( продолжение про Лапухову и Кудлакову.
Первая история "Принцесса", вторая "Кукла Вуду". )
Кудлакова сидела на диване, смотрела на своё немодельное отражение в шкафу "Стенка" и думала о вечном, о самоубийстве. После инцидента на кладбище и позорного объяснения со стоматологом Василевским в её душе поселилась прозрачная пустота. Стоматолог Василевский тогда отчего-то испугался, малодушно удалил номер Кудлаковой из WhatsApp и заблокировался в Фейсбуке. Жизнь, и без того скупая на приятные радости, сжалась до размеров куриной жопки и в тридцать девять лет душила несчастную Кудлакову одиночеством и лишними килограммами в области живота.
Погружённая в бездну отчаяния Кудлакова решала каким образом уйти к праотцам. Мысли путались, в голову лезли самоубийцы из классической литературы, преимущественно из школьной программы. Хотелось красиво, не больно и мгновенно. Утопиться, как бедная Лиза, Кудлакова не могла, мешал разряд по плаванию. Броситься под поезд, как несчастная Анна, Кудлакова боялась. Кровь и части тела её пугали. Осталось выпить яду и забыться вечным сном. Кудлакова встала, на ватных ногах дошла до спальни и достала "аптечку". В коробке из-под туфель в беспорядке лежали разного рода пузырьки, таблетки, градусник, осыпавшиеся из-за давности горчичники и неизвестно откуда взявшийся в серебристой упаковке презерватив с надписью "Мade in Mexico". Яда не было. Кудлакова взяла в руки серебристый пакетик, нащупала пальцами тугую резинку и потёрла её. Тут же в дверь позвонили.
– Кто там? – слабым голосом поинтересовалась Кудлакова.
– Сосед с пятого, – ответил приятный баритон с лёгким иностранным акцентом.
Кудлакова дотянулась до мутного "глазка" и посмотрела. Перед дверью стоял коренастый, чернобровый мужчина, чем-то напоминавший мексиканца. В руках он держал коробку с надписью "Пицца".
– А из какой квартиры? – по-прежнему умирающим голосом спросила Кудлакова.
– Из 66-ой, – нетерпеливо ответил мексиканец.
– А что вам нужно? – жизнь тянула Кудлакову назад, и для самоубийцы она задавала слишком много вопросов.
Мужчина на лестницы потёр ручищей грудь и выдал:
– Вы!
– Одну минуты, – Кудлакова метнулась к зеркалу, взбила причёску и подкрасила губы.
– Здрасте, – мексиканец протянул ей коробку, – Это Вам. Это пицца по-мексиканcки, – уточнил он.
В заплаканный и распухший нос Кудлаковой ударил аппетитный запах расплавленного сыра, поджаренного бекона и копченого острого перца.
– Родригас, – представился сосед, и сделал шаг в сторону Кудлаковской квартиры.
Кудлакова взяла коробку и посторонилась. Ловкий мексиканец проскользнул мимо хозяйки и сразу направился на кухню. Кудлакова тихонько и незлобно ругнулась, но так как особых планов на день не было, а самоубийство не горит, она остановилась перед зеркалом, расстегнула верхнюю пуговку на халате, крутанула взъерошенной прической и ещё раз критически осмотрела себя. В разрезе халатика синели кудлаковские ноги а-ля "зимний вариант". "Сойдет", – решила Кудлакова и состроила козью морду своему отражению.
Пицца была усыпана помидорками-чери, кусочками бекона, незнакомой зеленью и соблазнительно золотилась расплавленным сыром. Мексиканец уселся за стол и с аппетитом смотрел то на пиццу, то на худые кудлаковские ноги.
– Я Вас слушаю, – Кудлакова хотела напустить образ безразличия, но живот предательски громко заурчал.
– Понимаете, – Родригас взял кусок пиццы. Сырная паутина потянулась за куском и крошки бекона повисли на ней, как лампочки на гирлянде, – Понимаете, дорогая соседка, у моей мамы сегодня день рождения, – он наконец-то оторвал треугольник и протянул его Кудлаковой. Кудлакова откусила маленький кусочек. Сознание её померкло, в голове заиграл мексиканский народный джаз, и ей показалось, что она чувствует тёплые лучи солнца и запах морского прибоя.
– Так вот, – продолжал Родригас, – Моя мама пожилая женщина. Она мечтает о внуках. А я, как видите, – он вытянул вперёд руку и растопырил волосатые пальцы, – Я до сих пор не женат.
Кудлакова доедала третий кусок пиццы. Мексиканец резко преобразился и теперь напоминал ей актёра из голливудского сериала. Она облизнула губы, проверила вырез в халате и подперев грудь руками прилегла на стол.
– Я, – продолжал сосед, – Хочу попросить вас об одолжение. Лёгкий обман, всего несколько фотографий в домашней обстановке. Вам ничего не стоит, а моей маме будет приятно. Она увидит меня с красивой женщиной, – и он с обожанием посмотрел на всю Кудлакову.
У Кудлаковой было много недостатков, но одно качество выделяло её из толпы женщин, она не любила много говорить. Морской прибой накатывал горячие волны и Кудлакова решила действовать. Из недр шкафа "Стенка" появился армянский коньяк и две хрустальныe рюмки. Родригас И Кудлакова выпили по рюмочке и сделали первые снимки на фоне ковра. Затем они выпили по второй и сели в обнимку на кресле. Домашний халатик елозил на Кудлаковском теле, оголяя то круглые коленки, то острые ключицы. Морской прибой штормил, армянский коньяк заканчивался, пицца уютно переваривалась в животе, мексиканец нежно прижимался к Кудлокавской щеке и ласково держал её за талию. Фотосессия для мамы из домашней незаметно перешла в категорию "ХХХ". Кудлакова переоделась в "кожу", мексиканец скинул трусы.
Утром зазвонил телефон.
– Алё, – голосом очень уставшего человека прохрипела Кудлакова.
– С Первым Апреля! – крикнула в трубку Лапухова, – Как тебе сюрприз?
– Какой сюрприз? – не поняла Кудлакова.
– Родригас! – заржала Лапухова и запела "Атью-атью"
Кудлакова повернула голову и уставилась на спящего мужчину. Черные кудрявые волосы по-детски обрамляли его румяное армянское лицо.
– Лапухооооова, – стон вырвался из глубины Кудлаковской души.
– Кудлакова, без паники. Слушай сюда. Понимаешь, некоторым из нас просто необходим волшебный пендель. Помнишь, лягушке-царевне стрела, спящей красавице дракон, Золушке туфелька, а тебе Родик. Родригас - это Родик из отдела по организованной преступности, он коллега Костяна. Год по тебе сохнет. А тут первое апреля, шутка - фотосессия для мамы. Понимаешь?
– Так всё это враньё? Мама хочет внуков, не женат? – глухо спросила Кудлакова.
– Всё правда! – голосом прокурора ответила Лапухова, – Всё правда! Мы ж подруги! Я... – Лапухова продолжала говорить в трубку, но тёплые руки Родика обхватили Кудлакову за талию и затащили её под одеяло.
– Всё правда, – Родик-Родригас навалился на Кудлакову уютным телом и с готовностью зашептал, – Давай поженимся, а?