Вот и закончилась зима – первая пенсионная зима Алексея Егоровича. Нельзя сказать, что он очень уж боялся ее наступления, однако побаивался. Тревогу в душу вносили часто задаваемые, еще не достигшими пенсионного возраста друзьями и знакомыми, вопросы типа: «Чем ты занимаешься дни напролет без работы?» и когда он рассказывал свой распорядок дня и о своих увлечениях, обычно следовал новый вопрос: «Это понятно, когда тепло и светло – дача, рыбалка, а зимой?» Что будет зимой он и сам толком не знал и это напрягало. Многое зависело от характера самой предстоящей зимы: будет она светлая, снежная и морозная или мрачная, теплая и бесснежная.
Готовиться к ней он начал заранее. Осенью натаскал, напилил и наколол немалый запас дров, поскольку планировал и в холода жить на даче, а «шведка», хоть и нагревала дом хорошо, была довольно прожорливой. Дачный дом Алексея Егоровича строился для отдыха в летний период, не было в нем утепленного пола, стен, что в морозные дни заставляло протапливать его утром и вечером. Однако, чем ненастнее и холоднее было снаружи, тем уютнее и спокойнее было внутри. Тишина и покой лишь изредка нарушались гулом пролетающего в вышине самолета, да шебуршанием проникшей в теплый дом мышки.
В такие дни часто возникало желание взяться за перо и, кое-что удавалось написать. Бывало, что сюжет приходил в голову глубокой ночью, и он включал неяркий свет и наскоро набрасывал текст, чтобы к утру не забыть интересные мысли и детали. В это время садовый домик пенсионера со стороны выглядел точно как избушка на новогодней открытке: вокруг снега, безмолвие и лишь одно окошко светится в ночи. Кому-то, может и было бы жутковато одному среди лесов и пустующих домиков кооператива, но не Алексею Егоровичу. Он с детства не боялся темноты и не верил в существование привидений, чертей и леших, а от двуногой нечисти держал топор под лавкой.
Компанию зимой ему составляли бродячие кошки и котята, брошенные хозяевами на произвол судьбы. Кормить их он считал своим долгом и когда чуть дольше задерживался в городе, душа начинала ныть: «Как там они голодные в такие морозы?» и, набрав в рюкзак солидный запас объедков и рыбьих голов, он спешил к четвероногим, а они его уже ждали. Иногда животные были так голодны, что криком кричали, обступив кормильца и встав на задние лапы, пока он открывал двери в сени. Без сомнения, без его помощи хвостатая братия была обречена на гибель.
Зима выдалась на славу. Уже в первых числах декабря морозы сковали водоемы тонким льдом, что позволило начать сезон зимней рыбалки. Алексей Егорович с нетерпением ждал этого момента: наконец-то сбудется его мечта, когда он сможет выходить на лед не только по выходным, а когда захочет, хоть каждый день. Побывав в начале зимы на нескольких водоемах с друзьями и не добыв весомых уловов, он сосредоточил свои усилия на освоении просторов любимого Заславского водохранилища – Минского Моря. Временно отказавшись от использования машины, рыбак стал ездить на рыбалку автобусом, реже электричкой. Интересно, что пассажирами автобуса ежедневно являлись одни и те же люди: рыбаки – завсегдатаи Минского Моря и пара человек, едущих на работу. Не будет преувеличением сказать, что некоторые из них ездили на рыбалку каждый день. На конечной автобус загружался громыхающими рыболовными ящиками и бурами, возбужденными предстоящей рыбалкой, рыболовами, в основном, пенсионного возраста, которые, почти все друг друга знали и запросто общались. Вписался в эту компанию и Алексей Егорович и через несколько поездок знал уже почти всех в лицо, а некоторых и по имени. В автобусе можно было узнать все рыболовные новости: где и на что клюет, на какой глубине и на какую снасть. Никто не делал из этого секрета.
Конечно же, Алексей Егорович не ездил на лед ежедневно, но раза два в неделю обязательно. За три зимних месяца он неплохо изучил водохранилище, обнаружил и отметил для себя клевые точки в разных его концах, отработал рецепты прикормок и насадок. Не каждая рыбалка была успешной, но откровенно пролетных не было и вскоре домашний морозильник оказался забит свежемороженой рыбой. Съедать такие объемы семья не успевала. Пенсионер с удовольствием готовил блюда из свежей рыбы: жареных подлещиков, предварительно надрезанных, чтобы растворились кости; котлеты из рыбного фарша; тушеную в скороварке рыбу с овощами и приправами. После удачного улова процесс переработки рыбы занимал почти весь следующий день. Съездив несколько раз на рыбалку он зарекся выходить на лед в выходные: слишком много народу, пьяных, шумно, некомфортно и рыбачил только в рабочие дни.
В начале декабря выпал снег, лег на мерзлую землю и остался лежать, несмотря на случавшиеся оттепели. Алексей Егорович не меньшее удовольствие, чем от рыбалки, получал от лыжных прогулок и чтения звериных следов по пороше. Становясь на лыжи, обязательно брал с собой бинокль. Случались интересные встречи с животными и людьми, достойные отдельного очерка и, возвратившись домой, он брался за перо. Бывало, приехав на дачу на пару дней, он так не хотел ее покидать, что оставался на неделю, докупив продуктов в магазине близлежащей деревни. Шагомер ежедневно насчитывал около пятнадцати тысяч шагов. Самочувствие после прогулок было замечательное: приятная усталость и сонливость от «отравления» кислородом. Отдых, хозяйственные дела, а наутро опять в поход по снежной целине.
Зимой Алексей Егорович очень много читал. С сожалением заметил, что зрение подводит и многие из книг домашней библиотеки он уже прочесть не в силах – слишком мелкий шрифт. Приходится закачивать нужное произведение в электронную книгу и читать, выставив максимальный размер шрифта.
Разнообразие в сложившийся ритм жизни вносили приезды внука, новогодние и рождественские праздники.
Вот так, курсируя между городом, дачей и Минским Морем, пенсионер провел три зимних месяца, и не было ни дня, чтобы он заскучал или не знал чем заняться. Наступил март, который завершил цикл его первого пенсионного года. «Хорошо на пенсии в любой сезон, было бы здоровье», - пришел к выводу Алексей Егорович.