Жара нехотя уступала город вечерней прохладе. Медленно опускалось за крыши наливающееся золотом солнце. Лёгкий ветерок, пробираясь в открытую форточку, раздувая тюлевый ламбрекен словно чёлку над лицом блондинки.
- Кого ты пригласишь на свадьбу? – мы лежали, едва прикрывшись, на смятых простынях. – Далеко родители живут?
Лана напряглась.
- Родители?.. Да, далеко – кивнула, будто поставила точку.
- А братья, сёстры есть? Подруги, друзья?
- Наверное. Я не помню.
В тихом голосе звенело упрямство. Отношения с семьёй – дело личное, бередить её ран я не собирался.
- Не обижайся, Лан. Просто я ничего о тебе не знаю. Только имя. Очень красивое, кстати, - я провёл ладонью по чуть влажной груди. – Расскажи о себе. Что хочешь.
- Не помню, - её слова были еле различимы.
- Так не бывает. Можно забыть прошлое, но с какого-то момента, пусть недавнего, ты понимаешь, что происходит. Мы встретились в баре. Как ты там оказалась?
… Ноги скользили по грязи – дождь стал тише, но всё ещё лил. Он и подвёл: за шумом не слышала, как к ней подобрались. Под хохот и свист преследователей она неслась, не разбирая запутанных тропинок. Готовое в любой момент разорваться, сердце отчаянно билось. Она выскочила на разрезающее лес шоссе. Чудом не попала под машину, ту занесло на мокром асфальте. Под визг тормозов беглянка нырнула в спасительную зелень по другую сторону дороги. Преследователи отстали, но страх гнал её дальше. Слишком поздно заметила поваленный ствол. Запнувшись, упала в густую мокрую, пахнущую мёдом и мятой, траву, больно ударилась и затихла.
Тучи, истощив запас дождя, разомкнулись, и пробившееся в просвет солнце заиграло в последних каплях. Разгоревшаяся вдали радуга приближалась, вбирала лесное разноцветье, наливалась красками. Обессиленная пережитым испугом, беглянка заворожённо наблюдала, как из небесной дуги выпал, потянулся к ней зелёный луч. Коснулся, окутал тело светящейся вуалью, побежали по коже искры-иголочки. Воздух дрогнул и поплыл. В звоне крохотных колокольчиков всё стало простым, радостным, будто песня малиновки. Веки тяжелели, смыкаясь, и в ускользающем сознании прошептал нежный голос: «Лана… Ты – Лана»…
От разбудившей её женщины исходили застарелые запахи алкоголя и немытого тела. Одутловатое лицо, набрякшие веки, нелепая летом вязаная шапка, из-под которой выбивались жидкие прядки – Лана не сразу поняла, откуда в волшебном сне появилось это странное существо.
- Чего разлеглась тут? Простынешь, вечеряет уже. Ох, горе ж с тобой, - женщина помогла встать, подняла прислоненную к стволу авоську с пустыми бутылками и повела Лану прочь.
Лес редел, деревья сменились кустарником, потом и вовсе потянулись огороженные возделанные участки с маленькими, почти игрушечными домиками. Узкие улочки вились, петляли среди как попало разбросанных дач. Проводница уверенно шлёпала разбитыми калошами к заброшенному участку. Вслед за ней Лана осторожно скользнула в пролом изгороди. Припрятав часть добычи в буйно заросшей сорняком малине, женщина заговорщицки подмигнула.
- Сиди здесь, - подтолкнула Лану к чурбаку во дворе. – А то мужиков разбудишь, потом не угомонить. Ты, поди, есть хочешь?
Лана сглотнула. Голода не было, но во рту пересохло, только теперь она это заметила.
Спасительница подняла рычаг колонки, девушка, подставив ладони под холодную струю, напилась воды, умылась, отряхнула влажными руками платье.
- Ох, горе ж с тобой, - бормотала женщина, выуживая из-за пазухи засаленный узелок.
В тряпице обнаружились две купюры и несколько монет.
- Пойдём, скоро последний рейс, не успеешь – будешь тут до утра куковать.
Едва подошли к остановке, подъехал автобус. Высыпав мелочь водителю, женщина сунула обе бумажки в руку Ланы:
- В город ехай. Там еды купишь. На вокзал ночевать не ходи – менты заметут, - и махнула на прощанье в закрывающиеся двери.
Лана решилась выйти из автобуса, когда тот свернул с оживлённой городской улицы в малолюдный квартал. В сгустившихся сумерках поднялся ветер, стараясь держаться к нему спиной, девушка побрела наугад, через притихшие дворы и неосвещённые переулки. Подчиняясь какому-то неведомому зову, спустилась по выщербленным ступеням ведущей в полуподвал одного из домов лестницы и потянула ручку старой, разбухшей двери…
В комнате совсем стемнело, стало зябко. Я протянул руку, включил ночник. Произносить какие-то слова совершенно не было желания. Невыносима была и тишина. Плеер выстроил плейлист в одному ему известном порядке, и в полумраке зазвучала «Are You the One». Слышанная сотни раз песня обретала новый смысл. Боль, сомнения и необъяснимая тоска – голосом Клауса Майне пела моя душа:
- Suddenly out of nowhere
She came into my life
Are you the one that God had made for me?*
Я обнял Лану за плечи:
- Ничего, малыш. Всё будет хорошо, вот увидишь. Мы узнаем, кто ты и откуда. Разыщем твоих родных, восстановим документы.
- Документы?
- Ну да. Хотя бы паспорт. Без него не поженят. Пропишу тебя в нашей квартире, родим себе сына или дочку…
Лана задумчиво спросила:
- Почему нельзя жить и любить просто так, без паспорта?..
Я не нашёлся, что ей ответить.
Продолжение: http://www.proza.ru/2019/04/05/1565
Начало: http://www.proza.ru/2019/03/31/377
--------------------------------------
* Внезапно из ниоткуда
Она вошла в мою жизнь.
Ты ли та самая, что Господь создал для меня? (Scorpions – Are You the One)
Примечание: переводы текстов взяты из интернета. Спасибо авторам