Габриэла. Первый раз слышу, чтобы девчонок звали Гаврилами. С ней я познакомился на турбазе. Через неделю едем в Польшу на слёт «Дети без границ». Габриэла – студентка, а я младший научный сотрудник кафедры социальной педагогики. На время слёта мы с ней коллеги, едем туда переводчиками. Она знает польский, а я русский.
Проект возник по моей инициативе. Одним прекрасным днём я очень настырно наехал на заведующего кафедрой. Тот сказал, что надо не болтать, а делать. Он быстренько нашёл спонсоров и распределил обязанности. Мои были обширными. Кроме МНС и переводчика, мне пришлось принять на себя обязанности завхоза турбазы, шофёра, фотокорреспондента, ну и как в таких случаях водится, занимать во время торжественных моментов место свадебного генерала.
Работа хлопотная, но, не скрою, как раз мне по душе. Гомон молодёжи на турбазе до зубной боли в сердце напоминает прошедшие студенческие годы. Иногда прям так и хочется задрав штаны бежать вслед за комсомолом.
Габриэла – дама с Амстердама. Улыбка, причёска, одежда – всё ей к лицу. К тому же умница неимоверная. Все грамотные голландцы знают два-три языка, но тут особый случай – Гаврилка владеет в совершенстве четырьмя. Папа - голландец, мама - полячка, да не простая полячка, а учёная, лингвист, специалист по польскому языку. С папой общается на голландском, с мамой на польском, с немцами на немецком, с иностранцами на английском. Гимназию окончила в Амстердаме, теперь учится в Кёльне.
Гаврилка для нашей делегации – человек незаменимый. Нормальным студентам в такую девчонку трудно не влюбиться. Парни в нашей группе все ненормальные. А может быть страдают наедине. Лучше уж оставаться добрым сокурсником, чем отверженным ухажёром.
И вот мы в Польше. Вечерний костёр. Всполохи света озаряют лица взрослых и детей. Две шестиклассницы с украинской делегации исполняют нежным чистым голосом «Червону руту». Вдруг тяжело дышать стало. Вспомнились костры детства. Детства моего, детства моих детей, детства моих учеников. Гаврилка стоит рядом. Тоже затихла, потом прошептала: «Я тоже чувствую свои славянские корни». Тоже? Ах да, в моём роду ведь были поляки Рогальские, но, думаю, что не от этого у меня в зобу дыханье спёрло.
У нашего ученика Петера сломались очки. Везу его в город в аптеку. Гаврилка за переводчика и за педагога опекает и успокаивает Петьку. Въезжаем в город Прудник. Такое чувство, что еду по довоенной Германии. Старинный немецкий город Нейштадт перешёл к Польше, но весь вид города остался таким, каким он был до войны. Нашли оптику. Гаврилка защебетала с аптекарем на изящном польском языке. Тот изумился, глядит на нас как на заморское диво. Сменил Петеру очки, деньги с нас не взял, проводил до выхода, галантно распахнул перед нами дверь и пожелал хорошего дня. Вот это да! Красота спасёт мир!
Думаю не о спасении мира, а о том как нам спастись от хулиганов. Ночами они не дают нам спать, выбили камнями окно. Сколько ещё выбьют – неизвестно. Едем в магазин за мороженым. Мороженым мы хотим откупиться от бандитов. Думаю, что местные деревенские пацаны мстили нам за то, что их не пустили на стадион на вечерний костёр. Я бы тоже обиделся. Когда я учился в вечерней школе, нас в воскресенье вечером не запустили в школу на танцы. Окон мы не выбивали, но короткое замыкание танцорам устроили.
Купили мороженое. Целую коробку. Едем вдоль по улице, попутно объясняю Гаврилке суть предстоящего педагогического эксперимента:
- Они стоят на пустыре возле школы. Я подъеду к ним, а ты сиди, не выходи из машины, жди пока я тебе не открою дверь. Коробку я тебе подам. Иди прямо на них. Определи, кто у них главный. Он отличается от других, ты это сразу заметишь. Подойди к нему. Покажи всем свои видом, что он тебе нравится. Нравится, как парень. Опусти взгляд на ноги будто ты смутилась, хлопни ресницами, подними голову и брось ему в лицо свой взгляд. Это выстрел в упор. Скажи, что хочешь всех угостить. Всё. После этого они все твои. Поняла? Потом всё выяснишь. Сумеешь договориться.
Как я и ожидал, эксперимент прошёл сверхудачно. Хулиганы стали нашими охранниками.
После слёта шеф попросил увезти Габриэлу домой в Амстердам. Просьба шефа – это приказ, тем более, что моё рабочее время идёт и за горючее плачу не я, а шеф. В конце концов, Гаврилка была, в отличие от меня волонтёром, работала бесплатно и на проезд до дома уж точно заработала.
В Амстердаме я предупредил Гаврилку о том, что в её городе я за рулём дальше вокзала ни разу не проезжал. Она сказала, что для неё и до вокзала подарок судьбы. Высаживал я её на узкой улочке возле знака «остановка запрещена». Всем нельзя, но Гаврилка сказала, что мне можно.
Тут же подошёл полицейский. Дело запахло керосином. Габриэла вышла из машины, сказала пару ласковых слов городскому полисмену. Полисмен всё понял, улыбнулся, откозырнул сначала Габриэле, потом мне, после чего я расстался с Амстердамом и с дамой с Амстердама. Да, Красота спасёт мир. Ум тоже.