Конкурс Копирайта -К2
АВТОР - Ольга Бланкар http://www.proza.ru/avtor/olgablankar
6 843 зн.
Много пестрых звуков в цыганском квартале – детские крики, ржание лошадей, перебранка, споры, смех.
Заборы невысоки, щербаты. Двери домов, вечно распахнутые, кажутся лишними. Царство быта – двор. Здесь вершится большинство домашних дел: кипит еда, дурачатся малыши, летит пыль из ковров, снуют вороватые коты, собаки яростно атакуют чужаков.
Семья Виты и Милоша жила в небогатом доме, как многие рома. Вита хозяйничала – развешивала белье после бесконечных стирок, варила еду в большой кастрюле, чинила одежду. Милош где-то носился на своей телеге. Он старел, но по-прежнему оставался шальным. Давно это случилось. Скрипку Милоша сожгли во время погрома. Тогда он будто потерял свою душу и стал чудить. Музыка больше его не интересовала. Вечерами спускал деньги в кабаке – всё, что зарабатывал, собирая железо. Милош редко носил деньги в дом. Детей Вита кормила на мизерное пособие для многодетных семей. Лишь однажды Милош устроил праздник – ребятишки играли и плясали под громкую музыку, а их отец, казалось, раздувался от гордости за своих пятерых ребятишек. Пятеро! Правда, обычно он их не замечал.
Вита воспитывала детей сама. Самозабвенно, хоть и в бедности. Вита принимала жизнь, её грозы и радуги, как целое, посланное в дар. Не было ни смысла, ни времени печалиться, травить душу ядом обид.
Вита напоминала птицу с мягкими большими крыльями, тепла которых хватало не только на своих птенцов, но и каждому, кто появлялся в доме. К ней приходили с бедой и радостью. Вита не скупилась на добрые слова, приветливую улыбку, щедро делилась последним куском.
Старшая, Люба, помогала по хозяйству – убирала, смотрела за мальчиками. Два года ходила в школу, потом отец запретил. Люба смирилась, но с тех пор грустила да помалкивала, втайне мечтая о другой жизни.
Дни шли монотонно и размеренно. Несколько раз в год семья надевала одежду понарядней и отправлялась на свадьбы или похороны по соседству. Обычно там собиралась вся улица. Эти походы приносили радость детворе, независимо от повода.
К четырнадцати годам Люба превратилась в красавицу. Скромная одежда лишь подчеркивала её внешность. Девушка во многом походила на Виту. В характере не завелось ни лени, ни строптивости, присущей подросткам. Мать и дочь были близки, однако избегали бесед о бедах. Вита никогда не жаловалась, Люба ни о чем не просила – не хотели тревожить судьбу.
Чем старше становилась Люба, тем реже выходила за калитку.
Изредка к единственному богатому дому по соседству подруливал на машине Тамаш. Яркий, высокий, модный, он наведывался к родственникам. Сын знатных родителей был образован, в отличие от большинства жителей слободки. Порой взгляды Любы и Тамаша пересекались. Иногда он наблюдал за девушкой из окна.
Бывало, что семья Милоша голодала. Бывало, отец бил всех, без разбора, кнутом или веревкой. Вита смиренно переживала горькие дни, заслоняя своих детей от печалей лаской. Не было у неё денег, но были две руки, которые снимали любую боль. Не было у Виты золота, но были глаза, полные нежности. И золотой голос. Миро дэвэл! Когда Вита пела, замолкали птицы.
***
Милош вернулся заполночь. Он крепко держался на ногах, хоть и был пьян.
Вита ждала его. Стянула с мужа обувь, вымыла ему ноги. Закусив, уснул за столом. Вита с трудом перетащила Милоша на кровать. Он потянул жену за собой:
- Милош, не надо, подожди. Я беременна! Нельзя теперь. Или ты не ром?
- Зачем нам еще одна глотка? Не нуждаюсь!
Милош взревел, толкнув жену с такой силой, что та упала на пол. Он бормотал проклятья, матерился, пинал ее ногами в живот. Затем завалился на кровать и захрапел.
Вита беззвучно рыдала. Она смотрела на потолок, двигая губами. Попыталась подняться – не смогла.
Люба все слышала. Долго не смела идти к матери. Младшие проснулись, заплакали. Люба укутала их в одеяла. Через время дети утихли. Люба тенью скользнула к матери, рукой попала в мокрое на ее одежде, пытаясь поднять Виту, только не смогла. Она прижалась к обмякшему телу матери, вернулась в комнату, поцеловала братьев, набросила шаль и ушла из дома.
Вита потеряла ребенка. С того дня она слегла и почти не разговаривала. На больницу денег не было. Время от времени соседи видели детей, ковыряющихся в мусоре или просящих милостыню. Помогали понемногу – самим не хватало.
Милош являлся редко. Но лучше бы не приходил совсем. Он бил детей, орал на больную жену. Дети пухли от голода и побоев. Люба не возвращалась – поговаривали, что девчонка сбежала с Тамашем.
Через полгода Виты не стало.
Милош продал коня и телегу, рассчитался с долгами за похороны и тотчас привел домой женщину по имени Зара. Дети, голодные и грязные, жались по углам, но отец, занятый новой женой, их больше не трогал.
Вскоре Милош пристроил сыновей в электричку к гармонисту Богдану, который иногда заходил в их дом. Если мальчишки приносили вечером мало денег, Зара их жестоко наказывала.
Жена Богдана научила Зару, как раздобыть много ловэ. Она сказал, что знакомые ищут мальчика и готовы раскошелиться. Старшего сына Виты и Милоша продали.
Милош не изменял старым привычкам. Только теперь, разбогатев, он угощал посетителей пивнушки. Дома каялся, получая подзатыльники от Зары, тяжелой на руку. Зара быстро остыла к мужу, который не стремился к переменам. Деньги закончились, но товар ещё оставался.
Через время слободку потрясло лихо в семье бывшего музыканта. Зара оптом продала троих оставшихся детей, избила Милоша, повредив ему позвоночник, украла деньги и сбежала. Никто не знал, куда. Никто не искал поганую, что нарушила цыганский Закон.
Рома отвернулись и от Милоша. Только Богдан приходил к искалеченному приятелю, приносил хлеб, разжигал плиту. Больной, никому не нужный Милош плакал, как маленький ребенок. Он плакал о тех днях, когда Вита ждала его и мыла ему ноги. Он плакал о детях. Он плакал за Любой. Теперь ему осталось лишь вспоминать и плакать о главном в жизни каждого рома – о семье, которую потерял из-за водки и самолюбия. Милош умолял Господа простить его, дать шанс искупить грехи. Но Господь не слышал.
Милош почти перестал вставать. На коже появились пролежни. Тело, лишённое жира и мышц, напоминало скелет. Милош устал молить Бога о смерти.
Зима долго не уходила. Серые дни зацепились за город. До самого апреля мокрый снег и дожди не пускали на улицы весну. Но солнце, наконец, пришло, ворвалось в город.
Во сне Милош играл на своей скрипке. Вдруг возле калитки остановилась машина. Дверцы распахнулись, выскочили радостные дети. Его дети. За ними вышла Вита в свадебном платье с младенцем на руках и позвала:
- Милош, иди к нам.
Он с трудом шевельнул головой и ясно услышал:
- Отец, проснись, мы здесь. Шунэса? Посмотри на внука. Его зовут Милош, как тебя. Дадо, открой глаза, посмотри на нас!
Старший Милош широко раскрыл глаза. Солнце ослепило. Милошу показалось, что нежные губы Виты коснулись его сердца и тогда боль ушла навсегда.
Миро дэвэл – Бог мой.
Ловэ – деньги.
Шунэса – слышишь.
Дадо – отец.
© Copyright: Конкурс Копирайта -К2, 2019
Свидетельство о публикации №219032801810
Комментарии http://www.proza.ru/comments.html?2019/03/28/1810