-А что это у нас с личиком? Кто обидел такую милую девочку, с такими рыженькими красивыми волосиками ? Вот, мы им сейчас, обидчикам этим!! Не плачь, маленькая... Что случилось? Как ты тут одна оказалась... на окраине парка, в лесу? Где взрослые?
-Тётя дядина велела выйти из машины и ждать, посадила на скамейку, а сама уехала...
-Куда уехала? Какая тётя, как её зовут?
-Не знаю... Один раз дяденька добрый водил меня в цирк и с ним эта тётенька была... А дядя хороший, он меня держал на коленках и всё гладил по головке. А ещё купил мне пирожное и сок.
-И давно ты тут сидишь?
-Не знаю... тогда солнышко было и тепло. Я хочу в туалет, а ещё кушать и спать...
-И замёрзла, наверно... Меня Настя зовут, а тебя как зовут? Как твоя фамилия? Где ты живёшь? Знаешь?
-Знаю. Я, Ляля. Петова. Живу на четвёртом этаже. Мне, когда снег пойдёт, четыре годика будет. На мой день рождения снег шёл, много-много.
-Так... давай за кустик сходи, я помогу и покараулю... Оооо... штанишки-то мокренькие, что же ты сама за кустик не сходила?
-А как же? У меня ручки-то заняты... вот... он сам пришёл и так плакал... ему страшно и холодно... и тоже кушать хочет. А у меня нет ничего... вот... видите... совсем ничего...
И действительно, в руках у Ляли завёрнутый в детский шарфик, крепко спал малюсенький рыжий котёнок.
Так... Скоро темнеть начнёт. И что теперь делать с этими рыжиками? Судя по картавости, девочка может быть и Петовой, и Петровой, и Ветровой, и Летовой, и... на сколь фантазии хватит.
Ребёнок, как ледышка, дрожит вся... конечно, в мокром-то...
Настя мысленно поблагодарила Бога за то, что взяла с собой на вечернюю пробежку телефон, обычно она бегает без него.
-Привет. Тут такое дело...
Подруга выслушала сбивчивый рассказ молча.
-Алло, Света, ты меня слышишь?! Алло!!
-Слышу, не ори. Сейчас в каком вы все состоянии?
-Мокрое с Ляли сняла, завернула обоих в свою куртку, сидим на скамейке в обнимку. Холодно становится. Давай быстрее соображай, у меня башка совсем не варит, одни эмоции, реветь хочется...
-Так! Не вздумай их к себе домой нести, потом затаскают... будешь доказывать, что ты не верблюд... В полицию тоже пока не нужно, ещё час ничего не решит... сначала переоденем и накормим ребёнка, ну, и кота этого... А то, кто знает, как там повернётся. А так... хоть девочка будет в чистом и не голодная. Да, и своим пока не звони, устроят тут дом советов. Я скоро. Ждите. Ничего. Да, не реви ты!!!
Светлана приехала быстро. Привезла какую-то одёжку внука, а главное штаны и сапожки, взамен мокрых, и ещё пакетик рагу для котят, остатки от ужина и чай в термосе. Когда мелкие согрелись и повеселели, вызвали полицию.
Приехала также скорая. Лялю осмотрели, обнаружили хрипы в лёгких и забрали в больницу. А Настя с котёнком и Светлана после полицейских формальностей отправились по домам.
Настя пообещала больше не бегать по глухим аллеям лесопарка... вон... рядом прекрасный стадион, там все желающие заряжаются. Ну, да... А вот... если бы не побежала в парк сегодня, чтобы с Лялей было? Ребёнок весь день просидел на скамейке. Почему? Никого не было? Или никому дела нет?
На следующий день с утра пораньше подруги подключили родню, всех знакомых чиновников, юристов, даже силовиков. Поэтому довольно скоро полная картина события стала ясна. Ляля оказалась Ларисой Петрович. Имя по теперешним временам редкое, уже лет тридцать мало кого так называют. Зато фамилия весьма распространённая. Мать родила её без мужа... Ибо, когда беременность превратила женщину в толстое с отёкшими ногами и лицом, вечно хныкающее создание, папаша сбежал. Расписаны они не были, поэтому мужик просто исчез - ушёл однажды и не вернулся. Лялина матушка после родов стала проклинать свою "поломатую" жизнь, вспомнила детдомовское горькое детство и загуляла. Однокомнатная квартира, которую выделило ей государство после окончания школы, быстро превратилась в бомжатник, а сама она пьяная попала под машину и погибла. Соседка разыскала отца Ляли. Он за эти несколько лет неплохо развернулся, открыл свою фирму, женился... в общем жил в достатке. От дочери не отказался, но и забирать её к себе не торопился. Ляля, как была зарегистрирована в маминой однушке, так там и оставалась под присмотром соседки, которую её отец нанял в качестве няни. Нянька кормила ребёнка три раза в день чем придётся, вечером приходила, чтобы уложить спать. Всё. Остальное её не интересовало. А Ляля... или сидела дома одна, или болталась во дворе до тех пор, пока соседка не позовёт ужинать.
Вскоре новое несчастье принесло новые проблемы... Скоропостижно умер отец Ляли.
Его жена Нина и по совместительству бухгалтер фирмы сообразила, что наследство придётся делить с "байстрючкой", и решила действовать на опережение. Ещё до похорон окольными путями перевела все доступные средства на свой счёт за границей. Позднее сдала дом, записанный на её имя, в аренду. Потом подкараулила Лялю на прогулке, отвезла подальше, за семьсот километров, в другой город и оставила там в парке... А сама через несколько часов улетела из того же города к матери на Чукотку. Якобы ей одной горе переносить невмоготу. Совершенно точно рассчитала, что соседка-нянька спохватится только к вечеру, в полицию сразу не побежит, будет искать во дворе, по соседям... утром позвонит отцу Ляли. А когда узнает, что его уже нет и ребёнок никому не нужен, то и заявлять в полицию о пропаже не станет. Лишние хлопоты и нервы. К этому времени Нина будет далеко... какие к ней претензии - она под маминым крылышком раны от горя лечит и вообще ни о каком ребёнке не знала. А если девчонку в парке найдут, то и хорошо. Другой город. Девчонка ни одного имени не сможет назвать, даже своё собственное, к тому же картавит так, что вообще не разобрать... Её отправят в детдом, следы потеряются, а потом и вовсе про неё забудут.
Всё верно. Нашли. И Нину тоже нашли и судили. И соседке досталось... еле отвертелась. Потом Настя с мужем Лялю удочерили. Девочку крестили и при крещении дали имя Ольга (Оля.. Ляля). Удалось также получить новые документы на Лялю, с новым именем фамилией и отчеством. Наследством её отца даже не стали интересоваться.. зачем пачкаться. Хотя возможно, что Нине и не всё удалось прибрать к рукам. За Лялей осталась та однокомнатная квартира, которую стали сдавать, а деньги регулярно капали на счёт девочки, и к её восемнадцатилетию скопилась вполне приличная сумма. Оля выросла в тепле, любви и, кроме своей нынешней семьи, никого и ничего не помнила и не знала. Про Нину не слышали, не говорили, только молились. Однако, на следующий день после дня рождения Настя рассказала Ольге всё и передала необходимые документы, касательно её физических родителей, Нины и прочее. А также банковские и на квартиру.
Кот прожил долгую замечательную кошачью жизнь.
Прошло ещё несколько лет и Оленьку по распределению после университета направили в её родной город. Так получилось. Работа интересная, квартира есть... поехала. В первый же день к ней пришла та самая соседка-нянька.
-Ой, Лялечка, какая ты стала взрослая, красивая! Надолго к нам?
-Почему к вам? К себе. Это моя квартира, мой город.
-Да-да, конечно. Квартиру эту твои новые сдавали, вот я и подумала... А ты меня не помнишь? Я нянькалась с тобой после смерти твоей мамочки.
-Не помню, но знаю. Скажите, пожалуйста, где она похоронена, как найти...
-Там и отец твой настоящий тоже лежит. Я тебя отведу...
-Не нужно, просто скажите.
-Ну, ладно, если что обращайся, не чужие же...
-Спасибо. Всего доброго.
На кладбище могилы отца и матери были считай рядом и нашлись сразу. Возле одной из них сидела женщина в монашеском облачении. Пальцы монахини медленно двигались по чёткам, останавливаясь на каждом зёрнышке, губы едва заметно шевелились в молитве.
Ольга не то, чтобы была глубоко воцерковленной христианкой, но хотя бы раз в месяц старалась ходить к исповеди и причастию. Поэтому приветствовала женщину, как положено:
-Мир Вам.
-И духу твоему. К кому пришла?
-К родителям.
-Лариса? Ляля?
-Ляля... по домашнему, а вообще... Ольга. А Вы кто?
-Нина. Слышала обо мне? Виновата перед тобой. Очень. Ответила уже... Но не спокойно всё равно, молилась, чтобы тебя встретить... Прости. Прости, если можешь!
-Могу. Бог простил и я прощаю.
-Слава Богу! Теперь и умереть не страшно.
-Что Вы? Вы ещё молоды, рано...
-Нет, в самый раз...
-Это один Бог знает, когда этот самый раз наступит...
-Хорошо тебя воспитали, правильно. Как они? Ты, маленькая была, прямо как ангелочек рыженький. Я тебя такой и помнила. Тогда в тюрьме чуть умом не тронулась... нет-нет... не от того, что посадили, а от того, что натворила. Рядом пожилая женщина оказалась, верующая... украла крупную сумму у хапуги-вора, чтобы оплатить лечение своей внучки. Внучку спасла, а сама в тюрьму попала... Молилась всё время, каялась... Ну, и я хвостиком за ней... и так... и в храм тюремный. А вышла... все деньги раздала на благотворительность, в монастырь... и сама в него ушла. А здесь бываю, убираю, молюсь... Редко, но прихожу. А сегодня... Сам Господь привёл. Ладно. Пойду я. Может, ещё и свидимся. Молиться теперь буду за Ольгу, а то всё за Ларису молилась и за Анастасию и всю их семью, имена все знаю и помню...
-А мы за Вас тоже всегда молились, раньше я думала - что ещё за Нина такая, нет у нас никакой Нины. А когда мне восемнадцать исполнилось, мама всё рассказала.
-А я молитву-то очень чувствовала. Думала, кто же так усердно молится... А оно... вона как. Молитесь теперь за монахиню Марфу. Храни, Господь.
Чудны дела Твои, Господи!