективняк, говорю. Он достался мне немалой ценой и большой кровью. Я изучал его на Земле, на своей секретной базе. И вот вернулся сюда. Вернее, меня вернули.
- Значит, это из-за него жрецы гонялись за вами?
- Я вам этого не говорил.
- И каково же вам было на плите?
- Невесело. Но кто прошлое помянет… Да положите же вы его! – Сим мягко, но настойчиво забрал камень из руки Дэйва, бережно и с любовью уложил назад, в «гнёздышко», и тот подчинился с явной неохотой. – Да, это могло бы быть универсальное оружие. Вот почему землянам лучше не знать его. Они ненасытны.
- Почему же сами Островитяне не создали его, универсальное оружие, чтобы освободиться от гнёта ОП?
- И это вам ни к чему. Вам вообще лучше многого не знать. Программа сама распорядится.
- Если программа меня не устраивает, или не слушается, я предпочитаю стереть её и написать заново!
- Увы, среди нас нет того, кто был бы способен написать программу заново, - усмехнулся Сим. – Мы умеем только переписывать отдельные команды или запускать вирусы. Все мы – лишь продвинутые пользователи, не более. А ещё вернее – хакеры.
Дэйв мало понял, но едва не покраснел от странного чувства вины прошлой и вины будущей. Он знал, что не уйдёт отсюда без «Глаза Гарпика», что бы ни случилось. «Глаз» завладел им со всеми потрохами.
Удивительно, но никто, казалось, не слушал и не слышал разговора с Бродеркиным – чёрная девица по имени Сара-Эсфирь увивалась вокруг Грета и Мадлены, что-то ласково и увлечённо воркуя.
- Ну, идёмте к столу. К столу, к столу, дорогие гости. Э… просим вкусить, так сказать, нашего гостеприимства, оцените кулинарное искусство моей ненаглядной Рахили. Мне сегодня удалось подбить парочку кракеров – залетают они нечасто, но разбойничают, понимаешь ли, в своё удовольствие.
Посередине пещерных апартаментов стоял каменный же стол, тоже искусно вырезанный и почти как настоящий.
- И давно вы тут? – Грет опять задал за столом вопрос, мучивший всех.
- Э… мои года – моё достояние, юноша, и я бы даже сказал, богатство, - философски изрёк Бродеркин. То есть, простите, Сим. – Да уж порядком, порядком… - он погладил бородёнку. – Счастливые годков не наблюдают. Кто ж его знает?
Удовлетворившись собственным ответом, Сим потрепал девушку по жёстким волосам, и та едва не замурлыкала от удовольствия.
- А как защищаетесь от непрошенных гостей? Которые выходят не из той пещеры?
- Есть разные способы. Всех и не перечислишь. Но об этом – потом. А пока - наслаждайтесь жизнью!
Жаркое и впрямь было отменным! Если бы ещё не знать, что сделано оно из малосимпатичных родственников гарпии.
Сара… то есть, Рахиль, постаралась: соус из маринованной илобы, хрустящая корочка и плотное, сочащееся мясо, напоминающее курятину. Гарниром были печёные грибы, очень сытные и хорошо утоляющие голод сами по себе.
- Замечательное жаркое! Прекрасные грибы! – похвалил проголодавшийся Грет. – Отменный вкус!
Все его поддержали.
- Грибы – главная пища, мы утоляем ими голод практически постоянно. Даже зимой. Зимой без них – просто беда! Чистый кукиш!
- А мясо?
- Вам просто повезло, - Сим загадочно улыбнулся. – Если поживёте у нас ещё денька два, то сможете вместе с нами поохотиться на крысеров. Суламифь – отличный стрелок!
- Заманчиво! Но, увы, завтра нам снова в поход.
- Не спорю, не спорю, дела – прежде всего. Н-да… Если уверены в их необходимости. Рашель, душа моя, гостей надо бы побаловать. Пусть они запомнят надолго, как ты хороша во всех своих ипостасях! Дарю, друзья, с кровью от сердца отрываю. Потешьтесь островитянским искусством любви. Ты не возражаешь, милая? И тебе сразу – и развлечение, и разнообразие.
Чёрная состроила непонятную гримасу, похныкала и, выгнувшись, точно кошка, присела на корточки рядом с Дэйвом, выпятив полные губки, словно дожидаясь, что и он погладит её по голове.
Дэйв с опаской дотронулся до темно-коричневого плеча: - Э… извините, атори, но мы очень устали, лорд… Сим. Столько впечатлений, понимаете ли. Не разрешите ли вы устроиться на ночлег? Если возможно, мы можем поставить палатки на вашей замечательной лужайке.
Бродеркин странно хмыкнул, словно подавился, и мелко затрясся, издавая нечленораздельные звуки. Рашель выпучила глаза и зажала рот ладошкой. Дэйв совсем растерялся.
-Кхе-кхе, - откашлялся Сим, глаза его слезились. – М-да, идея хорошая. Роза, краса долины, проводи их подальше в дом, пусть укладываются. Не выгонять же дорогих гостей на улицу. Случится чего. А я пойду грибочков соберу на завтрак, в сумраке очень даже приятно, светятся, понимаешь ли. Эх! От такой девки отказаться! Кхе-кхе…
Сим бодренько вскочил, подхватил корзинку и выскользнул из пещеры, подпрыгивая и мурлыча себе под нос что-то до колик знакомое, и оттого - ещё более фальшивое.
Путешественники нерешительно углублялись в пещеру следом за странной, вертлявой девицей с непонятным именем. Тонкая, гибкая, гм, Роза пританцовывала и «лялякала» себе под нос, её круглые ягодицы так и ходили ходуном. По мере удаления от «гостиной» освещение становилось приглушённым, приятно-зеленоватым, точно под водой – этому способствовали изумрудные наросты на потолке, тоже похожие на грибы, а по мере удаления от грибов и этот свет постепенно рассеивался, и тьма, полная неизвестности, завладевала тоннелем, скрывая его оконечность.
Пол пещеры был выстлан мхом и шкурами, ласкающими ступни. И уютно, и тревожно одновременно. Мрак казался живым, населённым, угрожающим.
- Вот здесь ваша спальня, - обернулась девушка со спокойной, лукавой улыбкой. – Туалет – за кухней, в расщелине, там чисто и ничем не пахнет: ручей смывает,
вобус очищает воздух. И ничего не бойтесь – в этой пещере, - она подчеркнула «в этой», - безопасно. Проверяли. Ни насекомых, ни зверей, ни тем более – людей. Лаз далее сильно сужается и разветвляется, а отверстия для надёжности законспирированы силовым шнуром. Там – наши убежища и выходы. И главное – не бойтесь Сима, а то вы совсем приуныли, я смотрю. Он фантазёр и непоседа, но дурного никогда никому не делал.
- А…а?...Э... э?.. - Грет пытался остаться галантным, но не знал, с чего начать ухаживание. – А-а-а… как ваше настоящее имя, позвольте узнать?
- Какое это имеет значение! – Девушка рассмеялась. – Хоть Сара, хоть Роза – если Симу так угодно. Мы вместе уже больше десяти лет, и он ещё ни разу не назвал меня настоящим именем – значит, и помнить его незачем. Он украл меня из Гарпа, когда мне не было тринадцати. С тех пор мы неразлучны.
Друзья безмолвствовали, даже ядовитая Мадлена не могла найти слов.
- Ну, что вы на меня уставились? – Сара-Эсфирь-Рахиль искренне забавлялась. – Сим – большой ребёнок, приходится ему подыгрывать.
- Славная девушка! – с восхищением произнёс любвеобильный Грет, удостоившись яростной гримасы Мадлены. – О такой подружке можно только мечтать. Подыщи и мне такую, чтобы не забывала развлекать. Впрочем, можешь поразвлечь меня сама, я возражать не стану. Я вполне дозрел. А? - И Грет, метнув на Мадлену насмешливый взгляд, взял девушку под руку.
Однако ему не удалось воспользоваться дополнительным лакомством: Сим вернулся очень быстро, с целой корзиной грибов, и Эсфирь встретила его радостным визгом. Они вместе занялась их разборкой.
На полку в «спальне» она поставила кувшин с травяным чаем и плашку с сушёными грибами – они оказались сладкими и мучнистыми, и вполне сходили за десерт, или своеобразные конфеты. Несмотря на все треволнения, а, может, и благодаря им, путники готовы были уснуть, как убитые, но не тут-то было.
В тишине и полумраке на них понеслась лавина звуков, свидетельствующих о том самом развлечении, на которое рассчитывал Грет. Раздавалась возня, сопение, смех и повизгивание Сары, приглушённый шёпот и тихий стон, шуршание и шорох подстилки, звонкие шлепки и громкие вздохи… Пример оказался заразительным. Не прошло и получаса, как Грет и Мадлена занялись тем же самым – гостеприимная пещера располагала к этому как нельзя лучше. Дэйву оставалось задавливать в самом зачатке раздражение и зависть. В просторной пещере вмиг стало тесно.
Он с тоской вызвал к жизни облик Алис из своего фона, и попытался представить, что он обнимает её в зеленоватом полумраке тоннеля. Голограмма повисла в воздухе, озаряя своды ровным золотистым сиянием. Что с ней? Увидит ли он её когда-нибудь? Он так и уснул, усыплённый фоном, при свете голограммы, словно при свете древней свечи или ночника.
Проснувшись на рассвете от прохладной свежести, Дэйв увидел прошмыгнувшую мимо тень. Это был Грет. Он склонился над Мадленой, и проводил за её спиной какие-то странные манипуляции руками. Дэйв приподнялся, и Грет, глянув на него мельком, почему-то скривился.
- Ты чего? – Дэйв мучительно зевнул.
- А ты чего? Спи. Просто выпить охота, нету сил.
- Забудь.
- Уже забыл. Напился чаю. Меня Дора позвала. Так странно. Будто ревнует. Она мне снилась.
- Успокой свою совесть, Свенсон.
- А ты свою уже успокоил?
- Доры нет, и ты в этом не виноват. А я виноват вдвойне.
- Прости, прости, я не хотел тебя обидеть. Но ты неправ. Дора есть, – возразил Грет. – Ты забыл, как она спасла нас?
- Мальчики, спать не мешайте, – сонно пробормотала Мадлена. – Идите говорить на улицу. На улицу…
Грет на четвереньках перелез через неё и улёгся рядом, обняв за плечи. Дэйв закрыл глаза и попытался расслабиться.
Ему ничего не снилось.
… Как ни странно – первым после бурной ночи проснулся Грет. Он проснулся от странного звука – словно где-то поблизости внезапно обрушилась лавина или водопад. Раздирая рот в неудержимой зевоте, он прошёл мимо посапывающей на лежанке черной, как эбонитовая статуэтка, Эсфири, вышел на свет – и у него отвисла челюсть. Лужайку и ближний склон затянуло переливчатой, легкой дымкой.
Посреди лужайки, в полуметре над землёй, в этом нежном, едва заметном тумане или мареве, барахтался и возился абсолютно голый Симеон. Он отфыркивался и отплёвывался, блаженно жмурился, плескался и бил ладонями, делал движения плывущей собаки – и при этом горизонтально зависал над травой. Всё сопровождалось звуками, какие может издавать только потревоженная вода.
Грет заторможено подошёл поближе к лужайке, и уже занёс ногу, собираясь ступить на большой плоский камень, окутанный серебристой дымкой.
- Осторожнее, здесь глубоко, - добродушно предупредил Сим. Грет хмыкнул – и решительно ступил на камень. Вокруг камня взвилось голубоватое сияние. И он провалился в воду. От неожиданности он тут же захлебнулся и отчаянно забил руками. Вода была горько-солёной и мокрой. Только на вид она становилась водой лишь тогда, когда купальщик окунался в неё по шею. Все остальное время вода оставалась волнующимся, переливчатым мерцанием, и чем дальше от неё, тем больше меркло сияние, превращаясь в едва заметное марево.
Грет сделал несколько мощных гребков, и воды объяли его, завораживая и маня. Настоящий живой океан. Все вокруг Грета текло, плыло, переливалось, затягивало вдаль. Шок был так силен, что Грет не успел понять, что ступил на запретную территорию, он ощутил, как мощное течение подхватило его и понесло. Куст впереди превратился в бликующий, слепящий отраженным светом, дрожащий валун, обросший зеленой слизью, вкруг валуна закручивался небольшой водоворот. Грет захлебнулся.
И тут твердая жилистая рука Бродеркина схватила его за плечо, развернула и толкнула вбок, потом перехватила руку и потащила за собой. Грет послушно тянулся следом, пока ноги его не коснулись дна. Еще через минуту торс его вышел из воды, а трепещущие воды резко отпрянули, словно испугавшись, и превратились вновь в дрожащее марево, легкий мерцающий туман. А еще через минуту и туман отпрянул, и о купанье напоминали лишь соленые брызги на коже.
«Неплохое развлечение они себе устроили», - подумал он ошарашено, и закашлялся.
- Я же предупреждал! – ласково и укоризненно улыбнулся Бродеркин. – Куда вас понесло, молодой человек? К самой стремнине. Молодежь, молодежь, неопытна и самонадеянна. Ух! Красота! Ну и теплынь сегодня! Залив не остыл за ночь.
Пока Грет ругался вполголоса, из пещеры выскочила голенькая Суламифь, и с радостным воплем бултыхнулась рядом с Симом, вздымая фонтаны невидимых, но ощущаемых брызг.
На шум из пещеры выходили остальные, в равной мере заспанные и заинтригованные.
- Я уже принял утренний душ! – любезно сообщил им дрожащий Грет, раскинув руки и пытаясь обсушить одежду на солнце, ещё не набравшим силу и жар. – Теперь – ваша очередь.
- А вон там – глубоко, не рискуйте, омут, - озабоченно указал Сим на одинокий куст. – И не заплывайте далеко, потеряетесь, здесь это моментально. Ну, дерзайте, друзья, окунитесь в купель, не бойтесь, Эстер подвинется.
Сим вышел из залива, в чём мама родила, и набросил на тощие чресла полотенце, кружевное от дыр, довольный и умиротворённый, дружески простирая длань навстречу утреннему солнышку.
- Приходится ловить момент на рассвете, - пояснил он. – Потом вода уходит. Да вы купайтесь, не стесняйтесь, никто… гм… не увидит!
Первой рискнула Мадлена. Сбросив всю одежду, презрительно и гордо оглядев притихших мужчин, она отважно шагнула в воду, к Эстер, блаженно застывшей на поверхности. Сим бешено зааплодировал, запрыгал вокруг лужайки. Так они и барахтались в «море», нисколько не стесняясь наготы и соревнуясь в привлекательности – светлый леденец и тёмная шоколадка. Это было великолепное зрелище! Но ни Дэйв, ни, тем более, Грет, не поддержали женской отваги. Хотя лукавый Сим прекрасно видел, что Грет с удовольствием обнял бы обеих женщин, и подбадривал его, отпуская фривольные комплименты то одной, то другой.
Потом все сидели вокруг допотопного обогревательного куба и уплетали жареные грибы, на этот раз походящие на картофель, и сдобренные ароматным мясным соусом – всё, что осталось от вчерашней «курятины».
Все, кроме Дэйва. Тот отказался от завтрака.
- И часто такое случается? – расспрашивала посвежевшая после купания Мадлена.
- Да частенько. Последнее время – регулярно. Иногда удаётся даже рыбку поудить. А иногда штормит, да, штормит, понимаешь ли. И ветер дует. Холодно становится, брр.
Дэйву с утра было как-то не по себе. Слегка мутило, словно началась аллергия на грибы, в голове снова стоял неумолчный гул и шум. Шум то нарастал, то отпускал, грибы не лезли в глотку. Он вышел наружу, боясь, что его стошнит. Следом вышел обеспокоенный Грет. И вдруг на востоке, над дальними вершинами, появились чёрные точки, словно рой мошкары, послышался тонкий свист. Что бы это могло значить?
- Стоп! – заорал сзади Бродеркин. – Быстро назад! В пещеру! В глубину! В убежище!
Дэйва и Грета схватили женские руки и потянули прочь от входа.
Тяжёлый свист превратился в оглушительный грохот, будто в голове Дэйва разорвался биоснаряд. Вход в пещеру начал стягиваться защитной пеленой, но они успели увидеть, что мимо него, параллельно склону, пронёсся чёрный вихрь, пролетела чёрная тень. Дэйв на мгновение отключился и повис на руках Грета и Сима.
- Сказал же, быстро! - Отдышавшись, просипел Сим. Шум утих, пещера снова медленно раздвигалась, маск-вуаль рассеивалась.
- Жрецы полетели, - пояснил Бродеркин, тяжело дыша. – Глушители врубили, марда им в глотку. Насолил им кто-то в штаны по самые яйца. Как вы? Живы?
- Весёленькая у вас жизнь! – сказала Мадлена. – Всё время прятаться…
- Ничего, не жалуемся, развлечений хватает. Ещё и не то случается! Иногда приходится… ммм… кочевать. Вообще-то они нас не трогают, но сейчас случилось нечто исключительное, ищут кого-то. Кто бы это мог быть, у? – Сим многозначительно подмигнул и погладил Мадлену по сильной спине. – А жаль, что мы с вами раньше не познакомились. Вы очаровательны, мадам.
Мадлена кокетливо пожала плечиком, вызвав неудовольствие Розы.
- Я знаю, куда идти, - сказал вдруг Дэйв. Голова у него стала на редкость ясной.
– И впрямь, пора спешить. Спасибо хозяевам за гостеприимство и развлечения. Собираемся, ребята.
Собрались они быстро. Сим и Суламифь упаковали им в дорогу сушёные грибы, а потом долго махали вслед со своей лужайки, вновь ставшей лужайкой.
И только один Дэйв знал, что они уносят не только грибы и дружеские напутствия: в потайном кармане комбинезона, упакованный в маск-герметик, поближе к сердцу, лежал заветный, единственный, неповторимый и магический «Глаз Гарпика».